— Бегите вниз по течению, вытащите его! Больше не сопротивляясь, уткнувшись лицом в траву, Любава вслушивалась в эти крики. Удался ли ее полубезумный план? Спасется ли брат? Плавает Владий неплохо, но берег очень крут, а речное дно каменисто. Не погубила ли она его собственной рукой?!
Подошел вожак. Два беренда по его приказу вскинули княжну над землей, связали руки, на шею набросили петлю-удавку. Вожак оглядел ее с головы до ног, оскалился:
— Грры!.. Теперь др-р-ругой р-разговор-р с Климогой будет! За такую беленькую он много даст. Дур-р-рак он, ищет вас по домам и дорогам, а вы-то вон куда подались, пр-р-рямо ко мне! Грры!..
Вонь из его пасти заставила Любаву отвернуться. Дикарская лапа ударила ее по щеке:
— Не дергайся, когда с тобой бер-ренд р-разговари-вает. Ходила в нарядах, цветочки нюхала, теперь в шкур-р-рах походишь, с нашим запахом пообвыкнешь-ся, пока Климога раздумывать будет.
О чем будет раздумывать Климога, вожак не договорил. В это время появились те, кого он посылал вылавливать из реки Владия. Один из них бросил к ногам вожака волчью шкуру, перекроенную Любавой в накидку для брата.
Вот, за корягу зацепилась. Больше ничего. Уто-нул щенок.
— Все обыскали?
— Все, Грым. Река быстрая, камней много. Не рыба же он, чтобы от нас уплыть незамеченным! Под коряги или под камни затянуло, больше некуда.
— Жаль, двоих бы лучше сторговать Климоге… Ладно, пора убираться отсюда, светает. Бер-р-ренд! Славная добыча сегодня. Грры!!!
— Грры!!! — хором ответили ему дикари. Сердце Любавы сжалось от услышанного. Но надежда жила в нем: тело Владия не найдено, а шкуру волчью он наверняка с себя сбросил, чтобы плыть не мешала.
Петля на шее дернулась, приказывая идти. Что ждет теперь дочь Светозора? Не позволяя слезам выступить из глаз, она молча пошла в темноту лесной чащи.
3. Чародейский синклит
Помещение, в котором расположились одиннадцать чародеев, было не особо роскошным. Учитывая к тому же, что собирались они весьма редко, хозяин Белого Замка мог бы озаботиться более приличествующей подобному случаю обстановкой: хотя бы украсить стены коврами и высветлить потолок, расставить вазы с цветами и фруктами. Вместо того чтобы коситься без всякой радости друг на друга, обмениваться ленивыми репликами и обсуждать старые сплетни, могли бы сейчас, к примеру, посмотреть грациозные танцы русалок и искусственное озеро (такое имеется в Золотом Замке чародея Гвидора) или насладиться редкими напитками, веселящими душу, но не туманящими разум (оными славится винный подвал чародея Радигаста), однако ничего подобного не встретишь у Белуна.
Голые каменные стены, дубовые кресла, огромный стол без намека на хорошее угощение, столь же внушительных размеров очаг, в котором жарко пылают несколько смолистых бревен, масляные светильники по углам. Будто здесь обитает не один из могущественнейших чародеев, а какой-нибудь не слишком именитый князь. Да и сам Белун, неурочно созвавший синклит, не спешит объявиться гостям, заставляет ждать и в скуке маяться…
Молодой худощавый и подвижный Овсень, в очередной раз измерив шагами расстояние от стены до стены, нетерпеливо воскликнул:
— И долго еще ждать? Кому-нибудь известна причина, по которой Белун созвал нас, а теперь сам невесть где пропадает?!
— Если всех пригласил, значит, причина важная, — ответил ему Гвидор, почитающий Дажьбога превыше прочих богов, а потому по характеру своему уравновешенный и спокойный. — Будем ждать, собрат. Белун явится — все разъяснит.
Радигаст, жестко глянув из-под кустистых черных бровей, возразил:
— Что он такого нового сообщить может, о чем бы мы не знали? Айгуры досаждают Синегорью, Климога против брата пошел, волкодлаки разгулялись… Ну и что с того? Бывали времена и похуже.
— Ты, Радигаст, всегда недоволен Белуном, — вступила в разговор Зарема, единственная женщина среди чародеев. Когда-то поражающая своей красотой, она и в старости сохранила гордую осанку и утонченные черты лица. — Велес, которому ты поклоняешься, точно так же злится на Перуна, да ни в чем превзойти его не может. Вот и тебе не дает покоя то, что Белун затмевает своим чародейским могуществом любого из нас. Давайте-ка, дорогие собратья, не будем сейчас пустословить, а согласимся с Гвидором: наверняка есть весомая причина и для срочного нашего синклита в Белом Замке, и для задержки уважаемого хозяина.
