Марисабель и Луис Альберто обсуждали спектакль, а Марианна лишь задумчиво улыбалась, глядя на довольные лица мужа и дочери. Ее семья… А сын – где-то он?
Перед сном, – теперь у супругов была общая спальня, – Луис Альберто нежно погладил Марианну по голове.
– Какие у тебя волосы, дорогая…
Она не ответила, уткнулась головой в его плечо.
– В чем дело?
– Луис Альберто, – прошептала Марианна, – ты знаешь, мне показалось, что взгляд того мальчика ужасно похож на твой.
…Луис Альберто проснулся от крика Марианны:
– Это он, он! Я уверена.
Луис Альберто потянулся к ночнику, зажег свет.
– Марианна, Марианна! Что с тобой? Что-то приснилось?
– Да, наш сын, Луис Альберто. Это был он. Он, Луис Альберто…
Луис Альберто привлек к себе жену.
– Когда все это кончится, Марианна?
– Почему ты мне не веришь? – Марианна старалась сдержать рвущиеся из груди рыдания. – Тебя раздражают даже воспоминания о моем сыне. Прости меня, Луис Альберто, но я никогда не смогу вырвать его из сердца. Это мой сын, Луис Альберто. Живой он или мертвый – мне никогда его на забыть. Я думаю о нем днем и ночью. Он всегда будет между нами. Я понимаю, он мешает тебе.
– Это не так, Марианна, но я боюсь твоих воспоминаний.
– Если бы ты знал, как мне больно, что я тебя мучаю.
– Не говори так, я по-прежнему счастлив с тобой.
– Ты, наверное, слишком меня жалеешь и бережешь.
– Я люблю тебя, ты это знаешь. И всегда буду любить. Но ты изводишь себя из-за того, что нельзя изменить. И если я сержусь иногда, то только потому, что не хочу твоих страданий. Я понимаю тебя, Марианна. И клянусь, я тоже хочу, чтобы он был жив и чтобы мы, наконец, нашли его. Ладно, успокойся и засыпай.
Глава 16
Сара взволнованно ходила по комнате:
– Бессовестный, какая наглость! Сколько же можно ждать? Куда он делся?
Она попробовала прилечь, но сон бежал от ее глаз. Только под утро она услышала, как хлопнула входная дверь и в комнату, громко насвистывая, вошел молодой человек щеголеватого вида. Как ни в чем не бывало, он подошел к Саре и нежно поцеловал ее.
– Привет, королева.
– Что это значит, Хуан Мануэль.
– Я был с друзьями.
– А может, с подругами?
– Слушай, если ты опять собираешься терзать меня своей ревностью, мы расстанемся. – Хуан Мануэль сделал вид, что собирается уходить.
Сара бросила на него быстрый взгляд. Боже, за что только она его любит! Невысокий, можно сказать – тщедушный, с капризным лицом и бегающим взглядом, который она никогда не могла понять. А какие у нее бывали мужчины!
– Хуан Мануэль, постой…
– Остаюсь, – быстро согласился он.
– А что это за духи? – подозрительно спросила она. – Я такими не пользуюсь.
– Странно, ты не узнала своих духов. – Он принюхался. – Твой нюх тебя подводит.
– Хуан Мануэль, не делай из меня дуру. Я ведь люблю тебя, не могу без тебя жить. Я просто задыхаюсь от ревности. Л ты постоянно изменяешь мне, разве не так?
– Это детали, Сара, нюансы. Ты же самая любимая, ты… – выражая глубину своего чувства, он развел перед собой руками.
– Но я хочу быть единственной.
– Ну-ну, не закатывай мне истерик, надоело, я падаю от усталости.
– Еще бы! Ведь он, бедненький, так много работает, почти не спит, встает чуть свет. В час дня – просто не верится! А потом до утра играет в карты. А мне, конечно, опять отдуваться за двоих.
Однако ее иронический тон не смутил Хуана Мануэля.
– Ты моя щебетунья, Сара, я тебя обожаю. Обожаю… – Он закатил глаза. И, заключив ее в объятия, вкрадчиво спросил: – У тебя есть деньги?
– Пока – да. Ведь у меня магазинчик.
