Летисия уже поняла, что бояться тебе нечего, – и она поцеловала Летисию в щеку. – Должна сказать, что вы очень красивые девочки.
– Спасибо, сеньора, – радостно улыбнулась Маргарита. А Летисия принялась яростно тереть щеку, словно желая стереть поцелуй.
Хуан Антонио открыл дверцу машины. Моника и Даниэла сели на заднее сиденье. Машина тронулась с места. После недолгого молчания Моника решила выполнить обещание и попросила у Даниэлы прощения.
– Ну что ты, не переживай, – успокоила ее Даниэла. – У всех нас бывают тяжелые минуты. Я на тебя вовсе не сержусь.
– Спасибо вам, – сказала Моника, пожимая ей руку.
– Ну ладно, – обернулся к ним Хуан Антонио. – Куда мы едем?
– Пусть Даниэла решит, – воскликнула девочка.
– Нет, сегодня ты почетный гость, тебе и решать, – покачала головой Даниэла.
– С вами каши не сваришь. Я знаю одно славное местечко, едем туда, – решительно сказал Хуан Антонио.
Место, действительно, было чудесным. Они выбрали столик под открытым небом, в тени раскидистого дерева, усыпанного красными цветами. Предупредительные официанты бесшумно сновали туда-сюда. Лампочки, горевшие среди белого дня прямо на деревьях, усиливали ощущение праздника в душе Моники. Праздника, которого, как она думала, уже никогда не будет в ее жизни.
Откусив большой кусок пирожного, с набитым ртом, Моника сказала:
– Как хорошо, что мы сюда приехали. Папочка, а тебе это не нравится?
– Ужасная гадость, но ради тебя я съем, – и Хуан Антонио, сделав страшные глаза, стал есть пирожное. Моника залилась радостным смехом.
– А вам нравится? – спросила девочка Даниэлу.
– Да, Моника, очень. В следующий раз мы приедем сюда с тобой вдвоем, чтобы твой папа не строил таких гримас.
– А Летисия, кажется, разозлилась. Я-то ее хорошо знаю.
– Пусть злится, – сказал Хуан Антонио. – И пусть видит, что твой отец тебя любит и что Даниэла – никакая не ведьма.
– Почему это не ведьма? – неожиданно возразила Даниэла. – Если Летисия будет тебе досаждать, я превращу ее в жабу.
И все трое дружно захохотали.
Снова сев в машину, Моника устроилась поближе к Даниэле. Сидя за рулем, Хуан Антонио почти не слышал, о чем они шептались. А дома он взял на себя приятную миссию – познакомить Даниэлу с домашними и в первую очередь с Игнасио и Марией, которых он представил как членов семьи.
– Игнасио научил меня любить растения и заботиться о них. Я всегда ему помогаю поливать их. Это там, в саду. Хотите, покажу? – спросила Моника.
– Конечно, хочу! – ответила Даниэла. – Пойдем все вместе? – предложила она Хуану Антонио.
– Пойдем, – ответил Хуан Антонио.
И они втроем вышли. Игнасио улыбнулся. Через несколько минут девочка вбежала в комнату и громко объявила:
– Они уже посмотрели. Сейчас придут.
Хуан Антонио и Даниэла вошли, держа друг друга за руки. Даниэла была в восторге и поздравила Игнасио с великолепным садом. Садовник был на седьмом небе от удовольствия и даже едва не прослезился.
– А эти цветы я срезала для вас, – неожиданно сказала Моника, протягивая Даниэле чудесный букет.
Даниэла не поверила своим глазам. Осторожно прижав цветы к груди, она тихо сказала:
– Спасибо, Моника. Ты даже не представляешь, что они значат для меня.
Глава 29
Низко над трибунами пролетел самолет. Рев его турбин на какое-то мгновение заглушил возбужденный шум трибун. Все подняли головы и повернулись, повинуясь властной мощи его движения. Но едва самолет удалился за горизонт, вниманием толпы вновь завладели события на дорожке ипподрома. И только двоих, казалось, волновали другие проблемы.
