Кроме того, при необходимости придется оказать им достойное сопротивление, хотя это, кажется, для тебя совсем не проблема… — Король вновь нахмурился: — Миссия очень опасная и тяжелая. Ты способна потерять не только жизнь или любовь, но даже и душу. Подпишись здесь. — С этими словами он положил перед ней старинный свиток.
Да, цена за избавление от одиночества оказалась довольно высока. Однако король всегда славился умением приукрашивать события… Да и выхода другого, кажется, не было. Поэтому Ирис решительно выдохнула и подписала свиток.
Вслед за этим последовало несколько скучных событий, которые в настоящем рассказе можно легко опустить. Достаточно сказать, что Ирис все же удалось создать образ целомудренной дурочки с островов, через несколько дней она была поймана пиратами и продана в рабство. Волшебница очутилась в обществе молодых девушек и детей, которые со слезами на глазах ожидали своей участи. Вместе с остальными заключенными она с борта корабля прошла через дюны «Три Сестры» к Черной Пустоши, расположенной в центре полуразрушенного каменного города. Приглядевшись, женщина заметила, что там было видимо-невидимо серых, серебристых и черных горгулиев всех размеров, мастей и степеней уродливости. Взглянув на одного из них поближе, она в ужасе отпрянула в сторону и чуть не закричала: настолько он оказался страшен. Кроме того, его проницательные глаза, казалось, смотрели сквозь иллюзию, выводя истинную природу волшебницы на чистую воду. Неужели монстры обладали и этим талантом?
В центре Черной Пустоши стояла внушающая ужас Кузнечная Наковальня. Ирис поняла, что как только раб продавался в рабство, над ним совершали обряд «бракосочетания с наковальней»: страшные щипцы надевали на шею железное кольцо, которое скреплялось тяжелой цепью с телами остальных несчастных. Если подобное произойдет с ней, то бедной волшебнице Ирис уже не поможет никакая иллюзия. Однако в тот момент она просто не могла покинуть место преступления, и вовсе не из-за того, что левое запястье было сковано общей цепью с остальными рабами. Дело в том, что пока ей так и не удалось выяснить личность Повелителя Рабов. В этом и заключалась главная цель ее путешествия: стоило только королю узнать имя этого человека, и варварский бизнес был бы прекращен раз и навсегда. В противном случае система будет существовать вечно. Если же она откроет свою личность… тогда ей действительно придет конец.
Рабы медленно шли по огромным каменным блокам. Кругом виднелись черные разводы — свидетельства жестокой расправы с теми, кто по собственной глупости или неосмотрительности решили восстать против поработителей. Кажется, король говорил, что их лишали головы. Причем не только за попытку побега, но и за плохую работу, подорванное здоровье… или же просто так, по причине дурного настроения. Порой Ирис казалось, что кое-где в пыли виднеются остатки человеческих зубов.
— Да здравствует Ксанф, — чуть слышно прошептала она, пытаясь хоть как-то подбодрить себя. Оказывается, месть — не самое плохое чувство. «Она может быть сердцем справедливости», — подумала Ирис. Волшебница твердо надеялась, что когда-нибудь сам Повелитель Рабов окажется на этой площади, прикованный цепью к наковальне.
Через несколько часов они приблизились к крутой горе, в отвесной стене которой виднелось несколько пещер. Всех рабов разбили на группы по пять-шесть человек и без всяких церемоний затолкали внутрь, приковав к стенам. Железные решетки лязгнули и затворились. Узники погрузились в полную темноту: кажется, на сегодняшнюю ночь их оставили в покое.
Ирис нашарила остатки соломы, сохранившейся, вероятно, от прежних узников, и соорудила некое подобие матраса. Поделившись местечком с тремя своими спутницами, которые еще не достигли возраста Взрослой Тайны, они вместе проливали слезы над своей горькой судьбой. Ирис создала иллюзию тепла, и девочки, повинуясь инстинкту, постепенно заснули, не догадываясь об источнике столь приятных ощущений. Ни одна из них не знала о своей завтрашней судьбе.
Утешало лишь то, что их не казнили на площади и не продали в рабство. У пиратов были какие-то особые намерения на их счет. Ирис удивлялась, что до сего времени к ним никто не приставал: наверное, причиной тому была ее необычная красота. В конце концов, указания короля она выполнила абсолютно точно. Скорее всего, пираты намеревались продать их за кругленькую сумму, а потому решили не портить товарного вида. А Повелитель Рабов все не появлялся и не появлялся.
