Вутч занял место Кериса у вьючных лошадок, хотя Керис надеялся, что не будет заметно, как трудно ему выполнять повседневные обязанности. То, что он способен сидеть верхом и не шататься, несколько утешило его, и ему захотелось скорее покинуть злосчастное место. Но кобылица Мышки приноровилась к походке Ясты и пошла рядом, чем отнюдь не обрадовала Кериса.
Осознание того, что источник обрушившейся на него силы известен, изрядно потрясло юношу, и он страшился воспоминаний. Никогда ему не забыть придавившей его силы, которая нацелилась на более серьёзного врага.
Он пытался сосредоточиться на впечатлении от громадного волосатого великана, который сопровождал жрицу. Он никогда ничего подобного в Эскоре не видел, хотя здесь обитало много странных созданий — ведь именно здесь самые безответственные экспериментаторы сотворили наибольшее зло — манипулировали с разными видами живой природы, чтобы создать новые — себе на выгоду или в удовольствие. Он прекрасно знал живущего в земле Фоса, водяное чудо Крогана, Фланнена. Яста, добрый друг и товарищ, был тоже того же происхождения.
Были ещё Серые, расти, Всадники Сарна, а теперь вдобавок ко всему эта невидимая штука, которая до предела обострила в нём самом страх, доведя его до высшей точки.
Вероятно, колдунья оказалась способной читать его мысли, потому что она как бы прослеживала их ход.
— Этот мохнатый… — она как будто рассуждала сама с собой, — такие, как он, нигде не значатся. Но он всё-таки от Света, иначе не мог бы находиться в кругу её служителей. Он может многое добавить к нашему знанию мира, когда мы встретимся с другими путниками… — она говорила так уверенно, как будто ожидала встретиться с ними за поворотом.
Они недолго шли по проходу, сопровождаемые двумя соколами высоко в небе, причём сам Шама взял на себя роль передового разведчика, когда Тила, кобылица госпожи Элири внезапно остановилась, не то по своей воле, не то по воле наездницы, Керис не знал Госпожа Элири наклонилась и смотрела на высокую стену каньона впереди.
Солнце не попадало прямо в эту расселину, и стена постепенно шла вверх, оставляя бегущий поток внизу на расстоянии вытянутой руки. Но при дневном свете они могли рассмотреть, что зеленоватая поверхность, представшая их взору, — не безликий камень: по нему постоянно пробегают тени, хотя непонятно, откуда они берутся. Некоторые из них похожи на абстрактные пометки, а другие совершенно чётко походили на некую растительность, вокруг которой вьются какие-то крылатые существа, порхающие с одной причудливо искривлённой ветки на другую.
К крайнему удивлению Кериса, Мышка рассмеялась.
— Давно забытая игрушка. Взгляни на эти выступы по ту сторону потока. Разве это не сиденья для тех, кто захочет полюбоваться?
— Для какой же цели? — вырвалось у молодого человека. Чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что ничего плохого или злого в этом нет — никаких демонических рож, ни хищных лап с когтями.
— Познавательная игра, может быть. Возможно, и у них существовал свой Лормт. Эти узоры нам не страшны, хоть и малопонятны, но когда-то они были полны смысла для кого-то другого.
Чем они явились сейчас — так это источником раздражения для тех, кто ехал сзади: засмотришься на игру теней и загородишь дорогу остальным. Яста и Тила заверили их, что скала представляется им пустой, что эта загадочная игра теней видима лишь человеческому глазу.
Тем не менее, несмотря на попытки пренебречь зрелищем, которому не было конца, Керис чувствовал, как его всё время тянет смотреть на кувыркающиеся силуэты. Он начал распознавать очертания каких-то птиц, а также летающих ящериц, которые казались совершенно прозрачными, с просвечивающими рёбрами. Было там и большое приземистое растение, которого все порхающие усиленно избегали. И…
Резкий соколиный крик прервал захватывающее занятие. Быстроклювый подлетел к Ворвику и уселся на луку седла всадника, ехавшего далеко впереди отряда.
Всадник обернулся и передал сообщение:
— Каньон кончается впереди, но там есть выход из него.
Какой это был выход, они узнали, когда протиснулись мимо массивной скалы, на три четверти закрывшей проход, и оказались перед подобием лестницы. Сгрудившись у её подножия, они осмотрели это новое препятствие. Люди могут взобраться наверх, даже кеплианцы и Яста, даже тренированные торгианцы. Но как заставить одолеть подъем вьючных лошадок? И что ждёт их наверху?
Глава 10
Горные пути к югу от Вара
Грук, видимо, от природы обладал способностью выбирать наилучший путь. Хотя за плечами у него висел мешок, который становился все легче с каждым днём, он нёс ещё и девушку. Дестри, идя за ним следом, не уставала поражаться неубывающей силе спутника. С тех пор, как они резко повернули на юг после той памятной встречи с Силой, которую не описать словами, она пыталась не слишком утомлять его дорожными тяготами.
