Клэй, это Клайв Нейпир.
Мужчины молча пожали друг другу руки.
– А где же Сакура? – поинтересовалась Фрэнсин, оглядываясь вокруг.
– На террасе, – махнул Клэй рукой. – Думаю, она еще спит.
Они проследовали на террасу и увидели сидящую в кресле женщину в солнцезащитных очках. Услышав шаги, она медленно повернула голову и поднялась навстречу гостям.
–. Клайв, – тихо сказала Фрэнсин, – это Сакура Уэда. Сакура, познакомься, это Клайв Нейпир.
Повисла гнетущая тишина. Сакура сняла очки и несколько секунд молча смотрела на Клайва. Фрэнсин увидела, как Сакура вдруг побледнела и лицо ее застыло от напряжения. Клайв тоже побледнел, хотя и старался держать себя в руках.
– Привет, малышка, – нарочито спокойно сказал он и протянул к ней руки.
Сакура вздрогнула и медленно подалась вперед, а потом повисла у него на шее, уткнувшись лицом в широкую грудь. Фрэнсин услышала тихое всхлипывание и увидела дрожащую руку Клайва, когда тот поглаживал ее по черным волосам.
Они стояли обнявшись несколько долгих минут, а когда Клайв наконец отпустил ее, чтобы что-то сказать, она чуть не рухнула на бетонный пол террасы. Слава Богу, Манро оказался рядом и успел подхватить ее за талию, как срезанный под корень цветок.
– Сегодня утром она испытывала легкое недомогание, – пояснил он, усаживая ее в кресло.
– Да, мне действительно нездоровится, – призналась Сакура, закрывая рукой бледное, мокрое от слез лицо. – Извините.
– Давайте уложим ее в постель, – предложила Фрэнсин, обеспокоено глядя на Сакуру. – А я вызову врача.
Они отвели ее в спальню и уложили в постель, а Клайв сел на край кровати и осторожно убрал волосы с ее лба.
– Боже мой, – потрясение шептал он, не веря своим глазам.
Сакура села на кровати и пристально посмотрела ему в глаза.
– Я знаю вас, – проговорила она.
– Правда?
– Вы были там.
– Где?
– В том большом деревенском доме. Вы ведь были там, правда?
Клайв прикоснулся пальцами к ее щеке.
– Да, я был там.
– И задолго до этого.
– Верно, – тихо подтвердил он, – и задолго до этого.
– Я помню вас. – Она не отрываясь смотрела ему в глаза, а по ее щекам неудержимо текли крупные слезы.
Потом ее начала сотрясать дрожь, и она отвернулась, закрыв глаза.
– Клайв, – прошептала она дрожащими губами, – Клайв.
Клайв посмотрел на Фрэнсин.
– Вы не могли бы оставить нас наедине? – попросил он. – На несколько минут?
Фрэнсин молча кивнула, и они с Клэем вышли из комнаты.
– Сакура, – осторожно начал он, когда они остались одни, – ты действительно уверена, что знаешь меня?
Она кивнула:
– Да, но мне кажется, как будто это во сне.
– А что именно ты помнишь обо мне?
– Вы часто называли меня «малышкой» и «цыпленком».
– А еще?
Она была абсолютно уверена, что знает этого симпатичного мужчину средних лет, причем знает так хорошо, что даже оторопь берег. Но к сожалению, в памяти не осталось никаких конкретных деталей, которые могли бы подтвердить ее правоту. Словом, сердцем она чувствовала, что знает его, но сознание отказывалось привести хоть какие-то аргументы в ее пользу.
– Сейчас вы напоминаете мне какого-то пирата из детской книжки, – тихо сказала она и потупилась.
– Фрэнсин говорила, что лет восемь назад ты работала в небольшом казино в Макао.
– Да!
– А я часто бывал там по делам и всегда наведывался в местные казино. Ничего удивительного, если ты помнишь мое лицо. Ты могла обслуживать меня и запомнить с тех пор.
