С полдюжины глупых общих приветственных слов пронеслось у него в голове, но единственно нужных Ривен так и не нашел. Мадра молча зажгла еще свечей и захлопнула трутницу.
— Тебе следует вымыться, пока вода не остыла.
С минуту он не отрываясь смотрел на нее. Потом разделся до пояса и принялся соскребать с себя глину над тазом с водой, от которой шел пар. Он думал, что Мадра сейчас уйдет. Но она не ушла. Когда он, умывшись, смахнул капли с ресниц, она подала ему полотенце. Взглянув на нее, он заметил, как сурово сжаты ее губы. В глазах — печаль. Она стала казаться старше. Он прижал полотенце к лицу с такой силой, что в глазах замельтешили искры. Потом натянул свежую рубашку. Его сапоги покрывал слой застывшей грязи, но с ними он разберется потом. Ривен сел за стол и набросился на еду, поглощая ее и не чувствуя вкуса.
— Ты уезжаешь. На север. Это правда?
Он перестал жевать.
— Откуда ты знаешь?
— Это Кольбан. Он знает все. В кухне всегда судачат о том, о сем. Стражи уже начали приготовления.
— Предполагалось, что все это будет храниться в секрете.
Она присела на скамью.
— Хранить секрет во Дворце — все равно, что прятать огонь в соломе. Ты едешь в Гресхорн.
Ривен молчал.
— Ты хочешь вернуться назад в свой мир, на Остров?
Ему нравилась эта решительность в ее глазах. Серьезность ее лица. Но они почему-то и смущали его.
— Я не знаю.
Ее рука потянулась к его руке.
— Возьми меня с собой.
— Что?
— Разреши мне поехать туда с тобой. Позволь мне быть рядом.
Он резко отдернул руку.
— Ты что, не понимаешь, как это опасно?
— Там у тебя никого нет. Ратаган рассказал мне. И Байклин говорит, что Остров Туманов — место безлюдное, тихое. Одни горы да пустынное побережье. Я хорошо готовлю. Я не боюсь работы. Я не испугаюсь, правда. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я…
— Молчи! — Он понял, что она собиралась сказать ему. То, что он и не надеялся больше услышать от женщины. В глазах ее задрожали слезы. Она опустила голову, прижав руки к груди. Обиженный ребенок.
И все же она пугала его. Потому что влекла к себе. Потому что ему правилось это суровое юное личико. Он хотел, чтобы она была рядом. И она хотела быть с ним, несмотря даже на призрак той — прошлой — жизни, что стоял у него за плечами.
Они одновременно поднялись из-за стола. Она шагнула было к двери, но Ривен удержал ее. Она рванулась, пытаясь его оттолкнуть, но тут же затихла. Лицо разгладились, но на щеках так и блестели слезы. Он вытер их, обнял ее и уткнулся лицом в ее волосы. Трусливый подонок.
Она глухо проговорила ему в плечо:
— Мне казалось, ты любишь меня. Мне казалось… — она еще теснее прижалась к нему. Но искала она утешения — ничего больше. Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза. Волосы прилипли к ее губам. Он не смог выдержать этот взгляд. Она отстранилась и отошла к столу.
— Ты и не поел-то как следует, — рассмеялась она сквозь слезы. — Это я виновата. Не дала человеку поесть. — Она стремительно подхватила таз, пролив немного грязной воды на пол. — Кольбан, наверное, будет искать меня. — С тем она и ушла.
Он вынул из ножен меч и скривился, глядя на холодную сталь. Рубанул воздух. Клинок сверкнул яркой дугой и, вонзившись в деревянную столешницу, словно в масло, выбил искры из каменной плиты. Удар болезненно отдался в руке.
Айса заглянул в дверь.
— Я слышал шум… — Тут он узрел на полу немалых размеров кусок полированной доски, отхваченный от столешницы. Ривен встретился с ним глазами. Его взгляд пылал сумасшедшим огнем.
