Кто, по-твоему, вместо метлы оседлал сегодня половник, когда летал после тренировок на базар? И, в конце концов, кто перед нашим разговором полчаса сидел и вздыхал на Философский Камень, отчего он то и дело менял свою форму?Да, против фактов, как говорится…– И что, ты считаешь, причиной всего этого Натир?– Да. Он.– И что теперь делать?– Вот я и думаю, что же теперь делать.Мы призадумались, каждая в отдельности и обе вместе.Так мы просидели час.– Ты его сильно любишь?Прошел час.– Да.Прошел еще час.– Очень?Еще час.– Очень.За окном закончился дождь, и солнышко пробивалось сквозь последние пасмурные тучки.– Ладно, Ясна, иди отдыхать. Ничего мы не придумаем, а ты еще слишком маленькая, чтобы решать такие глобальные проблемы.– Ох, как бы я хотела тебе чем-нибудь помочь.– Правда?– Да!– Ну, тогда пойди подмети в комнатах.Ясна посмотрела на меня так пристально, что я поняла – девочка взрослеет.Когда малышка скрылась за дверью, мне стало очень тоскливо. Зная, что безвыходных ситуаций не бывает, я с упорством Тесея искала тупики. В такие моменты меня спасает только творчество.Пройдя сквозь стены в свою комнату, я взяла со стола свой любимый черно-белый карандаш, блокнот и записала:Мысли, как пони в цирке, либо разбегаются, кто куда, либо ходят по кругу, а по ночам сидят в клетках и тоскуют.Вспомнила о завтрашнем дне и записала еще один афоризм:Завтра, как правило, наступает сегодня и, непременно, на любимую мозоль.Подумав еще немного, потом еще чуть-чуть, я, наконец-то, решилась во всем признаться Натиру. Зачем скрывать свои наболевшие чувства? Так прямо и скажу ему: «Люблю тебя!» А потом милому объясню, что Амурлия не пара такому маленькому, но высокоблагородному ланселоту. А может, сначала написать ему письмо? И не просто письмо, а «голубиное» послание?! Вот возьму мерцающие краски полнолуния и напишу ими на крыльях голубя, нет, лучше голубицы, свое послание и отправлю птицу к Натиру!В порыве вдохновения я стала быстро сочинять черновик:О мой Натир! Мой далекий и одновременно близорукий друг! Я Вас…Ой, я, кажется, ошиблась, придется писать заново.О мой Натирчик! Мой недалекий и одновременно близкий друг! Я Вас…Да, невнимательность всегда была камнем преткновения на пути моего прогресса.Скомкав два предыдущих неудачных письма, я написала третье. И чтобы не тратить времени зря, сразу же на крыльях голубицы. Слова просто струились из меня весенним ручьем, когда я представляла, как эта белая голубушка вспорхнет к нему в раскрытое окно, сядет на левое плечо, он нежно коснется ее крылышек и, млея от удовольствия, прочтет мои трепетные строчки и все-все поймет…Отправив «голубиное» послание, я села у окошка и стала ждать возлюбленного… НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ Бумага эта получила хождение среди придворных, и люди умирали от смеха. Сей-Сеногон И вот на горизонте показался всадник. Ветер взлохмачивал рыжую голову спешащего в мою сторону ланселота. Он летел ко мне, как стрела, конь под его чутким руководством в стремительном беге не касался земли.Спешившись со своего верного вороного, он распахнул двери и свежим летним ветром ворвался в мои покои.– Йо, простите, что так бесцеремонно врываюсь в ваш дом и что беспокою вас, но у меня чрезвычайная радость, коей я просто не могу не поделиться с вами!Предвкушая событие, я улыбнулась ему своей самой очаровательной-зачаровательной, обаятельной-обонятельной улыбкой и спросила:– Так что же у вас стряслось, мой солнечный друг?