– Но ведь ты же меня обманула?! Ты поступила низко, низменно, низенько… Обещала отдых, а тут…– Потом и отдохнешь.– Но «потом» может и не быть!!! Ты о Ясне подумала? Девочке что – второй раз оставаться сиротой?!– Йо, деточка, все будет хорошо – я в тебя верю! Ты самая лучшая! – Элеонора стала пускать в ход тяжелую артиллерию. – Ты самая лучшая в мире волшебница! И вообще…Но что «вообще», я так и не смогла узнать: Элеонора перецепилась через кузнечика и, будучи весьма грузной женщиной, рухнула в маковое поле и… исчезла. Пропала. Без следа.Я молча стояла и смотрела на легкий пар, идущий от земли, и думала об иронии судьбы. РАЗГОВОР ПО УШАМ Люди, верно, будут удивляться, что я еще не назвала сусуки. Сей-Сеногон Вернувшись в замок, я застала всех его оставшихся обитателей в сборе. Они утомленно доедали десерт и тихо переговаривались между собой. Я не стала вникать в их общение, а кивком головы позвала Ясну в сторону:– Йо, что-то случилось? – встревоженно спросила малышка.– С чего ты взяла?– Что-то ты бледновата.– Да, моя девочка, случилось. У нас большие, точнее, маковые неприятности.– Маковые?– Да, именно маковые! – ответила я и вкратце все рассказала Ясне.Малышка призадумалась.– И что теперь делать?– Ой, не знаю… Что-нибудь придумаем.– Может, нам лучше уехать?– Нет, ехать нам некуда.– Тогда давай что-то решать. Может, для начала выкинем из твоей комнаты эти очаровательные маки?– Нет! Пусть стоят, мы поступим по-другому… Кстати, давно хочу тебя спросить, откуда взялся Трататун?– Из лесу, вестимо!– Из леса?– Да, сегодня утром я решила прогуляться и немножко попрактиковаться в магии, а чтобы никого своими опытами и экспериментами не распугать – удалилась в лес. Вот там я его и встретила – Трататун сидел на пеньке, ел пирожок и думал о жизни и о том, что ему очень грустно, когда он начинает задумываться о жизни. А еще Трататун думал о том, задумывается ли жизнь о нем, о Трататуне. У него не было друзей, и от этого в душе становится «печально и дырчато, как в решете». Ну я и предложила ему, чтобы мы стали друзьями. Он согласился. И мы с Трататуном полетели в замок, а потом так заигрались, что я забыла вас представить друг другу, ты уж прости меня…– Да, конечно. Но кто он вообще такой?!– Он эльф.– Эльф? Деточка, ты, наверно, думаешь, что я – бракованная волшебница и не знаю, как выглядят эльфы?!– Нет, ты не поняла! Он эльф, но еще не совсем. Трататун в стадии метаморфизирования!!!– В стадии чего???– Метаморфизирования. Разве ты не знаешь, что эльфы произошли от медвежат?! Это очень долгий и сложный процесс. Ведь вряд ли, глядя на гусеницу, можно представить себе, что этот мерзкий червячок через время превратится в красивую бабочку. Так и эльфы. А Трататун – он уже не медвежонок, но еще и не эльф, правда, летать уже умеет. Да ты не волнуйся, он хороший.– Ладно. Ты пока ничего никому не говори, а я попытаюсь что-нибудь придуматьЯсна убежала к своим знакомым, а я отправилась в давно необитаемую часть замка, где раньше жил, творил и вытворял незабвенный Донки Ар.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАШ ДЯДЯ! Кто-то открыл дверь и вышел, а закрыть за собой и не подумал. Какая докука! Сей-Сеногон Я вошла в кабинет Донки Ара – здесь все покрылось пылью и паутиной. Я произнесла очистительное заклинание, и через минуту все сияло первозданной чистотой и непосредственностью. Подойдя к столу, я увидела раскрытую рукописную книгу. Только присмотревшись внимательно, мне удалось прочесть последние строчки:
…поэтому с сегодняшнего дня, во веки веков, весь мой род приносится в жертву истинной свободе. Отныне никто не умрет, никто…
Здесь стояла огромная клякса, после которой текст продолжался, правда, почерк был уже изрядно нервный, словно пишущий либо умирал, либо опаздывал к ужину.
