Всадники приблизились к повозкам, вглядываясь внутрь со своих скакунов.
— Нам лучше выйти, — быстро сказал Лукьен. — Не хочу подвергать риску Грака и его семью.
— Нет, — откликнулся Торин. — Погоди.
Всадники подъехали ближе, просматривая каждую повозку. Лукьен слушал, как они задают вопросы обитателям повозок.
— Они сейчас нас обнаружат, — сказал он. — Давайте не будем усугублять наше положение.
Зажав в руке мешочек, он выбрался из повозки на улицу. Один из всадников заметил это и повернул крила.
— Лукьен, вернись! — прошипел Торин.
Грак тоже увидел его, и глаза его расширились от ужаса. Стражники у ворот указывали на рыцаря и задавали вопросы.
— Все в порядке, Грак, — обратился к нему Лукьен. — Уже достаточно. — И затем, на глазах у стражников-джадори, размотал повязку, скрывающую его лицо. Те с изумлением смотрели на него, не делая, однако, угрожающих движений. — Торин, Гилвин, выходите, — обратился он к спутникам. — Нет смысла тянуть с этим.
Кипя от негодования, Торин первым показался из недр повозки. Он помог Гилвину выбраться и повернулся к джадори. Теку вцепилась Гилвину в плечо. Он снял повязку и с нервной улыбкой глядел на стражей. Торин последовал его примеру, продолжая проклинать Лукьена.
Всадники опасливо приблизились. Лукьен стоял прямо, неподвижно. Крилы обнюхивали воздух, высунув длинные языки и прищурив темные глаза. Рыцарь ожидал, что всадники сейчас поднимут копья и… Но они только смотрели на него, и на их лицах было написано удивление, граничащее с недоверием. Семья Грака хранила боязливое молчание. Сам же Грак продолжал говорить что-то пешим стражам, пытаясь объяснить присутствие чужестранцев. Он бросил на Лукьена сердитый взгляд.
— Скажи им правду, Грак, — предложил Лукьен. — Скажи, кто мы такие и попроси об аудиенции с Кадаром.
Грак яростно замотал головой.
— Ты просто глупец, Лукьен.
— Скажи им.
Грак подчинился, и стражники внимательно выслушали его. Один из них подвел своего крила поближе, рассматривая Лукьена.
— Они хотят знать, зачем тебе понадобилось видеть Кадара. Что мне ответить?
— Ничего не отвечай. Я сам сейчас покажу.
За все дни совместного путешествия Лукьен не ничего не сказал Граку об истинной причине их визита в Джадор. Теперь же он полез в мешочек и извлек оттуда Око Господа. Он услышал, как Торин тихо предостерегает его. Стражники нахмурились, поднимая оружие. Грак и его домочадцы замерли в ожидании.
— Инаи ка Вала, — объявил Лукьен. И спросил у Гилвина: — Я ведь правильно произнес?
Гилвин кивнул, нервно сглотнув.
— Инаи ка Вала, — повторил Лукьен. — Для Кадара.
Вид Ока изумил Грака. Он выступил вперед, не обращая более внимания на стражников, и воззрился на амулет. Рубин в центре поймал солнечный лучик и яркой вспышкой отразился на его лице.
— Откуда это у тебя? — сердито спросил Грак.
— Не имеет значения, — отрезал Лукьен. — Скажи им, что это принадлежит Кадару.
— Да мы и так знаем, кому он принадлежит! Это же Инаи ка Вала, амулет жизни!
Лукьен кивнул.
— Я возвращаю его кагану Кадару, — он посмотрел на стражей, пытаясь донести информацию до их сознания. — Кадар. Инаи ка Вала для Кадара.
— Им это известно, — сказал Грак. — Но откуда он у тебя?
— Пусть отведут нас во дворец, — приказал Торин.
Его громкий голос отвлек внимание стражников.
— Кадар, — выговорил он по буквам. — Ведите нас к нему.
Один из стражников поднял копье и протянул руку.
— Он хочет забрать амулет, — пояснил Грак.