– Амурлия прислала мне письмо! И не просто письмо! Она отправила свою любовную записку на крыльях голубицы! Какая фантазия! Какая эстетика! Я же говорил, что она – божественна!Меня как окатили холодной водой из ведра, нет, из двух ведер.– Натир, вы уверены, что письмо от Амурлии, а не от… какой-нибудь другой женщины?– Да! Да!Огонек слабой надежды вспыхнул в моем сердце: а вдруг это просто совпадение?– Там стоит ее подпись?– Нет, но никто на свете, кроме Амурлии, не мог так написать, так изысканно изложить свои эмоции, даже легкая рассеянность, присущая всем тонким натурам, живущим в утонченных сферах бытия, придает посланию свое непередаваемое очарование! Эта легкая небрежность, эти опечатки словно говорят о том, что не это главное, они говорят, что суть между строк! И между строк я читаю, что она меня тоже любит! Нет никаких сомнений! Вот послушайте сами: О мой Натирчичек! Мой благородный, мой недалекий и одновременно близорукий друг! Я Вас люблю! Ваше пылающее сердце зажгло и в моей груди Вселенский пожар. Пусть Вы сейчас не со мной, но придет час, мой благомодный рыцарь, и мы будем вместе, мы будем в тесте на веки вечные, неразлучны повсеместно и ежесекундно! Мысли о Вас окутали меня, словно паутина. И я, маленькая, беззащитная пчелка, трепещу в сетях любви. О мой благомордный кавалер, наши линии судеб вскоре сплетутся, как два виноградных побега, и… Нет, не могу, любовное море переполняет меня и выплескивается наружу! Жду Вас, мой спаситель! Ваша, вся Ваша… Восторженный юноша закончил зачитывать вслух письмо и посмотрел на меня.– Что с вами? Вы вся так покраснели.– Я… не обращайте внимания, это я от… сосредоточенности, – еле выдавила я. Но Натир не унимался:– Вы правда себя хорошо чувствуете?– Да. Я себя и вас хорошо чувствую.– Меня?– Ой, простите, оговорилась, наверное, я чувствую себя плохо.Моя рассеянность стала приобретать нервозно-истероидный характер. Еще б немного, и я разрыдалась бы в плечо Натирчику, но в комнату с веником наперевес вошла Ясна:– Я подмела комнаты!– Что? А, хорошо… Проводи, пожалуйста, гостя. У меня поднялось давление и опустилось настроение, и… очень… очень плохо мне, чувствую себя… очень…Ясна, недоумевая, смотрела то на меня, то на Натира.– Понятно, – резюмировала малышка.– Что понятно? – спросил рыцарь.– ВСЕ! – медленно произнесла Ясна.– Я покидаю вас, до встречи, волшебницы, – стал пятиться к двери Натир. – Вы принесли мне удачу! – И, уже закрывая за собой дверь, закончил: – Турнир через два дня. До свиданья.Рыцарь, как ошпаренный, выскочил во двор.Ясна подошла ко мне:– Что произошло?– Ой, и не спрашивай. Я… я… – и вот тут я разрыдалась.Малышка успокаивала меня, как могла. Сквозь слезы я поведала ей свою печаль, снова попросила блокнот и свой любимый черно-белый карандаш и наплакала еще пару афоризмов:Мысли похожи на нити, выпутываемые из какого-то гигантского клубка. Порой мне хочется верить, что это клубок Ариадны. А иногда мне кажется, что я просто вечно тку паутину, из которой сама же и не могу выбраться.А еще мысли похожи на рыб – все время ощущение, что они знают что-то очень важное, но прислушаешься – чешуя да хвост!Эх, что там говорить, мысли назойливы, как комары, – писку много, а толку мало. Только мозги после них зудят, а почесать нечем!Потом Ясна уложила меня спать. И проснулась я уже только поздно вечером под сильный стук в дверь. АХ, ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ… Скажешь в разговоре дурное на чей-либо счет, а ребенок возьми и повтори твои слова прямо в лицо тому самому человеку! Сей-Сеногон – Госпожа волшебница! Проснитесь, прошу вас! – кричал взволнованный Натир в гостиной.