– Знаешь что? – Он опять поцеловал ее. – Мне надо вернуть небольшой должок. Я сегодня здорово продулся. К тому же завтра нужно взять реванш. А у меня, ты не поверишь – ни гроша. И нужно-то всего пять тысяч песо.
– Но, Хуан Мануэль, у меня нет столько…
– Вечно у тебя нет денег. – Хуан Мануэль освободился от объятий Сары и нервно забегал по комнате. – Когда бы я ни попросил, всегда у тебя одно и то же: «Хуан Мануэль, я не могу. Хуан Мануэль, это большие деньги». Знаешь, Сара, нам надо прекратить встречи.
– Нет, нет, Хуан Мануэль, клянусь, посмотри сам, это правда. – Сара подбежала к туалетному столику, лихорадочно выдвинула ящик, выхватила оттуда несколько бумажных купюр. – Вот все, что есть у меня. На, возьми.
– Ой, ну что ты, что ты… – Отмахнулся он.
– Прошу тебя, возьми эти деньги. Они тебе пригодятся. Завтра отдашь долг. Прошу тебя.
– Ну ладно, ладно, сокровище ты мое. Беру. – Он небрежно сунул деньги в карман, снова привлек к себе Сару, крепко обнял ее. – Что я тебе скажу… Я так устал, пойду спать.
…Стараясь хоть немного заработать на жизнь и помочь Бето, Чоли, втайне от него, стала выходить продавать билеты. Только Филипе знала, куда по вечерам уходит ее подруга, которую она просила присматривать за домом. Но в этот вечер Чоли не возвращалась очень долго. И глядя на растерянного, испуганного долгим отсутствием матери, Бето, Филипе вынуждена была рассказать ему всю правду. Бето еще больше встревожился.
– С моей мамой что-то случилось, Филипе.
– Подождем, сынок.
Они ждали и ждали… В монастыре, за несколько кварталов отсюда, пробил полночный колокол. Чоли не было. Вдруг они услышали стук в дверь.
– Это квартира сеньоры Чоли? – спросила пожилая женщина в домотканой индейской шали.
– Да, сеньора. Вы что-то знаете о ней? Где она?
– Ой, молодой человек, очень жаль, но у меня плохие новости. Прошу вас, крепитесь.
– Говорите все, как есть, – сказала Филипе.
– Ее сбил грузовик. Бето побледнел.
– Сбил грузовик? Она умерла?
– Нет, нет, что вы? Слава пресвятой деве Марии, самое страшное уже позади. Она в «Красном кресте», в больнице. У нее сломаны ребра, и кажется, переломлена нога. Ну и… не знаю, что там еще.
– Сейчас же идем в «Красный крест», – Бето потянулся за курткой.
– Сейчас нельзя, очень поздно. Потерпите до завтра. Я торгую рядом с ней, в центре, хорошо ее знаю. Меня зовут – Тереса.
– Она, правда, не умерла? – тревожилась Филипе.
– Нет, нет, будьте спокойны. Завтра утром ее повидаете. Ну я пойду, уже поздно.
– Спасибо вам за все, сеньора Тереса.
Когда за женщиной закрылась дверь, Бето разрыдался.
– Не плачь, Бето, не надо, – уговаривала его Филипе. – Она жива, жива, слава богу.
– Филипе, я очень люблю маму. Дороже ее у меня никого нет.
Чуть свет Бето был уже в больнице. Но к Чоли его не пропустили.
– Она спит. Не беспокойте ее пока, – сказала Бето медсестра.
– Сеньорита, можно я только посижу рядом? – попросил Бето.
Его провели в палату. Чоли лежала на спине, с посеревшим лицом, которое слилось с седыми волосами, и, бессильно вытянутыми руками поверх накрывающей ее по шею простыни.
– Мама Чоли, – прошептал Бето, – мама Чоли, ты меня слышишь?
Чоли не пошевелилась. Сердце юноши сжалось от ужаса. – «Господи, поднял он глаза к небу, – не дай ей умереть. Я не хочу без нее жить. Не забирай ее, прошу тебя. Я буду молиться за нее день и ночь, день и ночь… Спаси и сохрани ее. Будь милосердным, господи! Не забирай мою мать».
