— Спасибо, — ответила она, и Гари показалась, что дерево тоже махнуло ему ветвями. Хотя скорее всего это был обыкновенный ветер.
По тропинке, столь же безумной, как и все окружающее, путешественники добрались до великана. Конечно, он был невидим — равно как и все великаны, живущие в Ксанфе. Однако контур героя был очерчен зарослями крапивы и опавшей с деревьев листвой.
— Эй, великанище! — закричала Менция. — И где же, интересно, твоя голова?
— Совсем неподалеку, — ответил он.
Но заросли оказались настолько густыми, что пробраться сквозь них не было никакой возможности. Поэтому им пришлось забраться на ногу великана и передвигаться прямо по его поверхности. Со стороны казалось, будто друзья парят в воздухе, поскольку этот гигант даже в лежачем состоянии достигал в высоту середины близлежащих деревьев. Наконец они добрались до широкой груди, которая вздымалась и опускалась при каждом движении, и решили, что здесь можно вполне устроить привал.
— Ты ранен? — спросила Ирис.
— Нет, просто немного сбит с толку, — послышался голос из пространства, напоминающего по форме голову. Воздух, который прилетел с этими словами, отвратительно пах чадящей свалкой. — Дело в том, что я не могу найти выход из окружающего меня безумия. Вот и приходится отдыхать. Позвольте представиться: великан Джетро.
— А наша компания состоит из демонессы, горгулия, шаловливой девчонки, волшебницы и обычного смертного человека, — произнесла Ирис. — Мы ищем руины.
— Именно оттуда я и притащился, — ответил Джетро. — Просто ступайте по моим следам.
— Скажи, а ты видел пелену? — спросила Менция.
— Имеете в виду паранджу, которую надевают женщины? Какой в ней толк?
— Не паранджу, а пелену, — четко повторила Ирис.
— Вообще-то нет… Да и женщин в округе тоже не отыскать — слишком уж суровые здесь условия.
— Скажи, а ты никогда не думал о сделке? — весело спросила у него Сюрприз.
— Сделке?
— Ну да, чтобы получить недостающую информацию, — объяснила Ирис, погрозив пальцем маленькой девочке.
— А что, это нужно?
— Ну, Дриада очень любит подобные дела, — произнес Гари. — Мы думали, что ты захочешь попросить нас о помощи, чтобы попытаться найти выход отсюда.
— Да нет, что вы… Стоит мне только отдохнуть и вернуть свои силы, я выйду обратно по своим же следам, — ответил великан. — Однако сейчас это опасно, поскольку существует большая вероятность наступить на таких букашек, как вы.
— Спасибо, что не забываешь о нас, — произнесла Менция. — Ответь нам тогда, пожалуйста, на один простой вопрос.
— Конечно, я попытаюсь, — сказал Джетро, — однако мощь моего разума не идет ни в какое сравнение с возможностями тела. Поэтому ничего обещать не могу.
— А почему ты такой большой?
— Все великаны большие. Это часть нашего мира.
— Понятное дело. Моя лучшая половина Метрия шлялась по свету около пятидесяти лет назад… И тоже столкнулась с одним невидимым великаном. И он был раз в десять меньше тебя. Наверное, ты гигант среди великанов, верно?
— Не знаю, — смущенно ответил Джетро. — Насколько мне известно, все мы одинаковы. По крайне мере, оставляем сходные по размерам следы. Около пятидесяти лет назад я был сорокалетним юношей, который ничуть не отличался от своих сверстников…
— Неужели тебе девяносто лет? — спросила удивленная Ирис. — В каком же году ты родился?
— В тысяча первом!
— Значит, мы с тобой одногодки! Невидимое лицо, судя по всему, сморщилось.
— Не сочти за грубость, волшебница, но ты не выглядишь на девяносто три года! Скорее всего, я дал бы тебе двадцать три. Это что, иллюзия?
— Нет, обычное омоложение. В свои реальные сорок лет мне приходилось видеть великанов. Они достигали десятикратного человеческого роста. Однако ты… ты же превосходишь нас в сотню и более раз! Почему такое несоответствие?
— Наверное, я продолжал расти… — задумчиво ответил Джетро. — Теперь, когда ты упомянула об этом, я действительно могу признать, что окружающие деревья и дома постепенно становились все меньше и меньше… Хотя обычно великаны перестают увеличиваться в размерах по достижении зрелости… Хм… это очень и очень странно!
— Более чем странно, — согласилась Менция. — Это одна из очередных странностей, с которыми нам пришлось столкнуться…
— Неужели были и другие? — спросил Гари.
— Конечно! К примеру, кентавры обычно растут и стареют гораздо медленнее, чем обычные смертные люди. Кажется, примерно в четыре раза. Однако теперь кентавры сравнялись с нами в этом показателе. Что же касается сфинксов… то все полагали, что они исчезли около сотни лет назад. Каково же было всеобщее удивление, когда они появились будто ни в чем ни бывало вновь!