Вот в памяти появилась новая картина. Она вместе с подругами по несчастью сидит за маленьким каменным столом в тени сладко пахнущего эвкалипта прямо перед площадью Черной Пустоши. Они пьют сок лайма и наслаждаются короткими минутами отдыха. В действительности вместо сока лайма у них была обычная вода, однако девочки об этом даже не догадывались, ну а что же касается Ирис… Ей было приятно облегчить страдания рабов хотя бы таким простым способом. Вообще-то, волшебница с первой минуты этой миссии дала себе зарок: ни за что не раскрывать реальную цель своего путешествия. Именно поэтому она не могла делать настоящие чудеса. Но превратить воду в сок лайма Ирис могла себе позволить.
Жаркое солнце только что поднялось на небосвод, и Ирис наслаждалась картиной окружающего мира. Остальные рабыни были погружены в свои мысли, а потому не замечали царящей вокруг красоты.
— Однажды у нас все станет очень хорошо, — прошептала волшебница себе под нос. — Осталось совсем немного. — На самом деле Ирис оставалось только надеяться, что она увидит Повелителя Рабов прежде, чем их команду продадут в рабство.
Тем не менее волшебница не переставала любоваться красноватыми камнями, голубым небом и золотым песком лагеря рабов, который располагался в самом центре полуразрушенного города. Чувство счастья или покоя ее так и не посетило. Если дела пойдут не так, как она рассчитывала… то три недели тайной работы на короля превратятся в несколько лет изнурительного труда. Парочка пиратов начала присматриваться к ее персоне: судя по всему, они искренне надеялась, что девушку никто и не купит, после чего она поступит в их распоряжение. Порой мужчины будто бы случайно оставляли на дороге большой камень или бревно: рабы в темноте спотыкались и падали, получая синяки и ссадины. Ценность рабынь, конечно же, снижалась, и пираты пользовались ими по собственному усмотрению. Эта увертка сработала лишь однажды: Ирис действительно упала и поцарапала себе щеку, однако она быстро сориентировалась и соорудила для себя новую разновидность иллюзии, так что метаморфозы никто не заметил. После этого происшествия Ирис стала хитрее и с приходом темноты пользовалась заметными только ей одной магическими лучами, освещающими дорогу.
Через несколько дней путешествие стало настолько утомительным, что Ирис начала чуть ли не тосковать по туманному Острову Иллюзий с его песчаными пляжами и прохладной лазурной водой. У волшебницы появилась постоянная боль в ногах: тяжелые ежедневные переходы сделали свое дело. Единственной отрадой являлось то, что ее товарищи по несчастью чувствовали себя в ее обществе относительно спокойно. Ирис обменяла недостаток общения на недостаток комфорта. Хотя нет, это утверждение было правдиво не на сто процентов. Как-то летним днем волшебница решила посетить Огненный Остров. Там ее окружила целая стая огненных муравьев. Попытавшись от них отбиться с помощью мокрого песка, Ирис таки заработала ожоги ступней второй степени. В течение пары недель после этого ей приходилось выступать исключительно на пятках… Иллюзия могла скрыть внешние проявления любой болезни, однако что же касается боли… она никуда не девалась.
Те времена давным-давно миновали. Сейчас Ирис находилась в рабском лагере и у нее страшно болели ноги. Но хуже всего было не это, а то унизительное положение, в которое она попала… по своей воле.
Ирис протянула руку, взяла стакан и сделала очередной глоток сока лайма: для поддержания ресурсов организма ей обязательно требовалась жидкость. Девушки повторяли движения Ирис один в один: за прошедшие несколько дней они прекрасно поняли, что ее поведение в нынешних условиях — самое надежное и безопасное. Потом они двинулись в сторону прекрасного фонтана, который люди называли Готическим. Ирис было непонятно, кто такой этот Гот, в честь которого был назван фонтан… Он казался каким-то зловещим чудовищем, на службе которого находилось несколько ужасного вида горгулиев. Каменные создания находились в самом центре фонтана и фильтровали воду, выплевывая ее время от времени высоко в воздух. Судя по всему, Повелитель обладал огромным запасом магической энергии, раз заставил работать на себя этих уродцев.
Около фонтана стояло покрытое шрамами существо с голубым лицом, которое отдаленно напоминало мужчину. Судя по всему, он был полукровкой. Мужчина флиртовал с огненно-рыжей женщиной, которая больше напоминала огромную кошку. Кажется, в ее жилах также текла смешанная кровь. Женщина была очень сговорчива, поскольку она постоянно кивала, а также неловко заигрывала с этим мужланом. Ирис несколько раз встречала это женское существо и знала, что ее звали Катка. В одной из схваток с соперницами Катка потеряла свой правый глаз и была вынуждена носить на лице черную повязку. Судя по поведению и разговору Катки, этот дефект не вызывал у нее никаких проблем. Ирис решила, что, когда у нее будет свободное время, она подумает о подобном поведенческом феномене. Работорговец тоже не проявлял никаких признаков отвращения… Судя но всему, это были два сапога пара.
