Те, кто мог говорить, подали голос. Молчала лишь закутанная фигура.
— Спасибо, друзья, — Миникин простерла руки над головой, здороваясь со всеми. — Мне очень приятно. И нашим гостям — тоже. Но нам предстоит тяжелый труд. Опасность не за горами.
Нечеловеки закивали и вмиг посерьезнели. Улыбка Миникин стала едва заметной.
— Близятся темные времена. Но вот этот человек поможет нам, — она указала на Лукьена. — Они и его друзья знают, как одолеть наших врагов. Вместе мы их одолеем.
— Да! — раздался общий крик, сопровождаемый пением и звуками барабанов. Лукьен всматривался в лица стоящих вокруг Нечеловеков. Все они чем-то напоминали детей, наивно верящих, что Миникин спасет их. Лукьену вдруг захотелось заговорить, рассказать, что армия Акилы намного страшнее, чем они в состоянии себе представить. Возможно, через неделю все они будут уже мертвы. Но — не смог. Лучше постараться им помочь.
— Впереди нас ждет работа, дети мои, — воскликнула Миникин. — Нам всем нужно постараться. Гримхольд — наш родной дом. И нам защищать его!
Присоединились еще барабаны, еще больше согласных криков. Однорукий человек затопал ногами по изразцовому полу, а стоящий за ним горбун с усилием захлопал своими наполовину парализованными руками. В этот момент из полумрака выступила стройная красивая девушка в белом платье. Ее янтарного цвета кожа, как у некоторых джадори, делала ее еще краше. По ее спине струился водопад черных, словно вороново крыло, волос. Она улыбнулась Миникин; сверкнули белоснежные зубы. И тут Лукьен увидел, в чем ее увечье: глаза девушки были белыми, безжизненными. Она двигалась медленно, но уверенно. Подойдя к Миникин, она взяла ее руку и поцеловала.
— Добро пожаловать домой, Миникин, — мелодичным голосом произнесла девушка. Она была много выше ростом, чем хозяйка Гримхольда, поэтому ей пришлось наклониться, чтобы обнять ее. — Я скучала по тебе.
— Я тоже, дитя мое.
— Как Отец?
Ее вопрос заставил сердце Лукьена тревожно забиться. Он вдруг понял, что перед ним дочь Кадара.
— Твой отец в порядке, — отвечала Миникин. — Он выслал нас вперед, чтобы мы подготовились. — Она жестом подозвала Лукьена поближе. — И еще прислал вот его, чтобы защищать тебя.
Девушка повернула безжизненные глаза к Лукьену. Будучи абсолютно слепой, она все равно смотрела на него:
— Привет.
— Это Лукьен, Бронзовый Рыцарь Лиирии, — представила его Миникин. — Тот, что убил твою мать, Белоглазка.
Девушка замерла, но лишь на мгновение. Она позволила Миникин вложить свою руку в руку Лукьена, а потом — улыбнулась ему.
— Добро пожаловать, сэр Лукьен, — произнесла она.
Лукьен едва мог говорить.
— Спасибо, — выдавил он. — Счастлив познакомиться с тобой. — Он изучал лицо девушки и незрячие глаза. Непонятно, как она могла его видеть, но отчего-то вдруг хихикнула.
— Не такая уж я слепая, как вы думаете, сэр.
Озадаченный, Лукьен прокашлялся:
— Извини. Просто… Миникин назвала тебя Белоглазкой…
— Так меня теперь называют, — согласилась девушка. — Мне подходит это имя, правда?
— Ммм, что ж, пожалуй. Ты дочь Кадара?
— Да.
— Значит, я здесь ради тебя. — И, на глазах у всех Нечеловеков, Лукьен опустился на одно колено перед девушкой, продолжая держать ее за руку, посмотрел на ее милое личико. — Я несправедливо обошелся с тобой и твоим отцом. Я убил твою мать. В искупление прежних грехов я отныне посвящаю свою жизнь твоей защите, о Белоглазка. Пока я жив, я буду твоим телохранителем.
