Его нижняя часть, по прежней моде, находилась довольно высоко, в десяти футах от земли. Тем не менее Фэлкону удалось подтянуться и толкнуть стекло. Оно легко подалось. Стало быть, никто ничего не заметил. Слава Богу.
Фэлкон протиснулся сквозь раму и спрыгнул на ковер, устилающий пол кабинета. Поднявшись на ноги, он закрыл окно, быстро вышел в коридор и зашагал в сторону кабинета Чеймберса. Что он там отыщет — да и отыщет ли что-нибудь, — Фэлкон не представлял, но в любом случае это единственное место, где имеет смысл начинать поиски.
Барксдейл уже вернулся в Нью-Йорк. По крайней мере, Фэлкон на это рассчитывал. Самолет вылетел по расписанию, в четыре тридцать пополудни, и, если только не возникло каких-то чрезвычайных обстоятельств в Ла-Гуардиа, Барксдейл в этот самый момент сидит, удобно устроившись в кресле, у себя дома и смотрит по телевизору, как играют его любимые «Янки».
Фэлкон же в самый последний момент перед объявлением посадки помчался позвонить из автомата и, вернувшись, сообщил Барксдейлу, что наметилась возможность неплохой сделки и он срочно летит в Даллас прямо отсюда, из Толедо. Позвонит завтра утром. Он понимал, что сейчас Барксдейл мечтает только об одном — поскорее вернуться домой, и возражать не будет. Так оно и получилось.
Фэлкон вышел из здания аэропорта, убедившись, что самолет с Барксдейлом на борту благополучно выбрался за взлетную полосу и поднялся в воздух. Самолетик маленький, летит только до Кливленда, там пересадка. Телефонов на таких старых моделях не бывает. Конечно, Барксдейл может передать сообщение через кого-нибудь из пилотов, но это маловероятно.
Еще в аэропорту Фэлкон арендовал по своей личной кредитной карте автомобиль и потом долго ездил по всему Толедо, выясняя, нет ли за ним слежки. Было во всем этом нечто комическое и даже глупое, но он хотел исключить любой, даже самый малый риск.
Из аэропорта Фэлкон позвонил Дженни и попросил заказать номер в «Даллас-Хилтон», специально упомянув о том, что летит туда с согласия Барксдейла. «Как, еще целый день без тебя?» — закапризничала Дженни, но пообещала сразу же позвонить в гостиницу. Затем Фэлкон позвонил Алексис и велел не ждать его — летит в Даллас. Алексис отнеслась к этой новости равнодушно.
Фэлкон стремительно и бесшумно поднимался на второй этаж. Днем, во время перерыва в заседании с Лэндоном, он обошел все здание, высматривая камеры, инфракрасную сигнализацию и иные приборы, которые устанавливают обычно в коридоре и кабинетах. Но ничего не обнаружил. Что ж, в конце концов, это Толедо, «Пенн-мар» — всего лишь химическая компания. Ее научно-исследовательский центр — единственная возможная мишень шпионажа со стороны конкурентов — находится в Сиэтле. К тому же здесь есть ограда высотой 15 футов и пост охраны. Чего же еще? Фэлкон почувствовал, как вспотели ладони в рабочих перчатках, купленных в скобяной лавке торгового центра. В них жарко, зато отпечатков пальцев не останется.
Вот и кабинет Чеймберса. Дверь, как и следовало ожидать, была заперта, и Фэлкон вытащил из-за пояса длинную, промышленного типа, отвертку, купленную там же, где и перчатки. Замок открылся легко, и старая шарообразная ручка двери с грохотом упала на кафельную плитку пола.
— Ш-ш-ш! — Нервы у Фэлкона были на пределе.
