Только деньги на ветер выбросишь.
— Как насчет восьмидесяти долларов, которые вы выиграли у этого малыша?
— Дженни, не надо.
— Да или нет?
— Нет.
— Боитесь? — Дженни знала, что простейший способ завести мужчину — усомниться в его мужественности. У нее было два старших брата — странно, что Фэлкон о них не спрашивает, — они-то и научили ее играть на бильярде.
— А старшие братья у тебя есть? — осведомился он.
— Нет.
Фэлкон пристально посмотрел на Дженни, смутно ощущая: что-то здесь не так. Он знал, что бильярдная — не то место, где тебе честно отвечают на вопросы, и Дженни Кейгл не исключение. Сладкая, чудесная Дженни Кейгл.
— Ну что ж, будь по-твоему, — кивнул он. — Восемьдесят долларов. Разбивай.
Игра не затянулась. Меньше чем за пять минут Дженни уложила в лузы все восемь шаров. Неторопливо подойдя к Фэлкону, она взяла у него четыре двадцатидолларовые купюры.
— Вы говорили что-то об этом районе Трентона, мол, ухо востро держать надо и все такое прочее. — Дженни подмигнула ему и, покачивая бедрами, двинулась к двери.
Фэлкон посмотрел ей вслед. Да, молоток, другого слова не подберешь. Как это однажды сказал ему Грэнвилл Уинтроп, когда он гостил у него в поместье? «Когда покончите с красивыми куколками вроде той, что спит сейчас наверху, найдите себе что-нибудь настоящее».
Фэлкон взглянул на бармена. Перегнувшись через стойку, тот ловил последние лучи заходящего солнца, проникающие сквозь платье Дженни.
— Эй, Фредди, чего вылупился?
Фредди покорно поднял руки, давая понять, что ни на что не претендует.
— Ладно, передавай привет матери.
Тот молча кивнул.
* * *
Не отрываясь друг от друга, они протиснулись в крохотный номер здешней гостиницы. Кончик языка Дженни бродил у него по нёбу, длинные ногти трепали волосы. Фэлкон повернулся и запер дверь, для чего ему пришлось на мгновение освободиться. Ее язык и губы передвинулись в сторону шеи, и Фэлкон почувствовал, как она расстегивает ему рубаху. Пальцы Дженни заскользили от груди вниз, к пупку и назад. Фэлкон ощутил боль в паху. Он стоит в полутемной комнате, откинув голову назад, и наслаждается творимым ею чудом. От Алексис ничего подобного не дождешься. Она просто ничего этого не умеет, а учиться не хочет.
Дженни положила Фэлкону ладони на плечи. Через миг пиджак и рубашка полетели на пол. Она прижалась к нему и начала покусывать грудь и живот. Язычок ее описывал крохотные круги на тугой коже Фэлкона.
— О Дженни!
— Ну как? — тяжело дыша, спросила она.
— Сама знаешь, — так же задыхаясь, пробормотал Фэлкон.
Она опустилась перед ним на колени. Секунда-другая, и брюки его поползли вниз. К бедрам Фэлкона прикоснулись ее губы, и их прохладная влажность разом произвела свое действие. Стянув с него трусы, Дженни заработала губами.
Руки и губы ее работали в унисон — и Фэлкон опасался, что вот-вот кончит, а ему этого не хотелось. Он поднял Дженни на ноги и прижал ее, еще не снявшую платья, к стене.
— М-м-м... — Фэлкон приник губами к ее нежной шее, и Дженни застонала. Ладони его скользнули под свободное летнее платье, сомкнулись на ягодицах, зубы впились в шею.
— О Господи, Эндрю, ты же знаешь... ты же помнишь, как я люблю... сильнее... сильнее.
— Да... — Он стянул с нее платье, оно мягко скользнуло на пол, а Фэлкон снова впился в губы Дженни. Развернул лицом к стене. Снял бюстгальтер, сорвал трусы, отшвырнул в сторону. — Не волнуйся, новые куплю, — прошептал он ей прямо на ухо.