– Мне очень жаль, Фелипе, но я не пойду с ними на площадь Гарибальди. Им будет лучше без нас, – твердо сказал Херардо.
– Зачем же они нас пригласили?
– Даниэла просто из вежливости, а… – он не договорил.
– Ну, понятно, – перебил его Фелипе.
– По правде говоря, вы с Джиной ведете себя безобразно. Вчера вечером на вас было неприятно смотреть.
– Я тут ни при чем. Джина все время ищет повод поиздеваться надо мной. «Посмотри на Ханса, какой он большой, какой он сильный…» Тьфу, просто противно.
Херардо засмеялся и хлопнул друга по плечу.
– Надо сказать, ты в долгу не остался, – он вдруг сделался серьезным. – Так не годится. Лучше избегать таких встреч, чтобы потом не жаловаться.
– Но если мы не придем, Джина возомнит, что я ревную.
– Ты ей демонстрируешь это каждую минуту, когда вы вместе. Достаточно посмотреть на твое лицо. Знаешь, она сейчас крутит тобой, как хочет. Смотри, вон и твоя подружка, – и Херардо толкнул приятеля.
– Ты-то хоть не начинай, – недовольно сказал Фелипе.
– Да нет, серьезно – вон она, гляди, – Херардо показал на дорожку. На старте как раз выстраивались лошади для очередного забега. – Ну что, ставим на нее?
Но Фелипе поморщился и отвернулся.
Джина стояла у окна. При виде ее силуэта на фоне ослепительного неба у Ханса сжалось горло. Пение птиц врывалось в комнату и еще больше кружило ему голову. Немцу казалось, что это самая прекрасная и значительная минута в его жизни. Он достал из кармана изящную коробочку и протянул ее девушке. Но она не столько обрадовалась, сколько испугалась, догадываясь о ее содержимом, и точно: на бархатной подложке покоилось прелестное золотое колечко с бриллиантом. Джина вздохнула:
– Ну зачем это, Ханс?
– Это обручальное кольцо для женщины, которую я люблю.
– Ты удивительный человек. Из-за тебя я стану еще более сумасшедшей, чем сейчас.
– За вами решающее слово, Джина.
– Сейчас я не могу ехать в Германию. Мне нельзя оставить Даниэлу одну в то время, когда ей особенно нужна поддержка. Ее Дом моделей без меня развалится.
– Я же сказал, что буду ждать, сколько понадобится.
– Но не в отеле же! Ты должен переехать ко мне.
– Нет, нет, нет, Джина. Я не желаю причинять вам неудобства.
– Господи, да какие там неудобства! Переезжай, и не спорь, – Джина обняла Ханса, но на душе у нее было тяжело.
Федерико и Эдуардо, набегавшись вволю, присели у фонтана на площади. Рядом играли две девочки. И те, и другие старательно делали вид, что не замечают друг друга. Юные кокетки шептались и неестественно громко хохотали. Их соседи, наоборот, сидели с забавно серьезными лицами. Впрочем, разговор у них действительно был невеселым. Эдуардо объяснял другу, что его отец для него умер, хотя и был жив. Федерико, который достаточно настрадался от собственного отца, мучившего и его, и мать, хорошо понимал Эдуардо. В глубине души он даже немного завидовал приятелю: ведь тот так просто избавился от плохого отца.
– Привет, парни! Что это вы такие серьезные? – раздался знакомый голос сзади. Мальчики обернулись.
– Херардо! – воскликнули они в один голос.
– Как дела?
– Нормально, – ответил Федерико. – Спасибо тебе за воскресенье. Матч был классный.
– Я очень рад, Фико. Скажи, Лалито, – произнес Херардо, глядя на окна знакомого дома, – мама сейчас дома?
– Да.
– Отлично. Я… – он замялся, но все же продолжил: – Поговорю с ней немного, а потом выйду поболтать с вами. Идет?