Белун появился с восходом Вечерней звезды. Его хламида была покрыта дорожной пылью, длинные седые космы растрепались на ветру, в глазах светилась печаль. Извинившись за опоздание и неподобающий внешний вид, он пообещал гостям вскорости присоединиться к ним и вновь исчез, вызвав очередную язвительную тираду из уст Радигаста.
На сей раз ожидание было совсем непродолжительным. Белун вошел в зал через главные двери, облаченный в торжественные одежды — неизменно белые, но прошитые серебром, украшенные жемчужным орнаментом. В руках он держал большой Хрустальный Шар. Подойдя к столу, чародей выпустил Шар из рук, однако тот не упал, а плавно взмыл вверх и замер над серединой стола. Лишь после этого Белун сел в кресло, заняв почетное место среди собратьев.
— Еще раз прошу извинить меня за опоздание, причиной которого стали чрезвычайные обстоятельства, — негромким, усталым голосом обратился Белун к присутствующим. — Уже покинув Ладор, я вынужден был туда вернуться, чтобы составить полное представление о происходящем в княжестве. Минувшей ночью Климога, брат Светозора, свершил кровавое злодеяние: погубил и князя, и множество других людей. Обвинив в этом дикое племя берендов и оборотней-волкодлаков, он приказал дружинникам их истребить, хотя именно они были его союзниками в ночном нападении на княжеский дворец… Я знаю, что детям Светозора удалось спастись, однако где они сейчас находятся, неизвестно. Может, кто-то из вас, собратья, о том ведает?
Ответом ему было молчание. Лишь Радигаст не сдержался, хмыкнул себе под нос. Белун чуть кивнул, показывая, что догадывается об отношении Радигаста к своим словам, и продолжил:
— Иные из вас склонны считать происшедшее в Синегорье обычным, хотя и весьма жестоким проявлением борьбы за власть. К сожалению, все гораздо сложнее. За спиной Климога — я ощущаю это — скрывается страшная сила, которая несет неисчислимые беды не одному Синегорью, но всем Братским княжествам, может быть, всему Поднебесному миру… Я перечислю то, что мне уже удалось выяснить. Начну с волкодлаков, напавших на Ладор. Как известно, в небольшую стаю их могут собрать лишь упыри, никому и ничему другому оборотни не подчиняются. Но число волкодлаков, пришедших к стенам Ладора, превысило все мыслимые пределы. Их было около трех сотен, то есть больше половины из тех, что обитают в Синегорском, Ильмерском и Венедском княжествах! Для того чтобы собрать и направить в сражение, да еще под властью человека, такое количество оборотней, нужны совместные усилия двух-трех десятков упы-риных семей. А разве их столько найдется даже во всех наших землях? Убежден, что за волкодлаками стояло одно-единственное семейство кровопийц, но обладающее небывалым доселе влиянием на оборотней. И я думаю, что это упыри Синюшника. Обычно они носа из Заморочного леса не кажут, а тут вдруг накануне разбоя появились возле стольного города.
— Прости, Белун, что перебиваю тебя, — порывисто возразил чародей Алатыр, почитающий Стрибога. — Не хочешь ли ты уверить нас, что упыри из семьи Синюшника намеревались, заключив союз с Климогой, получить власть над Синегорьем? Ведь они, как и всякие мертвяки, не бывают разумными до такой степени.
— Верно, собрат, — согласился Белун. — Они безмозглы, хотя по-звериному хитры и кровожадны. Поэтому напрашивается вывод: за упырями, как и за Климогой, стоит некто могущественный и коварный. Он наделил семейство Синюшника силой, достаточной для того, чтобы нагнать в город три сотни волкодлаков. Он же создал кратковременный союз нечисти, диких берен-дов и Климоги. Этот союз распался, как только его задача была выполнена и Климога провозгласил себя полновластным Синегорским князем.
— Кто же владеет таким могуществом? Мы, самые искусные чародеи в здешних краях, можем превратить упыря в камень, можем заставить волкодлака поджать хвост, можем даже отучить беренда от привычки пожирать печень своего врага. Но кто из чародеев способен проделать то, о чем ты рассказал?
— Эта сила — не чародейская. Она — черная и жестокая. Злая Сила. — Белун вдруг заговорил с горячностью, ему вовсе не свойственной. — Нечисть подвластна ей, как руке воина — меч. Олицетворяющий злую Силу может носить любое имя: Климога, Синюшник, Гурий, ибо не имя играет роль, а дела. Кровавые, безжалостные, темные дела. Они множатся и достигают тех пределов, после которых на все живое наползает Мрак Разрушающий!.. Мы должны объединить наши способности и возможности, чтобы остановить разрастание Злой Силы.
Слова о необходимости каких-то совместных действий не слишком понравились чародеям, которые всегда ревниво оберегали собственные секреты, а тем паче не терпели ни малейшего посягательства на личную независимость.
Первым заворчал старик Добран, почитающий Сварога как главнейшего из богов:
— Не пойму, о чем толкуешь. Мой небесный покровитель не подавал никаких тревожных знаков, уж тем более о сошествии на землю Мрака Разрушающего. А ты звон как!..