— Да наплевать мне. Главное — продолжай, не останавливайся. — Дыхание ее участилось. — Не останавливайся. — Дженни подвинулась немного, чтобы ему было удобнее, встала на цыпочки, приподняла ягодицы, и они соединились.
Господи, как хорошо, неправдоподобно хорошо! Почему с ней совсем не так, как с другими. Плоть растворяется в плоти. Вот и все. А больше ничего и не надо. Почему с Дженни гораздо лучше, чем с Алексис?
— Ну же, Эндрю, живее! Вперед!
Он вдруг оторвался, потащил ее на кровать, оказался сверху, и через несколько секунд она уже извивалась в безудержном оргазме. Наконец Дженни пронзительно вскрикнула и откатилась в сторону. Сил у нее больше не было. Но Фэлкон снова навалился на нее, снова проник внутрь. Она замкнула ему языком рот. Мгновение спустя исчерпал себя до конца и Фэлкон.
* * *
Дженни умиротворенно лежала под простынями, положив голову на грудь Эндрю, и мягко поглаживала его по бедру, пока он то забывался коротким сном, то просыпался. Они занимались любовными играми уже два часа, и это были первые спокойные пять минут.
— Ну как ты, все в порядке?
Он рассмеялся и тут же почувствовал боль в груди.
— Черта с два в порядке. Вот-вот инфаркт хватит.
— Ну и хорошо. — Дженни поцеловала его в грудь.
Они помолчали.
— Эндрю?
— Да?
— А с ней у тебя так же?
— Нет. — Голос его был едва слышен. Вот он — момент истины.
Дженни погладила его по щеке.
— Неплохо устроился, а? Две женщины к твоим услугам в любой момент. Несправедливо как-то.
— Дженни...
Она прижала палец к его губам.
— Не говори ничего. Мне же самой хотелось этого. Тебе понравилось?
— Конечно.
— В таком случае, давай продолжим. И ни о чем не беспокойся, на работе все будет, как положено. Никто ничего не узнает. Обещаю. И дурацких сцен тоже больше не будет. — Дженни помолчала. — Но придется заплатить. — Ее лицо приняло строгое выражение.
— Как прикажешь понимать это?
— А так, что мне хотелось бы занимать чуть-чуть больше места в твоей жизни, чем сейчас.
— То есть? — Эндрю вдруг подивился, как это Дженни вдруг стала все понимать.
— Предлагаю договор. Я — твоя, когда захочешь, но взамен мы беседуем хоть раз в день. Если тебя нет в городе или на месте, ты звонишь мне. А когда ты на службе, я раз в день захожу к тебе в кабинет и мы болтаем. Скажем, десять минут. Разве это так трудно?
— Совсем не трудно. — Фэлкон с улыбкой покачал головой. — Во всяком случае, надеюсь, это мы организуем.
— И еще одно. Мне надо больше знать о тебе. Никогда в жизни не встречала более загадочного мужчины. Ты о себе и словом не обмолвишься. — Дженни снова поцеловала его в грудь.
— Наверное, тут все дело в моей работе. Это она меня таким сделала. К тому же, по правде говоря, и рассказывать особенно нечего. Я человек довольно скучный.
— Об этом позволь судить мне.
— Ладно, договорились. Если ты находишь меня интересным, задавай вопросы. Вперед. Действуй.
Дженни поудобнее устроилась у него на груди и, скользнув ладонью между ног, почувствовала, как сразу напряглись у него мышцы живота.
— Что ж, для начала отчего бы тебе не рассказать о деле, над которым ты так кропотливо трудишься последнее время?
Глава 15
Солнце быстро поднималось над горизонтом, и становилось все жарче. Филипелли бросил взгляд на часы. Половина десятого. Он стянул плотный шерстяной свитер, надетый рано утром, когда было еще прохладно. Здесь, в Монтане, даже в июле по утрам холодно.
