– Только что объявили в новостях, что королева Греции Фредерика скончалась. Она была очаровательная. Я видела ее на балу в Мадриде несколько лет назад. Она тогда была одета в божественное платье. От Диора, я уверена. Также сказали, что греческие судовладельцы скупают векселя королевской семьи, пока та в изгнании…
Мелани была вынуждена стоять лицом к лицу с Марией и слушать ее явную ложь, но она сдерживала себя. В данной ситуации разумней было притворяться – ее свекровь все равно отрицала бы все, что бы ни сказала Мелани. Лучше подождать Диего и разузнать у него.
В сопровождении Ремиго обе женщины направились к террасе. Мария не переставала оживленно болтать.
Много позже, когда вечер подошел к концу и гости уже стали разъезжаться по домам, каждый из них, подходя к Мелани, чтобы проститься, делал ей комплименты, отмечая, как прекрасно она выглядит, а самые наблюдательные из них обращали внимание еще и на то, что она к тому же очень умна. После столь неудачного начала американка ухитрилась приобрести расположение своей свекрови всего за несколько месяцев.
Мелани выпрыгнула из кровати сразу же, как только проснулась. Скоро приедет Диего, и она сгорала от нетерпения. Почти до рассвета она читала книгу, чтобы сократить утром невыносимые часы ожидания. Было около одиннадцати часов, Диего мог быть здесь с минуты на минуту. Мелани приняла душ, высушила волосы и оделась. Мария и многие другие женщины ее круга, кого она знала, любили, чтобы им приносили завтрак в постель, но Мелани никогда не просила об этом, особенно если была у себя. Сиеста, завтрак в постель – это не для нее.
Она подошла к двери и потянула ручку, но дверь не открылась. И лишь сейчас Мелани заметила лист изящной бледно-голубой почтовой бумаги с темно-синей каемкой, лежащий на полу у двери. Записка была написана рукой Марии.
Мелани, дорогая!
Касильда пришла ко мне этим утром вся в слезах. Бедная девочка нашла запасные ключи и решила испробовать их. Она заперла дверь твоей спальни, но, когда стала открывать, ключ сломался, и часть его осталась внутри замка. Ремиго пошел в Мальдонадо за необходимыми инструментами и скоро придет. Если ты уже проснулась, пожалуйста, позвони в колокольчик, и Касильда передаст тебе все, что ты захочешь, через окно.
Мария.
Мелани мельком взглянула на окно, из него было невозможно выбраться. Она позвонила в колокольчик, через минуту за дверью послышался голос Касильды.
– Пожалуйста, принеси мне завтрак, Касильда! И скоро ли придет Ремиго? – спросила она.
– Я не знаю, сеньора… Через некоторое время… – Голос Касильды был полон раскаяния.
Мелани совсем не нравилось сидеть в комнате, она как бы попала в ловушку.
– Есть новости от сеньора Диего?
– Донна Мария просила Ремиго заехать за ним по дороге из Мальдонадо, сеньора.
Мария и за сына уже все решила, подумала Мелани. Диего, наверное, разговаривал с матерью, и она знает, в какое время он приезжает.
– Пожалуйста, Касильда, попроси сеньору Мэрию прийти ко мне.
– Она уехала вместе с Ремиго, сеньора.
Вскоре Касильда появилась у окна. Мелани забрала завтрак и газеты, положив их на маленький круглый столик в углу, и села около него. У нее едва хватило времени на первую чашку кофе, как в коридоре раздались громкие шаги и голоса.
– Дорогая, это я, – произнес Диего. – Ремиго моментально все сделает. Я не позволю ему долго этим заниматься.
Мелани услышала скрежет металла о металл, и ключ повернулся. Дверь с грохотом распахнулась – в комнату ворвался Диего.
– Я страшно волновался за тебя, – прошептал он после долгого чувственного поцелуя. – Ты, наверное, ощущала себя в ловушке, как в тюремной камере. Эта девушка получит от меня… – Диего пришел в ярость, но Мелани оборвала его.
– Звучит чересчур угрожающе, – рассмеялась она. – Я пробыла взаперти всего около получаса и не была полностью отрезана от внешнего мира, я даже позавтракала.
– Хорошо. – Диего закрыл дверь и повернулся к Мелани, стоящей посередине комнаты.
– Я кое о чем хотела спросить тебя, – начала она.
– Я уверен, это может подождать, – остановил он ее. Его глаза блестели. Он подошел к Мелани и обнял ее.
Она прижалась к мужу, ее руки гладили его грудь.
– Я слышала разговор твоих родителей прошлой ночью. Он был о тебе и поэтому заинтересовал меня, – продолжала она.
– Ремиго сказал мне, что ты вывихнула лодыжку около спальни мамы прошлой ночью. Это правда?
– Я только поскользнулась на мокрой траве и все. Но…
– Но что? – Его рука переместилась на ее плечи. – Расскажи мне, ты же знаешь, я не люблю тайн, – сказал он нетерпеливо.
