Благодаря этому, время учебы сокращалось и в цех ученики могли попасть в двенадцать лет. Отставали только те, кто пришел в интернат с опозданием, вроде Чентиса или Рона. Но последний, перейдя в четвертую группу, оказывался среди своих ровесников и, таким образом, ничего не терял.Пек вообще кандидатом быть не хотел. Его тянуло море. Но, поскольку простым матросом ему быть не хотелось, пришлось учить историю, географию и языки, то есть все, что должен знать капитан, кроме своего непосредственного дела.Катилен тоже хотел идти в этот цех, но собирался стать офицером армии, как погибший отец.Ильзар отозвался о решении Рона неодобрительно.– Всегда легче смотреть на мир, чем проникать в его суть, – сказал он. – Некоторые называют это широтой взглядов, а по-моему так это – бегство лентяев от работы в философию. Какая может быть широта взглядов у человека, нахватавшегося по верхам? И не думай, что тебе удастся меня покинуть до того, как вдолблю в твою упрямую голову хотя бы половину того, что знаю сам. Должен же я воспитать хотя бы одного пристойного ученика в этой дыре! А сплав художника с математиком оценят многие.Действительно, Ильзар занимался с ним больше, чем с любым другим учеником, и Рон уже ломал голову: как бы избежать такого внимания?Незаметно Рон добрался до зданий цеха. Разыскав мастера, с которым познакомился в прошлый свой приход в цех в компании Нелькоса, Рон доложился ему и стал ожидать распоряжений. Они не замедлили последовать. Рону было приказано привести в порядок кисти и краски после сеанса учеников, все убрать и подмести мастерскую. Рона это не очень обескуражило, в конце концов, надо же кому-то убирать, но в его голову впервые закралось страшное сомнение, что Нелькос не так уж и не прав.Выполнив первые два задания, Рон уже собрался было идти за метлой, как вдруг его поймал парень, наголову выше, с нашивкой ученика цеха.– Ты умеешь рисовать? – нетерпеливо спросил он. – Ну, расписывать глину?– Д-да! – растерянно ответил Рон.– Вот, Канди, он за тебя дорисует. Смотри, малек, вот здесь, дорисуй орнамент, сумеешь?Рон взглянул на вазу. По ее бокам шли девушки, взявшись за руки. Две из них уже были полностью нарисованы, остальные, только намеченные, предстояло дорисовать.– Наверное, сумею.– Вот видишь, Канди, решайся. В кои-то веки есть кости, до ужина успем сыграть пару партий. Как нам без четвертого? Ты, глядишь, еще два часа провозишься!– Ну, ладно. – Канди, высокий гибкий парень с черными прямыми волосами, бросил суровый взгляд на Рона. – Только делай как следует. Испортишь – узнаешь, что почем.Четверых учеников как ветром сдуло, а Рон принялся за работу. Его мучили сомнения. Возможно, у учеников действительно было право командовать кандидатами, но в интернате строго осуждались игры, основанные лишь на одном случайном везении, победить в которых мог круглый дурак, и Рон не был уверен, что здешний мастер одобрил бы то, что ученик бросил работу ради игры в кости. Поразмыслив, мальчик решил закончить вазу поскорее – авось, обойдется. Он уже рисовал третью фигурку, когда сзади раздался недовольный грохочущий голос мастера:– Чем это ты здесь занимаешься, паршивец?– Ученик Канди велел мне доделать эту работу. Я не решился его ослушаться. – смиренным голосом проговорил Рон.– А что же ты делал до того, как получил столь строгий приказ? Ты же только начал рисовать, а мастерская до сих пор не подметена! За это время можно было подмести ее дважды!– Но мастер, я рисую уже третью фигуру! – возмутился Рон.Художник наклонился, чтобы рассмотреть вазу поближе.– Хм, верно. Руки у тебя, парень, на месте. Но к этому мы еще вернемся. А теперь обсудим две других вещи. Во-первых, ученики действительно имеют право приказыват кандидатам, как и все остальные обитатели цеха. Но они не могут требовать, чтобы ты выполнил за них учебное задание, как не могут требовать, чтобы ты пошел лазарет и полечил их их запор. А во-вторых, как ты думаешь, кто здесь главнее, ученики или мастера?– Думаю, мастера, мой господин. – опустив голову, прошептал Рон.– Так чей же приказ надо выполнять раньше?– Я все понял, мой господин, простите меня, пожалуйста!– То-то. Теперь иди, так уж и быть, дорисовывай вазу, а потом ступай домой. А с этим лентяем я еще разберусь. Придется ему подмести мастерскую вместо тебя. И еще кое-что. – зловеще пообещал мастер.Только Рон, радуясь удачной шутке мастера, вышел из мастерской и свернул за угол, как напоролся на Канди и его приятелей и получил отменную затрещину.– Зачем ты трепался, скотина?– А… что мне было делать? Мастер застукал меня!Последовала еще одна затрещина.– Зачем ты назвал мое имя, ты, идиот от рождения? Тебе что, больше всех надо? Не мог сказать: просто ученик? Это же не мой мастер, он не стал бы меня искать!