Ах, как это прекрасно – иметь возможность обессмертить… никогда бы… хотя, возможно… тычинки и пестики… ярко-красный… черный и… совершенно бездомный… милая, я дарю тебе… вовеки… веки слипаются, но…
Да, местами текст был несколько опущен, очевидно, Донки Ар в спешке не дописывал целые абзацы своих мыслей.Я пролистала всю книгу, но не нашла ничего интересного – все какие-то «Битвы кустарников», «Мемуары Чертополоха», «Сказки белой лилии» и тому подобное, – абсолютно гербарный цикл произведений.Я стала осматривать комнату, как вдруг…Заскрипела входная дверь. Холодок пробежал по ноге.– Кто там?– Там? Там никого. А здесь кто? – спросил тихий мужской голос.– Здесь я.– Вы?– Да.– А вы уверены, что это вы, а не кто-нибудь другой?– Уверена, – ответила я, начиная сомневаться в своей уверенности. – Но кто вы?Дверь отворилась шире, и на пороге показался… ДОНКИ АР!!! Прямо как на портрете, который висит в гостиной. И что характерно, это был не призрак, а именно Донки Ар. Он смотрел на меня внимательными глазами.– Вы Донки Ар?– Разве это что-то меняет в судьбах мироздания?– В судьбах мироздания, может быть, и нет, но в моей меняет, и кардинально!– Тогда я – Донки Ар!– А меня зовут Йо, – представилась я, присев в глубоком реверансе.– Очень приятно.– Спасибо. Но у меня к вам есть несколько вопросов, требующих…– Ах, синьора, какие могут быть вопросы?!– Насущные, Донки Ар, насущные! Почему все пропадают в маках? Что все это значит? Кто виноват? За чьи грехи? И что, в конце концов, делать?Но ответа я так и не услышала – в комнату влетел Трататун, за которым гналась Ясна.Немая сцена длилась минуты три.Первым заговорил Донки Ар, и слова его повергли нас в раздумья еще минуты на две:– Где вы находитесь?Первым находчивость проявил Трататун:– А вы где находитесь?Теперь на минуту задумался Донки Ар, после чего беседа пошла более динамично и живее.– Я нахожусь у себя в замке, то бишь, у себя в доме и непосредственно в своем кабинете. А вы где находитесь?– Там же, где и вы, – в вашем замке, то бишь, у вас дома, непосредственно у вас в кабинете, – предельно вежливо ответила Ясна.– А вы случайно не галлюцинации? Можно, я потрогаю вас руками? – спросил бывший (или уже теперешний?) хозяин замка.– Можно, если мытыми руками! – разрешила малышка.Донки Ар осторожно, очевидно, чтобы не вспугнуть, подошел к каждому из нас и потрогал за руку и плечи, после чего сделал вывод:– Я могу только утверждать, что вас трогать можно, следовательно, вы все не бестелесные привидения.– Позвольте, позвольте! – вмешалась в разговор я. – Если быть честным, а не только тактичным, то привидением являетесь вы, а не мы!– Это почему же?– Да потому что вы, простите, давно умерли.– Странной смертью! – добавила Ясна.– При невыясненных обстоятельствах! – уточнил Трататун.Донки Ар призадумался.– И давно?– Несколько сот лет назад.– А вы?– Что мы?– Вы… тоже несколько… назад…– Нет!!! Мы живы и радостны. Мы для вас живем в будущем.– Так я и думал, если галлюцинации не вы, значит, галлюцинация – я.– Наверно, так оно…– Но ведь я же живой! Понимаете, абсолютно живой! И настолько живой, что очень хочу есть! Принесите мне завтрак, обед и ужин!– За все сотни лет? – спросил Трататун.Мы с Ясной, глядя на Донки Ара, испугались за дальнейшую судьбу этого Вздорски-Брямского Пупа.– Я жду!!!Я решила смягчить ситуацию, иначе, как говорил мой наставник по ядам и зельям в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ, «неисповедимы пути голодных».– Послушайте, милый Донки Ар, не стоит так кричать. Просто пойдемте на кухню и все вместе потрапезничаем, посплетничаем и от всей души предадимся чревоугодию. Действительно, не пристало такому очаровательному и обаятельному мужчине так кричать на не менее очаровательную даму и ее спутников.– Да, да… что-то я погорячился… простите… Как вас зовут? – спросил Донки Ар, покраснев до самых пяток.– Йо, – второй раз за весь разговор повторила я.– Простите меня, милейшая Йо, если вас не затруднит, сопроводите меня на кухню.Мы направились на кухню, взяли кое-какие продукты и, расположившись в столовой, продолжили свою милую беседу.– Донки Ар, не посвятите ли вы нас в тайну вашего загадочного исчезновения, а еще больше в тайну вашего не менее экзотического и неожиданного появления? Где вы пропадали все эти годы, но так прекрасно сохранились?– Ох, Йо, и не говорите, кто старое промямлит, тому и глаз вон. Ну да ладно, слушайте… ИСПОВЕДЬ ОТЦА ВЕКА Мне стало еще более горько, я готова была заплакать. Сей-Сеногон … Жил я многие годы в своем замке и занимался наукой: ставил опыты на кузнечиках, своих домашних и ромашках. Гениальные открытия делал и создавал новую отрасль науки – Офигенетику. А попутно, как и всякий уважающий себя алхимик, искал Философский Камень. И вот однажды на меня снизошло откровение: а позвольте спросить, почему это Философский Камень должен быть именно «камнем», а не, скажем, стрекозой или кактусом? Философский Тюльпан, согласитесь, – это звучит! Я провел несколько месяцев в изнурительной исследовательской работе, пока не выяснил, что лучше всего под роль Философского «чего-то» подходит мак. Да, да, не удивляйтесь – обычный мак. Конечно же, ни один нормальный ученый не поверит в такие свойства обычного мака, поэтому я решил сделать его необычным. М-да… За что боролся, на том и поседел. Ну да ладно, я забежал вперед.