Толкнув дверь, он очутился еще перед одной, внутренней, тоже запертой. Ему вновь пришлось пустить в ход отвертку, правда, на сей раз замок оказал сопротивление и сдался лишь после того, как Фэлкон всем телом навалился на дверь. Он взглянул на часы. С тех пор, как охранники отъехали к своему посту, прошло двенадцать минут. До очередного обхода ему никак не успеть. Когда таймер на часах отсчитает восемнадцать минут, придется выключить фонарь и затаиться.
Вообще, вся эта затея отдает явным идиотизмом. Если его здесь поймают, объяснить свое появление в кабинете будет трудно, а то и невозможно. Скорее всего, он потеряет и работу, и пять миллионов. И ради чего? Ради того, чтобы разобраться в своих дурацких, ни на чем не основанных подозрениях. Не лучше ли смыться отсюда, да побыстрее? Фэлкон обежал взглядом кабинет. Не получится. Слишком далеко он зашел. Назад пути уже нет.
Фэлкон направился к старому металлическому столу. Что он, собственно, рассчитывает здесь найти? Непонятно. С помощью все той же отвертки Фэлкон открыл ящики стола и бегло осмотрел их содержимое. Ответ нашелся в нижнем ящике правой тумбы. Фэлкон сразу понял, что запахло жареным. Надо как следует принюхаться.
Он вытащил деревянную коробку и водрузил ее на крышку стола. Выглядела коробка при слабом свете фонаря совсем древней, края обтесались и были склеены на быструю руку. Сверху лежала золотая пластинка с выгравированными на ней инициалами ДЧЧ — наверняка принадлежит Чеймберсу, решил Фэлкон. Коробка была заперта на висячий замок. Отыскав в тумбочке за столом большой степлер, Фэлкон перевернул коробку вверх дном и с силой рванул замок. Крышка сразу откинулась. Фэлкон пригляделся к содержимому коробки и вытащил четыре конторские папки.
На первой было написано — «Семерка». Фэлкон затаил дыхание. «Семерка» — это тайное общество, возникшее в стенах Гарвардского университета. Из всех университетских тайных обществ это — старейшее, самое влиятельное и самое уважаемое. Фэлкон читал о нем еще в школьной библиотеке — о его немыслимо щедрых дарах университету, о его истории, о том, насколько оно законспирировано. На протяжении целых двух лет Фэлкон каждый день видел цифру 7, намалеванную белым на стене экономического факультета.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, он вынул папку из коробки. Внутри оказался всего-навсего лист бумаги, а на нем имена с десятизначным номером напротив каждого. Фэлкона бросило в жар, когда он увидел первое имя — Грэнвилл Уинтроп. Тут же были и Чеймберс, и Борман, и Уэнделл Смит — имя президента резервного банка штата Нью-Йорк, тоже хорошо известное Фэлкону. Боже всемогущий! Что все это означает? И тут Фэлкон вспомнил клеймо на руке у Бормана. «Семерка». Все ясно.
Фэлкон вгляделся в три последних, незнакомых ему имени в перечне, затем в десятизначные номера. Да это же телефоны! Точно! Фэлкон остановился на последнем, напротив имени Уильяма Резерфорда. Имя ничего не говорило ему, но номер казался очень знакомым.
Отложив папку, Фэлкон потянулся ко второй; на ней значилось — «ПМ — экология». В отличие от первой материалов тут было много, и Фэлкон начал быстро перелистывать их. Внимание его привлекла запись от руки на одной из страниц — «Дж. Кейс, Кроссинг-стрип-молл, 10/18». У Фэлкона расширились глаза.
Он направил свет фонаря на оставшиеся две папки. На них значилось соответственно «Недвижимость» и «Лоудстар». Так что же, черт возьми, попало ему в руки?
Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и с потолка полился яркий свет.
— Не двигаться!
Фэлкон застыл, прикованный к полу направленным прямо на него дулом пистолета.
— Руки вверх, так чтобы их было видно! — Сжимая пистолет, охранник медленно вошел в кабинет.
