Они наслаждались своим новым положением капитанов Синих Орд. Сидя у небольшого костерка, разведенного из остатков развалившейся бочки, новоиспеченные начальники наблюдали за тремя пленниками. Рвущий Клык ковырял в костре ивовым прутом и время от времени покрикивал на бывших командиров:
— Эй, Фрол, куда подевался? Оставайся там, где я тебя могу видеть. Не ползай в темные углы. Покемарить хочешь?
— Как же мы найдем что-нибудь, если нам нельзя искать? — пожаловался бывший капитан.
Рвущий Клык подошел к нему величественной походкой, помахивая ивовой тросточкой:
— Вытяни лапу! Я тебя научу, как разговаривать с офицером.
Фрол колебался. Свирепый Глаз вложил стрелу в лук и прицелился во Фрола.
— Шевелись, дубина. Предупреждаю, я еще никогда не промахивался.
Униженный горностай вытянул лапу. Хлесь! Рвущий Клык нанес резкий удар. Фрол вздрогнул от боли и отдернул лапу.
Рвущий Клык с улыбочкой протянул к Фролу тросточку и вернул лапу обратно.
— Еще хочешь или все понял, тупица?
Фрол буравил взглядом землю.
— Да, капитан Рвущий Клык. Я все понял, капитан Рвущий Клык.
Новый крысиный капитан ухмыльнулся брату:
— Вишь ты, усвоил. Каждый раз обращается ко мне по форме. А твой как?
Свирепый Глаз, не опуская лука, повернулся к Кошмарине, которая напрасно пыталась спрятаться за толстым сталагмитом.
— Ну-ка выйди оттуда, чтобы я мог видеть твою бесполезную шкуру.
Кошмарина поспешно повиновалась, вскрикнув так, что в пещере раздалось эхо:
— Есть, сэр, капитан Свирепый Глаз, слушаюсь, сэр!
Свирепый Глаз выглядел несколько разочарованным.
— Эта делает все, что ни скажешь. Даже неинтересно. Она, должно быть, знает, что не может обогнать стрелу.
Рвущий Клык сел обратно к костру:
— Откуда ты знаешь? Ты что, пробовал? Попробуй!
На физиономии Свирепого Глаза засветилась злобная усмешка. Он скользнул взглядом по стреле и крикнул Кошмарине:
— Эй, ты! Беги!
Очень быстро бежала Кошмарина, но стрела оказалась быстрей.
Свирепый Глаз выглядел обескураженным. Он опустил лук.
— Ты меня заставил это сделать. Я не хотел ее ухлопать. Что скажет повелитель? Он может отправить меня самого за ней вдогонку.
Рвущий Клык игриво пихнул брата.
— Да не бойся! Смотри и слушай. Фрол, Гроддил, сюда, живо!
Перепуганная парочка принеслась и отсалютовала:
— Есть, сэр, капитан Рвущий Клык, сэр!
Рвущий Клык посерьезнел и сурово спросил:
— Слышали вы эту Кошмарину? Как она орала ужасные слова про его могущество? Слова, которые мы не можем повторить? Слышали?
Ивовая тросточка указывала поочередно на обоих штрафников, побуждая их к ответу.
— Так точно, капитан Рвущий Клык!
— Мы оба слышали, капитан Рвущий Клык! Рвущий Клык усмехнулся и повернулся к брату:
— Ну как?
Тот тоже заулыбался, когда до него наконец дошло. Тут ему в голову тоже пришла идея.
— А видели, как она напала на меня и на второго капитана, пытаясь удрать?
— Так точно, сэр, капитан Свирепый Глаз, сэр!
— Мы оба видели, капитан Свирепый Глаз, сэр!
Капитаны захихикали, как проказники, которым уже не грозит наказание. Рвущий Клык кивнул на труп Кошмарины:
— Привяжите к ней камни и спустите в пруд. После этого продолжайте поиски.
Гроддил почтительно поклонился:
— Для этого нужна веревка, капитан Рвущий Клык.
Свирепый Глаз с неудовольствием посмотрел на Гроддила:
— Так пойди и принеси веревку. И побольше. Чтобы можно было вас связать покрепче. Мы вас оставим здесь.
