Поначалу это не произвело на меня никакого впечатления. Я неподвижно леж
ал на спине, чувствуя тяжесть в голове и онемение в теле, словно выпил лишн
его. Правда, я совсем не пил. Это неприятное ощущение было вызвано чем-то д
ругим.
Несколько минут прислушивался я к шуму прибоя, пока до меня не дошло.
Этот шум был гораздо громче того, что я слышал прежде.
Я был там.
Сознание этого вызвало внезапное покалывание в кончиках пальцев и во вс
ем лице. Я взглянул на свое тело в темном костюме и на ботинки с острыми но
сками, стоящие в ногах кровати. Потом перевел взгляд на то, что было вокруг
.
Там, где раньше стоял комод, находился камин. С моего места мне не виден бы
л очаг, только каминная полка из полированного вишневого дерева. Когда ш
ум прибоя на миг утих, я услышал потрескивание огня.
Я неосторожно приподнялся на правом локте. В течение десяти Ц пятнадцат
и секунд комната зловеще кружилась вокруг меня, и я с ужасом подумал, что в
озвращаюсь назад.
Потом постепенно все обрело свои первоначальные очертания, и я взглянул
на камин. К своему удивлению, я заметил, что на решетке горит уголь, хотя ож
идал увидеть дрова. И тут же понял, как это было бы опрометчиво. Построенна
я из дерева гостиница с сотнями опасных дровяных каминов в номерах? Это м
огло бы привести к катастрофе.
Посмотрев в сторону окон, я снова был поражен, увидев жалюзи. Я в замешател
ьстве уставился на них, постепенно осознавая Ц соображал я, похоже, неве
роятно туго, Ц что они сделаны из дерева.
Мой взгляд переместился дальше. Вместо штор на окнах висели белые воздуш
ные занавески, подвязанные с каждой стороны окна. Письменный стол со сту
лом пропали. В простенке между окнами стоял низкий прямоугольный стол с
наброшенной на его полированную поверхность кружевной дорожкой, повер
х которой лежала тяжелая латунная дощечка.
Я повернул голову налево. В комнате обнаружилась только одна кровать, а с
тена ванной комнаты пропала. Там, где прежде находилась ванна с душем, сто
ял теперь массивный комод, над которым висело большое квадратное зеркал
о.
Я осторожно повернулся и посмотрел на висящую на стене гравюру в рамке. М
не не удавалось хорошо ее рассмотреть. С трудом перевернувшись, я неуклю
же поднялся на колени, встав на мягкий матрас.
Картина была такой, как запомнилась мне, но теперь я мог рассмотреть все д
етали. Рядом с собакой в тени сидела старушка; к ее ногам был прислонен зон
т. В правой части картины было еще три фигуры: двое мужчин и молодая девушк
а. Один из мужчин повернулся спиной, он держал в левой руке саквояж. Другой
стоял в дверном проеме, глядя на юношу и женщину. Мой взгляд остановился н
а дощечке с названием под рамкой. «Прощание с домом». Томас Ховенден.
Томас Ховен
ден (1840Ц 1895) Ц американский художник-реалист.

Придерживаясь для опоры за переднюю спинку кровати, я слез с матраса и вс
тал на пол. Несмотря на всю мою осторожность, комната опять поплыла у меня
перед глазами, погружаясь во тьму. Чтобы не упасть, мне пришлось изо всех с
ил ухватиться за спинку кровати. Но все-таки в конце концов я плюхнулся на
кровать и некоторое время сидел с закрытыми глазами, чувствуя, как голов
а словно перекатывается у меня по плечам. «Не дай мне потерять это», Ц мо
лил я, не имея представления, к кому обращаюсь.
Через некоторое время это ощущение ослабло, и я снова открыл глаза, устре
мив взор на тонкий растительный орнамент коврика. Когда в голове немного
прояснилось, я взглянул в сторону комода. Один из его нижних ящиков был не
много выдвинут, и там виднелась рубашка. Я в замешательстве уставился на
нее. Это моя рубашка?
И снова, невероятно медленно, до меня дошло. Рубашка, конечно, принадлежит
человеку, снимающему этот номер. Мне повезло попасть в эту комнату в его о
тсутствие.
Я поднял глаза к люстре, свисающей с потолка. Каждый из четырех стеклянны
х абажуров был прикреплен к концу изогнутого металлического стержня в ф
орме трубки. Электричество, подумал я. Вообще-то я знал, что оно у них есть,
но сейчас почему-то удивился.
Опустив взгляд, я посмотрел на шкаф, стоящий на том же месте. Его дверцы бы
ли распахнуты, и я увидел два висящих там костюма, пару ботинок под ними и
две шляпы на верхней полке. Я тупо смотрел на них в течение нескольких мин
ут, пока вдруг до меня не дошло, что в комнату в любой момент может вернуть
ся владелец этих вещей. Надо было уходить.
И тут меня словно осенило.
Я в том же месте, что и Элиза.
