!
Эрик кивнул.
— Я знаю также, что может случиться с тобой во время путешествия по Ётунхейму, и, поверь, понимаю твой страх, — продолжал Улль. — Если Рагнарок все же наступит — хотя все мы надеемся, что этого не случится, — не спасется никто. Однако останутся мифы о нас. Хоть мы и сойдем в мрачное Царство мертвых, истории, саги о нас будут живы всегда. Так предначертано, что, несмотря на нашу гибель и лежащий в руинах Асгард, память о нас никогда не угаснет в сознании людей и будет передаваться из поколения в поколение. Знай же, Эрик: против всего этого и выходишь ты сегодня на бой! Сражаясь за нас, ты сражаешься и за себя!
Сильный раскат грома прервал его слова. Тьму за окном прорезали длинные прямые молнии. Хлынул дождь. Несколько мгновений спустя дверь с шумом распахнулась. На пороге стоял высокий рыжебородый старик. Эрик узнал в нем отца Труд.
— Где ты, Эрик — сын человека? — прогремел Тор, смахивая с лица дождевые капли.
Эрик поднялся на ноги.
— Я вижу, ты вырос за последнее время. Ну, как он, выдержит? — спросил Тор Улля.
Улль кивнул.
— Я сделал все, что было в моих силах, и надеюсь: он справится. Тор вновь перевел взгляд на Эрика.
— Ты уже опробовал нож?
— Да, — смущенно ответил мальчик, стараясь ногой прикрыть отверстие в полу.
— Впредь будь осторожней, когда выпускаешь его из рук! — нахмурился Тор. — Я тоже однажды лишился своего молота — это было весьма неприятно. Собственно говоря, это было ужасно. Чтобы его вернуть, мне даже пришлось пойти на страшное унижение — переодеться в женское платье. Жуткая история!
— при воспоминании о ней Тора даже всего передернуло. — Однако сейчас самое время выпить чего-нибудь — я промок до нитки.
— Да-да, конечно, скорей проходи к огню и обсушись, прежде чем продолжишь рассказ. — Улль прикрыл дверь, за которой вовсю бушевала непогода, и протянул Тору огромную чашу меда. Любой другой, выпив ее залпом, замертво рухнул бы на пол. Тор же лишь слегка крякнул, одним богатырским глотком осушив чашу.
— Спасибо, — пробормотал он, глядя, как Улль снова наполняет ее до краев. — Ты, можно сказать, вернул меня к жизни. — Он опять повернулся к Эрику. — Да, так вот я и говорю, — начал он, поглаживая себя по животу, — нехорошо лишаться своего оружия. Без него чувствуешь себя жалким и слабым. Как я уже сказал, однажды кто-то стащил у меня мой молот, Я пришел в ярость и, чтобы дать выход своему гневу, вышел на двор и принялся крушить огромные камни.
— Да уж, что было, то было, — вставила Труд.
— Хм, да… Прежде всего я накинулся на Локи, ибо был уверен, что это он взял молот. Но Локи поклялся, что он здесь ни при чем, и, чтобы доказать свою невиновность, взял у Фрейи ее соколиное оперение и отправился на поиски молота.
Вылетев из Асгарда, Локи пересек горы и направился в Ётунхейм. Он залетел так далеко, что едва не достиг края неба.
Там в седловине между двумя скалами сидел король великанов Трюм. Был он огромным и могучим и в своем убежище меж скал чувствовал себя, как видно, в полной безопасности — спокойно плел из золотого шнура сворку для собак и расчесывал гриву коню. Еще до того, как Локи приблизился, Трюм узнал его и, ухмыляясь, спросил, как обстоят дела в Асгарде и что заставило Локи забраться так далеко от дома.
«Плохи у нас дела, — отвечал Локи, — Тор потерял свой молот. Чтобы вернуть его, я и прилетел сюда».
Трюм расхохотался, и по выражению его лица Локи понял, что молот у него.