В огромном зале наступила тишина. Весь облик девушки говорил о Прощении.
— Встаньте же и будьте моим защитником, сэр Лукьен.
Лукьен поднялся с колена, и сейчас же к ним подбежал Гилвин.
— Можно мне познакомиться с тобой? — спросил он. Голос его звучал чуть нервно. Когда Лукьен увидел лицо юноши, то сразу понял, почему. Оно озарилось мгновенной вспышкой любви — именно такое лицо было у Акилы, когда он впервые увидел Кассандру. Ничуть не удивившись, Белоглазка тут же повернулась к Гилвину, отчего сердце парня учащенно забилось.
— Да, конечно, вам пора познакомиться, — сказал Лукьен. — Белоглазка, это Гилвин Томз. Прибыл со мной из Лиирии.
Гилвин протянул ей здоровую руку.
— Я был там учеником библиотекаря, — быстро добавил он. Он был так очарован девушкой, что совершенно забыл про Теку, сидящую у него на плече. Обезьянка заверещала в знак протеста, и тогда Гилвин представил свою лохматую подружку: — Да, а это вот Теку. Мой друг.
Белоглазка заметила обезьяну спустя пару секунд. В ее действиях постоянно наблюдалась небольшая заминка.
— Ах ты, милочка, — заворковала она, почесывая Теку за ушком. — Ну и красавица же ты! Она ведь ганджийская, верно?
— Верно, — ответил Гилвин. — Но уже давно жила в Лиирии.
Они беседовали так, будто, кроме них, вокруг не было ни души. Лукьен украдкой подмигнул Миникин, и она ответила тем же.
— Вы устроили нам отличный прием, детки, — объявила хозяйка Гримхольда. — Но сейчас мы должны отдохнуть. А потом примемся за работу. Так что пойдемте; разговоры будут позже.
Нечеловеки начали расходиться, как послушные солдаты, осталась одна Белоглазка. Миникин дождалась, пока все уйдут, а затем обернулась к Лукьену.
— Я знаю, вы устали, сэр Лукьен, но здесь есть кое-кто, с кем вам стоит повидаться, пока не отправитесь на отдых.
— Правда? И кто же это?
Миникин обратилась к Белоглазке:
— Дитя мое, почему бы тебе не забрать Гилвина Томза и не показать ему Гримхольд? Я уверена, ему это придется по душе.
— Конечно, — быстро ответил Гилвин. Он с обожанием посмотрел на девушку. — Еще как.
Белоглазка кивнула.
— А ты куда, Миникин?
— Повидаться с Прорицательницей. — Маленькая дама улыбнулась молодежи. — Надеюсь, вам двоим можно доверять.
Белоглазка засмеялась, Гилвин же густо покраснел.
— Пойдемте, сэр Лукьен, — позвала Миникин. Лукьен направился за ней следом. Трог тоже пошел с ними.
— Куда мы идем? — спрашивал рыцарь. — И кто такая Прорицательница?
— Увидите, — она устремилась к одному из помещений, выходящих из главного зала. Подобно остальным, оно оказалось темным, освещаемым отдаленными факелами. Лукьен решил не терять времени даром:
— Так Белоглазка слепа? — спросил он.
— Разумеется.
— И видит с помощью Акари?
— Совершенно верно.
— Так почему она не могла остаться с отцом в Джадоре? Кадар сказал, что я пойму это, когда увижу ее, а я так и не понял.
— Из-за глаз, — объяснила Миникин. — Они слишком чувствительны к яркому солнечному свету Джадора. Он причиняет ей боль. Вот почему она живет здесь, в горах.
Ее ответ лишь усилил ощущение Лукьеном собственной вины.
— Ох. — Он огляделся и заметил, что они уже прошли через залы, мимо странных существ. Трог держался в паре шагов от них. Замок продолжал изумлять рыцаря. Чем дальше они углублялись, тем меньше все это напоминало скальные пещеры. Стены становились более гладкими, и помещения напоминали подобные же в любом другом замке. Каждый зал плавно перетекал в другой, и повсюду то и дело возникали вырезанные в скале лестницы. Лукьен мог только поражаться мастерству инженеров-Акари. Гримхольд, безусловно, хорошо защищен и является надежным оплотом против Акилы и его армии. Но кто станет его защищать? Нечеловеки? Увечный люд Гримхольда вряд ли сойдет за бойцов.