Филипелли вгляделся в небо. Ни облачка.
— Как думаешь, Багси, такая погода весь день продержится?
Вчера утром, когда Филипелли появился на реке, погода была ясной и теплой, но к полудню похолодало и задождило. Теперь снова распогодилось.
— Понятия не имею, мистер Филипелли. — Багси налаживал удочку с девятифутовой леской для ловли на личинку и явно не хотел, чтобы его отрывали. С другой стороны, как отказаться от возможности вставить фитиль городскому хлыщу? Соблазн слишком велик. — Знаете, мистер Филипелли, у нас в Монтане есть старая присказка: если вам не нравится погода, подождите с часок, к тому времени она наверняка изменится. Разумеется, то же самое говорят и в Вайоминге. А также в Айдахо. Много лет назад я как-то очутился на Восточном побережье, по-моему в Мэне. Так вот, там тоже так говорят. — Багси коротко хохотнул и вновь занялся удочкой.
Филипелли улыбнулся. Хорошо, что этому ершистому малому, старому помощнику в рыболовецких делах, наплевать на то, что сегодняшний его клиент — директор Федеральной резервной системы. Так и ему достанется немного этого доброго человеческого материала. Да, приятно, бодрит как-то, когда никто тебе не вылизывает задницу. Черт, если бы тот же вопрос он задал в Вашингтоне? Его стол завалили бы докладами или протянули специальную горячую линию в Национальную метеорологическую службу. А Багси до лампочки ФРС, а также то, что он, Филипелли, в этом мире — большая шишка. Багси живет настоящей жизнью. В Монтане. Где мужчины — мужчины, а правительственным чиновникам просто повезло, что они существуют на земле.
Воздух ясен и свеж. Филипелли глубоко вдохнул. Хорошо хоть на несколько дней оказаться подальше от Вашингтона и авансцены. Во вторник он вернется назад, но на ближайшие два дня забудет обо всем — об Уэнделле Смите, КОР, даже о президенте — и будет наслаждаться жизнью.
Филипелли поглядел на прозрачную воду Бигхорн-Ривер, которая в четверти мили отсюда вверх по течению упирается в Желтую дамбу. Бигхорн начинается на горном кряже с таким же названием, круто возвышающемся далеко на юге, затем, то устремляясь вниз, то извиваясь змеей, впадает в Йеллоустоун-ривер в ста милях к северу отсюда. Проделав долгий путь, воды этих рек соединятся с водами Миссури, затем великой Миссисипи и, наконец, растворятся в Мексиканском заливе к югу от Нового Орлеана.
Интересно, думал Филипелли, глядя на реку, останавливался ли здесь генерал Кастер на пути в Литтл-Бигхорн. Даже в те давние времена Бигхорн считался большой рекой, футов сто шириной, местами мелкой, так что можно вброд перейти, а местами очень глубокой. Но что еще важнее, здесь водится больше форели, чем во всех сорока восьми штатах к югу отсюда.
А Филипелли обожал ловить именно форель, жаль только, времени на это славное занятие почти не оставалось из-за чрезвычайно напряженного рабочего расписания. Друзья — любители ловли форели давно советовали ему поехать сюда, но все никак не получалось. Другие-то известные места в Монтане он освоил — Мэдисон, Галлитан, Йеллоустоун, даже на ручьях в Райской долине бывал, но на Бигхорне оказался впервые и дал себе слово, что ничто ему здесь не помешает. Помощники получили строгие указания беспокоить его только в самом крайнем случае.
Филипелли собрался порыбачить невдалеке от Форт-Смита, городка, расположенного к юго-востоку от Биллингса, с населением не более трехсот человек. Во времена освоения Запада Форт-Смит был аванпостом правительственных сил, продвигавшихся по Бозимэн-Трейл. Теперь же он стал скорее торговой точкой, где продавали свой товар фермеры и индейцы племени кроу, все еще жившие в этом заброшенном уголке штата. Ну и еще — перевалочным пунктом рыболовов вроде Филипелли, приезжающих сюда в поисках радужной форели, которой кишит Бигхорн.
