— Этот дурак вообще не выставляет охрану.
— Она ему не нужна, — сердито вмешался Фиггис. — Потому что здесь обитель мира.
Трагер осклабился.
— Нынче ночью она перестанет быть такой уж мирной.
— Нет, — возразил Лукьен. — Я никому не хочу причинять зла. Мы просто проскользнем в спальню Кадара, заберем у него амулет и удалимся, как можно скорее. Фиггис, ваша задача — приготовить дровасов. Держите их оседланными для нас. Как только мы появимся, нужно будет бежать.
Фиггис угрюмо кивал, не говоря ни слова.
— А что если Кадар не захочет расстаться со своим драгоценным амулетом? — задал вопрос Трагер. — Что будем делать, капитан? Вежливо попросим его?
— Проливать кровь не будем, — настаивал Лукьен. — Отнимем амулет силой, если будет нужно, но оружие применять не станем. Кадар был слишком добр с нами. Он увидит оружие, поймет наше намерение и сам отдаст камень.
— Хорошо. А как только мы выйдем, поднимет крик, словно безумный. Имейте в виду, капитан — нам нужно убить его.
— Нет! — Лукьен сердито выпрямился. — Послушайте меня, вы, идиот. Кадару нельзя причинить вреда, даже если иначе ничего не получится. Мы свяжем его, заткнем ему рот кляпом, но не станем ранить или убивать его. Понятно вам?
Трагер отвел взгляд. Лукьен пнул его.
— Лейтенант, я спросил, понятно ли вам?
— Понятно, — сквозь зубы процедил Трагер.
— Хорошо. Значит, будьте готовы сегодня. Возьмите веревку из наших запасов и прихватите кинжал и меч.
Трагер встал, глядя на Лукьена.
— Я могу идти… сэр?
— Да, — ответил Лукьен, наблюдая, как тот покидает сад неверной походкой. И лишь затем разразился бранью. — Вот сукин сын! И зачем только Акила навязал его мне?!
Фиггис ничего не ответил. Он просто смотрел вдаль, весь в своих мыслях.
— Эй, — Лукьен потряс его за плечо. — Что с вами?
— Просто думаю. Хотелось бы мне получить амулет другим способом.
— Знаю, но другого нет. Так что бросьте свои размышления.
— Здешние люди такие миролюбивые. Они никогда никому не причиняли зла, и тут являемся мы — украсть амулет…
— Тихо, лучше говорите шепотом, — предупредил Лукьен. — Мне все это нравится не больше, чем вам. Я ведь не вор, Фиггис. Но идея, вообще-то, принадлежала вам. И теперь нам некуда отступать.
— Я и не хочу отступать. Мне бы просто хотелось не причинять никому вреда.
— А мы и не станем. Мы здесь, чтобы спасти Кассандру.
— Конечно, — усмехнулся Фиггис. — Вы от этого чувствуете себя лучше, капитан?
— Фиггис!
— Да?
— Хватит болтать, прошу вас!
Лукьен проснулся вскоре после полуночи. Возле кровати стоял Трагер. Взгляд Лукьена упал на освещенное свечой лицо лейтенанта. Тот облачился в гака, голову обвязал повязкой. Увидев, что Лукьен проснулся, он произнес всего одно слово:
— Пора.
Лукьен сел на кровати и вздохнул, спуская уже обутые ноги с шелковой простыни. Он тоже оделся заранее. Взглянул в узкую щель окна и увидел бледный диск луны, озарившей далекие горы. Интересно, сколько он проспал? Трагер поставил свечу на столик и подал Лукьену перевязь с мечом.
— Сколько времени? — спросил Лукьен. Он встал и взял у Трагера оружие, затем подпоясал гака вокруг талии.
— Три часа до рассвета, — прошептал Трагер. — Я обошел все коридоры вокруг комнат Кадара. Они пусты.
Лукьен заметил мешочек, висящий у него на поясе.
— Там веревка?
— Да. И тряпка, чтобы заткнуть ему рот.
— Хорошо. Как там Фиггис?