Я с трудом открыла глаза. Странно, почему он так кричит? Что случилось? И где вообще Ясна, почему она не успокоит гостя?Не найдя ни ответа на вопрос, ни своего «костюма для приема гостей», я накинула домашний халатик и спустилась вниз самым банальным образом – по ступенькам винтовой лестницы.Увидев меня, рыцарь завопил пуще прежнего:– Госпожа волшебница, спасите! Спасите меня!– Да не кричите вы так. Что у вас опять стряслось?– Беда! Страшная беда!– Прекратите панику. Говорите толком.– Только что глашатай его величества короля Эдуарда 15/11 объявил, что турнир отменяется!– Да? И по какой причине?– В королевской казне нет достаточного количества денег, чтобы оплатить фейерверки, а турнир без фейерверков – не турнир!– А при чем тут вы?– Как при чем? Как же мне теперь завоевать руку и сердце несравненной Амурлии?!– Не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем.Натир, кажется, поверил и успокоился. Сел на диванчик и задумался. А может, и замечтался. Но идиллия эта длилась недолго. За окном пробежал мальчик, орущий на всю округу:– Слушайте все! У принцессы Амурлии на макушке выросли рога!Натир подскочил, как ужаленный:– Как рога?! Почему рога?! Впрочем… разве это помеха моей любви? Если у Амурлии такой богатый внутренний мир, то почему бы не быть богатым и ее внешнему миру? Недаром же в народе говорят: «Лицо – зеркало души»! Так что…Но не успел он договорить, как этот прыткий мальчик побежал обратно, но уже с совершенно новыми новостями:– У принцессы Амурлии на ногах появились копыта!Я уже было подумала, что теперь все, любовь как ветром сдует, но не тут-то было!– Копыта? Ну и что? Теперь она будет похожа на юную лань, на сказочную антилопу. Госпожа волшебница, наколдуйте мне, пожалуйста, тот же набор прелестей, что и у моей возлюбленной.– Господи, зачем?!– Я стану ее долгожданным единорогом! Я прошу вас.Я сделала то, что он просил. И пока Натир красовался перед зеркалом, рассматривая новые части своего тела, неутомимый парнишка пробежал в третий раз, сообщив душераздирающую подробность очередной метаморфозы Амурлии:– У принцессы вместо носа появился пятачок!– Ах, Амурлия! – закатил глаза Натир. – Как же ты разнообразна в своих проявлениях, какая же ты непредсказуемая натура!Пылкий юноша еще минут пять распевал дифирамбы своей обожательной принцессе, а я интенсивно думала. За всем этим явно стоит какая-то магия, кто-то, ведьма или колдунья, так неэстетично экспериментирует над несчастной Амурлией. Мне даже стало ее жаль, может, она не дура, а всего лишь дурочка? Хотя, конечно, не стану скрывать, все эти перевоплощения Амурлии были мне на руку. Точнее, были бы, если бы не Натир…– Госпожа волшебница, – Натир посмотрел на меня умоляющими глазами.– Что, Натирчик?– Вы могли бы меня отправить к Амурлии?– В таком виде?!– Именно в таком! Я все продумал! Увидев меня, она поймет, что мы с ней единственные такие во всем мире. И от этого наш союз станет крепче. Я сделаю все, о чем бы вы ни попросили, госпожа волшебница!– Хорошо. Тогда… заберите свой Философский Камень назад.– Назад? Но…– Вы же обещали!– Хорошо. Вы уже готовы к магическому священнодействию?Я горько вздохнула:– Да. Станьте сюда, зажмурьте глаза, зажмите уши и нос. Наберите побольше воздуха и считайте до тринадцати. Готовы?– Да.– ЛЕШОПНОВ! УТРЕЧКЬСИТАК! ЯСЙАРИБУЧОРП!Натир исчез.Я села у окошка и стала строить туманы на будущее. И тут до моего слуха донесся странный диалог. Говорили шепотом, но один из голосов был мне до боли знаком.