Багси закончил возиться с удочкой и, положив ее в плоскодонку длиною пятнадцать футов, посмотрел на Филипелли:
— Ну что, трогаемся? Время уходит.
Мужчины столкнули тяжелую посудину в чистые воды Бигхорна.
— Залезайте, Картер. — Багси повысил голос, чтобы его не заглушал шум воды, разбивающейся о дамбу неподалеку отсюда.
Филипелли неуклюже переступил через борт — мешали, помимо всего прочего, старые болотные сапоги, защищающие ноги от обжигающе холодной воды. Какое-то мгновение он балансировал на планшире, в результате чего лодка чуть не перевернулась вверх дном, затем, взмахнув руками, тяжело повалился на днище, тут же поднялся и сел на носовую банку спиной к корме.
Багси сильно оттолкнулся от берега, легко перебрался через корму, переступил через снасти, устилающие все днище лодки, и занял свое место посредине. Поправив весла в уключинах, он начал выгребать на середину реки. Филипелли любовался ловкостью, с какой Багси управляется со своим делом. А ведь ему семьдесят, как одна копеечка.
— Что, тяжело забираться в лодку, босси? — методически работая веслами и почти не разжимая губ, улыбнулся Багси.
— Есть немного. — Филипелли не улыбнулся в ответ. Подкалывать можно, но хорошего понемножку, все должно быть в меру. В конце концов, он — один из самых могущественных людей планеты. Дистанцию надо соблюдать. И откуда он взял это дурацкое обращение — «босси»?
Бросив взгляд через плечо, старик заметил, что следом за ними движется еще одна лодка.
— Что, эти ребята собираются весь день здесь болтаться?
— Приказ президента, — кивнул Филипелли. — Со мной постоянно должны находиться, по меньшей мере, два агента секретной службы.
— Один из этих ублюдков взял у меня пистолет, из которого я отстреливаю гремучих змей. Сказал, что под конец дня вернет. Как бы не обманул, а то он мне достался от прадеда.
— Вернет, не волнуйтесь.
— Неужели они подумали, что я могу убить вас? — залился смехом Багси. Казалось, у него начался припадок астмы.
— А что, вид у вас довольно устрашающий. Не удивлюсь, если выяснится, что вы и впрямь пристрелили в свое время пару-тройку своих клиентов.
— Только тех, кто не может поймать рыбу, на которую я их навожу. — Багси выплюнул табачную жвачку. — Надеюсь, змеи нам нынче не попадутся.
— А что, много их здесь? — Филипелли обеспокоенно вгляделся в берег.
— Тысячи.
Поди пойми, шутит старикан или серьезно говорит. Багси нагнулся, и поля старой, засаленной шляпы почти закрыли его лицо. Филипелли показалось, что он трясется от смеха, но, может, только показалось. Ладно, леший с ним. Если удастся поймать большую рыбу, пусть этот маленький тролль развлекается, как умеет.
По мере того, как лодка продвигалась все дальше вниз по реке, к северу, шум воды у дамбы утихал. Филипелли откинулся на нос лодки, высоко выступающий из воды, глубоко вздохнул и обежал взглядом окрестности. По обе стороны реки расстилался, мягко уходя вверх, светло-зеленый ковер. Вдали виднелись холмы и столовые горы, за ними в пронзительно-голубое небо вздымались снежные пикообразные вершины Бигхорн-Маунтинз. Страна Высокого Неба — не зря так называют эти края. Далеко во все стороны отсюда видно.
— А где здесь Кастера разбили, Багси?
— На Литтл-Бигхорн, это приток нашей реки, милях в тридцати к северу отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48