— Он уже ждет с дровасами, возле ворот. Я велел ему держаться в тени. Насколько я мог видеть, вокруг тоже не было никого. Весь дворец спит, капитан.
Лукьен не сразу осознал смысл его слов, но, поняв, угрюмо усмехнулся. Трагер проделал свою работу на удивление чисто. Впервые со дня отъезда из Кота Лукьен был рад, что взял его с собой. Он приблизился к ванне возле кровати и ополоснул лицо розовой водой, потом пригладил волосы. Времени оставалось немного, он нервничал, чувствовал себя неуверенно. После тщательного планирования настал момент кражи, и Лукьен чувствовал раздражение против Акилы: зачем делать из него вора? Он спиной ощутил нетерпение Трагера.
— Капитан?
— Я готов, — сказал Лукьен. Он еще раз оглядел спальню, дабы удостовериться, что ничего не забыл, но нет: они с Фиггисом тщательно все упаковали. В основном, они запаслись водой для путешествия через пустыню. Почти все остальное выбросили, чтобы не перегружать дровасов и двигаться быстрее. И все же Лукьен с грустью осмотрел спальню. Дворец Кадара — поистине райское место, сам же каган очень мил. Шелковые простыни, душистая вода в ванне, ежедневно свежие цветы; как разительно это отличается от спартанской обстановки у них дома. Ведь по возвращении в Кот он больше не будет дипломатом. Снова станет простым солдатом.
— Ну что ж. Пошли, — вздохнул он.
Он подошел к двери и медленно открыл ее, выглянул в коридор. Прислушался, но ничего не услышал, кроме жаркого дыхания Трагера над ухом. Лунный свет просачивался в коридор сквозь многочисленные окна. Позолоченные стены сверкали. Лукьен осторожно двигался, поджидая Трагера. Лейтенант прикрыл дверь и указал налево.
Лукьен знал дорогу. Он на цыпочках прошел через прекрасный холл, едва дыша, миновал все двери. Дворец был наполнен тишиной, словно в пустыне. Личные апартаменты Кадара были выше остальных комнат, но идти до них недолго. Трагер усмехнулся, увидев неохраняемые лестницы.
— Вот дурак, — прошептал он. — У него амулет, а он даже не позаботился об охране. Я бы сказал, что он заслужил того, что мы собираемся сделать.
— Слушай, амулет все-таки не твой, — прошипел Лукьен. — Он для Кассандры, не забывай этого.
Он вгляделся в изогнутую лестницу. Аромат благовонных масел разливался повсюду. Тишина воодушевила его идти вперед. Решив раньше времени не вынимать оружия, он держал руку наготове. Трагер держался рядом с ним, зажав в руке кинжал, а веревку обмотав вокруг колена. Они поднимались по спиральной лестнице, держа глаза широко открытыми, чутко реагируя на каждый звук. Их огромные тени плясали на стенах. Лукьен старался сдерживать дыхание. Удары сердца отдавались в висках. Медленно, с усилием он делал каждый шаг вверх, где перед ним открывался уже другой просторный холл. Картины и вазы джадорийских мастеров украшали стены. В конце холла виднелись три арочных прохода; за ними чернела пустота. Как только Трагер одолел последнюю ступеньку, капитан повернулся к нему:
— Которая из двух?
Трагер прищурился:
— Центральная.
Выбор казался логичным. Центральная арка была самой большой и частично скрытой за расшитыми бисером шторами. Лукьен устремился туда, держась поближе к стене и избегая высоких ваз. Теперь, когда они были почти у цели, он позволил себе нашарить в кармане кинжал. Лезвие блеснуло в лунном свете. Лукьен затаил дыхание и сделал шаг вперед. Комната впереди поражала размерами. Она соединялась с двумя другими. Нужно поскорее отыскать кровать и надеяться, что Кадар с женой спят.
— Пошли, — одними губами прошептал Трагер.
