Вот ведь сыночком меня сезоны наградили, тоже… А сейчас снимайте котлы с огня, хватит стоять и глазеть.
После ужина Дерви рассказал о подвигах своей группы:
— Ну, задали мы флотским синемордым работку. Подплыли поближе и разодрали сети, сперли весь улов креветок. Расскажи, Конула.
— Дело было так, — начала поджарая выдра с озорной физиономией. — Я дождалась, когда крысьи посудины стали на якорь, и как только они сбросили сети, опутала их якоря сетями соседей. Надо было видеть, что получилось, когда они начали вытягивать сети! Чем сильнее тянули, тем хуже все становилось. Три судна дали течь от столкновений. Последнее, что я видела, — они пытались выгрести к берегу, одновременно откачивая воду и таща за собой соседей. Ой, Брог, и потеха же была!
— А потом они передрались между собой! — загудел ее сосед. — Такая началась неразбериха! Тут я перерезал якорные канаты, и их погнало ветром. И выкинуло на прибрежные мели!
Ухопарус восхищенно вздохнула:
— Жаль, что я не умею плавать и не могу вам помочь!
Дерви галантно наполнил ее миску из котла:
— Зато у вас отлично получается с кородерами, как ты думаешь, Жесткий?
— Конечно. Это будет им хорошим уроком.
Как раз в это время Унгатт-Транн в сопровождении Гранд-Фрагорли, несущей тарелку хозяина, входил в обеденный зал. Выхватив у нее тарелку, дикий кот сунул ее под нос повару:
— Это что такое?
Вытирая лапы о грязный передник, повар нервно забормотал:
— Ваше могущество, это все, что мы смогли добыть. Последнюю добрую пищу вы затребовали к себе чуть раньше. И вина я едва нацедил, на донышке бочонка было…
Транн огляделся. В зале никого не было.
— Сюда никто уже не ходит, продуктов не осталось, — продолжал повар. — Эти короеды… корожоры, как их там звать, все съестное отобрали. Я мешаю заплесневелую муку с рублеными водорослями и корнями одуванчика. А ведь и это на исходе…
— Прекрати нытье. Замолкни и слушай. Послезавтра пищи будет достаточно для всех. Это я тебе обещаю. Можешь всем так и сказать.
Торопливым шагом дикий кот направился к выходу на берег. Когда он огибал освещенный факелом поворот коридора, на него упала тень. Сомнений не было, такую тень отбрасывала рукоять двуручного меча. Транн окаменел. Тень увеличивалась и приближалась. Он отпрянул и прижался спиной к скале. Из горла вырвался сдавленный крик.
Из-за угла вышли две тощие крысы. Они волокли выловленные из моря куски рангоута, связанные между собой таким образом, что тень их напоминала рукоять меча. Волоча свою добычу, крысы болтали:
— Ты вроде говорил, что она вся в водорослях.
— Ну, ее зажало в скалах на линии прибоя. Как же без водорослей.
— Ну и где ж они, водоросли?…
Заметив Унгатт-Транна, крысы уронили находку, вытянулись и отдали честь.
— Ваше могущество!
Дикий кот провел дрожащей лапой по морде.
— Сожгите это! — закричал он истерически. — Сжечь немедленно! Слышите? Сжечь!
И он смел крыс в сторону, рванувшись к выходу. Те переглянулись:
— Что стряслось, а?
— А я почем знаю? Давай-ка возьмем факел и сожжем эту штуку, пока его могущество не пошел обратно.
— Слушай, мне показалось или он испугался?
— Как будто он увидел привидение… Ч-черт, да она не загорится, мокрая насквозь.
— Ну, давай ее мечами в труху, пока не найдем сухие куски…
Унгатт-Транн сидел на еще теплом после дневного солнца песке. Хотя он и презирал Гроддила, сейчас ему не хватало лиса-кудесника, его утешающих слов. Призрак барсука с каждым днем становился явственнее, приближался неотвратимо. Окруженный своими Синими Ордами, он оказался наедине с мучившими его видениями, и никто не мог рассеять страхи, разъяснить их или провозвестить какое-нибудь утешительное пророчество.