Чоли не просыпалась так долго, что Бето забеспокоился.
– Сеньорита, подойдите, пожалуйста, сеньорита, прошу вас.
– В чем дело?
– Почему она не слышит меня, сеньорита?
– Не надо ее беспокоить. Доктор дал ей успокоительное. Подожди, пока пройдет действие лекарства.
Время тянулось медленно. Наконец, Чоли открыла глаза и еле слышно прошептала:
– Ой, Бетито, умираю…
– Бедная мама! Зачем ты вышла на улицу? У тебя же больные ноги.
– Хотела помочь тебе, сынок. Ой, болит, не могу… Слезы катились по ее щекам.
– Не двигайся, мама. Тебе нужен покой. Врачи обязательно тебя вылечат.
– Бог знает, встану ли я, сынок. Столько переломов…
– Не говори так, мама. Ты поправишься, я уверен. Но скажи мне, почему ты была так невнимательна, когда переходила улицу?
– Я засмотрелась, сынок. Увидела одну женщину… О, господи! Позови кого-нибудь, пусть мне сделают укол. Не могу больше…
Бето бросился к медсестре.
– Сеньорита, помогите ей, у нее сильные боли.
Сестра быстро пошла в палату.
– Тебе лучше уйти, – бросила она на ходу. – Мы сделаем все, чтобы помочь твоей маме.
Доктор не стал скрывать от Бето тяжелого состояния Чоли.
– Она встанет нескоро, – сказал он. – У нее много застарелых болезней. Да к тому же очень ослаблен организм. Сломано два ребра. Займемся пока ее общим состоянием, а в дальнейшем – посмотрим. Но ей нужны лекарства. Напомните сеньорите Верхинии, чтобы она выписала рецепты, – доктор говорил строго, но доброжелательно.
– Их надо купить, доктор?
– Да, парень. Непременно. К сожалению, здесь у нас нет нужных медикаментов. Так что постарайся достать все, что нужно.
– Спасибо, сеньор. До свиданья.
Собрав нехитрый ужин, Филипе с нетерпением ждала Бето.
Мальчик устало опустился на стул и отрешенно уставился в одну точку.
– Ну как она? Врач ее уже осмотрел? Что выписал, что сказал? – засыпала она его вопросами.
Бето сказал, что он говорил с врачом и уже выполнил его указания: купил все необходимые лекарства.
– А больше их покупать не надо? – встревоженно спросила Филипе.
– Не знаю, Филипе.
– Ну, а если еще понадобятся лекарства, что тогда? Где взять деньги? – беспокоилась Филипе.
– У нее будут все необходимые лекарства. Я согласен работать допоздна или даже… воровать.
– Нет, нет, сынок, только не это, прошу тебя, – испуганно посмотрела на него Филипе.
– Маме нужно выкарабкаться, и я, как мужчина, должен ей помочь!
Сара с силой трясла Хуана Мануэля.
– Хуан Мануэль, Хуан Мануэль! Уже час дня, проснись!
– Неужели? – Хуан Мануэль спустил ноги с кровати, протер глаза. – Я же велел тебе разбудить меня в двенадцать.
– Меня не было дома.
– Возмутительно! Мне надо было встать в двенадцать, а ты разбудила меня на целый час позже. Ее не было дома! А теперь у меня все пропало. Пропало.
Хуан Мануэль быстро оделся, поплескал водой в лицо и собрался уходить.
– Куда ты идешь? Я могу это знать? – взволновалась Сара.
– У меня важная встреча, – он вздернул голову, скользнул по ней недовольным взглядом.
– Надеюсь, по поводу работы?
– Не совсем так, – неопределенно ответил он.
– Может, ты, наконец, займешься делом? Хорошо, что я работаю, иначе бы мы умерли с голоду.
– Милая, если тебя не устраивает такое положение, то меня тем более. Есть много женщин на этом свете, которые гораздо щедрее тебя.
– И ты заявляешь это мне прямо в глаза? – возмутилась Сара.
– А что тут такого? С тобой мне трудно вылезти из долгов.
– Но ведь я дала тебе деньги только вчера…
– Что, что? Эту малость? Они тут же разошлись.