Лукьен раздвинул занавеси кинжалом и просунул голову в комнату. Его взгляд обшаривал темноту, останавливался на мягких подушках и затейливой мебели. Разные приятные вещицы заполняли комнату. Но кровати не было — и никто не спал. Лукьен обследовал другой проход за занавеской в дальнем конце комнаты. Он беззвучно скользнул туда и поманил за собой Трагера, затем подошел к следующей двери. С кинжалом в руке он повторил прежние действия. На сей раз старания были вознаграждены.
В центре комнаты находилась кровать с шафрановыми простынями, освещенная лунным светом из ближайшего окна. В ней виднелось что-то неподвижное, утопающее в подушках. Лукьен отошел в сторону, чтобы Трагер мог увидеть. Тот кивнул. Лукьен всматривался так и сяк, но не мог разглядеть прохода в другую комнату. Похоже, Кадар и его жена спали. Лукьен и Трагер обменялись многозначительными взглядами. Держа перед собой кинжалы, они двинулись к разным концам комнаты. Простыни не шевелились. Лукьен приблизился, откинул простыню и пошарил по подушке, изо всех сил надеясь, что ищет на стороне Кадара. Простыня медленно приподнялась…
…и он услышал крик за спиной.
Лукьен отскочил и повернулся к дверям. Там стоял Кадар, онемевший от удивления и ужаса. Фигура в кровати медленно зашевелилась и села. Кагана Джитендра в панике озиралась вокруг. Она поползла, вцепившись в одеяла.
— Вот проклятье! — нахмурился Лукьен. Едва соображая, что делает, он вытащил кагану из кровати. Кадар бросился вперед, но остановился, когда увидел, как Трагер прыгнул к кровати перед ним. Кинжал лейтенанта очутился перед носом Кадара, и он сделал шаг назад.
— Тихо! — прошипел Трагер. — Ни слова!
Лукьен пытался поднять Джитендру на ноги. Он обвил рукой ее шею так осторожно, как только мог, стараясь держать кинжал у горла, но не слишком близко, чтобы она могла говорить. Джитендра задыхалась.
— Все, никому не двигаться! — заявил Лукьен. Его охватила паника, он не знал, что делать. Крики Кадара могли перебудить весь дворец, но пока никто не спешил на помощь. Кадар словно бы понял приказ Лукьена и молчал. Он только тянул руки в немой мольбе, прося освободить Джитендру.
— Так, хорошо. Сидите тихо и никто не пострадает. — Лукьен повернул кинжал, чтобы Кадар мог увидеть его. — Я не причиню ей вреда, Кадар. Просто отдай нам амулет и мы уберемся.
Кадар смотрел на свою беременную жену в замешательстве. Он произнес что-то тихим умоляющим голосом, но Лукьен ничего не понял.
— Амулет, ты, идиот, — прошипел Трагер. Он приблизился к Кадару. — Отдай нам его.
Кадар смотрел на них в изумлении, не понимая, чего от него хотят. Лукьен кусал губы. Планы рушились, ибо он забыл, как на джадори называется амулет. И вдруг — о чудо! — слово всплыло в памяти.
— Инаи! — закричал он, и указал на грудь Кадару. Амулет висел на шее кагана, испуская мягкое сияние. Он повторил фразу, теперь уверенный, что не ошибся: — Инаи ка вала!
Кадар внимательно посмотрел на него, затем кивнул. Но Джитендра тоже поняла. Когда муж начал снимать амулет, она разразилась пронзительными криками:
— Инаи ка вала! Кадар!
— Нет! — Лукьен пытался удержать ее.
Джитендра продолжала визжать.
— Остановитесь! Пожалуйста!
Не желая поранить ее, он опустил кинжал. Джитендра вырвалась из его рук. Лукьен кинулся за ней, схватив за руку. Она вывернулась и бросилась к Кадару. Увидев это, Трагер повернулся к ней с кинжалом. Угроза поразила Джитендру. Она завизжала еще громче, отступила назад и наткнулась прямо на Лукьена — и на его кинжал.