— Что ж, верно, — признался Трюм, — это я взял молот. Сейчас он спрятан на глубине восьми миль под землей. И отдам я его не раньше, чем получу от вас в жены красавицу Фрейю. Привезите ее ко мне, и Тор сразу же получит обратно свое оружие».
Узнав, что хотел, Локи стрелой полетел обратно и вскоре был у меня, в Трудвангаре.
«Ну что, выяснил что-нибудь? — спросил я его. — Говори прежде, чем сядешь, ибо сидящий часто забывает то, что хотел сказать, а уж лежащий и вовсе может солгать!»
Локи рассказал все, что знал, и лишь тогда позволил я ему спуститься на землю и снять с себя соколиное оперение Фрейи. Потом мы вместе с ним отправились к Фрейе и поведали ей обо всем. Она всегда была охотница до мужского пола, и мы полагали, что от небольшого приключения с королем великанов с нее не убудет!
Но она неожиданно заупрямилась. Больше того — будто совсем баба рехнулась. Весь Фолькванг дрожал, в такую она впала ярость. Шея у нее настолько раздулась от злобного крика, что ожерелье Брисингов порвалось и упало на землю.
«Нет! — кричала она. — Ни за что!» — и видно было, что с ней уже ничего не поделаешь.
Как тут поступить? Я отправился за советом к Хеймдаллю в его владения Химинбьерг, что расположены у моста Бивреста.
Эрик кивнул. Он вспомнил седого полупьяного светлого аса, встретившегося им по дороге в Асгард.
— Я рассказал ему о создавшемся положении. Он предложил вместо Фрейи самому ехать к Трюму, переодевшись в женское платье.
Можешь себе представить, как я разозлился. Но ничего другого не оставалось. И вот взял я у Фрейи ее ожерелье, чтобы Трюм без оглядки принял меня за нее, и напялил на себя кучу тряпок, позаимствованных у Сив. Локи сунул мне под платье два больших камня, которые должны были изображать груди, а рыжие кудри мои спрятал под шалью. Венчала этот маскарад красивая свадебная фата.
Локи, глядя на меня, не мог сдержать улыбки, да и то сказать — являл я собою в тот момент поистине ужасное зрелище. «Голь на выдумки хитра», — фыркнул Локи, и, будь у меня мой молот, он бы тут же получил по лбу. К сожалению, я был безоружен. Кроме того, слишком уж серьезной была наша задача, чтобы ссориться по пустякам. Прав был Локи, когда говорил, что, если я не верну свой Мьелльнир как можно, скорее, все великаны вторгнутся в пределы Асгарда.
И хотя все в Асгарде потешались надо мной, пришлось мне мо терпеть обиду. Однако я решил, что раз переоделся я, то следует переодеться и Локи! Видишь ли, я полагал, что он может мне пригодиться, и хотел взять его с собой под видом служанки. Кроме всего прочего не повредит иметь рядом хоть какого-никакого помощника, когда собираешься играть незнакомую роль и добровольно без оружия лезть прямо в львиное логово. Если львы окажутся голодны, всегда можно пожертвовать своим спутником, а самому в это время преспокойно смыться! — Тор расхохотался, чрезвычайно довольный своей шуткой.
Труд возмущенно хмыкнула.
— Вот, значит, пошли мы на луг и стали запрягать козлов в колесницу. В таком виде они не узнали меня — мне пришлось даже прикрикнуть на них, чтобы они повиновались. Как бы там ни было, мы тронулись в путь, и скоро уже грохот нашей колесницы раздавался над Ётунхеймом.
Великанам издали было нас слышно, и Трюм начал готовиться к свадьбе. «Все есть у меня, — бубнил он, — несметные сокровища, золоторогие коровы, мощные быки, одного лишь не хватает — Фрейи. И вот, слышу я, едет и она ко мне. Вставайте же, великаны, устилайте скамьи мягкой соломой и посыпайте полы чистым песком — будет у нас великий пир!»