– Я слышала, твоя мать говорила, что ты был в опасности. – И Мелани слово в слово поведала о том, что она смогла разобрать из вчерашнего разговора Амилькара и Марии. Диего внимательно слушал.
– Значит, ты не поняла, о чем она говорила, – уточнил он.
– Нет, но мне не понравилось то, что я услышала, – ответила Мелани.
– Поэтому ты думаешь, что я был вовлечен в какие-то зловещие мероприятия. Хотел бы, чтобы моя жизнь была такой интересной, – проговорил Диего тоскливо. – Предполагаю, что это о…
– Что?
– Нет, не волнуйся, – рассмеялся он. – Это всего лишь торговые соглашения между латиноамериканскими странами и Соединенными Штатами. Иногда цены на продукцию непомерно возрастают – каждый ведь хочет отхватить кусок пожирнее. Мексика, разумеется, пыталась удержать американский рынок как можно дольше. У нее были обширные связи с Южной Америкой. Много лет назад чилийцы стали экспортировать в Америку огурцы, но мексиканцы задушили эту торговлю. Затем кубинцы начали экспортировать туда артишоки, и очень успешно, до Фиделя, конечно. И тут опять появляются мексиканцы и начинают вставлять палки в колеса. Пару лет назад мы также наладили торговые отношения с Америкой, и теперь несколько отчаянных мексиканцев ходят за нами по пятам, стараясь загубить наше дело. И это все.
– Твой отец сказал, что ты преподал им какой-то урон. – После всех ее опасений объяснения Диего были настолько банальными, что казались почти невероятными, а Амилькар выглядел невинным простаком. Она хотела верить объяснению мужа, но это не оправдывало явной лжи Марии о ее разговоре с Амилькаром.
– Твоя мать могла все рассказать мне прошлой ночью. – Мелани не хотела осложнений, ведь Диего мог все передать своей матери, и та придет в ярость.
– Ты знаешь моих родителей. У них есть какие-то тайны, касающиеся интересов нашего бизнеса. Это не было большой сделкой. Я только заключил несколько соглашений. – Диего притянул Мелани к себе. – Я сожалею, что не могу жить только в соответствии с твоими желаниями, – добавил он, и Мелани решила отбросить свои опасения, возможно, тогда станет действительно проще жить.
– Ты прав, – ответила она, кладя голову ему на плечо и разглядывая их отражение в зеркале спальни. Ощущение их близости было настолько сильным, что ее опасения насчет его лжи окончательно развеялись. Все исчезло; ее сомнения быстро растворились, как темные облака на чистом горизонте. Она вспомнила, что следовало бы рассказать ему о том, что было после, но, может быть, и лучше ничего не говорить, пока она не была уверена. Она знала, что Диего очень легко взволновать новыми проблемами, тем более что пока они не имеют никакого основания.
Было жарко, это солнечное февральское утро походило на все остальные. В середине дня движение транспорта на побережье значительно возросло, и машины стали съезжаться на центральные пляжи, где молодые девушки в бикини непринужденно болтали с юношами, занимавшимися серфингом, и договаривались о вечерней встрече. Более степенная публика расположилась дальше по бескрайнему побережью, обосновавшись под солнечными зонтами и окружив себя многочисленными сумками, книгами и досками для игр. Сильный загар подчеркивал светлые морщины от смеха на лицах и светлые полоски от драгоценных украшений на запястьях и пальцах. Дамы были одни, а мужчины либо находились в Буэнос-Айресе, ведя деловые беседы по телефону, либо собирались шумной компанией в барах-террасах, здесь, на побережье, и пили джин с тоником, обсуждая свои проблемы; либо спешили в аэропорт, отправляясь в очередную командировку.
Этим утром стало известно, что аргентинское правительство объявило о значительном обесценивании песо. Это было так же неожиданно, как мороз в середине лета, и так же непреложно, как жестокий факт: зарубежный долг утроился за год, за летнее время заметно увеличилось количество банкротов, и капитал страны истекал кровью. Даже яркое летнее солнце и голубое небо не могли развеять страх и замешательство, охватившие миллионы людей. Ходили слухи о приходе жестоких войск и их грубой расправе. Вчерашние богачи оказались лишенными всего, что имели раньше: свободы, власти и, что ужаснее всего, денег.
Около моря, на невысоком зеленом холме, занимающем несколько акров плодородной почвы, стоял старый белокаменный дом. Это был клуб Пунта дель Эсте, самый почитаемый из всех существующих. Обязательным условием членства в клубе являлась принадлежность к высшему обществу и, конечно же, наличие денег.
Атмосфера среди собравшихся у бассейна людей была более спокойной, но присутствие страха, сковавшее всех, не дававшее никому расслабиться и легко вдохнуть глоток свежего морского воздуха, ощущалось и здесь.
Амилькар Сантос пригласил нескольких друзей провести это утро за игрой. И только постоянно раздававшиеся телефонные звонки заставляли Амилькара держаться, оставаясь невозмутимым, и настойчиво продолжать игру.
