Вдруг она бросится в свою комнату и запрет дверь, прекращая всякое об
щение? И я ничего не смогу с этим поделать. Мне казалось неправильным снов
а приглашать ее на ужин. А что еще сказать, я не знал.
Теперь мы поднимались по ступенькам крыльца. Ноги казались налитыми сви
нцом, и когда я открывал входную дверь, то подумал, что она весит тысячу фу
нтов. Мы одновременно вошли внутрь. Не помню, остановился ли я первым, или
это сделала она. Помню только, что впервые посмотрел в лицо Элизы Маккенн
а при полном освещении.
Ее фотографии лгали. Она намного привлекательней, чем ее изображения. Пе
речисление отдельных черт не в состоянии передать магию их сочетания. Хо
чу, однако, отметить, что у нее серо-зеленые глаза, высокие изящные скулы, и
деальный по форме нос, пухлые красные губы, не требующие помады. Ее кожа им
ела оттенок бледной розы в лучах солнца. Пышные и блестящие желтовато-ко
ричневые волосы были в тот момент забраны наверх. Она подняла на меня гла
за с выражением столь неприкрытого любопытства, что я едва не признался
ей прямо на месте, что люблю ее.
Полагаю, что на протяжении этих секунд в том тихом коридоре мы смотрели д
руг на друга через пропасть в семьдесят пять лет. Люди из разных эпох, дума
ю, выглядят по-разному Ц так, как свойственно их времени. Полагаю, она раз
глядела это в моем лице, как я разглядел в ее. Разумеется, это неосязаемо и
не может быть разложено на составные части. Хотелось бы мне более точно э
то описать, но не могу. Знаю лишь, что она ощущала в моем облике 1971 год, как я ч
етко ощущал 1896-й в ее внешности и манерах.
Правда, это не объясняло то, почему она продолжала смотреть на меня с откр
овенностью, которую женщина ее эпохи и положения не должна была проявлят
ь.
Я не преувеличиваю. Она смотрела на меня так, словно не в силах отвести взг
ляд, Ц и, разумеется, я смотрел на нее точно так же. Мы буквально не отрывая
сь смотрели друг на друга, должно быть, более минуты. Мне хотелось заключи
ть ее в объятия и поцеловать, крепко прижать к себе и сказать, что я люблю е
е. Но я не двигался с места. Возможно, дело было в той временной пропасти ме
жду нами, а может, просто виноват был эмоциональный барьер. Как бы то ни бы
ло, в мире не существовало ничего, кроме Элизы Маккенна и меня, прикованны
х друг к другу взглядом. Она снова заговорила первой.
Ц Ричард, Ц сказала она, и у меня появилось чувство, что она не просто про
износит мое имя, а сверяет его с моей личностью, чтобы посмотреть, привлек
ательно ли оно для ее сознания.
В свете произошедшего ранее мне показалось странным, что она вдруг отвел
а взгляд и щеки ее вспыхнули румянцем. Только позже я понял, что она не дал
а собственному любопытству разгореться, строго следуя требованиям эти
кета.
Ц Мне надо идти, Ц вдруг вырвалось у нее.
Она буквально бросилась от меня прочь. Я почувствовал, как замирает серд
це.
Ц Нет, Ц молвил я. Она быстро обернулась почти с испуганным выражением.
Нет. Прошу вас. Ц Голос у меня дрожал. Ц Не оставляйте меня, пожалуйста. Я
должен быть с вами.
И опять этот взгляд открытой, беззащитной откровенности. Она так хотела
понять меня.
Ц Пожалуйста. Поужинайте со мной, Ц сказал я.
Ее губы зашевелились, но не издали ни звука.
Ц Мне надо переодеться, Ц наконец пролепетала она.
Ц Могу ли я… смею ли я… Ц Я замолчал. В такой момент меня смущают правила
грамматики? Я был как безумный: мне хотелось смеяться и плакать одноврем
енно. Ц Элиза, прошу вас… позвольте мне вас подождать. У вас есть… приемн
ая или что-то в этом роде? Ц Теперь я умолял. Ц Элиза?