— Пусть обещает отвести нас к Кадару, — велел Лукьен.
— Лиирийцы, вы просто не понимаете. Вы теперь арестованы. Они отведут вас к Кадару, если он захочет вас видеть, но выбора у вас нет! Отдай ему амулет.
Лукьен замешкался было, но Торин посоветовал не сопротивляться.
— Грак прав, Лукьен. Мы прошли весь этот путь, чтобы отдать амулет.
— И чтобы донести до них наше сообщение, — напомнил Лукьен. — Грак, скажи им, что наша встреча с Кадаром имеет огромное значение. У нас жизненно важные новости для него. Это буквально вопрос жизни и смерти.
Грак вздохнул, но сделал, как просил Лукьен. Стражи опять выслушали, но потом вновь направили оружие на чужестранцев. Они настаивали, чтобы им отдали Око.
— Ну как, они согласны? — спросил Лукьен.
— Как я и говорил. Они передадут Кадару, что вы здесь. Теперь только от кагана зависит, станет он с вами беседовать или нет.
— Думаю, это лучшее, на что мы можем надеяться, Лукьен, — предположил Гилвин. — Отдай амулет, не то они убьют нас.
Не видя иного выхода, рыцарь уступил. Он протянул Око Господа стражнику. Тот принял амулет благоговейно, как святыню. Потом взял и мешочек из рук Лукьена, осторожно уложив туда Око. И заговорил с Граком, указывая на лиирийцев.
— Он велит вам троим следовать за ним, — перевел Грак.
Еще несколько слов. Грак кивнул.
— Он говорит, что идти следует лишь вам. Мне с семьей предписывается ждать здесь, за стеной.
— Прости нас, Грак. Мне совсем не хотелось причинять вам неприятности.
Проводник криво улыбнулся.
— Никаких неприятностей. Вот у вас они могут случиться, — он протянул руку Лукьену. — Удачи вам, друзья мои.
— И вам тоже, — откликнулся Лукьен. — Спасибо, что довели нас. Посмотрите за нашими вещами? Надеюсь, мы вернемся.
Грак согласился. Они будут ждать снаружи возвращения путников. Стражник выступил вперед и подтолкнул Лукьена к воротам. Его пеший товарищ повел к воротам Гласса, но с Гилвином они обращались осторожно, едва завидев его увечье. Трое лиирийцев плечом к плечу двинулись к воротам. Их сопровождали двое стражей: один пеший, другой верхом на криле. Едва они вошли в город, как со всех сторон к ним устремились любопытные взгляды джадори. В мгновенно выросшей толпе слышались перешептывания. Лукьен избегал взглядов. Он смотрел прямо перед собой и видел сказочный дворец Кадара, закрывающий горизонт. Он был таким же, каким помнился ему: прекрасным, сверкающим. А за ним высились молчаливые горы. Стражи вели прямо к дворцу, объясняясь жестами, указывая копьями. Толпа расступилась, давая пройти.
— Это и есть замок Кадара? — спросил Гилвин.
— Он самый, — кивнул Лукьен.
— По крайней мере, мы его увидим, — сказал Торин. Он оглядывал дворец, пораженный его размерами. — Впечатляет.
Стражник велел лиирийцам идти дальше. Лукьен не хотел вызывать у конвоя гнев. Он повиновался без возражений. Вот они уже прошли внутренние ворота и очутились посреди зеленого тенистого сада. Сопровождающие остановились, дабы побеседовать с другими стражами — тоже в черных гака с алым кантом. Они выслушали историю троицы, потрясенные видом амулета, который им показали. Один из них повернулся к Лукьену.
— Вы прибыли, чтобы повидать Кадара? — спросил он.
Слова он произносил очень отчетливо, чем немало поразил Лукьена.
— Вы говорите на нашем языке? — удивился он.
Тот кивнул. Подобно приведшим их людям, эти также были вооружены копьями и длинными шпагами на поясе.
— Я знаю вашу речь, — произнес стражник сквозь темную повязку. — Вы принесли Инаи ка Вала. Где вы его взяли?
