Кроме того, я прописал ей кортикостероиды, чтобы предотвратить интоксикацию организма.
Фрэнсин молча кивнула, соглашаясь с лечащим врачом. В бухгалтерии больницы она узнала, во что ей обойдется полный курс, лечения Сакуры Уэды.
– Доктор, как вы думаете, сколько времени она еще здесь пролежит?
– Если не будет слишком высокой температуры и если нам удастся справиться с отеком, то, полагаю, ее можно будет выписать через пару недель. Но должен сразу предупредить, что и после этого она должна находиться под постоянным наблюдением и продолжать лечение в домашних условиях. Эта женщина, судя по всему, испытала немало трудностей в жизни, и сейчас ее сознание отравлено злобой, недоверием и цинизмом. Кроме того, она замкнута на своем внутреннем мире и спряталась в крепкую скорлупу, разрушить которую мы пока не можем. Полагаю, вам следует подумать о хорошем психологе, поскольку без его помощи она вряд ли вернется к нормальной жизни. Нам совершенно ни к чему повторение Макао.
– Макао? – удивилась Фрэнсин.
– Да, она рассказала мне, что первое обильное кровотечение появилось у нее в Макао еще восемь лет назад. Она тогда работала в казино, где проводила по восемнадцать часов в прокуренном, пыльном помещении. И вот однажды утром у нее начался очередной приступ кашля, а потом горлом пошла кровь. Она испугалась и тут же уехала из Макао, не позаботившись пройти курс лечения. Разве вы не знали об этом?
– Нет, – смущенно призналась Фрэнсин и соврала доктору, что Сакура является ее дальней родственницей, о которой она узнала совсем недавно.
– Она рассказала мне, – продолжал доктор Парсонс, – что много лет провела в разных странах Азии и что судьба ее там не баловала, но никаких подробностей я, к сожалению, не знаю. Ясно одно – она очень сильная женщина, и это дает основание надеяться на лучшее. Однако без надлежащего лечения ей, конечно, не выкарабкаться. – Он помолчал, пристально глядя на Фрэнсин. – Знаете, миссис Лоуренс, между вами действительно просматривается весьма заметное родственное сходство.
– Правда? – недоверчиво переспросила Фрэнсин.
– Да-да, несомненно. Вы сказали, что не видели ее много лет?
Фрэнсин поняла, что у него появились сомнения относительно ее рассказа о «дальней родственнице», и она решила добавить некоторые подробности.
– Да, много лет.
– Значит, вы не очень близки с ней? – продолжал допытываться доктор.
– Да, мы едва знаем друг друга.
Доктор Парсонс наклонился к ней и понизил голос:
– Я спрашиваю об этом, миссис Лоуренс, потому что хочу поделиться с вами некоторыми соображениями. Ей придется в течение года принимать довольно сильные наркотические средства. И если у нее уже был опыт употребления наркотиков, то она может сорваться, вы понимаете меня? Сейчас ей нужен не только хороший уход, но и весьма благоприятное окружение. Ей нужен покой, свежий воздух, внимание окружающих, здоровая диета и так далее. Разумеется, и речи быть не может о какой бы то ни было работе. Как, впрочем, и о возвращении в Лаос или в какую-либо другую страну Азии. Идеальным вариантом был бы какой-нибудь приличный санаторий, но и хороший домашний уход тоже вполне приемлем.
– Понятно, – сухо проронила Фрэнсин, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Разумеется, это потребует много денег.
– Вы хотите узнать, готова ли я обеспечить ее всем необходимым?
– Миссис Лоуренс, ее дальнейшая жизнь во многом будет зависеть от после лечебного ухода, – спокойно ответил он и посмотрел ей прямо в глаза. – Ведь кто-то же должен оплатить ее лечение, разве не так?
Фрэнсин нахмурилась:
– Доктор Парсонс, когда я сказала, что Сакура Уэда является моей дальней родственницей, я не совсем точно выразилась. Это она считает, что является моей родственницей а я еще не успела проверить, так ли это на самом деле, и пока я не получу дополнительных и бесспорных доказательств, мне бы не хотелось ввязываться в это дело. Разумеется, я оплачу ее лечение в больнице, но что произойдет с ней потом, во многом будет зависеть от результатов моей проверки.
Доктор. Парсонс не выказал никакого удивления.
– Хорошо, давайте обсудим детали. Если она не закончит полный курс лечения, то последствия для нее будут весьма неприятные. Пораженный туберкулезом организм будет оказывать сопротивление лекарствам вплоть до того момента, когда лекарства просто перестанут действовать. К сожалению, мне придется доложить об этом деле департаменту здравоохранения. А там с ней нянчиться не станут и немедленно вышлют в Лаос. – Он улыбнулся. – И у нее особого выбора не будет, кроме как вернуться в ночлежку и умереть.
Фрэнсин густо покраснела. Медсестра уже, доложила доктору о ее разговоре с Сакурой.
– Есть еще одна деталь, миссис Лоуренс.