Она издала звук, который, если я правильно понял, означал следующее: «Поче
му я с вами разговариваю? Почему не закричу и не убегу?» Все это заключалос
ь в кратком звуке Ц недоверие и отчаяние оттого, что доверилась болтовн
е какого-то сумасшедшего.
Ц Я знаю, что меня трудно понять, Ц продолжал я. Ц Знаю, до чего странно с
ебя веду и что потревожил вас на берегу. Не понимаю, отчего вы так добры ко
мне. Почему просто не швырнули песок мне в глаза и не убежали, я…
Договорить я не смог. Когда она сохраняла серьезность, красоты ее лица бы
ло достаточно, чтобы заставить меня плакать. Когда же улыбалась, от сияни
я этого лица, казалось, сердце вот-вот остановится. Уверен, что смотрел на
нее с раболепным обожанием. Ее улыбка была такой восхитительной, такой н
ежной и в то же время понимающей и смущенной.
Ц Пожалуйста, Ц робко продолжал я. Ц Обещаю, что буду вести себя хорошо
. Буду тихо сидеть на своем месте и… Ц Я замолчал, пытаясь подыскать слов
а для завершения фразы. Нашлись лишь два слова. Они были абсурдны, но я все
же их произнес: Ц Буду паинькой.
Выражение ее лица изменилось. Я прочитал на нем сочувствие. Непонятно бы
ло, какого рода это сочувствие Ц возможно, не более чем жалость к страдаю
щему ближнему. Я знал только, что в тот момент она откликнулась на мою моль
бу.
Это выражение исчезло столь же быстро, как появилось, но я знал, что тронул
ее, по крайней мере, на миг. Она вздохнула, как я только что на берегу, с выра
жением печальной покорности.
Ц Хорошо, Ц молвила она.
Исполненный благодарности, боясь заговорить из страха, что она передума
ет, я прошел рядом с ней по коридору к входу в общую гостиную, из которой шл
и двери в спальни. Я сжался, представив себе, что, может быть, она подумала, б
удто я имею в виду эту комнату. Когда мы пересекли гостиную без единого сл
ова и остановились перед ее дверью, мое напряжение ослабло. Я ждал, пока он
а искала в сумочке ключ. Наконец, достав его, она вставила ключ в замочную
скважину. Я смотрел на ключ. Но поскольку она его не повернула, я поднял гл
аза и увидел, что она пристально на меня смотрит. Как можно было истолкова
ть этот взгляд? Возможно, она пыталась отстраниться от всего произошедше
го. В конечном счете, кем я был, как не чужим мужчиной, пытающимся проникну
ть в ее комнату? Во всяком случае, полагаю, она так думала, и у меня непроизв
ольно вырвалось:
Ц Я буду просто сидеть и ждать, обещаю вам.
Она вновь сокрушенно вздохнула.
Ц Это…
Не окончив мысль, она повернула ключ и открыла комнату. Я догадывался, что
она готова сказать: «Это безумие». Так и было; и в гораздо большей степени,
чем она полагала.
Мы вошли в тускло освещенную комнату. Пока она закрывала дверь, я стоял в с
тороне. Я заметил, что камин не зажжен. Слышно было шипение пара из радиато
ра, которого я не видел. Я взглянул на стоящую на каминной полке беломрамо
рную статую нимфы с рогом изобилия в руках, из которого сыпались цветы. По
мимо этого, я получил лишь общее впечатление от помещения: ковровое покр
ытие, белая мебель, настенное зеркало в позолоченной раме, письменный ст
ол возле окна.
Все это казалось несущественным, пока я наблюдал, как она грациозно пере
секает комнату, расстегивая пальто.
Ц Можете подождать здесь, Ц произнесла она тоном женщины, примирившей
ся с безрассудством собственных действий, но отнюдь не испытывающей по э
тому поводу восторга.
