Дора было отказалась от чая, обидевшись на то, что Марсело, по-видимому, нисколько не огорчала их скорая разлука, но Марсело, присев на край постели, стал ее поить из своих рук, словно маленькую, и заставил выпить все до конца…
Перелет из Майами в Мехико Даниэла почти не заметила. Она все время думала о том условии, что поставила Хуану Антонио. Она сама не понимала, откуда взяла этот срок – до субботы. Все это было похоже на детскую игру. Она словно пыталась заговорить себя от бед, хотя и осознавала насколько смешно это выглядело. Как бы там ни было, она ничего не могла с собой поделать. К тому же все уже было решено, и Хуан Антонио согласился. Даниэла не знала, как она переживет без него это время – до субботы. Конечно, это будет ужасно трудно, но почему-то ей казалось, что, если они пройдут это испытание, все будет хорошо и сбудется наконец-то ее мечта обрести счастье с любимым человеком.
После приземления в Мехико они еще долго не могли расстаться.
– Помни, это ты хотела, чтобы мы не виделись до субботы… – словно оправдываясь, говорил ей Хуан Антонио.
– Прощай, дорогой, – сказала Даниэла.
– Нет, не «прощай», а «до свидания»… до субботы… – Хуан Антонио притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.
Она хотела уже идти, но он все не отпускал ее руки. Чуть грустно улыбнувшись ему, Даниэла отняла руки и пошла прочь.
Джина выросла как из под земли возле Хуана Антонио.
– На, возьми, – она протянула ему визитную карточку. – Я тебе здесь записала ее телефон, адрес… короче, все, что может понадобиться. Только не выдавай меня.
– Спасибо тебе, – Хуан Антонио поцеловал ее в щеку.
Джина, весело подмигнув ему, бросилась догонять Даниэлу.
– До вечера, Даниэла, – Джина вышла из такси у своего дома и захлопнула дверцу. – Подождите только, я скажу портье, чтобы помог мне поднять вещи.
– Хорошо, хорошо, – успокоила подругу Даниэла.
Пока шофер выгружал вещи Джины из багажника на тротуар, та привела портье, и они вместе, подхватив чемоданы, направились к подъезду. У подъезда Джина обернулась и помахала Даниэле рукой.
По дороге к своему дому Даниэла смотрела в окно машины, и радостное чувство проснулось у нее в душе. Она возвращалась домой. Ее не было всего две недели, но как же все изменилось за это время. Не в городе, конечно, – в ее родном Мехико, а в ней самой, в ее душе. Она уезжала разбитой, разочарованной в жизни. Черная, выжженная пустыня оставалась у нее за спиной. Она и помыслить не могла не то что о новом счастье, хотя бы о нормальной, неискалеченной предательством жизни. Но вот теперь она возвращалась счастливой и везла свое счастье с собой.
Машина подъехала к ее дому, и она увидела, как портье – дон Висенте выскочил из подъезда, чтобы встретить ее. Когда он занес чемоданы в квартиру, Даниэла поблагодарила его и подарила сувениры, которые купила на корабле специально для старика: монетку с изображением «Норвея» и брелок. Улыбка расплылась по лицу дон Висенте, и он смущенно пробормотал, что Даниэла напрасно так беспокоилась.
– Я сейчас пришлю к вам Дору, она принесет чаевые, – сказала Даниэла, ласково глядя на старика.
Тот поблагодарил и ушел к себе.
Даниэла вошла в гостиную и с удивлением огляделась. Многих вещей, столь привычных ее глазу, не было. Полки, углы зияли какой-то странной пустотой. Когда первое удивление прошло, Даниэла определила, что пропали самые ценные вещи.
– Дора! Дора! – крикнула она.
Дора не отзывалась.
– Дора! Где ты, Дора? – Даниэла бросилась вверх по лестнице. Она открыла дверь своей спальни и в изумлении застыла на пороге. На ее постели, в ночной рубашке, раскинувшись на подушках, как ни в чем не бывало, спала Дора. Вне себя от гнева Даниэла подошла к служанке и тряхнула ее за плечо:
– Дора! Проснись! Немедленно открой глаза!