– Я боялся…– Лучше бы ты меня боялся. – с досадой прервал его Канди. – Эх, остолоп. Впредь будь умнее. Тебе все равно ничего не было бы, а мне теперь из-за тебя вкалывать. Ладно уж, канай отсюда.И Рон поканал. Мысли его текли несколько сумбурно, поскольку он не знал, насколько были велики его промахи и успехи нынешним вечером. В конце концов, он махнул на все рукой и стал смотреть по сторонам, наслаждаясь окружающим миром.Вокруг тянулся сосновый лес с кое-где торчавшими елочками и дубками – любимый лес Рона. Дорожка, вернее, просека, была усыпана усыпана иголками, посередине неширокой полоской тянулась трава. Кое-где на дорогу выползали корни деревьев. В самом лесу землю покрывал зеленый мох, из которого в великом множестве торчали мухоморы и сыроежки. Воздух, наполненный сосной был пронзительно-вкусен, и мальчик наслаждался каждым вздохом.У интерната лес был лиственный и мокрый, и Рон очень обрадовался появившейся возможности два раза в ладонь проходить через сухой, добрый, полный достоинства лес. Он напоминал ему Ротонну, но здесь не росло ни одного ротоука. Рону так же еще ни разу не встречались светлые поляны, покрытые серебристым мхом, на которых росли елочки, березки и вереск, а под ними – подосиновики, шляпки которых было почти невозможно отличить от опавших листьев. Такой лес был до того уютным и гостеприимным, что казался сказочным жилищем какого-то веселого хозяина, там так и тянуло присесть и отдохнуть, а то и прилечь. На родине Рон всегда любил ходить по такому лесу, и теперь ему очень его недоставало.И все же здесь Рон был больше дома, чем где-либо. На небе уже засияли звезды, и настроение у него исправилось. День опять показался ему началом добрых перемен. * * * – Что-то не замечаю особого восторга от твоей вчерашней прогулки! – заметил Катилен, уплетая кашу за завтраком.– Да нет, все нормально. – рассеянно ответил Рон, подумав про себя: «Поглядим, что будет полезавтра.»– Он так долго этого ждал, что сейчас ему остается только глазами хлопать. – поддел его Пек.– Иди вон. – последовал лаконичный ответ. * * * Через два дня Рон явился явился в цех с раннего утра. Мастер Джарвис, отвлекшись от разговора с каким-то подмастерье, заявил:– Сегодня заниматься тобой некому. Все подмастерья, кроме дежурного, уехали на большую летнюю ярмарку. Тебе забыли сказать, чтобы ты не приходил. Но раз уж явился, поступай в распоряжение ученика Тима.Тим, в котором Рон сразу узнал одного из закадычных дружков Канди, уже стоял поодаль и ласково, многообещающе улыбался Рону.«Так. Только бы мне вырваться отсюда живым.» – мимоходом подумал Рон.– Ну что, малек? Работаешь ты, конечно, классно, но раз уж ты оказался таким нахальным треплом, тебя следует проучить. А? Как ты думаешь, малыш Рон?«Да, – подумал Рон, – И кто меня вчера за язык тянул? Сколько раз себе твердил: не спрашивают – не говори лишнего! И вправду, лучше уж иметь дело с мастером, чем с учениками.» Вслух он сказал:– Тебе виднее.– Раз так, ты сегодня немного поработаешь. Мы же должны учить тебя нашему ремеслу! И научим, будь уверен!Тим потащил несчастного кандидата к одному из рабочих мест.– Распишешь эти пять ваз, элемент узора здесь намечен. Потом закончишь чеканку здесь и здесь. – Тим показал два едва начатых книжных переплета. – После этого уберешь в мастерской и вымоешь в пол в нашей комнате. Дочиста! Пойдем, я тебе покажу. – И, не дав ротену опомниться, Тим потащил его наверх.– Если останется время, вырежешь две-три фигурки из набора. Вон то место. – Тим показал пальцем в угол столярной мастерской. – Там все уже лежит.– Но я плохо режу.– Брось! Если ты так же плохо режешь, как рисуешь, нас это устроит. Вперед!Рон трудился, не покладая рук, почти до обеда. Задания были не сложными, но однообразными, а, значит, утомительными. К тому же Рон уже отвык столько работать. И, под конец, когда он уже почти закончил вырезать вторую фигурку – медведя, он порезался. Пробегавший мимо Канди сочувственно осмотрел его большой палец, мимоходом с одобрением взглянув на сделанную работу, и сказал:– Ну, хватит на сегодня. Пойдем, я перевяжу тебе палец, и пообедаешь с нами.Затем он широко улыбнулся, покровительственно хлопнул Рона по плечу и сказал:– Прощен!Канди с друзьями, захватив из столовой еду и напитки, разместились в комнате. Рону это не очень понравилось, так как всего лишь час назад он скоблил там пол, но он промолчал, не желая портить только что установившихся добрых отношений.Из четверки друзей лишь трое жили здесь. Колиер, недавно ставший подмастерьем, уже перехал в другой корпус, где жил в двухместной комнате, но продолжал обедать со старыми друзьями.