— Мы скажем это Кадару, — отвечал Лукьен.
— Кто вы такие? — не отставал стражник.
— Скажем так: Кадар знает меня. Пожалуйста, разрешите поговорить с ним.
Стражники посовещались и, наконец, спросили:
— Оружие у вас есть?
— Нет. Мы безоружны. Все наши вещи остались в караване, доставившем нас сюда. Честно говоря, с нами были и другие ценности — то, что нам важно и дорого. Если бы вы…
— Ваши вещи найдут, — оборвал стражник. — Пойдем со мной.
Он повернулся и пошел через сад. Никто из его товарищей не последовал за ним. Лукьен удивленно переглянулся с Торином и двинулся за стражем. А в саду благоухали розовые цветы и били фонтаны. Белые стены отбрасывали благословенную тень на траву. Гилвин огляделся, восхищенный зрелищем. Сколько диковинных растений! А статуй! Стайка ребятишек оторвалась от игр и как зачарованная наблюдала за ними.
— Что за дивное место! — прошептал Гилвин.
Наконец, они приблизились к главному зданию, вошли в неохраняемые двери и очутились в красивом коридоре. Как и шестнадцать лет назад, стены были гладкими, прохладно-белыми. Лукьен озирался вокруг, радуясь, что хотя бы малая толика виденного прежде осталась неизменной. Это место все так же излучало радушие и гостеприимство. Через несколько минут страж остановился перед покоями с деревянной дверью. Он толкнул дверь; за ней обнаружилась маленькая комнатка, залитая солнечным светом, попадающим через окна без стекол. Здесь был маленький столик и несколько кресел. И ничего более.
— Ждите здесь, — сказал он.
Лукьен оглядывал помещение. Оно не выглядело угрожающим — наоборот, располагало к отдыху.
— Вы приведете к нам Кадара?
— Я не приведу Кадара. А вы будете ждать здесь.
Лукьен улыбнулся.
— Хорошо, — он вошел в комнату в сопровождении Торина и Гилвина. Юноша быстро уселся, довольный, что может дать отдых уставшей ноге. Теку проворно вскарабкалась на стол. Окна были расположены низко и их ширина вполне позволяла человеку войти через окно. Стражник покинул комнату; Око он по-прежнему держал при себе. Дверь закрылась.
Теперь не оставалось ничего, кроме ожидания. Лукьен присоединился к Гилвину за столиком. Торин озабоченно мерил шагами комнату, потом подошел к окну и выглянул наружу. Лицо его было напряженным, серьезным. Потянулись долгие минуты молчания. Потом Гилвин заявил, что ужасно хочет пить. Лукьен признался, что и он тоже, выразив надежду увидеть кого-либо в ближайшее время и обратиться с просьбой. Странно, но дверь не охранялась. Можно было выйти в сад и напиться из фонтана. Но никто из них не решился. Торин продолжал рассматривать горы вдали, вздыхая.
И после долгого ожидания они наконец-то услышали шаги. Дверь отворилась. Лукьен ожидал снова увидеть стражей, но вместо этого на пороге показалась одинокая фигура мужчины. Его лицо, хотя и выглядело куда старше, оказалось до боли знакомым. Лукьен быстро поднялся.
Кагана Кадара годы не пощадили. Он сгорбился, выглядел жестче, в темных волосах появились седые пряди. Оливковая кожа сморщилась от пребывания под палящим солнцем, но глаза все так же сверкали, когда он встретился взглядом с Лукьеном. На остальных он едва удосужился посмотреть, вперив взор в убийцу своей жены. Он еще не переступил порог, а комната уже словно наполнилась его присутствием. Не зная, как себя вести, Лукьен просто стоял и молчал под этим яростным взглядом.
— Это ты, — наконец, промолвил каган. — Клянусь Вала, я бы ни за что не поверил.
— Каган Кадар, — заговорил Лукьен, кланяясь, — ваш приход — честь для меня.
Кадар сжимал в руке Око Господа на золотой цепочке. Он показал его чужестранцам.