– Ммм… – Дора застонала и с трудом разлепила веки.
– Что это значит, Дора?!
Дора приподнялась и мутными глазами посмотрела на Даниэлу:
– Сеньора?
– Да, это я! – крикнула Даниэла. – Вижу, ты меня не ждала…
Дора понемногу приходила в себя. Голова ее прояснялась, но вместе с осознанием ситуации приходил и страх. Она поняла, что попала в ужасную историю, которая вполне могла поломать ей жизнь.
Даниэла присела на корточки возле шкафа и вынула шкатулку с драгоценностями, которую, уезжая, всегда прятала в стопке белья. Она открыла шкатулку и чуть не заплакала:
– Мои бриллианты! Все мои драгоценности! Их нет!
Она обернулась к Доре, которая смотрела на нее расширенными от ужаса глазами.
– Он меня обманул! – Дора закрыла лицо руками и горько расплакалась.
– Кто он? Что здесь произошло? Почему ты в моей постели? – Даниэла задавала все эти вопросы, но сама уже, кажется, поняла, что случилось.
– Он сказал, что никто не узнает… Что он женится на мне… – лепетала Дора.
Даниэла не слушала ее. Схватив Дору за руку, она стащила ее с кровати и потянула вон из спальни.
– А я-то так доверяла тебе. Видимо, я живу в окружении предателей.
– Простите меня, сеньора, – плакала Дора. – Я вам все верну… Все верну из моей зарплаты!
– Да ты знаешь, дурочка, сколько все это стоит?!
– Я не знаю, но я вам отработаю… отработаю… – ныла Дора.
– Ты немедленно соберешь свои вещи и уберешься отсюда! – приказала Даниэла. – Убирайся, пока я не вызвала полицию. Если бы ты не работала у меня столько лет, я бы засадила тебя в тюрьму. Ты меня страшно разочаровала, Дора. Просто не могу поверить…
Дора пошла к себе в комнату, медленно собралась и, опустив голову, молча вышла из квартиры Даниэлы.
Как ни странно, Даниэла почему-то не воспринимала случившееся как трагедию. Нет, конечно, она огорчилась. Вещи и драгоценности, которые унес мошенник, окрутивший Дору, стоили немало, к тому же, как выяснилось, он увел и машину Даниэлы. Но все-таки счастье, переполнявшее ее, не давало огорчению по поводу кражи отравить ей существование.
Даниэла позвонила Джине, и та, узнав о случившемся, немедленно приехала к ней. Она заявила, что надо сообщить в полицию, но Даниэла сомневалась. Она не хотела, чтобы Дору обвинили в соучастии. Из мало понятных объяснений Доры, она заключила, что девушке заморочил голову опытный мошенник. Но Дора-то любила его и поэтому была слепа… Даниэла после предательства Альберто особенно понимала и жалела ее.
Глава 24
Моники не было, когда Хуан Антонио приехал домой. Мария сказала ему, что девочка не захотела дожидаться отца, хотя Сония и предупреждала, что Хуан Антонио может сегодня вернуться, и разрешила Монике не ходить в школу.
– Опять капризничает? – спросил Хуан Антонио. Марии хотелось оправдать девочку. Она попыталась защитить ее.
– Поймите, сеньор, она так расстроилась… Только и говорит, что об этой второй «ведьме»… В смысле, об этой женщине… Кажется, ее зовут Даниэла…
– Могу себе представить, что она наговорила… – ,сказал Хуан Антонио.
– Мы и сами ничего не понимаем, – призналась Мария.
– Даниэла… прекрасный человек… Не знаю даже, как описать ее… Она замечательная, и очень скоро вы в этом убедитесь.
Мария скептически улыбнулась и про себя подумала, что хозяин – человек увлекающийся.
