Из складок одежды она достала костяной ножик и провела им по воздуху, вычерчивая круг справа налево. Затем, пробормотав невнятное заклинание, резко рассекла этот круг. Истер стояла не дыша, но не особенно вникала в совершаемые наставницей действия, ей это было не нужно.Там, где ножик, выточенный, по утверждению ведьмы, из кости обескровленного мертвеца, в последний раз прошел по воздуху, образовалась тускло светящаяся нитяная щель. Под звуки нового заклинания, в котором явственно угадывались слова «Настранд», «Хель», а также имена некоторых северных демонов, щель начала расширяться. Воздух, словно полотнище, соскальзывал со стоящего на каменном алтаре сундука, запертого на висячий замок. Старуха вставила костяную рукоять в скважину и легко нажала. С едва слышным щелчком замок укрылся, и ведьма бережно, подрагивающими от волнения руками откинула крышку.Про стоящую рядом Истер она уже забыла, зато девушка заметно оживилась. Внутри лежал кольчужный нагрудник неимоверно тонкой работы, изящный шлем, украшенный узором, похожим на перевернутый трезубец, кожаное налучье, в котором хранились непривычного вида лук и черные стрелы. А поверх всех вещей лежал странной формы меч, плавно сужающийся от рукояти к острию, так что напоминал длинное стальное жало. Ножны были испещрены старинными рунами, смысл которых Истер, а возможно, даже ее наставница могли лишь угадывать.— Он был прекрасен в них, — вздохнула старуха.Истер протянула руку к мечу, пальцы ее сомкнулись на рукояти. И тут же по телу пробежала сладостная волна мощи. Лицо старухи дрогнуло, юная ведьма убрала руку.— Знаешь, за что браться… Это Кровопийца, хотя вернее было бы назвать его Душеглотом. Но Ангир чаще называл этот меч Цепенящим Жалом. А вот — Дыхание Тьмы, — старуха указала на лук, потом на стрелы, — и Вздохи Тьмы. У шлема и кольчуги раньше тоже были имена, однако Ангир мне их не поведал, сказал, что эти имена слишком страшные. Тот, кто постигнет их смысл, может сойти с ума. Да уж! — нервно хихикнула ведьма. — Наверное, это касается не только людей…Нездоровый смех ее оборвался, руки, поднесенные было к груди, упали точно плети. Из горла вырвался клокочущий звук, а зрачки расширились. Истер вытянула тонкий кинжал из ее спины, и старуха упала бесформенной кучей тряпья. Тело ее стремительно обрело все такими трудами изгнанные признаки одряхления и начало гнить, распадаясь на глазах. Истер не больше десяти раз вдохнула и выдохнула, а от трупа остались лишь одежда, горстка праха да оттенок тошнотворного запаха, который тут же потерялся в пропитавшем дом «духе чародейства». Истер тщательно протерла кинжал попавшейся под руку тряпкой и вновь убрала его в скрытые под одеждой ножны.— Прощай, наставница, — прошептала она. — Ты уже ничему не могла меня научить. Теперь я свободна.Она извлекла доспехи из сундука и разложила их на столе предварительно сбросив оттуда широким жестом плошки и мешочки с зельями, сушеными травами и различной пакостью к которой всегда испытывала отвращение. После того как судьба завела ее в земли Источника, она признавала только высшую магию, не имевшую ничего общего с собиранием помета летучих мышей в строго определенный день года и толченными в ступе костями безвинно умерщвленных зверьков.Для нее были милы лишь законы Рун, Слова, Воли — все то, что воплотилось в доспехах Рота, древнего демона подземного мира, поспорившего с самим Воданом. Все то, к чему обещал привести весь ее сложный замысел.Налюбовавшись наследием коварного эльфа, Истер вспомнила о котле, за которым она застала ведьму. Подойдя к открытому, обложенному камнями очагу, она склонилась над еще не остывшим варевом. Как она и предполагала, в котле открывался волшебный вид земель Источника с лесом и виднеющейся за ним горой.Истер простерла над котлом обе руки и воззвала к духам, поддерживающим видение. Изображение затуманилось, потом прояснилось вновь, но в клубах пара, поднимавшегося над котлом, заплясали дрожащие фигуры. Это были духи воздуха, одни из самых низших, слабосильные, вялые, но доступные и послушные.— Кто ваш вожак? — ледяным тоном спросила девушка.Фигурки растаяли, уступив место свившемуся из пара лицу старика с длинной, уходящей в котел бородой.— Я.— Я буду говорить только с тобой. Немедленно покажи мне замок Рэдхэнда.— Слушаю и повинуюсь…Однако картинка, появившаяся в котле, оставляла желать лучшего — посреди лесов маячило мутное пятно, за которым едва угадывались очертания башен и крепостных стен.— Мерзавец! Что ты мне показываешь? Я хочу увидеть замок со всем его нутром!— Я не могу. Никто из нас не может, — прикрыв глаза, ответил дух. — Нам нельзя приближаться к замку, мы слепнем рядом с ним…— Почему так происходит?