Сакура решительно покачала головой:
– Нет, я помню вас по более ранним временам.
– Каким именно?
– Еще по той деревне, в которой я оказалась в годы войны.
Клайв прищурился и пристально посмотрел ей в глаза. Он знал, что под таким взглядом люди обычно смущаются и не смеют ему врать.
– Фрэнсин говорила, что несколько дней назад тебе приснился этот деревенский дом.
Сакура молча кивнула.
– Расскажи мне об этом подробнее, – потребовал он.
– Мне приснилось, что я нашла там целую кучу человеческих черепов в мешке.
Клайв удовлетворенно кивнул и улыбнулся:
– Вероятно, это был кошмарный сон. Ведь от одного их вида маленькая девочка могла с ума сойти, разве не так?
– Нет, я, конечно, страшно испугалась, но о помешательстве и речи не было. – Она немного подумала, а потом добавила охрипшим голосом: – Тогда я понимала, что это что-то очень важное.
– Важное? – переспросил он. – В каком смысле?
– Помимо всего прочего, там был и череп какого-то японского солдата.
– А почему ты решила, что для тебя это очень важно?
– Потому что именно из-за этого черепа туда вернулись японцы, – выпалила она не задумываясь.
– Что ты имеешь в виду?
– Сначала японцы убили в той деревне несколько человек, – сказала она глухим голосом. – Не знаю, почему они это сделали, но молодые деревенские парни захотели отомстить им и убили часового возле их лагеря. А голову отрезали и принесли в деревню.
– Откуда ты все это знаешь, Сакура?
– Об этом тогда все говорили и даже гордились смельчаками. А потом пришли японцы, нашли голову своего соотечественника и расправились со всей деревней.
Клайв продолжал испытующе смотреть на нее.
– За исключением тебя.
Она кивнула:
– Да, за исключением меня. – Сакура посмотрела ему в глаза и неожиданно напряглась. – Вы любовник Фрэнсин?
– Ну, не совсем так, – улыбнулся он. – Сегодня состоялась наша первая за многие годы встреча. Когда она поняла, что навсегда потеряла Рут, то поначалу вообще не хотела жить. Во всяком– случае, со мной. Вместе с Рут ушла и ее любовь ко мне. Между нами все кончилось, а все мои надежды возобновить отношения успеха не имели. – Он грустно посмотрел на Сакуру и, подумав, сказал: – Знаешь, я безумно любил Рут, и ее смерть тоже оставила в моей душе зияющую пустоту.
Сакура вздрогнула и закрыла лицо руками, словно опасаясь, что может разрыдаться и снова броситься ему на грудь.
– Вы знаете, кто я, – едва слышно прошептала она.
– Надеюсь на это, – кивнул Клайв.
– Ну и кто же я? – с замиранием сердца спросила она.
Он долго думал, собираясь с мыслями и подыскивая нужные слова.
– Что бы там ни случилось в годы войны, Рут все равно уже не вернешь. Она ушла вместе с тем ужасным временем и никогда больше не вернется назад. Но вместо нее появилась Сакура – прекрасная и умная женщина. И ты должна понять это, как, впрочем, и мы с Фрэнсин.
– Но я не знаю, кто такая Сакура Уэда! – взмолилась она.
Он провел пальцем по ее щеке.
– Даже если я признаю, что ты та самая Рут Лоуренс, это ничего не изменит, не решит наших сегодняшних проблем. Твое беспамятство стало неотъемлемой частью твоей судьбы, всей твоей жизни.
– Но я все равно хочу знать, кто я такая и что со мной случилось!
– Знаешь, Сакура, даже тигр может спрятаться при ярком свете солнца, ~– глубокомысленно изрек Клайв. – Иногда мы просто не замечаем того, что так долго и напряженно искали всю жизнь, – Он наклонился над ней, нежно поцеловал в бровь и погладил по щеке. – Спи.