Они шли и шли, пока перед ними не открылось множество дверей. Здесь, похоже, располагались спальни. Тишина подсказала ему, что большинство из них — пусты. Но в конце коридора они увидели полуоткрытую дверь, освещенную свечой. Миникин замедлила ход. Затем осторожно заглянула внутрь.
— Она здесь, — мягко произнесла маленькая леди. — Входите.
Она открыла дверь пошире и вошла сама. Лукьен с осторожностью ступил на порог, оставив Трога в дверях. Внутри находились две фигуры, обе женские, причем, одна много старше другой. Младшая сидела в простом деревянном кресле за столь же скромным столом. Когда Лукьен и Миникин вошли, старшая женщина приветливо им улыбнулась. Она выглядела совершенно нормальной, без видимых дефектов. Печально, но этого нельзя было сказать о девушке, глядящей в стену невидящим взором, к тому же едва дыша.
— Миникин, ты вернулась, — заметила старшая.
Та подошла к женщине, встала на цыпочки и поцеловала ее в щеку.
— Только что прибыла, — сообщила она. — И привела с собой кое-кого. Лукьен, это Алена, мать Прорицательницы.
Женщина кивнула Лукьену.
— Мы ждали вас. Добро пожаловать.
— Ждали меня? Что вы имеете в виду?
— Прорицательница сказала нам, — отвечала Алена. Она опустила ложку в миску с кашей и вытерла дочери рот. Лукьен вопросительно глянул на Миникин.
— Девушка Прорицательница попала к нам три года назад, сэр Лукьен. У нее заболевание мозга, поэтому с ней невозможно вступить в контакт. Она не говорит и не способна заботиться о себе. Но слышать она может. Поверьте мне: она слышит каждое наше слово.
— И ее зовут Прорицательница? — спросил Лукьен. Он присел на корточки перед девушкой, заглядывая в ее карие глаза. — Она видит будущее?
— Разумеется, при помощи Акари.
— Прорицательница — не ее настоящее имя, — добавила Алена. — Ее так прозвали здесь.
— При рождении она получила имя Дженна, — сказала Миникин. — Я нашла ее в Коте, неподалеку от Лайонкипа. Муж Алены оставил их. Они бродили по улицам. И я забрала их с собой.
— Так, значит, не все в Гримхольде… ну, вы понимаете…
— Алена одна из полностью здоровых здешних людей, Лукьен. Я не могла забрать у нее Прорицательницу, кроме того, она и сама желала попасть сюда.
— Нам больше некуда было идти, — пояснила Алена. — Миникин спасла нас.
Дитя по имени Прорицательница вперила взор в Лукьена, но в глазах ее еле теплился огонек жизни. Вид ее вызывал сильную жалость, и Лукьену захотелось отвести взгляд. Но он знал, что Миникин привела его не просто так, поэтому рыцарь попытался улыбнуться девушке.
— Прорицательница, если ты меня слышишь — мое имя Лукьен.
— Она знает, кто вы, — заметила Алена. — Я же говорила, она предсказала ваш приход.
Лукьен посмотрел на Миникин.
— Это правда?
— Уверена, что это так, — ответила та. — Видите, Акари Прорицательницы позволяет ей общаться с внешним миром, а еще — видеть будущее, точнее, его проблески.
— На самом деле? Неужели это возможно?
— Все духи Акари обладают таким «видением», но не в такой степени, как Лакарон, дух Прорицательницы. При жизни он был могущественным магом и ясновидящим.
— Лакарон, — Лукьен изучал девушку. — Так Лакарон поговорит с нами?
— При помощи Прорицательницы, — заверила его Миникин. — Вот зачем я привела вас сюда — дабы мы могли выяснить, что нас ждет.