Мария – воплощение самообладания, – прятавшая лицо за темными очками и черной соломенной шляпой, тут же отбросила в сторону свежий выпуск „Пари-матч", как только разговор начал становиться скучным и напряженным. Диего также выглядел спокойным, непринужденно болтая о будущем и потягивая коктейль. Мелани была сбита с толку: с одной стороны, ей надо было радоваться, что кризис, охвативший страну, казалось, совсем не взволновал ее близких, но, с другой стороны, она не могла игнорировать ощущаемое ею предчувствие холодного ужаса, царившее в воздухе.
Это же самое чувство овладело ею сегодня, когда она проснулась внезапно среди ночи и заметила, что Диего нет рядом. Он стоял около окна. Его лицо, освещенное лунным светом, испугало Мелани. Она никогда не видела Диего таким и едва ли могла узнать в человеке, стоявшем сейчас у окна, своего мужа. Мелани была настолько растеряна от увиденного, что предпочла закрыть глаза и притвориться спящей.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Разве это не самая великолепная комната в Буэнос-Айресе? Грандиозно, просто грандиозно! – восклицал Эдуардо де Чакас, его руки словно танцевали в воздухе по всей гостиной Мелани, полностью преображенной за время ее пребывания в Пунта дель Эсте.
– Действительно, я полагаю, вы задумывали меньше, чем выполнили, – ответила Мелани. Она разливала чай. Ее ноги были элегантно сложены, тонкие пальцы рук придерживали крышку серебряного чайника, а ожерелье из причудливого жемчуга и кусочков бирюзы всякий раз переливалось на шее, когда она наклонялась вперед.
– Вы превосходно смотритесь здесь, дорогая, – сделал ей комплимент Эдуардо. – Вы подобны…
– …Марии, – вмешалась Мелани. – По крайней мере, это именно то, что я сейчас чувствую, разливая чай в своей новой гостиной и желая быть снисходительной.
– Чепуха, – протестовал Эдуардо, – в вас есть настоящий шик, а в Марии все искусственное. Уж я разбираюсь в подобных вещах, как вы знаете. У вас шарм знаменитых особ, когда они были молодыми. Вы настоящая звезда…
Мелани видела ситуацию с другой стороны, своими глазами: женщины богатого общества не удостаивали беседой ее веселого друга-дизайнера и ей совсем не нравилось это.
– Ох, не дурачьтесь, Эдуардо, – взорвалась она. – Вам не нужно делать из себя осла.
– Хорошо, хорошо, хорошо. Воспринимайте это как шутку, Мелани. Вас не было целых три недели, но, может быть, вам необходимо еще отдохнуть, – фыркнул Эдуардо, притворяясь обиженным. Мелани пододвинулась к софе и села напротив него.
– Я сожалею, действительно, – извинилась она. – Просто я чувствую себя ужасно, но не могу взвалить все это на вас. Вы ведь мой единственный настоящий друг.
Ее слова успокоили его.
– Мы всегда были друзьями. И знаете почему? Потому что мы оба пришли из другого мира, – объяснил Эдуардо, успокаивающе поглаживая ее по руке. – Все очень напряжены в эти дни, дорогая, – продолжал он. – Армия рассыпалась, Гэлтиери в любой день станет президентом, и экономика на грани катастрофы. На самом деле то, что творится вокруг, – это лишь представление, так что не стоит принимать все так близко к сердцу, только продолжайте притворяться, что у вас нервное расстройство, как и у остальных. Этот бум лишь на месяц, поверьте мне.
– У вас странный способ ободрять людей, – улыбнулась Мелани. – Честно говоря, я не уверена, что дела обстоят именно так, как вы говорите. Хотя в этом доме никто не показывает особого беспокойства, я чувствую, что что-то изменилось. И в первую очередь – Диего. Неожиданно он стал совсем другим человеком, постоянно чем-то озабочен. Мы стали как будто чужими, я чувствую, как он отдаляется от меня, он…
– Ну, не будьте такой застенчивой, дорогая. Вы хотите сказать, что Диего больше не занимается с вами любовью?
– Ну, не будьте такой застенчивой, дорогая. Вы хотите сказать, что Диего больше не занимается с вами любовью?
– Вы больше одарены воображением в создании интерьера, чем в проблемах, Эдуардо. Наша с Диего личная жизнь так же восхитительна, как и прежде, благодарю вас, но…
Мария остановила пленку, на ее лице появилась маска неодобрения.
– Эта девочка действительно дрянь. Как она может обсуждать свою интимную жизнь с этим человеком? Эдуардо Чакас может разболтать все ному угодно, – жаловалась она Амилькару, который стоял за ее спиной. Он наклонился и снова включил магнитофон.
– …есть нечто странное в его поведении. Я не могу объяснить этого, потому что он поступает так же точно, как обычно, и ничего не говорит, но он обеспокоен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44