— Практикуюсь немножко, — сказал он, и дверь закрылась.
На следующий день Ривен встал спозаранку и сразу пошел на плац. Солнце еще только-только взошло, а он уже колошматил свой столб, как если бы тот был его смертным врагом. Мирканы поглядывали на него с одобрением. Сам старый Льюб, главный инструктор, направлял его руку.
— Вложи весь свой вес в силу удара. Двигайся на носках, руки и ноги расслаблены, будь готов отступить, если удар не достигнет цели. — Белая полоса шрама на лице у него светилась в первых лучах низкого солнца.
Ривен остановился, чтобы перевести дух. Мимо протопали остальные новобранцы. Он кивнул им и спросил Льюба — отчасти из интереса, отчасти из-за того, что ему было нужно время, чтобы совладать с дыханием:
— И сколько из них станут стражами?
Льюб только плечами пожал. Он осмотрел своих подопечных, пока другие мирканы-инструкторы расставляли их по местам.
— Пятеро, может быть, шестеро.
Ривен тихонько присвистнул.
— А как же все остальные?
— Они останутся в Круге как ополченцы, чтобы защищать Рорим. Это позволит стражам выполнять свои обязанности вне пределов его стен.
— А мирканы? Откуда вы набираете новых рекрутов?
Льюб нахмурился, встретив взгляд Ривена.
— Мирканами рождаются. Они покидают родной Дол, что на севере, и нанимаются на службу к тем, кто нуждается в их услугах.
Ривен оживился.
— А где на севере?
— К западу от Дринана.
Короткая пауза… Ривен попытался припомнить географию Мингниша, но Льюб не дал ему расслабиться и тут же вернул к работе. Ривен снова принялся терзать столб, но теперь перед мысленным взором его стояло лицо Мадры, залитое слезами.
Ривен остался бы на плацу, как и вчера, до темноты, но за ним пришли Ратаган с Байклином. Он сразу понял, что они наблюдали за ним какое-то время, пока не заметил их. Льюб кивнул и забрал у него тренировочный меч, и Ривен присоединился к товарищам. Поднялся ветер, расчистив небо от громоздящихся туч. Бледный месяц уже медленно поднимался над гребнем дальних гор. Ночь обещала быть ясной.
— Если ты не поостережешься, тебя могут принять за стража, — сказал Ратаган, подавая ему перевязь с мечом.
Ривен застегнул пояс.
— Надо же мне хоть чем-нибудь заняться, — он похлопал по ножнам. — И потом, раз у меня есть меч, я должен уметь им пользоваться.
— Ты и так им владеешь неплохо, — заметил гигант.
Они направились к стенам Рорима. Байклин, погруженный в раздумья, шел по лужам, даже их не замечая.
— Что случилось? — спросил Ривен.
— Да так. Мелочи. Впрочем, слишком уж много каких-то неприятных мелочей, и все как-то разом. Что-то готовится… и явно не к добру.
— Совет уже завершен?
— Он завершился в полдень. Под конец Брагад был даже любезен. Сказал, что всему свое время. Все, мол, должно идти своим чередом. Даже Маско как будто смирился с фактом, что Роримы не объединятся.
— Но ты встревожен.
Байклин кивнул.
— Как-то он слишком легко отступился. Слишком уж великодушно для него — после того, как он потерял здесь столько времени и престижа. И еще кое-что. Леди Джиннет в полдень выехала на прогулку. Одна. И до сих пор не вернулась. А муженек ее абсолютно спокоен. Говорит, вернется, когда сочтет нужным.
— Уж она-то вернется, — фыркнул Ратаган.
Байклин покачал головой.
— Что-то слишком уж много людей неизвестно где шляется по Долам — и людей важных. Лионан с Маллахом, например. Ни слуху о них, ни духу. Вот уже несколько дней. А Рорим-Свардал и Рорим-Дринан странно как-то обезлюдели. По крайней мере, так утверждает Орд. Вчера он был там с дозором.