Ц Элиза, Ц позвал я.
Когда она обернулась, я с дрожью увидел, что под пальто на ней была та сама
я блузка, которую я видел на ее фотографии из книги «Известные актеры и ак
трисы», Ц белая с черным галстуком на ленте, прикрепленной к нижнему кра
ю стоячего воротничка. Тогда же я понял, что и пальто с этого же снимка Ц д
линное, до пола, черное, двубортное с широкими отворотами.
Ц Что, мистер Кольер? Ц спросила она.
Я наверняка вздрогнул.
Ц Пожалуйста, не называйте меня так, Ц попросил я.
Я чувствовал, что она сделала это для того, чтобы отгородиться от моего пр
исутствия Ц своего рода способ воздвигнуть барьер этикета между нами. Т
ем не менее это меня испугало.
Ц Как же мне вас называть? Ц спросила она.
Ц Ричард, Ц ответил я. Ц А я… Ц Я шумно вздохнул. Ц Могу я называть вас
Элизой, хорошо? Я просто не в состоянии называть вас мисс Маккенна. Не в со
стоянии.
Она молча изучала меня. «Неужели возвращаются ее подозрения?» Ц думал я.
Это меня не удивило бы. Любые размышления в этот момент должны были навес
ти на подозрения.
И все же на ее лице не читалось страха или раздражения.
Ц Не знаю, что и сказать, Ц наконец проговорила она.
Ц Понимаю.
Ее губы на миг искривились в страдальческой улыбке.
Ц Правда? Ц сказала она, отвернувшись почти с благодарностью, как мне п
оказалось.
Я был уверен, что она рада немного побыть в одиночестве, в покое и тишине п
оразмышлять над этой загадкой.
Приблизившись к двери смежной комнаты, она бросила взгляд через плечо. Н
еужели она подумала, что я стану ее преследовать? Я заметил свисающую у не
е с затылка прядь золотистых волос, и вдруг на меня нахлынул мощный прили
в любви. Одно из моих опасений, по крайней мере, не имело под собой основан
ий. В ее присутствии мое чувство никоим образом не ослабевало. Оно было бо
лее сильным, чем когда бы то ни было.
Я вдруг снова ощутил сухость в гортани, и мне подумалось: «Сухость гортан
и медиума после спиритического сеанса».
Ц Элиза? Ц позвал я.
Она остановилась у двери спальни и обернулась.
Ц Можно мне выпить воды? Ц спросил я.
У нее вырвалось тихое восклицание, наполовину смех, наполовину возглас и
зумления. Похоже, я постоянно смущаю ее. Она кратко кивнула и вышла из комн
аты.
Я пересек приемную, остановившись у открытой двери. В спальне я заметил м
ассивную двуспальную кровать белого цвета, стоящую в алькове с раздвину
тым пологом. Справа виднелась прикроватная тумбочка и на ней металличес
кая лампа, абажур которой был украшен красными камешками.
Я слышал, как Элиза наливает воду в стакан. «Ну и конечно, своя ванная комн
ата», Ц подумал я. Я почувствовал, что ноги у меня подкашиваются. Скоро пр
идется сесть.
Она вернулась со стаканом воды, который протянула мне. Наши пальцы на миг
соприкоснулись.
Ц Спасибо, Ц с трудом выговорил я.
Она заглянула мне в глаза с такой напряженной мольбой, что я испугался. Ка
залось, она ставит под сомнение само мое существование, допытываясь у се
бя самой, как она к этому относится, и не находя ответа.
Отвернувшись, она пролепетала:
Ц Извините.
Когда она закрыла за собой дверь спальни, я напрягся, ожидая услышать зву
к запираемого замка. Но звука не последовало, и меня медленно отпустило.

Ц Элиза? Ц позвал я.
Молчание. Наконец она откликнулась.
Ц Да?
Ц Вы ведь не собираетесь… вылезть из окна и сбежать, верно?