— Ты права, — согласилась Ирис. — Я уже достаточно пожила на этом свете, чтобы начать замечать подобные перемены…
— А безумие все расширяется и расширяется… Быть может, эти процессы как-то связаны?
— Возможно, — ответила Ирис. — Но основные изменения начали происходить в нынешнем столетии. То же самое относится и к безумию. Интересно, почему?
— Если мы узнаем причину подобных изменений, — решительно произнес Хиатус, — то найдем способ избавиться от этой напасти.
— Я могу помочь установить точную дату начала этих проблем, — предположила Ирис. — Покуда я жила на Острове Иллюзии, все было нормально. Однако, как только мне пришлось выйти замуж за Трента и переселиться в Замок Ругна, все пошло наперекосяк. До сегодняшнего момента я даже и не догадывалась об этом…
— Быть может, произошло какое-то событие? — спросил Гари. — Ну, я имею в виду — которое перевернуло судьбу Ксанфа, нечто вроде Времени Безволшебья!
— Время Безволшебья! — воскликнули разом Ирис и Менция.
— Скорее всего так оно и есть, — сказал Джетро. — Время разрушило миллиарды старинных заклинаний, а затем принялось за забудочные заклятия касательно Провала. Поэтому мы теперь о нем и помним! Кто знает, что могло произойти еще?
— В самом деле… — задумчиво ответила Ирис. — Все мужчины, превращенные Горгоной в камень, вернулись обратно к своим женам живыми и невредимыми… — И тут волшебницу осенило: — А после того ее способности развились настолько, что Горгона начала обращать в камень не только мужчин, но и женщин. Сначала мы полагали, что это естественный процесс развития магического мастерства, однако теперь дело начинает принимать совсем другой оборот.
— Неужели Время Безволшебья могло способствовать распространению сумасшествия? — спросил Гари. — Это выглядит как-то… нелогично!
— Скорее всего древние заклятия держали безумие под замком, — решила Менция. — Однако потом магия пошла на спад. А поскольку безумие — это по сути концентрированная волшебная пыль, то рассеивание пыли по свету оказалось способным вызвать такие последствия, как рост великанов, ускоренное старение кентавров либо усиление способностей Горгоны… Однако жители Ксанфа не замечали подобного эффекта, поскольку все изменения проходили постепенно. Время Безволшебья наступило в тысяча сорок третьем году, пятьдесят один год назад, а эффекты… они начали проявляться только сейчас. Кто, скажите мне, умудрится заметить здесь связь? Вероятно, тут и скрывается решение нашей проблемы.
— Неужели? — удивился Гари. Демонесса начала рассуждать настолько здраво, что оставила все его догадки далеко позади.
— То же самое произошло и с водой, которая течет из Обыкновении, Гари, — добавила она. — Именно по этой причине тебе и понадобился фильтр.
В словах демонессы действительно имелся смысл.
— Но ведь фильтр — он только для воды, — возразил Гари. — Каким образом мы способны восстановить заклинание, которое сдерживало безумие?
— Данный вопрос пока остается открытым, — ответила Менция. — Остается надеяться, что в руинах найдется нечто большее, чем обычный фильтр.
— Мне руины показались совсем пустыми, — признался Джетро. — Хотя, конечно, я не смотрел на них очень внимательно.
— Однако мы не можем себе это позволить, — произнесла Ирис. Взглянув на пустое место, где, по расчетам, должно было находиться лицо великана, она добавила: — Спасибо тебе огромное, Джетро, за помощь! Честно говоря, никто из нас даже не предполагал, что мы найдем в твоем лице такую большую подмогу!
— Здорово, — ответил довольный великан. Скатившись по его руке, путешественники очутились на земле. Дорогу указывали огромные следы, которые вели в самый центр Зоны Безумия. К всеобщему удивлению, странные происшествия и необъяснимые явления природы прекратились, а потому Гари стал надеяться на удачу, которую, вероятно, готовила им судьба.
Однако день клонился к закату, а Зона казалась совсем неподходящим местом для прогулок в ночной темноте. Путешественники обнаружили тихую пещерку в форме пустой скорлупы грецкого ореха, набрали фруктового сока, растущих неподалеку пирогов и принялись готовиться к ночлегу.
Каждый из них понимал, что в любую секунду здесь могло произойти все что угодно, а потому даже и не думал о сне. Одна только Сюрприз, утомившись в течение длительного перехода, решила не утруждать себя поиском кровати на земле и погрузилась в сон прямо в воздухе.
С приходом темноты деревья приобрели вид страшных монстров, подкрадывающихся все ближе и ближе. Поначалу Гари счел, что это обычная игра воображения. Однако когда одна из ветвей дотронулась до его рукава, стало не до шуток. Но он решил не бить тревогу, опасаясь, что спутники поднимут его на смех. Да и дерево, говоря по правде, было не способно причинить им никакого вреда.