От Фэлкона его отделял стол, и, перед тем как выполнить команду, тому удалось незаметно сбросить на ковер фонарик и перчатки. Надо же быть таким идиотом! Охранник пришел раньше времени, но ему следовало предусмотреть такую возможность. Должно быть, он увидел через окно свет фонаря.
— Слушайте, офицер, я тут работаю над одним документом, который понадобится мистеру Чеймберсу завтра утром. — Это не полицейский чин. Это ясно. Но пусть думает, что нарушитель относится к нему с почтением. Отсюда «офицер». — Вы ведь знаете, кто такой Девон Чеймберс? — Охранник холодно кивнул. — Вот и хорошо. А я работаю в «Винс» — компании, которая только что купила «Пенн-мар». Девон тоже оттуда. — Фэлкон попытался придать голосу строгость, но не чрезмерную. Он смотрел охраннику прямо в глаза.
— У нас нигде не записано, что кто-то собирается работать в здании ночью. Последний из тех, кто отмечался, вышел отсюда в семь сорок пять вечера. Сейчас в здании никого не должно быть.
— Слушайте, я...
— Тихо!
Фэлкон заметил, что охранник нервничает. Судя по всему, он впервые оказался в такой ситуации. Фэлкон посмотрел на дверь — нет ли поблизости второго охранника, — но никого не увидел. Если это обычный обход, то напарник стоит у машины и, ожидая товарища, покуривает сигарету. Но не пройдет и пары минут, как он поймет, что тот задерживается, и заподозрит неладное.
Фэлкон перевел взгляд на пояс охранника. Радио не видно, и это хорошо.
— Имя, пожалуйста.
— Что-что?
— Как вас зовут?
Фэлкон посмотрел на охранника. Свое настоящее имя раскрывать пока не время. «Фрэнк Скаддер» — ответ прозвучал быстро и уверенно.
— Хотя, мистер Скаддер, я и не думаю, что вам следовало бы шарить в кабинете мистера Чеймберса в такой час, готов предположить: если вы тот, за кого себя выдаете, все так и есть. Но вы должны оценить мою снисходительность.
— Разумеется. — Фэлкон покорно улыбнулся. Великое все же дело — опыт. Ничто с ним не сравнится. Ему очень не нравилось стоять под дулом пистолета, как и много лет назад, когда Бернстайн ворвался к нему в кабинет, размахивая у него перед носом оружием и хладнокровно расстрелял Фроуворта и Хадсона. Но, благодаря этому опыту, Фэлкон сейчас не впал в панику, сохранил спокойствие. Ему приходилось видеть взгляд безумца, которому все равно, кого он убивает. У этого человека взгляд не такой. Совсем не такой. Более того, Фэлкон не сомневался, что охраннику в любом случае хотелось бы избежать стрельбы.
— Сейчас я позвоню на пост охраны и скажу своим людям, что тут происходит.
Оба, Фэлкон и охранник, одновременно посмотрели на телефонный аппарат, стоявший на столе. Чтобы воспользоваться им, охраннику придется подойти почти вплотную к Фэлкону. Если повезет, он отнимет у него пистолет. Едва ли это удастся, но другого выхода нет. Конечно, его запросто могут пристрелить. Но с другой стороны, если охранники возьмут его, Чеймберс и остальные члены «Семерки» узнают, кто рылся в их досье. И тогда он все равно мертвец.
Охранник сообразил, что Фэлкон окажется слишком близко к нему.
— Отодвиньтесь немного, мистер Скаддер.
— Как прикажете. — Фэлкон, улыбнувшись, сделал шаг назад.
Не спуская с него глаз, охранник подошел к столу и потянулся к телефону.
В тот самый момент как он прикоснулся к трубке, Фэлкон изо всех сил пнул валявшийся на полу фонарь. Тот покатился по старому вылинявшему серому ковру и ударился о дальнюю стену. Охранник инстинктивно обернулся на звук, и в тот же миг Фэлкон навалился на него через стол. Оба рухнули на пол, и сразу прозвучал выстрел.