Я слишком резко попытался встать, и снова меня чуть не поглотил кружащий
ся мрак. Теперь не позволю себе опуститься на кровать. Вцепившись в спинк
у кровати, я сделал несколько судорожных вздохов, пока головокружение не
уменьшилось. Потом отпустил спинку и попытался встать самостоятельно, н
о в тот же миг принужден был опять ухватиться за тяжелое дерево.
«Господи, Ц подумал я. Ц Неужели так будет продолжаться? Как же я собира
юсь перемещаться по гостинице, если не могу даже подняться?»
Сжав зубы, я заставил себя отпустить спинку кровати, борясь с желанием вн
овь за нее ухватиться, и, качаясь, встал на ноги, как младенец, собирающийс
я сделать первый шаг. Сравнение вполне уместное. Как человек из 1896 года я бы
л, почти буквально, новорожденным и принужден был учиться обращению со с
воими конечностями в этом новом, незнакомом мире.
Наконец дрожь прошла, и, сделав глубокий вдох для храбрости (мне пришло в г
олову, что я вдыхаю воздух 1896-го), я попытался шагнуть. Ноги у меня готовы был
и подогнуться, и следующий шаг получился вбок, как у пьяного. Я стал лихора
дочно переставлять ноги, наклонившись вперед и растопырив руки в сторон
ы наподобие чудовища Франкенштейна. Мне с трудом удалось добраться до ко
мода, не упав. Привалившись к нему, я оперся о комод обеими руками и погляд
ел в зеркало. Мое отражение было размытым, словно я смотрел на воду, покрыт
ую рябью. Я закрыл глаза.
Думаю, прошло больше минуты. Я открыл глаза и опять посмотрел в зеркало, вз
дрогнув при виде своего бледного лица. Я был похож на человека, вставшего
со смертного одра. Я подумал, не было ли это сопутствующим путешествию во
времени обстоятельством.
Ц Полагаю, ты оставил там всю свою кровь, Ц сказал я бледнолицему незна
комцу в зеркале.
Он вздрогнул от неожиданности при звуке моего голоса, потом вяло улыбнул
ся. Я увидел, как задвигался его кадык, когда он сглотнул.
Ц Но у тебя все же получится, Ц уверил его я.
Он согласно кивнул.
Я взглянул на верх комода, удивляясь тому, что не сшиб ни один из находящих
ся там предметов: чашку для бритья с золотой каемкой, в которой стоял пере
вернутый помазок; опасную бритву с ручкой из слоновой кости; богато укра
шенную щетку и еще нечто непонятное, похожее на серебряную рукоятку ножа
.
Из любопытства я взял предмет в правую руку и стал внимательно рассматри
вать. И все же непонятно было, что это такое. Левой рукой я взялся за ленточ
ку с узелками и вытянул из рукоятки пучок узких матерчатых завязок, пере
хваченных ленточкой. Верхняя полоска была сделана из тонкого металла, на
ней были выгравированы слова: «Излечиваю все раны, за исключением любов
ных». Я почувствовал, что обратная сторона одной из завязок липкая, и, немн
ого поразмышляв, решил, что это какое-то кровоостанавливающее средство
при порезах от бритья.
Засунув полоски обратно в футляр, я положил его на место. Надо было выбрат
ься из номера до прихода хозяина. Я похолодел, представив себе перспекти
ву объяснений по поводу моего присутствия. До чего нелепо после удачного
путешествия в 1896 год кончить арестом за незаконное вторжение. Употребляю
т ли они это выражение?
Теперь я мог стоять без опоры, хотя и с трудом. Я снова взглянул на изможде
нного человека в зеркале. Как я все это сделаю? Мне трудно было держаться н
а ногах. И очень удручала мысль о блуждании по бесконечным коридорам в по
исках Элизы.
Я поймал себя на том, что смотрю на щетку. На ней были начертаны слова: «Сов
сем чуть-чуть». Взяв ее, я вздрогнул: внутри раздался булькающий звук. И сн
ова мой мозг никак не мог уловить смысл этих слов. Наконец я понял, что «со
всем чуть-чуть» относится к чему-то помимо вычищенной одежды.
Пытаясь повернуть рукоятку щетки, я опять был беспомощным, как ребенок. С
обственная слабость меня ужасала. Когда рукоятка чуть подалась, я уверил
ся в том, что в этом новом окружении я не смогу ни с чем справиться.
Я медленно открутил черенок и поднес к носу отверстие в щетке. Мне в ноздр
и ударил резкий запах бренди, защипало глаза, и я закашлялся. Отодвинув фл
ягу в сторону, я подождал немного, прежде чем сделать глоток.
Гортань словно обожгло огнем, и я судорожно вздохнул. Я сотрясался от при
ступа кашля и едва не выронил флягу. К моему ужасу, теперь собственное тел
о казалось мне тяжелым, но хрупким стеклом, готовым рассыпаться даже от с
лабого кашля. Я пытался справиться с удушьем, всем телом навалившись на к
омод и закрыв глаза, с искаженным от усилий лицом.
Когда приступ кашля наконец прекратился, я взглянул на свое отражение за
туманенными от слез глазами. Привинтив рукоятку к щетке, положил ее на ме
сто и потер глаза. Отражение в зеркале стало четким. Вид у меня был по-преж
нему потрясенным, но на щеках появились признаки румянца. Неудивительно
, что коньяк рекомендуется применять при сердечных приступах, подумал я.