– Когда я узнал Даниэлу, я понял насколько неискренна была со мной Иренэ, – продолжал Хуан Антонио. – Иренэ никогда меня не любила. И никогда не смогла бы стать для Моники второй мамой. Монике понравится Даниэла, я уверен…
– Дай Бог, чтобы все было так, как вы говорите, сеньор, – сказала Мария. – Простите, но мы очень переживали… Вам бы нужно было звонить хотя бы иногда Монике. Она была бы так рада…
Разговаривая с Марией, Хуан Антонио убеждался, что Даниэла была права: он действительно уделял дочери слишком мало внимания. Наверное, Даниэла была права и в другом. Все это время до субботы ему нужно было посвятить Монике.
Он знал, что дочь вернется из школы только после обеда, и решил пока съездить на фабрику. Мануэль за время его отсутствия произвел легкую реконструкцию офиса, которой теперь гордился. Хуан Антонио даже присвистнул, увидав прозведенные изменения.
– Ну как тебе? – спросил Мануэль.
– Потрясающе!
– Подожди… Вот придет счет, тогда поговорим… Кстати… – Мануэль замялся и взглянул на Хуана Антонио. – Тут ко мне приходила Иренэ… Просила помочь ей… Так что я уже немного знаю о твоих приключениях.
– Надеюсь, ты послал ее куда подальше…
– В общем, да. Она страшно сердита.
– Мне все равно. Я не собираюсь к ней возвращаться. Особенно теперь, после того, как узнал Даниэлу…
– Послушай, Хуан Антонио… А вдруг Даниэла – такая же, как Иренэ? В смысле… вдруг ее интересуют только твои деньги?
– Ты сам, не знаешь, что говоришь, – улыбнулся Хуан Антонио. – Ее зовут Даниэла Лорентэ. Тебе ничего не говорит это имя?
– Она… актриса? – попытался вспомнить Мануэль.
– Какая актриса?! Она самый знаменитый наш модельер. Впрочем, ты же полный профан в этом деле. Тебе простительно ее не знать…
– Нет, почему же… Даниэла Лорентэ… Ну, конечно!
– Она зарабатывает такие деньги, что ей незачем связываться с кем бы то ни было по расчету… Я хотел, чтобы мы поженились прямо там, в Майами, но она не захотела.
– По крайней мере, можно предположить, что она разумная женщина, – сказал Мануэль.
– Она чудесная женщина! Ты сам убедишься, когда познакомишься с ней, – заверил Хуан Антонио.
Мануэль, казалось, уже не слушал его. Он явно собирался что-то сказать, но никак не мог решиться.
– Что с тобой? – спросил Хуан Антонио.
– Понимаешь… – Мануэль отвел глаза.
– Говори… Говори…
– Даже не знаю, как сказать… дело в том, что мы с Ракель…
– Неужели не устоял? Мануэль смущенно кивнул.
– Поздравляю! – Хуан Антонио хлопнул Мануэля по плечу. – Ей-Богу, я рад за тебя!
Даниэле и Джине предстояло решительное объяснение с Херардо и Фелипе. Джина страшно нервничала. Даниэла, хотя и понимала, что реакция Херардо может быть довольно резкой, все же ощущала какое-то внутреннее спокойствие и, как могла, старалась успокоить подругу. Джина, как заводная, ходила по квартире, продумывая всевозможные вариаты встречи. Наконец дон Висенте позвонил по домофону и сказал, что оба адвоката приехали. Джина засуетилась, и ее волнение даже стало передаваться Даниэле.
– Ты сама им скажешь! – почему-то шепотом заговорила Джина. – Вернее, нет… Я скажу…
– Мне проще… – сказала Даниэла.
– Нет, нет… Лучше я сама…
В дверь позвонили, и Джина, глубоко вздохнув, пошла открывать.
– Привет! – Фелипе радостно ворвался в квартиру. – Наконец-то вы вернулись!
Херардо вошел вслед за ним.