Приветливо встретили великаны нас с Локи и провели в просторный зал. Слуги внесли еду и напитки. В пути я сильно проголодался и сразу же набросился на еду. Я съел целого быка, восемь жирных лососей и все сладости, предназначенные для женщин. Кроме того, все это я запил тремя бочонками меда.
— Да уж, папочка, умеренностью ты никогда не отличался, — язвительно вставила Труд.
Тор с шумом втянул в себя остатки меда и налил себе новую порцию.
— Что ж, — продолжал он, утирая усы, — Трюм действительно был удивлен — у него прямо глаза на лоб полезли. «Никогда не видел я, — сказал он, — чтобы невеста столько пила и ела!»
Локи тут же нашелся. «Все это потому, — сказал он, — что Фрейя проголодалась. Восемь дней она практически ничего не ела и не пила, так хотелось ей поскорее увидеть своего жениха».
Трюм самодовольно засмеялся и тряхнул своей глупой башкой бы, ему было куда как приятно слышать это!
Локи старался изо всех сил, играя свою роль. Он знал, что рискует собственной жизнью, если вдруг у нас что-то сорвется — и правда, все чуть было не сорвалось. Вскоре Трюм воспылал страстью и приподнял край моей фаты, намереваясь поцеловать меня.
Я едва сдержался, чтобы не боднуть его головой. Да и взгляд у меня при этом был, вероятно, весьма злобным. Трюм это заметил.
«Никогда еще не видел я, чтобы у невесты был такой взгляд. Кажется, что глаза ее так и мечут молнии!» — испуганно промолвил он, отшатнулся и даже отошел на всякий случай в глубь зала.
Но Локи и здесь отговорился тем, что Фрейя не спала восемь дней, стремясь поскорее прибыть к жениху.
В этот момент в зал пришла сестра Трюма и стала требовать с нас подарки. Была она очень безобразной и жадности непомерной. Она сказала, что не быть нам с нею друзьями, если она не получит от меня того, чего она хочет. А требовала она ни больше ни меньше, как ожерелье Брисингов, взятое мною у Фрейи.
К счастью, к тому времени Трюм уже полностью пришел в себя, оправившись от неожиданности. Он заявил, что сперва — свадьба, а подарки потом! Трюм приказал принести Мьелльнир, чтобы клятва его была соблюдена и мы могли бы принести друг другу обет, освященный Вар.
— Вар — одна из асинь здесь, в Асгарде, которая следит за исполнением обетов, данных друг другу мужчинами и женщинами, — пояснила Труд.
— Ну да, — нетерпеливо махнул рукой Тор, — впрочем, это не имеет особого значения, ибо рассказ мой подходит к самому веселому моменту — в зал внесли Мьелльнир. Ха! Быстрее молнии прыгнул я к нему, выхватил у слуг, и первым, кого я стукнул по лбу, был, разумеется, Трюм. Затем настал черед и его отвратительной сестрицы. Все его родные и близкие отведали моей стальной колотушки! Покончив с ними, мы с Локи отправились домой. — Тор снова хлопнул себя по животу. — Так вот, я и говорю, мой мальчик, будь поаккуратней со своим ножом. Как ты знаешь, братья Брисинги сделали его специально для тебя!
Эрик кивнул.
— А теперь могу тебя порадовать — может статься, когда придет время отправляться в путь, ты получишь кое-кого в провожатые. — Тор хитро усмехнулся в усы. Тяжело опустившись на скамью, он осушил еще одну чарку меда. Труд вышла на улицу. Дождь уже перестал, из раскрытой двери потянуло приятной свежестью. Немного погодя девочка вернулась, неся в руках нож — она отыскала его под домом.
— Спасибо, — поблагодарил ее Эрик, вкладывая клинок в ножны.
— Но-но, — шутливо подмигнул им Тор. — Что за парочка — чуть только отвернешься, а они уже любезничают! Подождать не можете, что ли? Идите-ка лучше собирайтесь. Нам пора обратно в Вальгаллу.