— Люди в замке припали к Источнику и начали пить Силу Первозданную…— Так быстро? Граф что-то сделал? Какой-то обряд? Почему это произошло так внезапно? Говори! — прикрикнула Истер, видя замешательство духа.— Нет, я… я… не знаю…. Мы не можем приближаться к замку, мы слепнем, мы не властны там…— Вы уже нигде не властны. Во всяком случае, там, где я, — вы мои рабы. Когда это началось?— Сразу после того, как чужак прибыл в замок.— Рэдхэнд совершал какие-либо обряды?— Не знаю. Мы и раньше не смотрели внутрь замка. Я не знаю. Мы не можем…— Заткнись, мне надо подумать.Истер скрестила руки на груди и закрыла глаза. Что-то с этим чужаком не в порядке. Сперва ни она, ни старуха не обратили на него внимания, а потом, когда в мире ночи разнеслась весть о стычке в Драконовом лесу и побоище под стенами Рэдхэндхолла, было уже поздно что-то узнавать. Никто из духов не мог дать вразумительного ответа, откуда и когда явился этот пришелец. Обеспокоенная Истер тайком от ведьмы отправила послание главе древесных троллей, который еще не потерял дар Слова, однако тот известил, что его подчиненные слишком напуганы, а от них и в обычном-то состоянии не всегда дождешься осмысленной речи. Более того, после сражения у замка тролли не желают больше иметь дела с людьми. Истер стоило трудов убедить главу этого полуразумного народца, что вся вина за провал лежит только на старой ведьме.И вот теперь — новое известие. Оказывается, появление чужака каким-то образом помогло Рэдхэнду. Возможно, граф стал успешно черпать Силу, сам того не зная, и неизвестно еще, долго ли он в таком случае будет оставаться в неведении. Теперь совершенно ясно, что одними только разбойниками Вольницы, сколько бы их ни набралось, твердыню Рэдхэнда не взять.И никак не шли из головы сокровища, которые судьба посулила графу. Об этом ей сообщили духи куда более сильные, но и куда более упрямые, из которых слова лишнего не выжмешь. Они изрекли: «Рэдхэнды обретут богатство». Старуха, по всему судя, тоже интересовалась этим вопросом, и ей духи сказали больше. Оброненные ведьмой слова показали Истер, что ее догадка верна: речь шла о кладе, сокрытом в Драконовой горе. Более надежного места не придумаешь, вроде бы беспокоиться нечего… Но Истер беспокоилась.Это было предчувствие, а Истер им доверяла.И вот еще чужак. Такие загадочные чужаки ни с того ни с сего не появляются и просто так не уходят. Все, что ей было о нем известно, говорило: он необычный человек. То есть как раз такой, который может оказаться самым опасным.Во всяком случае, он точно не юродивый, как вбила себе в голову старуха, забыв, что Изабелла, может, и дурочка, но не законченная. Чутье на людей у кареглазой невесты Длинного Лука было отменное. С тех пор когда туманы юности начали развеиваться в ее хорошенькой головке, она достаточно четко сориентировалась в обстановке, верно судя об окружающих. С абы каким чужаком, тем паче с юродивым, она бы не пошла.Не следовало забывать и о той трепке, которую чужак задал Длинному Луку и его ребятам. И о его встречах с нечистью, после которой уцелевшие чудовища трепетали от ужаса.Если просто предположить, что этот тип, кем бы там ни был, способен справиться с трехглавым Змеем… Да, верится в это с трудом, но Истер знала, что предполагать всегда надо самое худшее. Если чужак достаточно силен, если он узнает, что некие сокровища должны попасть в замок, если, еще хуже, он знает, что эти сокровища наделены огромной магической силой… Тогда расклад получается ужасный. Сбудься хоть одно из этих «если» — и на замыслах юной ведьмы можно ставить крест. Медлить нельзя. На магию надеяться нечего, что-что, а защищать своих людей от чар граф умеет, даже тщательно продуманная атака старухи встретила неожиданно мощный отпор. Следует опередить противника.— Подожди-ка, — сказала она духу, подошла к столу и вернулась, держа в руке обнаженный меч. Глаза духа округлились от ужаса. — Ты знаешь, что это такое? Вижу, догадываешься. Я заклинаю тебя своей волей и угрозой Цепенящего Жала, а также прочим доспехом старого Рота. Ты и твое племя будете служить мне. И если вы меня ослушаетесь… ты понимаешь, что произойдет. Конечно, ты не самая достойная пища, но Кровопийца уже давно и сильно проголодался. Ты меня понял?— Да…— Не слышу!— Да, госпожа.— Иди и следи за замком, зорко следи. Если кто-нибудь покинет Рэдхэндхолл, лети ко мне и повей холодом в левый висок. А если куда-то отправится чужак — в оба виска. Смотри не оплошай. Иди!Дух испарился, а Истер, еще раз взглянув на туманное изображение замка, бросила в котел щепотку нужного порошка и развеяла колдовство. После этого вернула Кровопийцу в ножны и улыбнулась, глядя на разложенный на столе доспех. Сердце ее полнилось радостным трепетом.