С неудовольствием посмотрел он на Гранд-Фрагорль, взиравшую на него с готовностью исполнить любое приказание.
— Ну а ты что скажешь?
— Н-ничего, — неуверенно ответила она.
Он резко взмахнул лапой, сбив ее на четвереньки.
— Ни-че-го. Это ты всегда говоришь. Сгинь!
Фрагорль рванула прочь на четырех лапах, не тратя время на вставание. Безопаснее было как можно скорее исполнить приказание Унгатт-Транна, когда он был в таком мрачном настроении. А в последнее время он все чаще бывал не в духе. Некоторые из собиравших на берегу водоросли синих крыс слышали, как их вождь горько смеется и говорит сам себе:
— Гора моих мечтаний… Ха! Она стала горой моих кошмаров. Таковы-то дни Унгатт-Транна?
29
На следующее утро после завтрака Дерви с командой отправился в море продолжать военные действия против рыболовного флота синих. Фрукч погрозила ему поварешкой, и он заклинающе поднял вверх обе лапы.
— Можете не говорить, я все понял. Ни единой креветки!
Брог вошел в пещеру. За ним следовал Руланго.
— К тебе любитель креветок, мамуля! На корми хорошенько эту умную птичку, она только что нарисовала мне очень важную картинку.
Жесткий, друг, собирай кородеров. Штук двадцать пять синих с мешками направляются из горы в нашу сторону. Жесткий напялил лыковый плащ, маску, вооружился мечом, луком и стрелами. Остальные тоже готовились к выступлению.
— Надерем им хвосты и отправим обратно с пустыми лапами, ребята!
Унылла спряталась за свой передник:
— Убирайтесь поскорее, морды страшные! Плащи, маски — жуть какая!
Еще до рассвета Рвущий Клык и Свирепый Глаз вывели из горы полторы сотни синих. Они спрятались в скалах и кустах. Братья тщательно отбирали зверей в свою команду. Среди них было много бывших пиратов. Свирепая подобралась компания, и все вооружены до зубов.
Рвущий Клык слез со своего наблюдательного поста.
— Наша приманка вышла и направляется на северо-восток, к дюнам и утесам, искать ягоды и ковыряться в корнях. Глаз, бери своих и дуй на юго-восток. Маскируйся в скалах, сближайся осторожно, незаметно!
Свирепый Глаз, поигрывая копьем, колебался:
— А сам небось пойдешь напрямик…
Рвущий Клык подбросил и ловко поймал кинжал.
— Мы пойдем за отрядом приманкой. Я в тебя это вдалбливал всю ночь. Так мы захватим кородеров в клещи. Операция охвата называется: «Спереди и сзади их зажмем». Доходит?
Свирепый Глаз недовольно оттопырил нижнюю губу:
— Все равно мне это не нравится. Эти короеды, как говорят, появляются как будто ниоткуда. Как призраки. Рвущий Клык раздраженно отмахнулся кинжалом:
— Чушь, и ты это сам знаешь. Я тебе еще раз повторяю, кто это. Те самые сбежавшие зайцы, которые от старости еле на ногах держатся. Вы что, сыты, что ли? Я, например, жрать хочу до чертиков!
Послышался рокот согласия, как из глоток, так и из желудков. Рвущий Клык еще раз взмахнул кинжалом:
— Ну, хватит мешкать. Нам навстречу двигается мясо, и осталось его взять да сожрать. Вперед!
Свирепый Глаз все еще не двигался с места:
— Ты еще не объяснил, почему я должен петлять, как дурак.
Рвущий Клык метнул кинжал в землю у ног брата.
— Слушай, дурья башка, выполняй, что тебе сказано.
Иначе я сейчас же вернусь в гору и доложу Унгатт-Транну. И посмотрю, как ты справишься с задачей.
Свирепый Глаз с недовольным видом дал знак следовать за ним.