Карты не было, не было и ориентира, подобного тем, что используют на своих кораблях салкары, чтобы не сойти с курса. Они руководствовались лишь какой-то силой, что гнала их вперёд. Но в одном Дестри не сомневалась: они продвигаются вперёд не только по приказу того, что им встретилось, она ощущает в этом руку своей Госпожи.
Самой сложной проблемой сейчас стала Лиара. Когда они вырвали её из рук главаря Серых, она потеряла сознание, — девушка как бы замкнулась в собственном теле. Дестри постаралась одеть её в то, что нашла в своём скудном гардеробе, но нежные белые ноги нечем было прикрыть. И они не могли заставить её пройти больше одного-двух шагов по этой грубой земле.
Она ела, только если Дестри вкладывала кусок ей в руку и подносила эту руку ко рту. Она пила, когда ей подносили к губам родниковую воду Но глаза её были пусты, и она взирала на окружающий мир как слепая. Дестри даже стало казаться, что так оно и есть.
Она сразу поняла, что перед ней ализонка. Хотя она с трудом представляла себе, что здесь может делать женщина этой расы, если только её насильно не притащили сюда, за много лиг от дома, какие-нибудь похитители. Её тонкие черты заострились, она стала походить на тех жутких гончих, бывших бичом Равнин, о чём Дестри слыхала во время плавания на салкарских судах Им никак не удалось распутать волосы девушки, цеплявшиеся за густые заросли, через которые приходилось пробираться, и Дестри срезала длинные локоны почти полностью. Создавалось впечатление, что девушке всё равно, во всяком случае, она не жаловалась.
Дестри потеряла счёт дням. В её памяти осаждались только происшествия. Конечно, ей никогда не забыть эту страшную Тень, или то, как Грук сразил каким-то своим приспособлением, пристёгнутым к поясу, прыгуна — самого большого, которого ей когда-либо доводилось видеть.
Она вознесла благодарность Госпоже и отдала дань уважения костям животного, предав их земле, но обрадовалась питательному мясу. В основном они ели то, что вполне устраивало Грука, — листья некоторых растений, даже насекомых, отвращение к которым ей удалось преодолеть.
Однажды они взобрались повыше в горы и, обогнув утёс, оказались лицом к лицу со снежным барсом, морда которого была запачкана кровью горного вилорога, которого он завалил.
Её огромный спутник положил девушку на землю, но не потянулся за оружием, а просто вытянул вперёд пятипалую лапу, как делает это человек, подающий руки в знак миролюбивых намерений встречному путнику.
Барс зарычал. Дестри увидела, как напряглось его тело. Тогда из глубины горла Грука раздался звук, похожий на мурлыканье сытно поевшего кота. Голова барса слегка повернулась, как будто он стремился уловить все нюансы этого звука. Дестри увидела, что тело кошки расслабилось.
Грук наклонился и поднял девушку, а потом подался слегка западнее, чтобы не мешать трапезе барса.
«Боевые кошки Алатара таковы же, — донеслась до неё его мысленная речь. — Они здорово сражаются, чисто охотятся и не мучают добычу. И убивают лишь, чтобы набить брюхо или защититься».
Дестри очень хотелось расспросить его о мире, из которого Грук пришёл. Ей уже стало ясно, что он следует установлениям Госпожи, живя близко к земле и её созданиям. Но что-то не давало подступиться к нему с расспросами. Если бы её вырвали из сада при кумирне, где она выращивала свои травы, и забросили в совершенно иной мир — разве она захотела бы, чтобы ей всё время о том напоминали?
Тем не менее встреча с барсом имела для них непредвиденные последствия. Впервые девушка, которую он нёс, не лежала у него на руках безжизненным грузом. Она смотрела прямо ему в лицо.
Сначала в её глазах промелькнул такой ужас, что Дестри подскочила к великану, опасаясь, что та начнёт вырываться. А так как они стояли на опасной горной тропе, это могло плохо кончиться.
Ализонка выкрикнула что-то на непонятном языке, но Дестри уловила безумный ужас в её голосе. Грук быстро поставил её на ноги, но она опустилась на четвереньки, а он отступил, предоставив её Дестри.
Девушка вскинула голову, и звуки, вырвавшиеся у неё, скорее походили не на слова, но на рычание обезумевшего зверя. Дестри сделала шаг.
Хотя девушка вырывалась и царапалась, Дестри ухватила её за тонкую шею и, не уворачиваясь от острых ногтей, которые оставили красную полосу на щеке, пыталась приложить к её лбу, откинув слипшиеся волосы, свой амулет.
Дестри уже дважды пользовалась этим средством, когда имела дело с истерическими пациентами, и она знала, каков будет эффект. В то же самое время Вождь, который с момента спасенья держался подальше от девушки, подобрался к ним и сел, уставившись на неё своими огромными жёлтыми глазами.