Заглядывая в частично выдвинутый ящик, я чувствовал, как коньяк, наподоб
ие каустического клея, собирает меня из кусочков. Рядом с рубашкой я увид
ел открытую коробку с позолоченными запонками, рядом с ней журнал, озагл
авленный «Пятицентовая библиотечка знатока».
Я выпрямился. Коньяк очень мне помог. В голове уже не чувствовалось такой
тяжести, и ноги, похоже, состояли из костей и мышц, а не чего-то желеобразно
го. Я задышал свободней, осознав, что наконец могу идти. Я последний раз вз
глянул на себя в зеркало. Поправил галстук и одежду. Медленно поднял руку
и пригладил волосы в тех местах, где они растрепались от лежания на подуш
ке. Проверил внутренний карман сюртука, убедившись, что деньги на месте. П
отом вдохнул теплый воздух комнаты, отвернулся от комода и мелкими, осто
рожными шагами приблизился к двери. У меня еще немного кружилась голова,
но по крайней мере ноги слушались.
Взявшись рукой за металлическую ручку двери, я повернул ее и толкнул две
рь. Она не открылась. Разумеется, заперта, подумал я, укоризненно посмеива
ясь над собственной наивностью Ц не догадался, что так и будет. Я оглядел
ся вокруг в поисках средств для отпирания.
Таковых не нашлось.
Эта проблема застала меня врасплох, и я не знал, что предпринять. И опять я,
только что родившийся, был ошарашен и сбит с толку.
Перенестись на семьдесят пять лет назад и столкнуться с проблемой запер
того дверного замка?
Поначалу я даже не осознавал, что качаю головой. Одна-единственная мысль
не давала мне покоя: «Это невозможно».
Но тем не менее это было возможно. Прямо передо мной была дверь. Этот челов
ек ушел из номера, запер дверь снаружи Ц и превратил свой номер в тюрьму д
ля меня.
Не имею понятия, сколько времени я тупо смотрел на дверь, совершенно сбит
ый с толку, пытаясь найти выход и не в силах понять, что выхода нет. Наконец
меня прорвало, и я со стоном повернулся и пошел назад в комнату. Подойдя к
комоду, я стал один за другим открывать ящики (каждый раз, как я наклонялся
, у меня темнело в глазах) в отчаянной надежде, что постоялец оставил там з
апасной ключ.
Не оставил. И хуже того, там не было ничего, чем я мог бы отпереть дверь Ц ни
ножниц, ни пилочки для ногтей, ни перочинного ножа, ничего. Я снова застон
ал. Это невозможно!
Спотыкаясь, я поспешил к окну и выглянул на улицу. Пожарной лестницы не бы
ло. Я со стоном вглядывался в извилистую дорожку внизу, широкие, зеленые л
ужайки, два заасфальтированных теннисных корта в том месте, где располаг
алась северная часть парковки, и, что удивительно в моем состоянии, пораз
ился тому, что океан начинается не более чем в шестидесяти футах от задне
й части гостиницы.
Я всматривался в узкий пляж, словно сверкающий золотом от оранжевого све
та. На песок накатывался пенный прибой. Я вздрогнул, заметив семейную пар
у с двумя детьми, попавшую в поле моего зрения. При виде этих прогуливающи
хся по песку людей у меня учащенно забилось сердце, потому что они были пе
рвыми обитателями 1896 года, которых я увидел. Совсем недавно, в мое время, ни
кого из них уже не было в живых, если только дети не доживали свои последни
е дни. А сейчас они во плоти двигались у меня перед глазами. Если до этого м
омента я еще сомневался, то при виде цилиндра на голове мужчины и его трос
ти, женского капора и длинной юбки, а также детских костюмов мне стало ясн
о, что 1971 год теперь от меня очень далеко. С криком негодования отвернулся я
от окна. Это ужасно! Мне надо найти Элизу! Доковыляв до двери, я повернул ру
чку и яростно потянул за нее. От усилий у меня закружилась голова, и мне пр
ишлось прислониться к темному дереву двери, прижавшись к нему лбом. У мен
я явно недоставало сил, чтобы вырваться из комнаты. В отчаянии я принялся
колотить по двери кулаком в надежде, что в коридоре окажется портье и вып
устит меня.
Портье не появился. Меня затрясло, и я начал опасаться, что теряю над собой
контроль. События принимали совершенно немыслимый оборот. Если я дождус
ь прихода постояльца, он непременно поднимет тревогу. Я могу, конечно, сбе
жать, но меня обязательно найдут, когда я буду разыскивать Элизу. Состоит
ся допрос, арест, и, возможно, меня ожидает тюремное заключение. Господи! О
казаться в тюрьме после всего, что мне пришлось испытать!
Я резко повернулся, когда мне в голову пришла мысль, без сомнения, вызванн
ая отчаянием. Это была первая продуктивная мысль, появившаяся у меня с мо
мента перенесения в 1896 год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38