Нам, капитанам, нужен пристойный ночлег и жратвы по больше.
Гроддил притащил кучу веревок с одного из кораблей. К ночи Рвущий Клык, связав их, проверил узлы и пихнул связанных наземь.
— Хорошенько отдохните, чтобы завтра хорошо поработать. Ха-ха-ха!
Когда оба капитана удалились, Фрол сердито заворчал на Гроддила:
— За каким чертом ты приволок столько веревки, старый дурень? Я едва могу пошевелить усом. На что мы будем похожи утром?
Гроддил ответил еще более зло:
— Заткнись. Я не для того принес сюда веревку, чтобы нас ею вязали. Эти два придурка не знают, что я знаю. Есть выход из пещеры.
— Где?
— Скажу, когда перегрызешь Веревки. Давай, работай зубами, горностай. Нам нужна будет эта веревка, поэтому я и принес так много.
Гроддил затих. Они лежали спина к спине, но он слышал, как работали челюсти Фрола.
— И не возись всю ночь. Нам не протянуть больше двух дней без пищи! Мы освободимся этой ночью, иначе мы оба — трупы.
Унгатт-Транн тоже не спал в эту ночь. Его сны прерывала тень лорда барсука с громадным боевым мечом. Тень приближалась…
Несколько ранее, тем же вечером, Брогало и Дерви возвратились в пещеру. Жесткий с другими зайцами в нетерпении ожидали вестей. Но выдры вернулись без утешительных известий.
Командор стоял у костра, от шерсти валили клубы пара.
— Дождь ни на каплю не ослабел. Ветер крутит вокруг каждого камня на побережье и на горе.
Дерви подошел к своему командору, оба стояли у огня, потягивая горячий бульон. Не желая показаться дурно воспитанным или нетерпеливым, Жесткий выждал некоторое время, прежде чем задал вопрос:
— Зайцев не заметили, Брог?
— Извини, друг, ни следа. Как ни старались. Так, Дерви?
— Ой, старались, уж старались! Но видели только этот дождь, мокрые скалы и время от времени синюю нечисть.
Ни следа зайцев. Руланго еще не вернулся?
Фрукч подкинула в огонь дров:
— Ну, этот вернется, когда наестся. Он любит рыбачить в дождь.
Совершенно упавшие духом зайцы слонялись по пещере, поглядывая на вход, поджидая цаплю. Наступила ночь, и появился долгожданный Руланго. Брог погладил цаплю по шее.
— Ну наконец-то ты появился. Хорошо порыбачил?
Руланго несколько раз кивнул головой. Брог пощекотал его гребешок.
— Расскажешь что-нибудь?
Птица начала рисовать клювом на гладком песке. Жесткий подошел поближе, разбираясь в рисунке.
— Это берег, это море… А вот наша гора, посмотри,
Брамвил!
Старик Брамвил присоединился к Жесткому и восхитился:
— Здорово рисует, настоящий художник! Это Саламандастрон со стороны моря, сразу можно узнать. А это… это он сам, кружит в воздухе… Ага, кружок на горе… Это оконный проем вблизи от вершины. А что это за листочки, которые он нарисовал в окне?
Жесткий всмотрелся и тоже не понял:
— Странные штуки. Не могу ничего понять.
Однако Брогало сразу и без колебаний заявил:
— Ребята, что же вы, своих ушей не видели? Это длинноухие в окошке. Хорошая птица, молодец, нашел, где Транн запер зайцев. Так?
Цапля усиленно закивала головой и проследовала в угол, где и замерла, поджав одну ногу.
Блинч рисунок не понравился. Ведь окно было так высоко! Как туда забраться?
Жесткий поскреб усы и закусил губу. Что же делать? Этот вопрос мучил зайца, и он повторил его вслух.