– Ты громко кричал?– Ха! Сам Господь Бог оглох от моего крика!– И что ты кричал?– Все, как просила. Да ты не волнуйся, никто не подкопается. Давай деньги и по рукам!– На свои деньги и катись отсюда.– Почему так мало? Ты же обещала больше?!– Иди отсюда, а то в жабу превращу!– Сама ты уже жаба…Через минуту за окном послышалось жалобное хрюканье, а в дом вошла Ясна. ЭПИЛОГ, или РЕШАЙТЕ, САМИ Ребенок играл с самодельным луком и хлыстом. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его. Сей-Сеногон – А где Натирчик? – беззаботно спросила моя малышка.И вот тут я все поняла, и меня окатило холодным потом. В полуобморочном состоянии я спросила:– Ясна, девочка моя, скажи мне честно, ничего не скрывая, мальчика за окном подговорила ты? Что молчишь? Ты?– Я…– И у Амурлии с внешностью все в порядке?– Это как сказать…– Ну?– Да.– О Боже!Я представила, как в комнату ни в чем не повинной принцессы минуту назад ввалился этот… рогатый и копытный Натир с маниакальным восторгом.– ЯСНА, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?!!– Я хотела как лучше…– Ну да, путь в ад выложен благими намерениями.– Я правда хотела как лучше! Ты же сама говорила, что прямая дорога начинается только после того, как повернешь налево. А что произошло? Чего ты так нервничаешь?– Не во мне дело, нервничать сейчас буду не я. Ты об Амурлии подумала?– А что о ней думать, о ней Натирчик думает, а я хотела…Пришлось девочке раскрыть глаза на реальные факты нашей и чужой биографии.– Какой ужас!!! – воскликнула она, осознав всю глубину неисправимого.– Что же теперь делать?– Кому?– Как кому? Нам…– Сейчас я тебе расскажу, но для начала принеси из кладовки ремень.– Зачем это? ПОСЛЕСЛОВИЕ Дальнейшие подробности позвольте опустить, ибо эта история подошла к концу.С Ясной у меня, как вы понимаете, вышел серьезный и обстоятельный разговор о жизненных принципах и ценностях.А Натир? С ним-то, как раз, вышла весьма странная история. Амурлия, увидев его в таком виде, вдруг тут же воспылала к нему любовью, потому что он один такой на свете… А выслушав его любовные излияния, захлебнулась в сладостном умилении… Одним словом, живут они счастливо и, дай бог, не умрут в один день.А я? Я… В конце концов, рогатые мужчины не в моем вкусе, и, вдобавок, они неудобны в обиходе – ни в какие ворота не лезут, и вообще…Теперь в моем чулане где-то лежит Философский Камень, который Натир так и не успел забрать, а в закромах моего сердца остывает, так и не успев разгореться, рыжая, веснушчатая любовь. ПОЧЕМ ФУНТ ФУРИЙ? Кончишь первый том еще не читанного романа – сил нет, как хочется достать продолжение, и вдруг увидишь следующий том. Сей-Сеногон «Записки у изголовья» ВНАЧАЛЕ БЫЛА ТЕЛЕГРАММА Дамы взволнованно совещаются между собой, как лучше ответить, показывают друг другу сочиненные ими письма. Забавно глядеть на них. Сей-Сеногон Час назад, когда, на первый взгляд, ничто не предвещало ни дождя, ни счастья, я получила от моей далекой родственницы по материнской линии телеграмму следующего содержания:
Здравствуй, дорогая моя Ойо-йо-ййй, мои дела идут хорошо, а твои? Я слышала, ты стала волшебницей? Но, впрочем, это неважно, самое главное впереди, точнее, в будущем, еще точнее, через неделю. Я приглашаю тебя погостить в моем замке несколько дней. Кто бы ты там ни была, двухнедельный отпуск в четырех каменных стенах, пропитанных романтикой и кровью благородных рыцарей, думаю, тебе не повредит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32