«Что она делает?» Ц недоумевал я. Улыбается? Хмурится? Не собралась ли она
сделать именно это? Не хотелось в это верить, но мои страхи в тот момент бы
ли какими-то детскими, абсурдными.
Ц А стоит? Ц спросила она наконец.
Ц Нет, Ц ответил я. Ц Я не преступник. Я пришел лишь, чтобы…
«Любить вас», Ц мысленно закончил я.
Ц Быть с вами, Ц добавил я вслух.
Тишина. Я не знал, стоит ли она по-прежнему за дверью или начала переодева
ться. Уставившись на дверь в тревожном молчании, я хотел открыть ее, чтобы
снова быть с Элизой. Я уже начал опасаться, что наша встреча мне только при
грезилась. Я едва вновь не позвал ее по имени, но заставил себя этого не де
лать. Надо было дать ей время поразмыслить.
Я оглядел комнату, столь очевидно принадлежавшую 1896 году, и почувствовал
себя несколько лучше. На письменном столе стоял серебряный календарь. Ст
аринным английским шрифтом в его трех маленьких окошечках было напечат
ано: «Четверг», «Ноябрь» и «19». Хотя я и понимал, что такой дорогой календар
ь вряд ли используется только один год, отсутствие года меня тревожило.
Я вдруг заметил у себя в руке стакан и единым залпом выпил воду, с облегчен
ием вздохнув, когда влага оросила пересохший рот и гортань, хотя на вкус о
на была противной. «Я пью воду 1896 года», Ц подумал я, и это повергло меня в т
репет, потому что было первым поглощением физической субстанции этого п
ериода Ц не считая воздуха, которым я дышал.
Мне все еще хотелось пить, но я стеснялся тревожить Элизу. Лучше посижу и о
тдохну. Подойдя к креслу, я со стоном опустился в него, поставив стакан на
соседний столик.
Мои глаза немедленно стали закрываться, и я в ужасе вздрогнул. Я не должен
спать, иначе могу все потерять! Я покачал головой, потом протянул руку к ст
акану и поднял его. На дне оставалось несколько капель. Я вытряс их на ладо
нь, растер себе лицо и поставил стакан обратно на столик.
Я старался не терять бдительности, сконцентрировавшись на деталях обст
ановки комнаты. Уставился на кружевную салфетку, прикрепленную к спинке
ближайшего кресла. Посмотрел на стол у стены, сосчитав количество цветоч
ных завитков на его ножках. Напряженно всматривался в настольные часы. Б
ыло почти шесть часов. «Время 1», Ц подумал я. Потом поднял глаза на свисаю
щую с потолка люстру из шести рожков. Несколько раз пересчитал все ее хру
стальные подвески. «Только не спи, Ц приказал я себе. Ц Нельзя спать».
Я взглянул на настольный календарь, теперь увидев, что он является часть
ю настольного прибора Ц серебряный поднос с двумя стеклянными бутылоч
ками чернил, серебряная ручка и календарь. «Нет нужды, чтобы на нем был ука
зан год», Ц подумал я. Я и так знаю.
Был 1896 год, и я нашел ее.

* * *

Вздрогнув, я с криком проснулся, в невероятном замешательстве оглядывая
сь по сторонам. Где я?
Дверь спальни быстро открылась, на меня с тревогой на лице смотрела Элиз
а. Не успев подумать, я протянул к ней руку. Меня сотрясала дрожь.
Поколебавшись, Элиза подошла и взяла меня за руку. У меня, наверное, был жа
лкий вид. Ощущение ее теплой руки в моей подействовало, как переливание к
рови. Заметив, что ее лицо напряглось, я ослабил пожатие.
Ц Простите меня, Ц сказал я.
Мне трудно было говорить.
С жадностью взглянул я на нее. Она переоделась в бордовое платье из шерст
яной саржи со стоячим воротничком, отделанным черным шелком, и длинными
обтягивающими рукавами, а не модными тогда «фонариками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38