– Что еще? – встрепенулась она.
– За дверью палаты, в которой сейчас находится Сакура, дежурят двое вооруженных мужчин. Мне сообщили, что это люди из охранного агентства мистера Манро.
– Совершенно верно.
– Я вынужден обратиться к вам с просьбой убрать их отсюда.
– Почему?
– Таковы порядки в нашей больнице. Мы уже давно запретили частным агентам находиться во внутренних помещениях. Особенно если у них при себе есть оружие.
– Они охраняют Сакуру, – объяснила Фрэнсин.
– Вы хотите сказать, что они стерегут ее, чтобы она не сбежала? – высказал догадку доктор.
– Чтобы защитить ее.
– От кого?
– Я не знаю.
– Миссис Лоуренс, у нас есть своя надежная охрана, – деликатно заметил он. – И нет никаких оснований ей не доверять. Они обеспечат надлежащую охрану нашей пациентке. Ваши люди должны покинуть больницу в течение часа, или я прикажу выпроводить их силой. – Доктор Парсонс посмотрел на часы. – Мне пора на операцию. Я жду вашего решения, миссис Лоуренс. И как можно скорее.
Фрэнсин позвонила Клэю Манро, чтобы он забрал ее из больницы, и через несколько минут он уже ждал ее в вестибюле.
– Клэй, – тихо сказала она, подходя к нему, – они хотят, чтобы ты убрал отсюда своих людей.
– Почему? – удивился Манро, складывая газету.
– Парсонс говорит, что это противоречит правилам внутреннего распорядка их больницы.
– Миссис Лоуренс, надеюсь, вы понимаете, что если у меня не будет здесь как минимум двух агентов, то я не смогу дать вам никаких гарантий безопасности вашей клиентки.
Она пожала плечами:
– Боюсь, придется искать какой-нибудь другой выход.
– Вы говорили с ней?
– Да.
– И что, удалось выяснить что-нибудь ценное?
– Нет, ничего существенного. Мне кажется, она ведет со мной какую-то хитрую игру. – Фрэнсин задумчиво посмотрела в окно. – Она пытается давить на мою психику и вызвать сочувствие, что, впрочем, вполне естественно.
– Но она сказала вам, откуда родом и где провела детство?
– Да, но эта легенда, похоже, готова у нее давно, так что поймать ее на неточностях чрезвычайно трудно. В ее рассказе много неясностей и совершенно непонятных белых пятен. Впрочем, я вполне допускаю, что часть сведений соответствует действительности.
Они вышли из здания больницы и направились к машине.
– С вами все в порядке, мэм? – поинтересовался Манро, открывая ей дверцу. – Похоже, вы чем-то расстроены.
– Нет, все в порядке. Просто я никак не могу сообразить, когда она врет, а когда говорит правду. Она очень старалась, чтобы я ей поверила, и это меня слегка смущает.
– Может, мне стоит самому поговорить с ней? – неожиданно предложил Клэй.
– Мы вместе поговорим с ней через пару дней.
– Ладно, – согласился Клэй и, включив «дворники», вырулил на дорогу.
Фрэнсин украдкой разглядывала его мощную фигуру и радовалась тому, что у нее есть такой надежный и верный друг. Возможно, в его присутствии Сакура Уэда будет вести себя по-другому и выложит все начистоту.
Порывшись в сумке, она вынула оттуда магнитофонную кассету и протянула ему.
– По правде говоря, ее рассказ построен довольно логично и на первый взгляд не вызывает каких-либо сомнений. Однако я заметила, что она старательно избегает мелких деталей, которые могли бы ее изобличить. – Она замолчала, глядя в окно. – Судя, по всему, она рассчитывает на то, что прошло уже более двадцати лет, и все мелкие события военной поры стерлись из памяти. При этом она совершенно уверена, что подтвердить или опровергнуть ее историю практически невозможно. Другими словами, она прекрасно понимает, какие факты правдивы, какие нет, а какие вообще невозможно проверить. Это все равно, что отыскать иголку в стоге сена. Так что, Клэй, нам предстоит большая работа.
– Я сделаю все возможное, мэм.
– Полагаю, нужно начать с проверки данных о том японском офицере, который вывез ее в Японию. В государственных органах должны сохраниться отчеты о судебном процессе и казни военных преступников. Хотя они могут чинить всяческие препятствия.
– Ничего, мэм, я найду эти документы, – пообещал Клэй, пряча в карман кассету.
Фрэнсин благодарно посмотрела на него и прикоснулась к его руке:
– Только имей в виду, что ей известны многие факты из жизни Рут. И обо мне она тоже навела справки. Правда, она говорит, что впервые узнала обо мне пять лет назад из какой-то гонконгской газеты, но это надо еще проверить. Не исключено, что какой-то информацией она располагала задолго до этого. Короче говоря, Клэй, я хотела бы знать, кто она такая и как вышла на меня. И еще я хочу знать, кто стоит за этой историей.