Итак, сделав обычный мак необычным, я засеял им огромное поле – чем больше доказательств, тем лучше, тем более что глобальность всегда производила должный эффект на моих коллег – профессоров и академиков. А замысел у меня был таков: сделать всех счастливыми. Понятное дело, это мечта каждого безумца и гения, но, тем не менее… Я рассуждал следующим образом: Философский Камень один, один-одинешенек на всем белом свете. И даже если его найдут, то на всех все равно не хватит, а счастья и бессмертия хочется каждому. Но если Философский Камень заменить Философским Маком, то этого добра уж точно хватит на всех, еще и останется. Представляете, у каждого в доме в вазочке стоит по одному Философскому Маку! А у кого нет, тот возьмет семечко и вырастит себе, так сказать, маковую «философию» самолично. Ведь это какая идея! Какой символизм! Философия, растущая из земли! Поголовное счастье! Все бессмертны! Лишь мой род, моя семья будут хранителями полей Философского Мака. Словно жрецы, они будут приносить свой труд на полях Философского Мака как жертву. Во имя человечества, во имя счастья на земле!!! Да… Но, как вы понимаете, не все так гладко вышло, как задумывалось. Мак действительно вырос Философским Маком, но весь вопрос, с какой философией он вырос. А философия у него, скажу вам, оказалась крайне экстремистской, я бы даже сказал, террористической. Но чтобы было понятно и ежу, я объясню: мак оказался не таким простым растением, в частности, он умел размолекулировать пространство и распространировать молекулы, трансформируя их в дефектационно-гравитационный континуум, с последующими абберациями в пределах квазарного напряжения…– Донки Ар, не ругайтесь! – попросила Ясна, смотря на говорившего умненькими глазами.– Ох, простите, увлекся. В двух словах об этом можно сказать вот что: цветы обладали способностью образовывать вокруг себя портал – некие «дыры» в потусторонний мир. Очевидно, я что-то перепутал, наалхимил на клеточном уровне в растении, но, тем не менее, эффект был потрясающим – возможность перехода в иные измерения. Это свойство я назвал в честь себя и своих мозгов, звучит оно «Ар.к.о.т. и К.». Но и тут не обошлось без неожиданностей, мир, куда вел этот портал, оказался, не к столу будет сказано, – желудок людоеда.– Желудок людоеда?! – переспросил Трататун, медленно бледнея.– Но как такое может быть! – воскликнула я.– Ах, Йо, у нас, алхимиков, есть одна старая поговорка: «Невозможное – возможно, самое возможное во Вселенной!»– Не понимаю.– Я объясню. Для Вселенной понятие бесконечно малого и бесконечно большого идентичны, то есть абсолютно одинаковы. То же самое и в плане понятия Времени. Если же мы сумеем уменьшиться до размеров, скажем, муравья, то представьте себе, каким нам огромным покажется мир одной комнаты? Замок – это будет практически бесконечность! То же самое может происходить и с нашим миром – не исключено, что он лишь молекула в строении какого-нибудь кристалла, которым играются неведомые нам существа. Поэтому большая часть людей думает, что, переходя из мира в мир, они сохраняют свои масштабы, что если они «здесь» метр двадцать, то и «там» будут метр двадцать. Но это мнение ошибочно, и доказательством тому – желудок людоеда, точнее, моя история. Шагнув из замка, я попал в его чрево. Ведь никто не станет отрицать, что его внутренность не может быть миром, бесконечной Вселенной?!Мы притихли. Сказанное потрясло нас до мозга костей.– Но почему же пропадают люди?– Этому-то как раз причина проста – открытый портал никто так и не закрыл, ну а желудок есть желудок…– Во прорва! – вскрикнула Ясна.– Но как вы выбрались оттуда?! – спросила я.Донки Ар покраснел и тихо, почти шепотом произнес:– Отрыжка… ТРИ-ДВА-РАЗ-ГОВОР! Никто не мог взять в толк его слова, и все залились смехом. Сей-Сеногон Не знаю, как вас, но меня эта история потрясла. Конечно, оставалось еще море невыясненных вопросов, но в целом это было что-то! Что-то исключительное! Было такое ощущение, что Мироздание приоткрыло нам еще одну свою тайну. Но все-таки кому-то надо было задать этот страшный вопрос, и это сделал Трататун:– А остальные? Что с ними случилось?– Не знаю. В желудке у людоеда есть только одно правило – живи сегодняшним днем!– А с Элеонорой вы встретились? – поинтересовалась Ясна.– Да, это такая объемная синьора, что… ах, лучше и не вспоминать.– Но простите, Донки Ар, как же вы там, еще раз простите, не переварились? – расширял свою эрудицию Трататун.– Это несложно. В районе селезенки есть прекрасное поселение, где мы и обитаем. Очевидно, в этот прекрасный мир мы попали не первыми, потому что, побывав там, я, кажется, догадался, откуда идут слухи о том, что существует ад, где людей жарят на сковородках. Кстати, там я также встречал и многих представителей из других параллельных пространств и даже как-то умудрился познакомиться с колонией простейших – весьма интеллигентные существа – они весьма просто смотрят на жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32