— За Брагадом сейчас стоят силы двух Роримов, плюс, может быть, трое из наших баронов, — тихо проговорил Ривен. — Ты считаешь, он может напасть на Раларт?
Байклин вздрогнул.
— Напасть на Раларт? Но Брагад сам сейчас в стенах Рорима!
— Знаешь предание о троянском коне?
— Что еще за предание?
— Если Брагад вознамерился захватить Рорим Раларта, с чего ж ему лучше начать, как не с того, чтобы заслать сюда своих людей?
— Сейчас в Круге двенадцать его стражников, — задумчиво пробормотал Ратаган.
— А Лионан, Маллах и Джиннет с отрядом могут затаиться где-нибудь снаружи и ждать сигнала к нападению. Или, может быть, Джиннет как раз и поехала дать сигнал. Либо сигнал подадут его люди, расквартированные у нас в Круге.
— Это лишь предположения, — жестко проговорил Байклин.
— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть о своей беспечности.
Смуглолицый задумался. Они прошли через башню Рорима в вымощенный камнем двор. От конюшен шел запах сена и конского навоза. Две служанки, закутанные в теплые шали, черпали воду из колодца.
— Все в доме знают уже о поездке на север, — сказал Ривен.
Байклин кивнул и вздохнул.
— Молодые стражи. Они рассказали своим подружкам, и, как говорится, тайное стало явным. Но твоя репутация могущественного мага не пострадала, мой друг. Иначе с чего бы тебе взбрело в голову ехать в Гресхорн в такие-то времена? — Он сплюнул на мостовую и растер плевок сапогом. С минуту они постояли молча, привлекая в себе удивленные взгляды служанок у колодца и двух стражей, проходивших мимо.
Байклин внезапно заговорил:
— Ну, что ж. Ты на все глядишь с подозрением, Майкл Ривен. Но и я не такой уж простак. Попытаюсь-ка и я принять кое-какие меры… предосторожности. На случай, если твои подозрения окажутся оправданными.
— Все военачальники приглашены на сегодняшний пир, — заметил Ратаган. — Нам, я так понимаю, нужны помощники, но кто будет командовать войском до того, как мы к нему присоединимся?
— Данан, к примеру, — предложил Ривен.
— И Льюб, — добавил Байклин. — Он примет командование над новобранцами. Мы разделим наших людей: кого-то оставим в Рориме, остальных же расставим у внешней стены, чтобы, ежели что, нас заранее предупредили.
— Нужно поставить в известность Варбутта, — заметил Ратаган.
— Да, — откликнулся Байклин. — Как я понимаю, это моя задача. Придется использовать все красноречие, но я должен его убедить. — Он поднял глаза к безоблачному небу, погружающемуся во мрак. — Это — последняя ночь Брагада в Рориме. Так что, если мы правильно разгадали его намерения, удара ждать нужно сегодня. Что бы он ни замышлял, это случится сегодня ночью. Беспокойная будет ночка. Попируем на славу.
— Я не пойду на этот прощальный пир, — сказал Ривен. Он вспомнил о том, как Мадра наливала ему пиво на прошлом празднестве.
— Ну что ж, лишний воин нам не помешает, — задумчиво произнес Байклин, потом обернулся и поглядел на Дворец. — Тогда я должен идти. Мне нужно еще кое-что сделать… — Он ушел. От его прежней дружелюбной живости не осталось и следа.
Ратаган проводил его взглядом.
— Это дело не для Байклина, — сказал он. — Скорее, для Мертаха. Байклин же никогда не питал особенного пристрастия к политике и интригам.
— Пока не заблудился в горах, — заметил Ривен.
— Да. — Ратаган приумолк в нерешительности и после паузы спросил: — Ты и в правду считаешь, что Брагад попытается захватить Рорим Раларта?
— Да.
Ратаган задумался.