Лукьен кивнул и сделал глубокий вдох. Он никогда прежде не бывал ни на каких спиритических сеансах; правда, и излишним скептицизмом тоже не страдал. Ознакомившись со способностями Миникин, он уверовал. Миникин подошла к Прорицательнице и положила ладонь ей на голову, с любовью откинув пряди волос со лба.
— Прорицательница, это я, Миникин, — маленькая женщина говорила тихо-тихо, словно звенел малюсенький колокольчик. — Я вернулась. Мы вместе.
Безучастный вид девушки никак не изменился.
— Прорицательница, можешь ли ты сказать, что видит Лакарон? На Гримхольд надвигается беда. Армия северян. Ты видишь их?
В комнате повисла тишина. И вдруг раздался удивительный звук, одно короткое слово:
— Да.
Звук заставил Лукьена вздрогнуть. В нем слышался голос девушки, но словно издалека. И в него как будто вплелся другой, сильный, мужской.
— Хорошо, — пропела Миникин. — Продолжай смотреть, дитя. Смотри на армию. Что показывает тебе Лакарон?
— Привет, Мама, — сказал голос.
Алена печально улыбнулась.
— Привет, моя дорогая.
— Привет, Миникин.
— Привет, дитя, — Миникин продолжала гладить ее по голове. — Ты сегодня в силе?
— Я… достаточно сильна.
— Лакарон показывает тебе армию?
— Я вижу армию.
Лукьен затаил дыхание, глядя на Прорицательницу.
— Расскажи, что ты видишь, — мягко произнесла Миникин. — Что показывает тебе Лакарон?
— Армию и реку, — проговорил странный голос. По мере беседы лицо девушки начало слегка оживать. — Большая. Серебряная. Их много.
Миникин взглянула на Лукьена. Тот кивнул.
— Должно быть, это они, — шепнул он. — Переходят Крисс на юге.
— Где они сейчас, Прорицательница? Можешь сказать?
— Они сражались, — отвечала девушка. — В маленькой стране. Они убивали, — она на секунду замолчала. — Тот, что в поиске — очень сердит.
«Это Акила», — подумал Лукьен.
— Продолжай, — велела Миникин.
Девушка опять замолчала. Когда заговорила вновь, голос звучал глубже, медленнее.
— Они скоро перейдут пустыню. Теперь уже очень близко. Их очень много.
Миникин выждала минуту, и амулет на ее груди запульсировал.
— Лакарон, смотри в будущее. Скажи нам, что ты видишь.
— Я вижу смерть.
Голос казался древним. У Лукьена мороз прошел по коже.
— Продолжай, — сказала Миникин.
— Я вижу Гримхольд.
— И…
— Я вижу руины.
Миникин открыла глаза и посмотрела прямо на Прорицательницу.
— Ты видишь Гримхольд в руинах?
Та помолчала, затем, после паузы, ответила:
— Да.
— Когда? — задал вопрос Лукьен. — Когда они придут?
— Подожди, Лукьен, — остановила его Миникин. — Лакарон, они скоро придут?
— Скоро. Очень сильные. Очень много.
Лукьен попятился, качая головой.
— О, Небо…
Казалось бы, о чем тут еще говорить. Даже Миникин выглядела потрясенной.
— Лакарон, можешь ли ты сказать что-нибудь еще? Что-нибудь полезное? — наконец, выдавила она.
И снова пауза, а затем дух заговорил. Лукьен понял: он размышлял.
— Тот, кто ведет их, борется сам с собой. Его разум потерян. Он словно малое дитя. Слишком много злобы. Он разрушен.
— Он говорит про Акилу, — подсказал Лукьен.
— Еще что-нибудь, Лакарон? — спросила Миникин. — Полезное для нас?
— Пустыня. Кровь. Битва. И однорукий человек с каганом.
— Барон Гласс.
Миникин приложила палец к губам. Голос продолжал:
— Один из них умрет.
Сердце Лукьена упало.
— О, нет. Не говори так.
Внезапно голова девушки упала на грудь, словно она погрузилась в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99