Внезапно волшебницу охватило страстное желание окунуться в прозрачную голубую воду, которая текла из горла ужасных каменных существ, называемых горгулиями. Как, наверное, это прекрасно — погрузить свое тело в живительную влагу, успокоить зудящие ноги, закрыть глаза и… Неспособная сопротивляться, она бросилась вперед, наклонилась и плеснула воду себе на лицо.
— Эй, ты, — закричал работорговец. — Это запрещено!
Быстро-быстро Ирис вместе с девушками наполнили кубки и бросились обратно, в тень огромного эвкалипта. Стоило только на площади показаться Повелителю Рабов, как операцию можно будет считать законченной. Такое грязное дело, как работорговля, больше никогда не коснется ни одного жителя Ксанфа. Однако до этого следовало еще дожить. А пока…
Очередная душная ночь не принесла с собой ни капли отдыха. Ирис шептала в полудреме:
В час, когда солнечный лик воссияет с полдневного неба,
В драконьей долине я буду лежать со стрелою в груди.
И ало-закатная кровь заструится из раны
На золото дальних песков, где навеки останусь одна.
И адская бездна ласкает мне слух тишиной,
И бренное тело рассыплется прахом у вод…
Мне детский приснился пронзительно-горестный плач
И демон, сразивший любовь мою черным мечом.
И тело того, кого сильно люблю, опустили в разлом,
В разлом, что как рана зияет на теле земли.
У самой последней реки, ее матово-призрачных вод,
Где алая кровь вытекала из раны на теплый песок.
Ирис проснулась мгновенно, словно от толчка, она не понимала, что же означает ее сон. Ирис никогда не думала о смерти, в нее никто не стрелял, да и любовника поблизости не было. Сон в значительной степени напоминал чье-то воспоминание. Кажется, это имело какой-то тайный смысл.
Внезапно с улицы донесся гром. Дожди, которые шли в здешних местах, отличались особой яростью. Вода стекала вниз, заполняла пещеру, а затем распространялась дальше. Даже работорговцы не решались обследовать эту пещеру до конца. Для воды преград не было.
Снаружи начинался день, но дождь превратил рассвет в некое подобие сумерек. А дети крайне нуждались в еде. Выбравшись с огромными усилиями на поверхность, Ирис поняла, что просчиталась: дождь мгновенно превратился в снег. Пытаясь укрыться от непогоды, они кинулись под большое раскидистое дерево.
Когда волшебница решила, что пришла пора возвращаться в пещеру, было уже поздно. Буря усилилась настолько, что на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги. Казалось, ураган заключал в себе несколько сот разъяренных демонов. Ирис упала на колени и только сейчас почувствовала приступ настоящего страха. Дети кричали, однако их стоны были практически не слышны за оглушительным ревом бури. Волшебница протянула руки, пытаясь хоть как-то защитить их слабые тела от непогоды. Скорее всего эту шутку придумал Фракто — ее старый знакомый и большой шутник. Это был один из немногих волшебников, на которого иллюзии Ирис вообще не действовали. Говоря по правде, он был простым разрушителем.
Ослепленная и оглушенная потрясающей силы штормом, Ирис набрела на единственное подобие хоть какого-то укрытия: обыкновенное тимьяновое дерево. Его обыкновенность определялась вовсе не широким распространением в здешних местах. Просто-напросто в качестве укрытия его можно было рассматривать с большой натяжкой. Итак, Ирис с детьми сгрудились вокруг этого дерева: подобное решение было единственным выходом из сложившейся ситуации. Казалось, еще чуть-чуть — и деревья начнет с треском выворачивать из земли. Огромные валуны, видневшиеся то здесь то там, начали угрожающе шевелиться. Листья, покрывающие ветви, мгновенно унеслись прочь. А завывания ветра все усиливались.
Ирис знала, что на улице был день, но вокруг сомкнулась непроницаемая мгла. Виной тому, конечно, являлось темное облако, которое медленно двигалось в их сторону… Однако это объяснение было не единственным. Дети испуганно озирались по сторонам… даже маленькая Сюрприз, казалось, была по-настоящему обескуражена. Сознавая собственную слабость, волшебница в отчаянии заломила руки. Буря была явно искусственного происхождения. Только вот откуда же взялась эта темень?
Внезапно женщина догадалась: ну да, конечно же, это было темьяновое дерево. Оно старалось как можно сильнее защитить путников от непогоды… Обнимая их своими ветвями, оно создавало некоторую иллюзию темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51