Она хотела что-то сказать и даже открыла уже рот, но решила промолчать, грустно вздохнула и устало закрыла глаза. Через минуту ее дыхание стало ровным и размеренным. Клайв осторожно встал, укрыл ее одеялом и тихо вышел из комнаты, где сразу натолкнулся на нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу Фрэнсин.
– Это она, Фрэнсин, – предупреждая ее вопрос, сказал Клайв. – В это невозможно поверить, но это так.
Фрэнсин растерянно хлопала глазами.
– Почему ты так уверен? – наконец прошептала она, ощутив резкую боль в сердце.
Клайв грустно посмотрел на нее:
– Фрэнсин, она сейчас выглядит точно так же, как и ты, когда я впервые тебя увидел и влюбился. Если помнишь, это было двадцать восемь лет назад.
Фрэнсин озадаченно смотрела на него, не зная, как реагировать на эти слова. Она ждала от него чего угодно, но только не этого. И теперь испытала настоящий шок.
– Ладно, не буду спорить. Пойдем выпьем чего-нибудь.
Они сидели на террасе, обласканные последними лучами опускающегося за высокие крыши небоскребов солнца.
– Я просто не могу в это поверять, – произнес Клайв, устремив взгляд в безоблачное небо. – Это какое-то чудо. Она так похожа на тебя, что дух захватывает. Кстати, взгляни, я не случайно прихватил с собой вот это. – Он протянул ей старую черно-белую фотографию, на которой они были изображены на фоне отеля «Рафлз».
Она сразу вспомнила, тот повод, по которому они снялись тогда, – новогодний вечер 1941 года.
Фрэнсин долго смотрела на себя, и вдруг ее охватило трепетное чувство – они и вправду были похожи! У Сакуры был такой же рисунок губ, такие же глаза, овал лица, и вообще трудно было отделаться от впечатления, что на фотографии изображена женщина, удивительно напоминающая опекаемую ими Сакуру. Она молча протянула фотографию Клэю.
– Господи Иисусе! – воскликнул тот, пораженный увиденным.
– Ты хранил ее все эти годы? – тихо спросила она Клайва, проглотив подступивший к горлу горький комок.
– У меня есть и другие фотографии, но только на этой ты изображена в тот момент, когда я впервые тебя увидел. – Он пристально посмотрел на Фрэнсин. – И именно так выглядит сейчас Сакура. Фрэнсин, я с самого начала был настроен скептически, но сейчас ощущаю себя как апостол Павел по дороге в Дамаск. Она рассказала мне о своем сне, о тех жутких черепах и даже вспомнила, что один из них, принадлежащий японскому солдату, и стал причиной трагедии. Конечно, это не так уж много для четырехлетнего ребенка, но все, что она говорит, удивительным образом совпадает с тем, что мы уже знаем, что видели собственными глазами. – Клайв стал загибать пальцы, перечисляя совпадения. – Во-первых, японцы казнили несколько человек за какую-то провинность. Во-вторых, группа местных парней решила отомстить и убила японского солдата, а его голову они принесли в деревню в качестве военного трофея. В-третьих, японцы вернулись в деревню, учинили обыск, отыскали засушенную голову соотечественника и устроили резню. – Клайв замолчал и выжидающе посмотрел на Фрэнсин. – Ты сама видишь, что она правильно восстановила ход событий. Ты согласна со мной?
– Да.
– Помнишь, как мы впервые появились в деревне, когда затонуло наше суденышко? Помнишь, как мы ужаснулись, увидев там трупы?
– Да, помню.
– А вскоре после окончания войны мы вновь вернулись в ту деревню, и нам сообщили, что после нашего ухода туда пришли японцы и уничтожили всех жителей, потому что кто-то из них убил их часового. Это полностью соответствует тому, что рассказала нам Сакура. Фрэнсин, ведь это случилось вскоре после того, как мы ушли из деревни. Речь может идти о нескольких днях или неделях.