— И верно, собрат, мал повод собирать синклит, — поддержал его Овсень. — Когда в моей Ладанее смута пошла и степняки против княжеской воли взбунтовались, разве говорили мы о Злой Силе? Князь и дружина его сами управились. Отчего же в Синегорье-то не управятся? Всему свое время. Дадим людям срок — разберутся.
Белун резко встал и, хмуро глянув на собратьев, ответил:
— Вам нужны явные знаки великой и близкой опасности? Хорошо, покажу их. Для того и Око Всевидящее с нами сегодня…
Он протянул раскрытые ладони к Хрустальному Шару, чуть слышно произнес несколько слов — и тот вспыхнул золотым светом. Еще одно заклинание прошептал Белун — Шар начал вращаться вокруг своей оси все быстрее и быстрее. Затем из него скользнул яркий луч, ударил в центр стола. Чародеи, хотя видели такое уже не раз, невольно отпрянули, зажмурившись на мгновенье. Луч, рисуя круги, бежал по широкой дубовой столешнице, не выходя за ее пределы. Наконец Хрустальный Шар перестал вращаться и золотой луч исчез, а на столе засветилась большая объемная карта Братских Княжеств. Хотя горы на ней были не выше пальца, Венедское море четыре ладони могли закрыть, а на весь Ладор и ноготочка хватило бы, это зрелище поражало своей грандиозностью.
Карта не была мертвой — леса и поля зеленели, реки текли к морям, шторм налетал на Свеонский залив… Чародеи, поднявшись с кресел, сгрудились у стола. Некоторые на миг ощутили себя почти что богами, свысока созерцающими поднебесные владения. Белун дал им возможность сполна насладиться величественной картиной, разглядеть все подробности. А главное — увидеть своими глазами черную пелену, подобием осьминога павшую на Заморочный лес и протянувшую цепкие щупальца к городам и крепостям Синегорья.
Тревога охватила сердца чародеев. Зарема воскликнула:
— Злыдень пришел. Черный Злыдень!.. Его чую под сей непроглядной Мглою!
— О том ли Злыдне говоришь, что много веков назад иссушил Иллирийские земли? — спросил Гвидор. Теперь и ему стало не по себе.
— Иссушил, испоганил, кровью залил, — подтвердила Зарема. — Тучи пепла над городами висели много дней, а потом на головы обезумевших людей дождями попадали — где черными, ядовитыми, а где и кровавыми. Очень давно это было. Никто теперь не знает, отчего явился Злыдень в Иллирию и куда после подевался, сам ушел или боги изгнали его… Горе нам, если выбрал он для своих бесчинств наши края!
Слова Заремы никого не оставили равнодушным. История гибели древнего царства Иллирия была известна в той или иной степени всем чародеям. Кто от своего наставника слышал, когда в ранней юности чародейским премудростям обучался, кто позднее от собратьев узнал. Заговорили разом, заспорили. Белун никого не пытался остановить, вслушиваясь во всякое мнение, ста-паясь почувствовать общее настроение синклита, чтобы предложить затем самое верное из возможных решений.
— Почему обязательно Злыдень? Ведь столько веков о нем никто не слышал.
— Злая Сила носит разные имена. И если Иллирию посещала она…
— Мы не можем говорить об этом с уверенностью!
— Но ведь Мрак Разрушающий был, он наполз на Иллирию вместе со Злыднем.
— Или после него, или его вообще не было. Достоверно сейчас никто не знает.
— Собрат, ты пытаешься успокоить нас? Может, просто боишься посмотреть в лицо опасности? Мы должны быть готовы к битве!
— С кем? Против кого выступать и какое оружие нам потребуется? Нет же ясности ни в чем!
Пока чародеи вели горячий спор, никто не обратил внимания на самого молодого средь них — чародея Витима, почитающего веселого бога Ярилу. А тот неожиданно простер ладони над Заморочным лесом на карте Братских Княжеств и быстро стал произносить заклинания, призывающие неведомого врага сбросить темный покров со своего лика.
— Остановись, Витим! — воскликнул Белун, но было уже поздно.
Дым, густой и вонючий, заклубился над столом. Золотой луч, словно острый меч, ударил из Хрустального Шара в сердцевину черного дыма, но не смог пробить его и погас. Чародеи отшатнулись в стороны. Лишь Витим застыл окаменело, широко распахнув глаза, наполненные ужасом. Из глубины черного дыма в лицо ему вдруг выплеснулось что-то красное, горячее и липкое. Витим пошатнулся, дико закричал и рухнул на руки подоспевших к нему собратьев.
— Это кровь, — прошептала Зарема.
— Смотрите!..
Дым над столом больше не клубился, он словно поглощал сам себя, постепенно принимая четкие очертания. Еще несколько долгих мгновений — и все увидели отвратительный лик Злой Силы, вернее, сегодняшнее ее воплощение.
— Какое чудовище…— с содроганием произнес Алатыр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52