Гари снял свои человеческие ботинки, поставил их перед собой и размял пальцы ног. Внезапно ботинки тихонько вздохнули, а затем прямо над ними начал подниматься странного вида пар.
— Что это такое? — спросил Гари.
— А, это… — обернулся Хиатус. — Это душа твоих ботинок. Дело в том, что на протяжении всего дня они испытывают жуткие неудобства. И только сейчас им представился шанс немного расслабиться. Не мешай — возможно, завтра им потребуется еще больше сил, чем сегодня.
— А я и не знал, что у ботинок имеется душа, — пробормотал Гари.
— Дело в том, что это характерно только для особенных предметов гардероба, — пустился в объяснения Хиатус. — Признай — у них крайне тяжелая работа.
— Вообще-то только лишь человеческие создания могут иметь душу, — добавила Ирис. — Ну, или по крайней мере частично человеческие — как кентавры или гарпии. Что же касается ботинок… то подобные метаморфозы происходят только лишь от тесного общения со своим хозяином.
— Неужели? — воскликнул взволнованный Гари. — А как же горгулий? Они, по-вашему, не имеют души?
— Хм… А у них есть хотя бы что-то общее с человеком?
— Насколько мне известно, нет.
— В таком случае у горгулиев нет и зачатков души.
— Неправда, — перебила Менция, напуская на себя ставший уже привычным уверенный внешний вид. — Посмотрите на его ботинки! Откуда они, по-вашему, могли получить душу, как не от самого Гари?
— Ну… Он же сейчас находится в человеческом теле, — возразила Ирис.
— Тело нельзя брать в расчет. Мы, демонессы, способны принимать любую внешность — какую только захотим… — Менция проиллюстрировала свое утверждение, превратившись сначала в поганку, а затем — в жабу. — Однако душевных качеств от этого ни у кого не прибавляется. — Жаба отпрыгнула в сторону и пропищала: — Кажется, я теперь навсегда останусь страшным пресмыкающимся…
— Безумие опять начинает вмешиваться в нашу жизнь, — гневно произнесла Ирис.
— Скажи, Менция, — спросил Гари, — а демоны обладают душой?
— Да мы и так представляем собой один лишь бесплотный дух, — ответила Менция, с трудом возвращая себе прежнюю внешность. — Потому-то нам не нужно ничего другого…
— А как же по поводу лучшей половины? Демонесса поморщилась:
— Когда эта дурочка решила выйти замуж, нам пришлось разойтись… Она забрала с собой такие качества, как любовь, совесть, преданность, самопожертвование… В общем, все самые лучшие человеческие черты. Это оказалось просто отвратительно. Я же осталась девственно чиста и бездуховна!
— Однако если ваша плоть представляет из себя некий дух… то почему бы ее не заполнить хорошими качествами? — спросил Гари, отпихивая от себя очередную ветку.
— Дело в том, что вся энергия демонов уходит только на то, чтобы поддерживать собственное существование, — ответила Менция. — На остальное просто не остается сил. Для этого нужно обладать физическим телом, так-то!
— А как ты относишься к кровосмешению между человеком и демоном? — спросила ее Ирис.
Менция пожала плечами:
— Если каждый из претендентов имеет собственную душу, то подобный процесс вполне возможен. Вероятно даже, что ребенок получит оба таланта своих родителей.
Глаза путешественников обратились к спящей Сюрприз.
— Не понимаю… — пробормотала Ирис.
— Нет, она не демон, — уверенно сказала Менция. — Я-то уж знаю. Все дело в ее стихийных способностях. Однако, когда девочка научится их контролировать… никто уже не осмелится назвать ее гением современности!
— Не знаю. По крайней мере, у Сюрприз имеется нормальная семья, — в этот момент Гари пришлось отмахиваться уже от пары ветвей, которые настойчиво тянули его за рукав. — Интересно, мне это кажется или деревья действительно намереваются меня утащить?
— Нет, они просто хотят завладеть твоей одеждой, — ответил Хиатус. — Одно из них хотело сотворить ту же шутку и со мной, однако я быстренько с этой проблемой разобрался, вырастив на коре ужасные бородавчатые наросты! Знаешь, порой мои дурацкие способности все же способны сослужить хорошую службу.
— Еще одно дерево тянулось ко мне, — призналась Менция, — однако у него тоже ничего не получилось: в конце концов, я же обычный бесплотный дух.
— Воры! Воры! — закричала Ирис. — Кто-то украл мою юбку. Это произошло настолько медленно, что я ничего и не заметила!
— Здесь достаточно темно, — успокоил Хиатус, — а потому мы не способны тебя видеть в таком неприглядном виде.
— Однако теперь мне придется прикрываться иллюзией!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51