— последовал быстрый вопрос.
— Ашфар, но он давно уже руководил Стаей, ещё до прорыва границы.
— Ашфар… — повторил другой. — Что ж ты теперь, парень, поигрываешь чистым щитом, когда остатки Гнезда влачат жалкое существование? — и его рот, стянутый шрамом, скривился в усмешке.
— Я на службе по приказу Наставника Стаи.
— Барона Йерма? Ты довольно нагло едешь по его владениям.
— Только пересекаю их. Те, с которыми я скачу, представляют собою отряд, где есть колдуны.
Лускан пристально посмотрел на него.
— А что делают колдуньи и колдуны рядом с честным воином?
— Многое. Но я могу дать клятву на мече и на крови, на когте и на клюве, что мы не побеспокоим ни одного из обитателей этого края.
Он поколебался и потом прибавил немного более резким тоном:
— Ибо наш отряд — на стороне Света!
Лускан выругался, но стало ясно, что клятва Криспина успокоила его.
— Чей щит ты поднял? — спросил он уже менее требовательно.
— Щит двух стран, и Карстена тоже, с той самой поры, как только мы поняли, что цель наших поисков находится и здесь, и в этом краю тоже, в чём и убедились уже дважды!
— Загадки! — брюзжащий голос оказался принадлежащим женщине из паланкина. — Говори ясно или же займись своим делом, да побыстрее, раз уж у тебя так много свободного времени!
Двое сокольничих, остававшихся до сей поры в стороне, принудили лошадей приблизиться, пока все трое не оказались лицом к лицу с Криспином. Керис напрягся, зная, что если дело перейдёт от речей к мечам, то придётся вмешаться.
— Тут всем добрым людям грозит Тьма! — Криспин и не делал попыток надеть шлем. — Мы все, из Эсткарпа, Эскора, Лормта — ищем и уничтожаем на этой земле ростки гибели!
— Колдуньи! — вновь забрюзжала дама из паланкина. — Разве не довольно смертей посеяли они среди нас? Где же лежит мой дорогой первый муж, скажи, прислужник дурной Силы? Он навсегда упокоился там, среди горных хребтов!
Но её голос тотчас затерялся в шуме крыльев. Все четыре сокола, и Керис даже не успел этого осознать, стремительно взмыли вверх. В то же самое время и Яста послал ему, своему наезднику, мысленное предостережение:
«Тревога. Засада. Их нетерпенье все больше. Их хозяина трудно победить».
На дороге, почти перед самым обозом, что-то запенилось и запузырилось, поднимаясь прямо от травы опушки, их естественного укрытия, — и на них внезапно устремились твари, именуемые расти (нечто вроде огромных крыс, живущих только ради умерщвления и пожирания).
Может быть, разведчики не заметили их, потому что искали просто опасности и беды. Пронзительно и страшно вдруг завизжали женщины, точно кобылицы в битве. Хоть расти и не достигали в длину руки взрослого мужчины, свора этих тварей всё же могла сбить наземь и коня, и наездника.
Керис выкрикнул боевой клич Дола:
— Мечи во имя Света! — и Яста мгновенно бросился в атаку. Они успели захватить самый конец катящегося клубка тварей. Морда Ясты вытянулась вперёд. Он ухватил одно из раздутых коричневых тел, разорвал его и швырнул в самую середину своры, одновременно высоко воздымая передние копыта в дробящей все и вся пляске!
Керис тотчас подхватил тот тайный ритм боя, знакомый с той поры, когда он в первый раз помчался на коне с Килланом. Он оставил меч в ножнах. Огненный хлыст стража Дола в его длани надвое рассёк шевелящийся клубок и верещание тварей, спалённых воином, уже прекратилось, когда их же собственные соседи по своре кинулись на них. Ибо такова природа сей мерзости: они часто прекращали нападение, когда грызущий их голод удавалось утолить мясом собственных сородичей.
Керис прорубил тропу сквозь сплетение тел, прежде чем твари почуяли, что враг опустошает их ряды. И тут Яста отскочил, и огненный хлыст посылал вслед расти искры, от которых загорались шкуры, даже не тронутые хлыстом.
Юноша бился уже не один: он понял, что закалённые в битвах торгианцы топчут и встают на дыбы, хотя клинки их наездников гораздо менее разрушительны, чем оружие Дола.
Керис также заметил, как нырнул сверху сокол. Он обернулся и быстро изменил движение хлыста, чтобы прикончить расти, нападавших слева. Запах палёной шерсти и крови дурным туманом окутывал их.
Вдруг он увидел, как свора устремилась к лошадям с паланкином. Огромные животные взбесились, поднялись на дыбы и заржали. Один шест паланкина свалился, опрокинув в дорожную пыль ребёнка и женщину, которая устремилась к малышу, чтобы прикрыть его своим телом.
Теперь он должен быть осторожнее. Лошади с паланкином продолжали метаться, не переставая ржать, а коричневые тела взвивались вверх из пыли, чтобы вонзить зубы в их тела. Остатки носилок мешали коням и остались беззащитными.