Дикое выражение стало исчезать из глаз Лиары, а руки, оставившие на лице Дестри кровавые следы, опустились и мягко упали на колени.
Теперь Дестри решилась обнять её, пытаясь вложить в этот жест все тепло, которым одарила жрицу Госпожа, все успокоение, ощущение безопасности. Так они и сидели, обнявшись. Теперь девушка рыдала, все её истощённое тело сотрясалось от душераздирающих всхлипываний. Она попыталась рукой коснуться кровавого следа на щеке Дестри.
— Пустяки, — успокоила её Дестри. — Тебя обуяла Тьма, а теперь ты вырвалась из этого плена. Грук, — она слегка повернула голову, и тот немного приблизился. — Это наш страж, воин, друг. Он из тех, кого Госпожа Наша держит в руках Своих, и никто, кого Она так держит, никогда не причинит тебе зла. А я Дестри, — ей не удалось сдержать гордую нотку в голосе, — я та, кого Госпожа называет Своим Голосом.
Девушка судорожно вздохнула, как бывает после бурных рыданий. Теперь её руки крепко обвились вокруг Дестри, и она смело взглянула на великана и Вождя.
— Я, — сказала она на расхожем наречии северян. — Я была Хозяйкой очага и наставницей Первого отпрыска дома Креванелей. А что я теперь… — её объятия сомкнулись крепче, — я не знаю. Но… — в зелёных глазах снова мелькнула вспышка страха. — Госпожа, я должна предупредить тебя, я боюсь, что во мне, а быть может, во всех нас, кто вскармливает собак… есть то, что притягивает Серых.
Дестри улыбнулась.
— Дитя, будь уверена, что Госпожа не приняла бы тебя, если б дело обстояло так. Но как ты очутилась так далеко от Ализона? Там на севере что, снова война?
— Нет, не война..
И тут как будто что-то заставило девушку рассказать все этой целительнице, ибо та и вправду была целительницей, она излила ей всё, что оставила позади — вплоть до захвата её Серыми.
И хотя объятия Дестри по-прежнему успокаивали Лиару, она чувствовала, что принять её рассказ непросто.
— Так, значит, буря оказалась всего лишь прелюдией, — промолвила Дестри, размышляя вслух — А нам обещаны серьёзные испытания на юге, но именно туда указывает путь Госпожа.
— Я пойду, — Лиара смогла произнести это, но все ещё не могла разжать объятий. — Серые.
Грук снова медленно приблизился и опустился на корточки Вождь прислонился к мощному мохнатому бедру, и великан начал гладить его, пока тот не замурлыкал.
Дестри обратилась к великану с вопросом:
— Сколько тебе удалось понять?
— Врата, — пришёл ответ, и послышался резкий гортанный звук. — Так я попался — так заловили ещё многих. Если носители Силы ищут врата, чтобы их наглухо закупорить, то это будет служба, угодная Алатару. Все, кто служит Свету, с радостью её исполнят. Ещё — то, что нас тянет на юг — дело или этого Сардокса, или, может, угодное твоей Госпоже. Думаю, правильно будет разыскать этих других, чтобы предупредить, если они ещё не знают, кто разнюхивает их следы.
Лиара освободила руку, обнимавшую Дестри, и потёрла грязный лоб. Потом вдруг заговорила, и голос её вознёсся, будто она снова почувствовала на себе опасную хватку.
— Госпожа… Я стала слышать… в голове. Это как у тех, кто занимается колдовством. Вот видишь, как из меня исходит Тьма!
— Не Тьма, Лиара. Ты стала дочерью Госпоже. Она одаряет многими дарами, один из них — общение через мысль. Разве ты этого не узнала в Лормте? — она улыбнулась. — Что ж, эти камни стали уже слишком горячими, и сидеть на них неудобно. Давайте отправляться в путь, Грук понесёт тебя, пока мы не придумаем, во что тебя обуть, потому что камни искромсают твои ноги. Смотри, даже мои грубые башмаки, и те потрёпаны.
На миг лицо Лиары напряглось, как будто она была готова отказаться Но великан протянул руку, и её маленькая грязная ладошка исчезла в его кулаке Она пристально посмотрела в его широкое лицо, глаза их встретились на мгновение, и она произнесла:
— Бывает, что сон кажется тебе явью. Может быть, и это сон, и если это так, я его принимаю.
Они покинули залитую солнцем площадку и оказались в благословенной тени. Дестри разделила еду, и Лиара впервые поела самостоятельно. Дестри обрадовалась, что на этот раз трапеза состояла из кусочков сушёного мяса прыгуна, а не из изысканной Груковой стряпни.
«Они… эти, что с севера, — поток мыслей великана не был прерван работой его мощных челюстей, — они шли на юг и запад?»
Он слегка откинулся назад, держа руки на коленях, неторопливо поворачивая голову, как бы пытаясь мысленно запечатлеть все вокруг до мельчайших подробностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83