— Ладно, уходим. Не думал я, что у меня такой братец. Бегать жаловаться начальству на родную кровь, родную шкуру… А какой сигнал к атаке? Забыл я опять…
Рвущий Клык заскрежетал зубами и воздел глаза к небу, как бы ожидая оттуда помощи.
— Трудно запомнить, рачьи мозги? Сто раз ведь повторял! Шряк два раза каркнет вороной — вот твой сигнал к нападению. Знаешь хоть, как ворона «поет»?
Свирепый Глаз уже вел своих зверей по указанному маршруту. Он обернулся и крикнул своему раздраженному братцу:
— Ну дак. Так же, как и ты, когда храпишь без задних лап.
Клык в ярости швырнул в брата осколком скалы, но не докинул.
— Ну, погоди, я тебе это припомню…
Спрятавшись в кустах, кородеры наблюдали за крысами-фуражирами, карабкавшимися на скалу как раз там, где с нее стекал небольшой ручеек. Брогало следил за каждым движением и тихо бормотал Медунке Жесткому:
— Остановились. Пьют. Срывают вороньи ягоды, едят.
Тьфу, они же горькие! Ты пробовал их, Жесткий?
Заяц пожал плечами:
— Видишь, до чего доводит голод. Хватаешь всякую дрянь. Мне их в каком-то смысле даже жалко, мерзавцев.
Виллип фыркнула:
— Нашел кого жалеть! Это те самые миленькие зверьки, которые собирались нас сожрать, когда мы сидели под замком. Побереги свою жалость для более достойных созданий.
Брог увидел, что двое самых резвых уже добрались до верха. Один из них крикнул товарищам:
— Эй, здесь — крапива и черника!
Остальные тоже полезли вверх. Их было не видно, доносились лишь голоса.
— Больше крапивы, чем черники. Ой, жжется!
— А чего ты ожидал от крапивы, приятель? Наберем крапивы, из нее хорошее пиво получается.
— Ну, ты и скажешь! Да пока она будет бродить, мы с голоду подохнем.
— Не ной, режь крапиву. Кроме пива из нее можно и суп хороший сварить.
Брог перехватил свой дротик.
— Скрытно не подобраться… жаль. Но если действовать быстро, все пройдет нормально. Когда я вылезу, может, вам удастся зайти немного сзади. Жесткий, Ухопарус, оставайтесь ниже уровня утеса, но оружие высуньте, чтобы они видели, что окружены. Ну, поехали. Доброй охоты!
Командир отряда, ласка, не знал, что их использовали в качестве приманки. В то время как его подчиненные занимались сбором припасов, он отошел в сторонку и отправил горсть черники в рот.
— Ай, ай, ай! Нехорошо! Воруем припасы? — неожиданно услышал он. Краем глаза он увидел лыковый балахон и внутренне застонал. — Какой дурной пример для подчиненных!
Мрачная фигура в камышовой маске и лыковом балахоне стояла перед командиром, а сзади из-за кустов высунулись дротики и мечи. Повысив голос, Брог провозгласил:
— Кто шевельнется — смерть! Наши дротики жгут острее, чем крапива.
Кто-то опрокинул свой мешок, высыпались ягоды.
— Ой, кородеры!
Жесткий вышел сзади, размахивая заряженной пращой.
— Догадливые! Вы окружены! Ну-ка быстренько кидайте мне все свое оружие и собирайте ягоды, но без крапивы. Я не хочу, чтобы вы лапки поранили. Живо, к сбору ягод приступить!
Крысиная команда заторопилась выполнить приказ.
— Зачем нас убивать? — заныл один из синих. — Мы никому не сделали зла.
Заяц врезал ему древком по синему заду.
— Да что ты говоришь? Лживый гад, меня о милости не проси!
Когда ягоды были собраны, Брог приказал крысам снять обмундирование. Командир ласка вдруг потерял всякое присутствие духа и вцепился в край плаща Жесткого:
— А-а-а-а-а! Пощадите нас, сэр! Сохраните нам жизнь, пожалуйста, умоляю, не убивайте! Умоляю! А-а-а-а-а!