Сакура Уэда подождала, когда медсестры выйдут из палаты, и осторожно спустила ноги с постели. Она очень похудела за последние недели и сейчас чувствовала, как жизненные силы покидают ее слабое тело. И не только из-за болезни, к которой она уже привыкла, но и из-за того безвыходного положения, в котором она оказалась. Эта больница высасывала из нее больше сил, чем все болячки, вместе взятые. Она с детства привыкла к тому, что бороться за жизнь можно только стоя на ногах, а здесь ее приковали к постели и пичкают какими-то лекарствами, назначение которых понятно только этим людям в белых халатах. Но больше всего ее угнетало ощущение собственного бессилия, которое бывает у дикого зверя, загнанного в ловушку и тем самым обреченного на неминуемую гибель.
Она всегда знала, что рано или поздно ей придется предстать перед недоверчивым взором Фрэнсин Лоуренс и что допрос, который ей устроит эта женщина, не доставит ей удовольствия. Но она никогда не думала, что в этой женщине может быть столько злости, подозрительности и недоверия к людям. Правда, она оказалась неожиданно элегантной и красивой, но ее агрессивность поразила Сакуру. Впрочем, что можно было ожидать от женщины, которая перенесла столько горя и всегда рассчитывала только на себя? Именно поэтому она вызывала у Сакуры, кроме страха, еще и определенное уважение.
Она запрокинула голову, положила руки на колени ладонями вверх и попыталась выбросить из головы все, что так или иначе напоминало ей о недавнем разговоре с миссис Лоуренс. Ее дыхание стало ровным, медленным, а все силы были сосредоточены на внутренней энергии, которая только и могла спасти ее в этот момент. Она сидела в такой позе несколько минут, пока ее тело не начало медленно раскачиваться из стороны в сторону, а пальцы невольно сжиматься в кулаки. Наконец она напряглась, сжалась, как пружина, вот уже напряжение достигло невероятного накала, но стиснутые губы не давали возможности издать громкий крик. В следующую секунду внутри ее слабого тела что-то взорвалось с такой силой, что она затрепетала, а потом обессилено повалилась на постель и заплакала, содрогаясь в конвульсиях. Успокоившись, она уставилась в белоснежный потолок палаты, но не увидела ничего, кроме неясного туманного облака. Состояние глубокого транса прошло довольно быстро, а когда она очнулась и поняла, где находится, из груди ее вырвался глухой стон. Почувствовав, что сады покинули ее, она натянула до подбородка одеяло, зарылась лицом; в подушку и крепко заснула.
Ее разбудила Фрэнсин Лоуренс, на сей раз заявившаяся к ней с тем самым черным дьяволом, который приволок ее сюда. Клэй Манро пристально смотрел на нее, и в его черных глазах она не заметила ничего, кроме неприязни.
– Как ваши дела? – спросил он, присаживаясь перед ее койкой.
Она пожала плечами и отвернулась. Она уже знала, почему Фрэнсин Лоуренс прихватила с собой этого парня. Вдвоем им будет намного легче загнать ее в тупик, поймать на мелких ошибках и неточностях и в конце концов обнаружить в ее словах такие пробелы, объяснить которые она просто не сможет. Он наклонился к ней, упершись руками в колени. В этот момент ей подумалось, что его свирепое лицо на самом деле могло испугать только ребенка, а она давно уже вышла из такого возраста.
– Ты можешь сейчас говорить? – спросила ее Фрэнсин.
– Да. – Сакура повернула к ней голову. – Чего вы хотите от меня на этот раз?
– Есть некоторые детали, которые мы хотели бы уточнить, – уклончиво ответила та, незаметно включив спрятанный в сумке магнитофон. – Скажи мне, пожалуйста, Сакура, почему ты так долго ждала, прежде чем решилась выйти на меня?
– Я не понимаю сути вашего вопроса, – тихо произнесла Сакура, опустив глаза.
Фрэнсин прищурилась, вглядываясь в лицо девушки.
– Почему ты не пришла ко мне сразу после того, как прочитала обо мне в газете? Ведь с тех пор прошло целых пять лет!
– У вас все получается как-то уж слишком просто, – парировала Сакура. – В той статье сообщалось только то, что в годы войны вы потеряли ребенка на Борнео. Мне понадобилось немало времени, чтобы собраться с мыслями, сопоставить все обстоятельства и прийти к выводу, что я вполне могла быть той самой девочкой, которую, вы потеряли. А для этого нужно было вычислить мой возраст, место, где это произошло, и уточнить время, когда это все случилось. Вы даже представить себе не можете, как трудно было жить с мыслью, что я могла быть той девочкой.
– Не понимаю почему, – прикинулась наивной Фрэнсин.
– Прежде всего потому, что мы с вами находимся на разных ступеньках общественной лестницы: вы – на самом верху, а я – в самом низу. Вы можете представить, какие мысли появлялись у меня, когда я прокручивала в сознании картину нашей будущей встречи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51