— Нет! — завопил Лукьен. Он отскочил назад, но слишком поздно, и кинжал вошел в спину женщине. Джитендра повисла, словно попавшись на крючок, с широко открытыми в шоке глазами; ночная рубаха быстро набухала от крови. Спустя секунду колени Джитендры подогнулись, и она рухнула на пол.
— Джитендра! — закричал Кадар. Он бросил амулет и подбежал к жене, упав на колени рядом с ней. Лукьен наблюдал за сценой, охваченный ужасом.
— Идемте, капитан! — сказал Трагер. Он кинулся к амулету и схватил его.
— О, нет, — простонал Лукьен. — Помоги мне, Небо. Я не хотел этого…
Кадар рыдал, пытаясь поднять Джитендру. Она извивалась в его руках, еще живая, но кровь лилась рекой. Они не обращали внимания на Лукьена.
— Пойдемте, капитан! — настаивал Трагер. Он повернулся к дверям. — Пошли, пока нас не обнаружили.
Но Лукьен не мог двигаться. Он не сводил глаз со страшной картины. Джитендра издала стон агонии. Кадар был весь забрызган ее кровью. Живот каганы начал шевелиться.
— О, черт, — пробормотал Трагер. Он подбежал и, схватив Лукьена за руку, потащил к дверям. — Фиггис ждет нас, глупец вы этакий. Пошли же!
— Я не хотел этого, — шептал Лукьен в отчаянии. Он продолжал смотреть на Джитендру. — Понимаете, не хотел…
— Великий Боже, вы заткнетесь, наконец? Нам нужно спешить!
На этот раз голос Трагера вывел Лукьена из ступора. Джитендре все равно предстояло умереть, и помочь ей нечем. Бросив последний взгляд на кагана и кагану Джадора, Лукьен повернулся и бросился из спальни.
Фиггис держался в тени у ворот. Джадор был охвачен тишиной; зеленый двор пуст — лишь статуи да ночные насекомые. Через открытые ворота Фиггис наблюдал улицы города, тихие и прекрасные. Изредка проходила пара-тройка прохожих — торговцы готовились к утреннему базару. Они вряд ли могли помешать, но Фиггис знал, что настоящая беда может настичь в пустыне. Там они будут на открытом пространстве, доступные людям Кадара. Вся надежда на время: если погоню организуют не сразу, есть шанс оторваться.
Трое дровасов стояли наготове у ворот, мирно пережевывая жвачку. Им было намного легче, чем Фиггису, переминавшемуся с ноги на ногу в ожидании компаньонов. План Лукьена был хорош, ибо Кадар и его люди даже слишком доверчивы, они успели полюбить гостей из Лиирии. Фиггис чувствовал стыд. Он всю жизнь стремился достичь этого места и не был разочарован увиденным. Настоящий рай. А он… он отравил этот рай!
— Фиггис!
Крик оторвал Фиггиса от размышлений. В темноте он увидел две фигуры, отчаянно бегущие к воротам. Фиггис замахал руками и поспешил вывести дровасов из тени. На лице Трагера застыла безумная улыбка, и капли пота блестели на лбу. Он показал Фиггису амулет, словно отрезанную голову врага.
— Вы достали его!
— Конечно, я достал! Давайте своих уродливых животных и поехали, старик!
— А Лукьен? — спросил Фиггис, рассматривая капитана. — Что с ним?
У Лукьена было отсутствующее выражение лица. Он тяжело дышал, глаза его блестели, он был невероятно бледен.
— Нет времени. Пора двигаться…
— Что? Что случилось?
— Заткнитесь и поехали! — рявкнул Трагер. Он залез на дроваса и наблюдал, как Лукьен и Фиггис делают то же самое. — За мной! — приказал он. Рывок поводьями, и животное галопом помчалось со двора. Фиггис — за ним, а Лукьен замыкал процессию. Фиггис оглянулся на рыцаря, припавшего к шее дроваса.
— Лукьен? — не отставал он от молодого товарища. — Что случилось?
Рыцарь едва мог говорить.
— Я убил ее, Фиггис. Джитендру. — Его глаза закрылись от невыносимой боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99