— В этом случае не обойдется без большой крови. Гвардия против гвардии. Может быть, даже… — тут он запнулся. — Нет, никто не заставит миркана сражаться с мирканом. — Гигант нахмурился. — А в твоем мире такое бывает? Там это обычное дело?
— Там, откуда я пришел, всегда где-нибудь да идет война. Поэтому я и записался в солдаты. Мы всегда держим армию наготове.
Ратаган покачал головой.
— Похоже, мирканам у вас бы понравилось.
Ривен смотрел на Дворец с его развевающимися на ветру флагами.
— Нет. Вряд ли бы им там понравилось. Они, мне кажется, возненавидели бы этот мир.
Гигант сжал его плечо.
— Мне все же надо бы показаться на пиру. А то это покажется подозрительным, если я не возникну там, где течет пиво. — Он вдруг прикусил губу. — Ривен?
— Что?
— Мадра… Она еще молода. Я понимаю, я и сам-то не без греха, но ты все-таки попытайся найти в своем сердце местечко и для нее. Будь с ней поласковей. Она очень хорошая.
Он отвернулся.
Джиннет не вернулась и к началу пира. Ривен расхаживал по крепостному валу, глядя на Дол, озаренный светом молодого месяца. Звуки веселья долетали сюда из Дворца, а Ривен думал о Мадре. Она сейчас там… наливает вино Брагаду, сносит сальные шуточки подвыпивших мужиков.
Он глядел на холмы предгорья на западе и думал о том, что где-то там, среди этих холмов, сейчас бродят еще две женщины, лица которых ему знакомы. Он вновь принялся вышагивать взад-вперед, захваченный самыми противоречивыми чувствами. Лучше бы он занялся чем-то полезным. Он еще раз перебрал в уме все те приготовления, которые провели они с Байклином; удостоверился, что в плане их нет никаких слабых мест и просчетов.
Позади раздались шаги — легкие, не похожие на тяжелую поступь воина. Кто-то встал рядом с ним. Ривен различал чуть заметный запах свежей лаванды. Она сняла с головы венок и принялась перебирать его в руках, глядя на Дол, облокотившись рядом с ним о камень стены.
Ему стало тепло на душе. Он улыбнулся.
В окнах казармы, куда поместили людей Брагада, мелькал свет факелов. Они, видно, тоже там не скучали. Неужели весь Рорим напьется сегодня допьяна? Но уж мирканы точно останутся трезвыми.
Ветер растрепал ее волосы. В свете звезд они были блестящими и черными, как вороново крыло.
— Чем ты занимаешься там, в своем мире? — спросила Мадра.
Неожиданный этот вопрос застал Ривена врасплох. Он понял вдруг: все, что он делал, он делал в прошедшем времени. А теперь он бездельничал. Вообще ничем не занимался.
— Одно время я был солдатом. Потом — сказителем.
— Ты любил кого-нибудь?
Он поморщился.
— Она умерла.
— Но ты все еще любишь ее.
— Да.
Она сжала его руку.
— Прости. Я раньше не знала.
— Тебе Ратаган рассказал?
— Да.
Ночь была ясной, но морозной, порывистый студеный ветер гулял по Долу. Лицо ее в бледном свете казалось неподвластным времени. Ее била дрожь. Ривен притянул ее к себе под плащ. Руки у нее озябли и она сунула их ему под рубашку, чтобы согреть. Он чувствовал ее ладони — такие холодные — у себя на спине, чувствовал прикосновение венка из лаванды.
— Сколько тебе лет?
Она подняла к нему лицо.
— Уже шестнадцать весен.
Шестнадцать, Боже милостивый.
— А тебе? — спросила Мадра.
— Сколько же, сколько этим холмам.
— Я не верю тебе. Ты еще младше Байклина. А у него даже нет седины в волосах.
Он рассмеялся и прижал ее к себе, откликаясь всем телом на ее близость. В голове словно колокольчик зазвенел, предупреждая.
Предполагается, я тут стою на страже и глаз не спускаю с этих казарм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58