Но для воина важнее были женщина и ребёнок. Яста не нуждался в словах. Рентианец одним гигантским прыжком очутился прямо над одним из острозубых чудищ. Керис тотчас спрыгнул и встал перед женщиной. Он укоротил хлыст, опалив пальцы, но зато теперь смог стоя сражать расти, а женщина свернулась клубком, укрыв ребёнка в крепких объятиях.
Они нападали трижды, и по характеру атак воин понял, что главной их добычей должны были стать женщина с ребёнком. Было также совершенно очевидно, что эта орда никогда ранее не имела дела с огненным хлыстом и что они не могли защититься от его мерных взмахов.
Вскоре перед ним лежала груда мёртвых тварей. Ни одна из них не двигалась.
— Они мертвы, — сообщил Яста. По ноге рентианца проходила огромная кровавая полоса, и он наклонил рогатую голову, чтобы зализать рану. Если не считать ожогов рук, полученных, когда в середине битвы он решил укоротить хлыст, Керис остался невредим. Смотав хлыст, он опустился на колени перед женщиной и мягко коснулся её плеча.
Она вздрогнула и вскрикнула, жалобно, словно всхлипнула.
— Они все мертвы, госпожа. Задел ли вас хоть один? Если так, то рану нужно сразу обработать.
Её причудливый головной убор соскользнул на дорогу, когда она наконец подняла голову. Тут Кериса оттолкнула одна из женщин, толпившихся возле неё. Насколько он мог судить, ни её, ни ребёнка никто не тронул.
— Ты, молокосос! — взбешённый Керис обернулся и оказался лицом к лицу с Лусканом. Конь сокольничего исходил кровью, да и у самого наездника по ноге расплывалось алое пятно. — Не знаю, из какого Гнезда ты вылетел, но сражаешься ты так, как я никогда раньше не видел. Кто ты и чем занимаешься? — резкий тон сокольничего вызвал вспышку гнева в Керисе.
— Я не из птицеловов, — он нарочно употребил слово, хорошо знакомое сокольничему. — Я Керис Трегарт из Зелёного Дола, но тебе, конечно, неизвестна ни земля моя, ни дом мой.
— Трегарт… тот, что присутствовал при взятии Горма, — медленно проговорил Лускан. — Но ты зелёный юнец, а тот закалённый воин и раза в три тебя старше.
— Это мой дед, — сухо сказал Керис.
— Да, твоё племя ведёт счёт своим победам, — пожилой сокольничий кивнул. — Я, как видишь, не так уж неосведомлен, юнец, ибо я слыхал о Зелёном Доле и о тех, кто поддерживал Свет на протяжении всех дней Тьмы. Ну, каким ещё даром ты обладаешь, кроме огня, что подчиняется твоей воле?
Керис пожал плечами.
— Я знаю все, чему меня учили. Какое дело этому человеку до того, что он не наделён даром, принадлежащем ему по праву рождения?
— И не зря, — Лускан кивнул. — Это судьба послала нам твоего щитоносца, чтобы он нас здесь остановил. Если бы мы напоролись… — он взглянул на груду мёртвых расти.
Отряд начал построение, пытаясь восстановить какой-то порядок. Но для начала они выслали вперёд лазутчиков, которые должны были не только осмотреть окрестности на предмет какого-либо движения, но и пошевелить копьями придорожную траву, хотя Керис не сомневался, что очередное нападение едва ли возможно.
Сознание, что расти и Серые бродят по этим дорогам, встревожило его. Ранее считалось, что ни те ни другие не покидают пределов Эскора. А ему совсем не хотелось, чтобы за ним тащилась свора, подобная сегодняшней.
Женщина из паланкина послала за ним, прежде чем он тронулся в путь, стремясь поскорее рассказать спутникам о происшедшем. Женщина сильно побледнела и с трудом выговаривала слова:
— Мне сказали… ты… происходишь… из большого рода на севере, — она немного овладела собой. — Я готова этому поверить. И ещё тому, что ты не хочешь нам зла. Если тебя кто-нибудь остановит по эту сторону реки, покажи им это, — она нетерпеливо дёрнула кулон, висевший у неё на шее на невзрачном шнурке. — Я из рода Ригонов, я твоя кровная должница и приношу в том клятву.
Старые формальные слова, приличествующие какой-нибудь церемонии, показались словами из иной жизни. Он поблагодарил женщину.
Тем временем Криспин собирал сведения от уже разговорившихся охранников. Он узнал многое о местности, о том, кто из владетельных князей может принять их, а кто будет гнать, просто потому, что они едут с севера.
Все ещё преследуемый запахом крови, Керис двинулся назад к речному лагерю. Возможно, на этот раз вместо мяса они принесут в отряд очень полезные сведения.
Глава 9
Лормт, Южный Карстен
Две женщины в маленькой комнатке сидели одна против другой. Обе укутались в шали, потому что холод, идущий от каменных стен, пробирал до костей.
Госпожа Мерет все пыталась устроиться поудобнее на мягком сидении кресла. На коленях у неё лежала грифельная доска, но мел она просто вертела в руках, не пользуясь им по назначению.