Троби мрачно щурился, уставившись в огонь:
— Невезуха, братцы… Проклятущий запер их чуть не в небе… Как бы, во имя страданий всех салатов, туда добраться… как туда добраться… Как добраться… добраться… браться… братцы… братцы…
Матушка Фрукч умоляюще посмотрела на сына:
— Ну скажи, что ты можешь помочь, Брог…
Командор закрыл глаза:
— Я, мамуля, попытаюсь, но не доставай, пожалуйста, свой платок и не начинай разбавлять бульон слезами, а то я не смогу ничегошеньки выдумать. Давайте хором помолчим, а я подумаю в одиночку.
Фрукч проглотила слезы. Она даже не потянулась за платком и улыбнулась Блинч:
— Не бойтесь, милая. Мой Брогушка уж что-нибудь придумает. Он вам поможет…
Все в пещере затихло. Снаружи бушевала непогода, дождь хлестал скалы, завывал ветер. Слышно было, как волны разбиваются о берег. Брогало время от времени кивал головой, как бы подтверждая свои мысли. Потом он открыл глаза:
— Да, ребята, слишком уж это высоко, верно. Нам к ним не взобраться. Но они-то смогут слезть, если им помочь. Вот так. Нам нужны веревки, хорошие веревки, длинные, много веревок. Как только у нас будут веревки, Руланго поможет доставить их наверх. И они смогут спуститься.
План был очень хорош, но Виллип, оглядевшись, заметила:
— Но у вас нет веревок. И у нас нет их. Извините, Брог, но где взять веревки?
Брогало хотел было согласиться, но вместо этого повернулся не к Виллип, а совсем в другую сторону:
— Смотрите, Руланго снова рисует.
И командор весь погрузился в рисунок цапли.
— Ох и молодец же ты, старый крылохлоп! Дерви, Колам, Собачья Брызга, пошли со мной и с Руланго! Есть работеночка!
Закутавшись в старую парусину, две синие крысы стояли вахту на носу одного из судов флотилии Унгатт-Транна в Саламандастронской бухте. Обе отфыркивались от воды, которую дождь швырял им в глаза.
— А эти, там, устроились сухо и уютненько…
— И сосут себе грог да набивают брюхо.
— Ну, может, не сосут и не набивают. Жратвы мало, а грог только для Унгатт-Транна и его прихвостней. Мы денечка через два вообще зубы на полку откинем.
— Может, и так, но все ж тепло им и сухо, спят они спокойненько и о нас, бедных, не вспоминают, промокших и голодных…
— Гу! Это что еще такое?
— Где? Я ничего не заметил.
— Там, над кормой! Здоровенная птица!
— Да ну-у! Тебе на голодные глаза всякое привидится.
— Да не привиделось мне, а видел я, точно видел!
— Ладно, давай проверим. Если что — разочек саблей, да на камбуз, с коком поделимся, брюхо набьем.
Крысы поползли к корме по скользкой палубе. Взобравшись на кормовую надстройку, они остановились и осмотрелись.
— Ну, где твоя большая-пребольшая… жирная и вкусная…
— Да была, точно была, должно быть, улетела.
— Лунатик ты. Хвост пососи, чем чушь пороть. Давно уж здесь вообще никаких птиц не осталось.
— Фу ты, ну ты! Не осталось, да? Тогда скажи мне, где бухта тонкого линя, которая лежала как раз там, где ты остановился?
— Не знаю, умник. Может, ты расскажешь?
— Расскажу. Птица ее стырила.
— А-а-а, да-а-а, она подумала сослепу, что это большущий червяк. Или макарон катушка. Надо тебе выспаться. Или пожрать. Голод тебе в голову вступил. Этот линь взял Гроддил, лис корявый транновский. Он здесь сегодня рылся.
— Не-е-е, я присягну, что была эта бухта здесь, еще когда мы заступали на вахту.
— Ладно, ладно. Ты любуйся исчезающими птицами да концами, а я с тобой на вахту больше не заступаю.
Как бы самому с тобой не исчезнуть. Смахнешь еще ненароком за борт…
Руланго сбросил последнюю веревку в воду, и ее подхватили выдры, плескавшиеся в волнах. Бесшумно они обернули вокруг туловищ девять длинных веревок и быстро направились к берегу.