– Ага, – кивнул Федерико.
– Давай, давай, – подбодрил адвоката Эдуардо. И тот пошел к дому.
Федерико подтолкнул приятеля:
– Ну что, видел?
– Ага. Знаешь, мне кажется, Херардо хочет объясниться маме в любви.
– Вот было бы здорово.
– Если они поженятся, это будет клево.
Федерико от всей души был рад за друга. Он уже представлял себе, как тот с матерью переедет к Херардо и избавится от ругани вечно недовольной бабушки. Но собственное будущее его совсем не радовало.
Каролина сидела с книгой в руках, но сосредоточиться на чтении не могла. Мать перебирала одежду и, как обычно, пилила ее. Каролина молча выслушивала назидания Аманды, зная, что возражать ей бесполезно. Вдруг в дверь постучали. Женщины удивленно переглянулись. Каролина встала и пошла открывать. Сердце ее учащенно забилось, когда она увидела Херардо.
– З-з-здравствуйте, – взволнованно и растерянно проговорила она.
– Добрый день, Каролина, – улыбнулся адвокат.
– Проходите, проходите, пожалуйста.
Каролина закрыла дверь и пошла за Херардо в гостиную. Войдя, тот поздоровался с Амандой, которая поспешила принять самый любезный вид. Она давно уже все поняла и делала все чтобы не упустить такого выгодного (и, кажется, доброго) зятя. Херардо, оправдываясь за свой неожиданный визит, сказал, что хочет поговорить с Каролиной о деле и для этого пригласить ее в какое-нибудь кафе. Аманда из-за спины подавала дочери знаки. Но та, словно не видя ее, заметила, что кофе можно выпить и у них дома.
– Не будь такой глупой, Каролина! – не выдержала Аманда. – Сеньор хочет выпить кофе не здесь, а в каком-нибудь красивом месте.
– Как вы хотите, Каролина, – поспешил вставить адвокат.
– Я не знаю… – начала молодая женщина. Но Аманда прервала ее:
– Собирайся и иди. Не заставляй сеньора ждать себя. Что он о тебе подумает? Решит, что я не выпускаю тебя из дома.
– Да что вы, мы с удовольствием можем остаться с вами, – сказал Херардо.
– Нет, нет и нет. Молодым людям нечего делать со старухами.
– Какая же вы старуха! – возразил Херардо. – В любом случае, решайте, Каролина.
– Хорошо, подождите, я сейчас, – и она вышла.
Аманда подождала, пока за ней закроется дверь, и жестом поманила к себе Херардо. Тот подошел.
– Сеньор, – тихонько сказала Аманда. – Каролина очень робкая, но уверяю, она относится к вам очень хорошо. Гораздо лучше, чем вы можете себе представить.
– Это правда, сеньора? – так же тихо спросил адвокат.
– Да, и я очень этому рада.
– Я тоже, – ответил Херардо, и они оба улыбнулись.
Каролина вышла в лучшем из своих платьев, но вид у нее был немного смущенный. Херардо радостно пошел ей навстречу. Каролина взяла адвоката под руку, и они вышли.
Каролина впервые ехала на такой роскошной машине. Она смотрела на проносившиеся мимо дома, деревья, другие машины, но ничего этого не замечала. Сердце ее сжималось от волнения. Она понимала, что Херардо неспроста затеял поездку.
Херардо же все откладывал и откладывал решительный разговор. Сначала он предложил посмотреть какое-нибудь кино. Так они и сделали. Выйдя из кинотеатра, они направились в небольшое кафе под открытым небом. Херардо заказал две порции мяса по-милански с рисом и два кофе. Когда официантка отошла, он спросил:
– Вам правда понравилась картина?
– Да, конечно, – ответила Каролина.
– А мне нет. По-моему, ужасно скучный фильм.
– Вы серьезно? – спросила Каролина.
– Безусловно. Зачем мне врать?
Неожиданно Каролина засмеялась.
– Чему вы смеетесь? – удивился Херардо.