Фэлкон мгновенно вскочил на ноги и посмотрел на охранника. Сквозь дыру в белой рубашке уже начала струиться кровь. Пуля вошла в верхнюю часть груди.
— Помогите, — прохрипел раненый. Изо рта у него потекла струйка крови.
Фэлкон дрожал. Пуля пробила этому человеку легкое. Рана опасная, но, может быть, не смертельная. Фэлкон не сводил с охранника расширившихся глаз. Если он выживет, наверняка опознает его. Он не должен выжить. Страшная мысль, но за какую-то долю секунды она пронеслась у Фэлкона в сознании, и жизнь его отныне стала другой — навсегда.
— Помогите. — Охранник обеими руками потянулся к Фэлкону. Кровь теперь безостановочно лилась у него изо рта, и он закашлялся, выплевывая ее.
Фэлкон инстинктивно попятился. Пистолет валялся рядом с охранником. Фэлкон быстро ударом ноги отбросил его в сторону, чтобы тот не дотянулся до него. Но в этот момент охранник схватил его за ногу.
— О Господи! — Фэлкон рванулся, но охранник крепко вцепился в него. — Отпусти. Отпусти, черт бы тебя побрал! — Фэлкон нагнулся и попытался разжать пальцы, стискивающие его лодыжку, но это оказалось ему не под силу.
Охранника начало трясти, и пальцы его еще глубже впились в ногу Фэлкона. Внезапно он перекатился на бок, увлекая за собой Фэлкона. Неистово стиснув друг друга, они налетели на напольную лампу. Та с грохотом обрушилась на ковер. Осколки и голубые искры разлетелись по всей комнате.
Внезапно Фэлкон почувствовал, что хватка ослабла — это охранник прижал ладони к груди. Фэлкон быстро откатился в сторону, дополз до стены и со страхом посмотрел на охранника — конвульсии его усиливались. Фэлкон тяжело дышал. Охранник умирает. Медицинской подготовки у Фэлкона не было, но он видел, сколько крови вылилось из раны и изо рта: значит, агония продлится недолго. Но сколько именно?
Это главный вопрос. Напарник, должно быть, уже заподозрил неладное. Быть может, он слышал выстрел и уже бежит сюда. У Фэлкона еще есть время уйти, но что, если этот тип не умрет сразу и опишет напарнику его внешность? Как вообще, черт возьми, все это так обернулось?
По телу охранника пробежала мощная судорога. Он опять схватился за грудь, громко застонал, рванул рубашку и черный форменный галстук. Попытавшись подняться на ноги, охранник встал лишь на колени. От этого усилия на лбу у него вздулись жилы, а вена на шее бешено запульсировала. В горле послышался булькающий звук, и несчастный рухнул на пол. Несколько секунд он смотрел на Фэлкона, а потом глаза его медленно закатились.
Фэлкон тяжело дышал. Он весь покрылся потом, джинсы были запачканы кровью. Фэлкон опустился рядом с охранником на колени, взял его руку, чтобы нащупать пульс. Пульса не было. Охранник умер.
Поспешно сунув в карман фонарик и перчатки, Фэлкон схватил все четыре папки, выключил верхний свет и выскочил в коридор. Надо срочно возвращаться в Нью-Йорк. Раньше он и представить себе не мог, что ему так захочется в этот город. На руке у него вдруг громко запиликал таймер.
* * *
Маленький двенадцатиместный самолет оторвался от земли и круто пошел вверх. Через небольшое окно Фэлкон смотрел на окаймляющие полосу аэропорта в Толедо зеленые и голубые огоньки, жутковато поблескивающие в черной, как уголь, ночи. Огоньки стремительно уменьшались. Нервы у Фэлкона были на пределе. Самолет может в любой момент развернуться. Дверь, ведущая в кабину пилотов, может в любой момент распахнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48