Новые знакомые Рона представились. Белокурый Тим был пока единственным парнем с островов, которого Рон встретил в цехе художников. Канди и его младший двоюродный брат Андже, такой же черноволосый и гибкий, родились на северо-восточном материке.Колиер был в этой компании единственным аборигеном. Его отец жил в Андикроне и был плотником. Став мастером, Колиер собирался уехать домой.– Я заметил, ты работаешь не хуже нас, даже, порой, лучше Колиера. – заметил Канди. – Неужели у Нелькоса научился?– Ну да, он гонял меня два года. А до этого я несколько месяцев работал в эдорской мастерской в Трис-Броке.– В Трис-Броке? Это же свободный полис, он не воюет! Как же ты здесь оказался?– Я случайно увидел тайную посадку эдоров на корабль.– Ну и что? Это же не повод, чтобы тебя хватать? Увидел и увидел. Ничего страшного. Может, это вообще пираты! Ты чего-то не договариваешь. Не хочешь говорить – не надо. Но мы не собираемся тебя никак подводить.– Вообще-то, я с ними встречался раньше. – чуть помедлив, сказал Рон. – В Трис-Броке. Там я был в рабстве, но сумел сбежать. А потом попался им. Сам-то я из Ротонны.– А-а. Ну, не так уж и позорно стать рабом. Прихоть судьбы. Тем более, что ты сумел сбежать. – сказал Тим, аккуратно обходя вопрос о происхождении Рона.– Я думаю, как только тебе исполнится двенадцать, тебя примут в ученики. Если не займут место Колиера, подселяйся к нам, согласен?– Ага. Слушайте, я хотел у вас спросить: где вы кости берете?Злоумышленники дружно расхохотались. Ответил Тим:– Покупаем, а иногда сами делаем. Это ведь пара пустяков.– Да, но если мастер застукает?– Можно сказать, что делаешь для продажи. Только он вряд ли поверит. В общем, чистка котлов тебе обеспечена, особенно если попадаешься не в первый раз.– А чем здесь занимаются кандидаты, кроме того, что моют пол? Я что-то не разберу.Друзья снова грохнули.– Ой, и веселый же ты парень, Рон, ну просто не могу! – простонал Колиер. Рон, хотя и задавал свой вопрос не всерьез, все же не ожидал такой бурной реакции.– Именно, что моют полы. Время о времени, мастер проверяет, помнят ли они хоть что-нибудь из того, что учили в школе. Если к концу срока не забудут все окончательно – принимают в ученики.Выяснилось, что кроме Рона кандидатов немного, не больше двух десятков – профессия сейчас была непопулярной. В подобные годы приоритет имели низшие сословия – крестьяне и ремесленники – поселенцы, торговцы, воины, моряки. Огромная нужда была в учителях, а в цехе художников ценились архитекторы, но в небольшом количестве.Из девятнадцати кандидатов Рон был единственным интернатским. Было еще, правда, двое девочек из параллельной школы, и еще трое девчонок были крестьянками из соседних деревень.Отцы не любили отправлять дочерей далеко от дома и не слишком приветствовали их учебу. Больше всего женщин было среди учителей, музыкантов и лекарей.Остальные тринадцать кандидатов были парнями, многие приехали издалека, и почти все они были старше Рона.Колиер объяснил Рону, что за каждую группу учеников-кандидатов от двух до четырех человек отвечает кто-то из подмастерьев или старших учеников и занимается с ними самостоятельно. Кроме того, подмастерье поопытней отвечает и за нескольких учеников, как правило за тех, кто был у него кандидатом. Сейчас на каждого подмастерья приходилось не более пяти подопечных (включая и действительных учеников).– Колиер, а не мог бы я быть твоим учеником? – спросил Рон.– Боюсь, не удастся. Мне дадут ученика не раньше, чем через три месяца, ближе к зиме. Считается, что мне прежде надо освоить новые обязанности. Кроме того, я раньше никого не вел. Сейчас в старших учениках нет надобности.«Подумать только, Ротонна, сама не зная, влияет на положение дел в цехе художников!» – усмехнулся Рон.– Жаль.– Да ты не волнуйся! – протянул Колиер. – Много внимания на тебя здесь обращать не будут. Ты бы лучше пореже сюда ходил. В школьной мастерской ты преуспеешь больше. Глава 9Конец августа 956 г. – январь 957 г. п.и. Чиросская школа; цех художников в Чиросе – Кандидат Ронис, твоим первым учителем в нашем цехе будет подмастерье Джолли. На его попечении уже два кандидата и три ученика, и мы надеемся, что ты не будешь ему в тягость. – важно объявил Джарвис на следующем занятии.Подмастерье Джолли обычно имел несколько утомленный вид, но, как сказал Колиер, был парнем неплохим. Он довольно быстро выяснил, что Рон знает достаточно, чтобы принять его в действительные ученики, и тоже посоветовал ему заниматься в интернате.– Давай договоримся так. Ты будешь приходить сюда раз в ладонь, после обеда, а в выходной – оставаться дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41