– Негодяй!
– Этого я уже не потерплю. Ухожу от тебя навсегда, – Хуан Мануэль взялся за ручку двери.
– Нет, нет, Хуан Мануэль, прости, я погорячилась. Ведь я люблю тебя, – говорила она, стараясь оттеснить его от двери.
– Дай пройти.
– Умоляю!
Он грубо оттолкнул ее в сторону.
– Чао!
– Нет, куда ты? Хуан Мануэль, вернись! Хуан Мануэль… – Она разрыдалась.
Целый день Сара думала о том, где найти так необходимые ей деньги. «Если я их раздобуду, – думала она, – он вернется ко мне. Вернется…»
И вдруг ее осенило. Сара накинула плащ. На улице она поймала такси и, сев, назвала адрес конторы Сальватьерра. Через полчаса она открыла дверь кабинета Луиса Альберто.
– Сара, какими судьбами? – удивился тот. – Садись, пожалуйста.
– Милый, после того как твоя жена прогнала меня, и ты с этим согласился, я неожиданно влюбилась – в злодея хуже Каина. Только что он меня бросил.
– И чем же, Сара, я могу тебе помочь? – Он смотрел на нее спокойно, чуть иронически – чужая женщина, посторонняя, даже странно, что когда-то он был с нею связан.
– Я пришла затем, чтобы ты дал мне денег, – заявила она.
– Сколько же тебе нужно? – спросил он ее снисходительно.
– Видишь ли, меня не устроят мелкие подачки. Мне нужна определенная сумма каждый месяц.
– Объясни, чего же ты хочешь от меня? – Сара начала его раздражать.
– Объясняю: я не хочу жить в нищете, в то время как ты и твоя жена купаетесь в роскоши. У вас так много денег, что не сосчитать.
– Это тебя не должно касаться.
– Именно это меня и касается. Мне все время не везет. И я решила, наконец, получить то, что мне полагается. Слушай, Луис Альберто, мне нужно тридцать тысяч песо в месяц.
– Тридцать тысяч? – удивился он.
– Ну, если хочешь, можешь дать побольше… Какое-то время он молча смотрел на нее, потом решительно заявил:
– Ты ничего не получишь.
Сара перегнулась к нему через стол, ее миловидное лицо исказила зловещая улыбка.
– Ах, значит, не дашь…
– Слушай, Сара, мне это надоело. Не пытайся вызвать к себе сочувствие. Меня не проймешь…
– Твое сочувствие мне не нужно, – перебила его женщина.
– И наглостью, тем более, – закончил фразу Луис Альберто.
– Ах, так? И все-таки, Луис Альберто, придется тебе раскошелиться, а иначе…
– Что – иначе?
– Что? Марисабель узнает, что вы не ее родители. А если она не поверит, я назову адрес приюта, из которого ее взяли.
Луис Альберто смотрел на нее в полном ошеломлении.
– И ты на это способна? – наконец произнес он.
– Милый, цель оправдывает средства, – проворковала она тем же тоном, каким когда-то объяснялась ему в любви.
– Если ты скажешь Марисабель хоть слово, я за себя не отвечаю. – Он побледнел, невольно сжав руки в кулаки.
– Луис Альберто, советую хорошенько подумать. Тебя ведь не устроят ни тюрьма, ни скандал. Так что, или ты поможешь мне в беде, или я все расскажу Марисабель.
– Но ты была ее нянькой, Сара, – попробовал он обратиться к ее совести.
– Я тебя умоляю! Какое это имеет теперь значение?
– Как же я ненавижу тебя! – не выдержал Луис Альберто.
– А когда-то мы любили друг друга, – напомнила Сара, улыбаясь прежней притворно-ласковой улыбкой.
– Я не любил тебя. Это было безумие, которое я до сих пор не могу себе простить.
– Ну знаешь! После драки кулаками не машут. Так ты дашь мне деньги, или нет? – ей надоел этот бесполезный разговор.
– Скажи мне раз и навсегда, сколько тебе надо? И убирайся. Больше я не хочу тебя видеть.
– Хорошо. Я назову тебе сумму и тогда обещаю, ты меня больше не увидишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54