– Дело в том, что мне он тоже показался нудным. Но я не хотела в этом признаваться, чтобы не показаться неблагодарной. Потому что я очень вам благодарна за это приглашение.
Херардо решил, что больше откладывать нельзя.
– Каролина, – произнес он, взяв ее за руку, – я уже давно собираюсь сказать вам одну вещь.
– Какую? – замерев, отозвалась женщина.
– Во-первых, я думаю, что нам надо перейти на «ты». Друзьям не пристало говорить «вы».
Каролина с удовольствием согласилась. А дальше все было словно во сне. Случилось то, о чем она и мечтать боялась. Херардо говорил, как сильно любит ее, как стремится жениться на ней и усыновить ее детей… Она видела его, как в тумане, и почти ничего не говорила в ответ – только согласно кивала.
– На твой развод потребуется какое-то время, но беспокоиться нечего, все будет в порядке, я это беру на себя.
Тут Каролина очнулась. Сделав над собой усилие, она спросила:
– А ты что-нибудь знаешь об Альберто?
– Ничего конкретного. Только то, что он отбывает наказание.
– Знаешь, мне и в голову не могло прийти, что он способен на подобное. Если бы не та фотография в газете, я бы так ни о чем и не догадалась.
– Да-а… Для Даниэлы это тоже было страшным ударом, – задумчиво произнес адвокат. – Но, похоже, она уже забыла его. Видно, этот Хуан Антонио хороший человек и любит ее.
– А ты не ревнуешь к нему? – лукаво спросила Каролина.
– Нет, – улыбнулся Херардо. – То, что я принимал за любовь, было просто ностальгией по юношеским отношениям с Даниэлой. Теперь, когда мы с тобой, я это отлично понимаю, – и он заговорщицки улыбнулся. – А знаешь, у нас с Альберто есть кое-что общее.
– Что же? – удивилась Каролина.
– Нас с ним привлекают одни и те же женщины.
Рамон стоял на улице с одной из своих новых соучениц, красивой и – как он уже узнал – богатой девушкой. Машины все не было, и это даже радовало его.
– Слушай, а зачем тебе агрономия? – спросил он.
– У моего дяди имение в Чиапасе, он хочет, чтобы я после университета работала у него.
– А-а, ясно! – протянул Рамон.
В это время из-за поворота показалась знакомая машина.
– Это за мной, – пробормотал юноша.
Машина остановилась рядом с ними. Шофер вышел и в преувеличенно подобострастном поклоне открыл перед Рамоном дверцу.
– Не паясничай, – раздраженно бросил тот и, обернувшись к девушке, сказал: – До завтра.
Она с улыбкой протянула ему руку:
– До свидания, Рамон.
Сония стояла у окна, в нетерпении поглядывая то на улицу, то на часы. Увидев подъезжающий автомобиль, она вышла в холл.
– Наконец-то! – сказала она вошедшему Рамону и поцеловала его в щеку. – Я уже начала беспокоиться.
. – Всюду пробки, – недовольно буркнул Рамон, не глядя на Сонию.
– Ты в плохом настроепии?
– Да! – Рамона словно прорвало. – Я не хочу, чтобы ты посылала за мной шофера. Ничего не случится, если я буду добираться до дома сам. Всю жизнь я ходил и ездил самостоятельно, и никто меня не контролировал! – и, махнув рукой, он пошел к себе в комнату.
Сония осталась на месте, задумчиво качая головой.
На площади Гарибальди было людно и шумно. Музыканты-марьячи в ярких национальных костюмах играли мексиканские народные мелодии. Ханс, Джина, Хуан Антонио, Даниэла и Фелипе выбрали столик в уютном уголке. Ханс был в восторге от всего увиденного:
– Как здесь красиво! – восклицал он то и дело. – И какая чудесная музыка!
– Да, это замечательно, – сказала Даниэла, влюбленно глядя в глаза Хуану Антонио. – Как давно я здесь не была.
– Я тоже, – подхватила Джина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58