– Ты скучала по твоему «Пиноккио»? – обнимая Джину, спросил Фелипе.
Джина высвободилась из его объятий и, отойдя чуть в сторону, вздохнула:
– Мальчики… Не рассчитывайте больше на нас… на «Норвее» мы обе влюбились и… выходим замуж.
Фелипе расхохотался и обернулся к Херардо:
– Я говорил тебе, что они наверняка придумают что-нибудь в этом роде!
Херардо тоже засмеялся.
– Да что это с вами?! – Джина была возмущена их реакцией.
– Хватит выдумывать, Джина, – Фелипе подошел к ней и вновь попытался ее обнять. – Мы так рады видеть вас обеих!
– Мы очень скучали без вас, – подтвердил Херардо.
– Вы, наверное, тоже страшно без нас соскучились? – предположил Фелипе, хитро поглядывая на Джину.
– Дело в том, мальчики… – тихо произнесла Даниэла, – что то, что сказала Джина, совершенная правда…
Возникла пауза. Наконец Фелипе поскреб в затылке и спросил, не принесет ли им Дора по чашечке кофе. Он все еще думал, что Джина и Даниэла пошутили, и считал, что шутка чересчур затянулась.
– Доры нет, – сказала Даниэла. – Сегодня утром, приехав домой, я нашла ее спящей в моей кровати. Какой-то человек, с которым она встречалась, украл все мои драгоценности, да еще и увел мою машину…
Она рассказала все, что услышала от Доры. Фелипе и Херардо вспомнили, что видели в ресторане девушку, поразительно похожую на Дору и, сопоставив факты, пришли к выводу, что это была все-таки Дора. Джина возмущалась тем, что Даниэла выгнала служанку, не подав на нее заявление в полицию. Фелипе и Херардо тоже считали, что нужно заявить в полицию, но Даниэла сказала, что ей не хотелось бы причинять Доре еще большее зло. Она и так наказана. Тем не менее какое-то заявление все-таки нужно было подать, чтобы полиция начала разыскивать драгоценности и машину. Вчетвером они отправились в полицейский участок. По дороге Джина все время пыталась объяснить Фелипе и Херардо, что произошло на «Норвее», но те никак не желали воспринимать все всерьез. В участке, пока Даниэла и Херардо разговаривали с секретаршей, принимавшей заявления, Джина сказала Фелипе, что во время круиза Даниэла познакомилась с одним промышленником по имени Хуан Антонио Мендес Давила. Она добавила, что он очень богатый человек, и что они с Даниэлой любят друг друга…
– А ты с кем познакомилась? – спросил Фелипе. – С братом этого самого Мендес Давила?
– Нет, – сказала Джина. – С одним немцем. Его зовут Ханс. Он скоро приедет за мной.
– А я познакомился с английской королевой! – расхохотался Фелипе. – Она хочет, чтобы мы поженились.
Даниэла и Херардо подошли к ним, и Даниэла, услышав конец разговора, вновь подтвердила, что Джина ничуть не шутит.
– Прекрати ей подыгрывать! – крикнул Фелипе.
– Действительно, хватит розыгрышей! – поддержал его Херардо. – Даниэла, ты не могла ничего обещать другому человеку после того, как дала мне надежду…
– Мне очень жаль, Херардо, – Даниэла виновато взглянула на него. – Но такие вещи случаются помимо человеческой воли.
– Значит, ты действительно связалась с каким-то там немцем? – удивленно спросил у Джины Фелипе.
– Да. У него серьезные намерения, и он… он благородный человек! – сказала Джина.
– Невероятно… – Херардо растерянно смотрел то на Даниэлу, то на Джину. – Не могу поверить, Фелипе…
Они задержались в коридоре полицейского участка. До мужчин только-только начинал доходить смысл сказанного Джиной и Даниэлой.
– Ты не могла так со мной поступить, Даниэла! – воскликнул Херардо. – Ты сказала, что дашь мне шанс, и не сдержала слова!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58