Фрэнсин долго молчала, крепко сжав губы.
– Клайв, а почему ты не допускаешь мысли, что она могла прочитать об этом в газетах? Или просто угадать последовательность событий? – задумчиво спросила она.
– Нет, Фрэнсин, она не может знать деталей тех событий, – решительно покачал головой Клайв. – Разумеется, газеты сообщали о массовых казнях местных жителей в Сараваке, но никаких достоверных подробностей при этом не приводилось, Никто из журналистов, к примеру, не писал о смерти того японского солдата, из-за которого и устроили резню. Они писали только о том, что ты оставила девочку на попечение племени ибан, а потом их всех убили, вот и все.
– Откуда тебе это известно? – удивилась Фрэнсин.
– Я собирал все публикации о тебе, появлявшиеся после 1954 года. – Он внимательно посмотрел на нее. – Я до сих пор плачу тем агентствам, которые собирают для меня всю информацию, имеющую к тебе отношение.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что ты не желаешь общаться со мной и за все эти годы не написала ни одного письма. Вот я и решил следить за твоей жизнью с помощью информационных агентств и газетных публикаций.
– Боже мой, Клайв, – потрясенно выдохнула Фрэнсин.
– Так вот, – перебил он ее, – Сакура просто не могла узнать о таких подробностях. Думаю, у нее появляются некоторые проблески памяти. Неужели ты до сих пор сомневаешься, что это действительно Рут?
– Я давно уже об этом догадывалась, но сомнения всегда брали верх, – откровенно призналась она.
– А как же твое материнское чутье? – продолжал допытываться Клайв. – Неужели оно не подсказало тебе, что твоя дочь жива? Неужели ты все еще надеешься, что в один прекрасный день к тебе с небес спустится добрый ангел и шепнет в ухо слово истины? Ведь и так все ясно. У нее та же группа крови, тот же возраст, те же черты лица и фигура, тот же голос, даже твое несносное упрямство.
Фрэнсин грустно улыбнулась и пожала ему руку.
– Клайв, ты, вероятно, приехал сюда, чтобы открыть мне глаза, но в результате сам открыл для себя что-то новое.
– Да, черт возьми! – воскликнул он. – Я действительно осознал одну простую истину: Сакуру надо спасать! Конечно, я не такой богатый человек, как ты, но тем не менее готов помочь тебе собрать нужную сумму.
– Сумму? – удивленно переспросила она.
– Нам нужно собрать шестьсот восемьдесят тысяч долларов, а это немалые деньги.
– Эти деньги не имеют к тебе никакого отношения! – Она упрямо поджала губы.
– Ошибаешься! – горячо возразил Клайв. – Я всегда любил Рут и готов был пожертвовать ради нее даже жизнью. А сейчас я в состоянии собрать по меньшей мере четыреста тысяч долларов наличными.
– Это твоя пенсионная заначка на старость? – догадалась Фрэнсин.
– Ничего страшного, – равнодушно пожал он плечами, – поработаю еще пару лет.
– Дорогой Клайв, – сухо заметила Фрэнсин, – никто не требует от тебя такой жертвы.
– Это не жертва, это просто желание помочь тебе.
– Своей скромной пенсией?
– Фрэнсин, мне уже за пятьдесят. Всю жизнь я любил одну-единственную женщину, которая выбросила меня из своей жизни, как использованную салфетку. Но я на нее не в обиде. Более того, всю жизнь я любил только одного ребенка, которого тоже потерял. Сейчас у меня нет никого, о ком можно было бы беспокоиться или заботиться. Если я уйду на пенсию, то еще пару десятков лет буду наблюдать за закатом солнца и бесцельно проживать отпущенные мне судьбой годы. Не очень-то захватывающая перспектива, должен тебе сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51