— Вы принесли мне вот это, — сказал он. — Зачем?
— Милорд Кадар, — дипломатично улыбаясь, начал Торин, — мы прибыли с важной миссией. Этот амулет…
— Молчи, однорукий, — прошипел Кадар. — Я разговариваю с человеком, убившим мою жену. Почему ты здесь и почему вернул мне амулет?
Простой вопрос, но ох как непросто ответить на него!
— Мой друг говорит правду, — произнес Лукьен. — Мы прибыли с миссией.
Кадар усмехнулся.
— Небось, с мирной миссией? Как в прошлый раз? — он, наконец, соизволил оглядеть остальных. — А это кто с тобой? Новые воры?
— Разрешите объяснить, ваше величество, прошу вас, — взмолился Торин. — Мое имя барон Торин Гласс, из Лиирии. — Он указал на Гилвина: — Мальчика зовут Гилвин Томз. А с Лукьеном вы уже знакомы.
Кадар шагнул вперед, внезапно заметив странную ногу и изуродованную руку Гилвина. Удивительно, но он вдруг улыбнулся юноше:
— Гилвин Томз.
Гилвин улыбнулся в ответ:
— Да, милорд.
— Добро пожаловать к нам, — промолвил Кадар. Это заявление всех озадачило. Кадар быстро обернулся к Лукьену. — Ты тот, кого называют Бронзовым Рыцарем. Тот, кто убил мою Джитендру.
— Да, милорд, — отозвался Лукьен. — И горько сожалею об этом.
— А это? — Кадар поднес амулет к лицу Лукьена. — Разве оно того не стоило?
— Нет. Не стоило, — голос Лукьена звучал спокойно.
— Что-то случилось, раз ты принес его обратно. Рассказывай.
— Вы хорошо говорите по-нашему, милорд, — заметил Лукьен. — Учили язык со времени нашей последней встречи?
— У меня было время, Бронзовый Рыцарь. А еще — необходимость узнать все о вашем народе. А теперь — поведай, что привело вас сюда.
— Мы и пытаемся рассказать, — сказал Гласс. — Вам просто нужно выслушать, у нас важные новости.
— Нет, — Кадар помотал головой. — Сначала я хочу знать, почему вы принесли мне Око.
— Хорошо, — ответил Лукьен, едва владея собой. — Ваш поганый амулет содержит в себе проклятье. Из-за него я потерял все и всех, кто был мне дорог. Это вы хотели услышать?
Наконец-то Кадар казался удовлетворенным. На лице его не было радости, но полное понимание. И даже легкий проблеск печали. Он жестом указал на кресла:
— Сядьте.
Лукьен замешкался; его беспокоило выражение лица кагана. Но он подчинился, как и его спутники. Теку забралась на плечо Гилвина. Кадар некоторое время рассматривал амулет, поворачивая его на цепочке. Его едва ли удивило сказанное Лукьеном и он как будто и не рад был возвращению Ока, дарующего жизнь.
— Вы прибыли с новостями, — заговорил каган. — Отлично. Но вначале — расскажите вашу историю. — Он посмотрел на Лукьена: — Говори.
— Если вам будет угодно, я расскажу, — и Лукьен повел свой грустный рассказ. Он начал с того, как украл амулет, объяснив, что он был нужен для спасения жизни Кассандры. Идея принадлежала не ему, а Акиле, его королю. Кадар кивнул, услышав это имя, но не прервал рассказа. Лукьен объяснил, что амулет спас Кассандру, задержав развитие опухоли на шестнадцать лет. Но Акила тем временем тронулся рассудком, а сам Бронзовый Рыцарь оказался в изгнании. Кадар внимательно слушал, и на лице его не отражалось никаких эмоций. Когда же Лукьен перешел к описанию гибели Кассандры, Кадар снова кивнул и почесал бороду.
— Так что, понимаете, каган Кадар? Я потерял все. И эти двое — тоже, — закончил повествование Лукьен. — Перед смертью Кассандра попросила меня вернуть вам амулет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99