С тех пор как старые силы оставили мир, на свете едва ли осталось более мощное оружие.Когда что-то рушится, нужно быть очень внимательным при осмотре обломков. Почти всегда можно уйти с пепелища, пряча под плащом что-нибудь ценное… Истер хотелось смеяться.Тщательно спрятав доспех Рота, она бросила ведьмино тряпье в очаг, выбила затычки из окошек под потолком, чтобы дом проветрился, и ушла, замкнув дверь загодя приготовленным заклятием.Длинного Лука она нашла на площади перед дворцом, где толпились большей частью хорошо вооруженные всадники и пешие воины. Вечер еще не наступил, а нехитрые уловки уже сделали свое дело: Зеленая Вольница извергла из недр своих приличное (хотя бы по размерам) войско. Вожаки разбойных шаек по старой памяти, как в дни правления Висельника, работали на совесть. Правда, с самыми разными чувствами, которые юной ведьме не составляло труда прочитать на лицах. Одни надеялись на возвращение старых добрых времен, другие злились от нежелания расставаться с мирной жизнью и рисковать головой ради фантазий Длинного Лука. Были и равнодушные, не верившие в него и его жажду деятельности, и осторожные, которые делали свое дело, как бы приговаривая: посмотрим, что из этого получится, а уйти в сторонку никогда не поздно. Но Истер сосредоточила внимание на вторых — от них, озлобленных, чувствовала она, исходит угроза. Устроившись у крыльца, так, чтобы остаться незамеченной, она принялась наблюдать, как Длинный Лук принимает этот удивительный военный парад.Некоронованное величество радовался, как ребенок. Слухи и домыслы о сокровищах (которые по-прежнему стояли открытые и почти нетронутые) так или иначе привели людей к мысли, что игра стоит свеч, и на призыв откликнулись многие. Видя, что они не одиноки, воины еще больше ободрялись и начинали задирать носы. Особенно те, кто с удовольствием вспоминал веселую жизнь при Висельнике, — они быстро оказались в центре внимания и уже вовсю травили байки, окруженные парнями помоложе, из которых многие разбойной жизни вообще никогда не вели и принадлежали к семьям, по разным причинам когда-либо покинувшим родные места и ушедшим в глушь, подальше от феодалов.Вожаки шаек, уже именуемые генералами, поспешно распределяли «новобранцев» по отрядам и отправляли пред ясны очи вождя Вольницы, подле которого стоял сотрясаемый верноподданническим экстазом Череп и давал пояснения:— Лучники Роджера! Всегда можете положиться на них, ваше величество, ибо означенный, прославленный еще в правление вашего досточтимого батюшки, господина Висельника, генерал оного никогда не опускался до того, чтобы принять под свое крыло человека, не способного повторить подвиг Ноттингемского Стрелка, расщепившего стрелу своего соперника. Сии люди есть те немногие в нашем грешном мире, чей талант во владении упомянутым беспристрастно очевидным орудием смертоубийства хоть в какой-то мере имеет неоспоримую и достойную честь иметь быть наличествующим, и, так сказать, имеющим быть в некотором, хотя и достаточно и даже избыточно для вашей репутации отдаленном, и, если судить объективно, в некотором, неупомянутом пока еще смысле субъективном соседстве с вашим многократно доказанным, не подлежащим и безмерно отдаленному намеку на сомнение талантом, о коем я могу, ежели на то будет ваша королевская воля, нелицеприятно выразиться исключительно в восхитительных интонациях, ибо он, поименованный выше талант ваш, есть, пользуясь словами Платона, res judicata Решенное дело (лат.).

и я бы осмелился выразиться, res nullius Бесхозная вешь (лат.)

. В общем, sapienti sat «Мудрому достаточно», то есть «умный поймет» (лат.)

…В итоге получалось, что поток вдохновленных людей намного опережал мутный и явно принадлежащий к категории res nullius поток его речи, так что Черепу приходилось прерывать один рассказ и начинать другой. Это, однако, нисколько не смущало Длинного Лука, которому было вполне достаточно наличия рядом такого просвещенного верноподданного. Из всего слововорота он выуживал только то, что ему было нужно: имя командира и «профиль подразделения»:— Люди Дика Бычьего Глаза, лучшие ползуны, незаменимы, когда надо вырезать вражеских часовых.— Рубаки Гуччо… мастера стремительных атак на опешившего противника…— Конокрады Гилба… ну давайте назовем их шпионами и непревзойденными соглядатаями!Истер невольно напряглась, когда увидела, что Гилб, Гуччо и Бычий Глаз, оставив отряды, собрались вместе и начали что-то негромко, с оглядкой, но оживленно обсуждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78