Вернувшись в пещеру, Дерви повеселил товарищей, представив разговор двух вахтенных крыс, умело подражая их голосам. Брог срастил девять кусков в одну длинную веревку. Перлоу наблюдал, как на полу пещеры выросла высокая цилиндрическая бухта свернутой веревки.
— Великие Сезоны, да никому такую веревищу не поднять. Как мы ее доставим на место?
Брогало все тщательно продумал:
— Вдевятером мы ее поднимем, каждый на один кусок. Когда доберемся до горы, Руланго поднимет конец до окна и передаст зайцам. Никаких затей, план простой, но требует быстроты. Вы не беспокойтесь, мы все сделаем сами.
Медунка Жесткий возразил:
— Извини, Брог, но я иду с вами. Я поклялся своему лорду и не смогу спокойно отдыхать у костра, пока вы там рискуете жизнью.
Брог пожал Жесткому лапу:
— Буду рад твоему участию, друг. А теперь пора в путь. До рассвета мы можем освободить наших зайцев. Пошли!
Несмотря на возраст, Жесткий, заяц тренированный и выносливый, нес свой кусок веревки не хуже выдр. Брогало рысил впереди, придерживаясь утесов, где было легче идти, чем по песку дюн. На всех девяти носильщиках были надеты мягкие зеленые накидки с капюшонами, сплетенные из лыка. Дождь не переставал, ветер срывал с верхушек волн и швырял на берег пену и брызги. По мокрому берегу перекатывались спутанные комья высохших, но намокших водорослей. По безлунному небу неслись рваные тучи. Впереди парил Руланго, стараясь держать направление прямо на гору. Брогало был прав, план требовал быстроты исполнения.
Они остановились недалеко от Саламандастрона. Брогало и Жесткий, сопровождаемые цаплей, отправились на разведку. Остальные ждали, не выпуская веревки из лап, не расслабляясь.
Подобравшись к скале, Брог и заяц затаились под кустами.
— Ну, Жесткий, эта местность тебе знакома. Есть здесь какие-нибудь входы-выходы?
— Нет, поблизости никаких. Ш-ш-ш! Кто-то идет!
Тяжко переступая онемевшими лапами, согнувшись против ветра и не глядя по сторонам, мимо протопала патрульная ласка. Брог облегченно вздохнул:
— Ну, пронесло! Едва не влипли.
Но он рано обрадовался. Еще одна ласка вынырнула из ночи, держа копье наизготовку. Она услышала шепот и подозвала товарища:
— Эй, Скел, быстро назад!
Жесткий уловил неуверенность в голосе патрульного, когда тот обратился к неизвестным:
— Ну-ка, вылезайте! Я вас видел! Скел, сюда, у меня тут задержанные!
Жесткий рванулся к ласке, используя ее неуверенность, и уложил мощным ударом в челюсть. Отшвырнув свой плащ, заяц напялил шлем ласки, схватил щит и копье. Держа щит повыше, он жестом предложил Брогу и Руланго изобразить испуганных пленников.
Медленно и неуверенно появился второй патрульный. Приближаясь к Жесткому, он спросил:
— Где ты их взял, Регго? Жесткий качнул копьем в кусты.
— Там! — рявкнул он грубо.
Патрульный подошел ближе и увидел лежащего на земле товарища.
— Ты не Рег… Ых!
Дубовое древко копья уложило и этого. Брог и Руланго оттащили патрульных в кусты.
Брог начал привязывать конец веревки к длинной жилистой ноге цапли:
— Мы останемся здесь, внизу, и будем стравливать веревку. Ты, приятель, взлети к окошку и отдай им конец. Они поймут, что делать дальше.
Жесткий пристально смотрел в небо:
— Опоздали, Брог. Через час-другой начнется рассвет.
Мы шли сюда дольше, чем рассчитывали. Те зайцы, мои друзья-пленники, они все уже старики. Они не успеют спуститься до света.
Брогало пришлось с этим согласиться:
— М-да, Жесткий, твоя правда. Что ж нам теперь делать?
Жесткий решился быстро:
— Вот что, друг. Пусть Руланго поднимет веревку. Они закрепят ее, и я поднимусь вверх, к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32