Жесткий ударил его по лапе, чтобы освободить свой плащ от цепкой хватки. С презрением в голосе он бросил ласке:
— Сохранить вам жизнь? А вы сохранили жизнь правителю Саламандастрона? Он погиб геройски, дрался до конца. А на тебя даже смотреть противно, трус, визжишь, как жаба на палочке.
Торлип нанизывал мешки на древко копья, когда воздух прорезал неприятный звук. Жесткий повернулся к Брогу:
— Что это?
Брогало едва успел оттолкнуть друга в сторону. Камень из пращи прогудел, как рассерженный шершень. Синие Свирепого Глаза атаковали со стороны пустоши, с востока, вопя и осыпая кородеров камнями и стрелами.
Торлип подбежал к краю скалы и глянул вниз.
— Там еще отряд! — Он ничего больше не успел сказать. Стрела пронзила его горло, и безжизненное тело зайца свалилось вниз.
Брог принял командование на себя.
— К отражению атаки с обеих сторон, друзья! Луки к бою!
Жесткий стоял спина к спине с Брогом, отбиваясь от наступающих снизу, в то время как Брог стоял лицом к крысам, несшимся с пустоши.
— Ловушка, Жесткий! Нас окружают!
Заяц выпустил из пращи камень, и еще одна крыса свалилась с утеса.
— Их много, но мы еще не окружены, Брог! Пока мы только зажаты с севера и с юга. Надо не дать им замкнуть кольцо!
Выдра рядом с Брогом упала, пронзенная копьем.
Отряд Свирепого Глаза замедлил наступление и продвигался осторожнее. Они наступали плотным строем, никто не делал и шагу в сторону, боясь попасть под усиленный обстрел. Половина группы Рвущего Клыка уже одолела подъем, когда он увидел, как яростно сопротивляется отряд кородеров. Он спрятался за выступ скалы и оттуда выкрикивал приказания:
— Пригибайтесь! Мы их покрошим в лапшу! Тщательнее цельтесь — их всего три десятка!
Жесткий перехватил летевшее в него копье и запустил его в наступавших. В голове его уже был готов план.
— Их впятеро больше, Брог. Надо уходить.
В плечо Брога вонзилась стрела. Он прикусил губу и отломил ее древко:
— Понял. Лучше на север, дальше от нашей пещеры.
И поскорее, пока есть кому уходить.
Жесткий спиной почувствовал острие стрелы, проткнувшей плечо Брога. Виллип упала, из ее головы потоком хлестала кровь. Группа синих пленников валялась ничком, обхватив головы лапами, безоружные и бездвижные.
Брог пинками поднял главного.
— Встать, живо построиться в два ряда на расстоянии копья от нас. Живее, или смерть!
Подвывая от страха, синие были вынуждены подчиниться. Кородеры заслонились двумя рядами пленников.
— Прямо на север, до первых деревьев, потом на восток! Бегом! Синие — наш щит. Если кто-нибудь из них попытается замедлить ход или сбежать, убивайте на месте.
Нападающие, увидев живую стену из своих товарищей, прекратили обстрел. Кородеры быстро уходили. Рвущий Клык высунулся из-за скалы:
— Не давайте им уйти, идиоты, бейте их! Свирепый Глаз подбежал во главе своей группы:
— Ох, Клык, одурачили они нас!
Рвущий Клык размахнулся и ударил брата в глаз.
— Это тебе, тупица, за то, что не дождался сигнала.
Хорек из отряда Свирепого Глаза выступил вперед:
— Он не виноват. Ваш брат наступил на шип и громко крикнул. Мы подумали, что это сигнал, и рванулись вперед. Он здесь ни при чем!
Клык двинул в морду и хорьку.
— А тебя кто спрашивает, жабья морда, слизняк?
Я здесь распоряжаюсь. Живо вдогонку за ними и перебить всех кородеров!
Хорек стер кровь с носа и уставился на окровавленную лапу. Потом ударил Рвущего Клыка древком копья по голове.
— Ты больше не капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32