Глава 21
Они вчетвером уселись в колесницу Тора, и козлы дружно натянули поводья. Колесница взмыла в небо и со своим обычным грохотом понеслась на Таксдале, над равнинами, над лесами Види, над полями, холмами, долинами, над горой сыновей Ивальди, миновала Трудвангар, Фенсалир, Альвхейм, Брейдаблик, Фолькванг и множество других крепостей и усадеб Асгарда.
Некоторое время спустя они были уже вблизи Иггдрасиля. Эрик отчетливо увидел бегающих среди его ветвей оленей. Заметив летящую колесницу, олени остановились. Белочка Рататоск также замерла как столбик, высоко задрав вверх свой пушистый хвост и уставившись на них большими темными глазами. Огромный орел на вершине дерева молча застыл как изваяние. Ястреб, сидящий у него между глаз, нервно пощипывал перья.
Стоял приятный теплый вечер, и все вокруг было погружено в какую-то настороженную выжидательную тишину. Поле, на котором ежедневно бились эйнхерии, к этому часу уже обезлюдело, и как-то непривычно было видеть его пустым. Создавалось такое впечатление, что все древние викинги вдруг разом снялись отсюда и отправились куда-то, чтобы присутствовать при некоем чрезвычайно значительном событии, Валькирий тоже нигде не было видно.
Тор направил козлов к Вальгалле и подал им знак снижаться. Вальгалла была освещена гораздо ярче, чем обычно. Во всех окнах виднелись горящие факелы. У пятисот сорока ее ворот полыхали огромные костры, возле которых сновали туда-сюда, подбрасывая хворост, многочисленные слуги.
У одних ворот стояла кучка каких-то животных, сюда-то и правил Тор.
— Сегодня все собрались здесь, — прошептала Труд.
— Кто? — спросил Эрик.
— Все асы Асгарда.
— Да, — сказал Улль, — похоже на то. Вероятно, нынче вечером должно случиться нечто особенное.
— Кто знает, — задумчиво промолвил Тор, останавливая своих скакунов. Все выбрались из колесницы и остановились, поправляя и отряхивая одежду. Уже и здесь чувствовалась атмосфера торжественного настроения, царящего сегодня в Вальгалле. Все вокруг было залито каким-то странным золотистым сиянием.
— Этот свет исходит от Золотой Щетины — вепря Фрейра, — объяснила Труд. — А других животных ты знаешь?
— Да, некоторых, — отвечал Эрик. — Вот эти две большие черные кошки принадлежат Фрейе. Тот петух — Золотой Гребешок. Это — конь Одина, Слейпнир, а рядом с ним — Золотая Челка, конь Хеймдалля. Их я раньше уже видел, а вот того коня, поблизости от них, не знаю.
— Это бесстрашный конь Фрейра, а вон и Ховварпнир. На нем я больше всего люблю кататься, — сказала Труд.
Ховварпнир стоял чуть поодаль и нетерпеливо рыл копытом землю, как будто желая показать, что с большей охотой пустился бы сейчас вскачь, чем стоять вот так без дела и ждать неизвестно чего.
Эрик и Труд подошли и ласково погладили его по бокам. Труд потянулась к уху коня и начала что-то нашептывать. Ховварпнир мигом успокоился, тихонько заржал, обнюхал Эрика и отошел к другим лошадям.
Из окна вылетели два больших ворона, сделали несколько кругов над вновь прибывшими и вновь скрылись в Вальгалле. «Это вороны Одина, — подумал Эрик.
— Наверное, он послал их проследить, где Тор».
Тор тем временем распряг козлов и пустил их пастись на лужайке.
— Пошли, — позвал он путешественников, — посмотрим, в чем там дело.
Из огромного зала доносился сильный шум — слышался рев пьяных мужских голосов, женский визг я смех, грохот сдвигаемых кубков и лязг ножен.
Но стоило лишь Тору, Уллю, Труд и Эрику войти внутрь, как все моментально стихло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46