У женщины напротив неё, одетой в серое, были острые ястребиные черты. На груди у неё покоился тусклый кристалл, а в руках находился сферической формы предмет, излучающий жемчужное сияние. Порой по нему пробегали цветные блики. Чайка, глава колдуньего клана Лормта, созерцала его с заметным испугом, хотя он лежал у неё на ладони. Наконец она заговорила монотонным голосом. Создавалось впечатление, что ей не хочется рассказывать всё до конца.
— Пять сообщений о движении со стороны сил зла, и все с юга. Но ведь не наши же поисковые отряды пробудили всю эту нечисть. Наши древние враги движимы чем-то иным.
Мелок госпожи Мерет заскользил по доске:
— Движимы?
Она увидела, как Чайка напряглась. Колдунья не дала прямого ответа.
— Всадники Сарна, Серые… даже расти, которых обычно собирает в стаи только голод. И некоторые другие, которые раньше никогда не восставали против патрулей Света, хотя и не приветствовали нашего вторжения на их земли. Теперь они все устремились на юг. Движимы, ты спрашиваешь? Вынуждена сказать, да. Вчера вечером Мышка представила нам сообщение о нападении расти возле границы Вара — это на противоположной стороне Карстена, а ведь незадолго до этого они столкнулись с Серыми.
— Те врата, что они обнаружили, — они как раз пробуждались. Чтобы неусыпно наблюдать за ними, требуются усилия четырёх сестёр. Они должны следить, чтобы врата не открылись. А ведь нас не так много. Да, — она крепко сжала в ладонях шар. — Тем не менее я не думаю, что эти твари, рвущиеся на юг, ищут Зло, готовое вырваться наружу.
— Ещё хуже? — написала госпожа Мерет.
Чайка кивнула.
— Колдовской огонь разил далеко, когда нас покинул Волшебный камень. Тут уж могли пробудиться не только Свет, но и Тьма. Теперь эскорцы прочёсывают южную границу и сообщают об этом исходе, никогда доселе невиданном.
— Мы обнаружили множество сообщений о войнах Магов за то время, что всерьёз занимались поисками, — писала госпожа Мерет. — В то же время мы наткнулись ещё на кое-какие указания. Спроси Морфью, если хочешь получить полные сведения. Сила исходит от земли и курсирует по ней, как невидимые реки вечно дышащего огня. Посему все, кто имеет дело с этой Силой, инстинктивно не рискуют слишком удаляться от найденных источников. В Карстене никогда не бывало Серых, кроме, может быть, одного-двух кратких набегов, да и то лишь вдоль границы, — когда Чайка кивнула, что прочла, Мерет стёрла написанное и снова стала писать: — Госпоже Элири знакомы расти, но она встречала их только в приграничье. Что до других непрошеных гостей, которых ты упомянула, они когда-нибудь раньше заходили так далеко от родных мест?
— Ничего подобного в наше время не слыхали.
— Худшее, что выбросили в этот мир врата, — продолжал писать мелок, — это колдеры. И, согласно сообщениям, врата эти открыли с другой стороны. А что, учёная моя сестра, если нас ожидают на юге врата, которыми, может быть, управляет неведомая нам сила, которая нашла какую-то слабину в преграде и сейчас призывает на помощь близких по духу?
Чайка так яростно вцепилась в шар, что, казалось, её пальцы вонзаются в него.
— Да, — голос её перешёл в шёпот. — А Хилариону уже не поднять Алона в Арвоне. Гарт-Хауэлл, — она с кошачьим шипеньем выплюнула это название, — это не Лормт, но там тоже есть свои секреты.
Но разве мы предлагаем послать армию на юг — ведь нам так мало известно?
Мерет вздохнула и глубже вжалась в подушки.
— Учёная сестра моя, время не терпит. Урожай должен быть собран до последнего колоска, до последнего яблочка. Маршалу Корису не собрать армии в Эсткарпе без видимой причины. А что до тех, кто патрулирует Эскор — у них и так дел по горло.
— Итак, — слова Чайки прозвучали как приговор. — Нам остаётся ждать. Будем надеяться, не слишком долго.
Госпожа Мерет подумала о крошечном отряде, который пробирается в глубь незнакомой земли, и вздохнула. Маршал Дуратан не может выделить им больше ни взвода. Даже если они бросят клич среди сокольничих, ещё не нанятых на службу, им всё равно не набрать полноценной армии. Как ей хотелось бы знать, что сейчас происходит в её любимых Долинах. Тройственного союза правителей, которые установили ненавязчивое правление после вторжения ализонцев, может быть, уже не существует. А что может вспыхнуть в Арвоне — остаётся только гадать. Потеря связи с Алоном заставила Хилариона вернуться в замок и работать с той же аппаратурой, которую он использовал раньше.
— Мышка… она ещё очень молода… — Мерет коснулась предмета, который с самого начала тревожил её.
Чайка не отвела глаз.
— Мышка, — её бесстрастный голос зазвучал ещё мягче: — Такие, как она, появляются среди нас один раз в сто поколений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83