Афия насмешливо отсалютовала и на цыпочках направилась в ванную. Джейк поначалу лишь бегло оглядел спальню Ривелли, а затем принялся за более тщательные поиски. Все в комнате было на своих местах, порядок казался почти нереальным. Складывалось ощущение, что Ривелли пунктуален и аккуратен не только в работе, но и в личной жизни.
Обнаружил улики Джейк в библиотеке. Один из книжных шкафов показался ему слишком неглубоким по сравнению с остальными. Ощупав его со всех сторон, он открыл секретный механизм и позвал Афию.
Их глазам предстали пестрые блестящие наряды: роскошные платья, корсеты, боди, белье и чулки, а также огромная полка с косметикой, среди которой нашлись и накладные ногти. Черных с блестками было меньше всего, создавалось впечатление, что их использовали гораздо чаще других.
Афия с восхищением дотронулась до прекрасного платья из алого шелка и вздохнула.
— Взгляни, чего здесь только нет, — сказала она. — И это не просто косметика — это театральный грим. К примеру, таким густым и плотным тональным средством можно запросто замазать синеву от щетины.
— Вот это каблуки! Неужели на таких возможно ходить? — изумился Джейк, тыча пальцем в туфли на высоченной платформе.
— И не только ходить, но и танцевать. Помнишь, как лихо Ривелли отплясывал на приеме? Мне тогда показалось, что он несколько сдержанно движется. Думаю, он подавлял желание начать вилять бедрами, как его партнерша. Мне еще показались знакомыми его движения, словно я раньше видела его в танце. — Афия закрыла шкаф. — Я была права. Ривелли и есть та самая женщина.
Глава 20
— Не рассказывай об этом Анджеле. Джейк покачал головой, глядя на дорогу, и упрямо выпятил подбородок.
— Ты уже третий раз просишь меня об этом. Афия, Анджела Бранниган — моя клиентка. Она наняла меня, чтобы я занимался расследованием. Я должен доложить ей о нашей находке.
Несмотря на слова, голос Джейка не был уверенным, и Афия отчетливо слышала виноватые нотки. Радость оттого, что дело закрыто, была недолгой. Теперь девушке было не по себе от предстоящего отчета Джейка.
— Ей нельзя ничего рассказывать. Ведь ее жених ей не изменяет, правда? Так что мы не соврем, если скроем правду.
— Она в это не поверит. Анджела вцепилась в это расследование, словно голодная собака в обглоданную кость. Если мы скажем, что ничего не нашли, она просто наймет другого детектива, вот и все.
Афия со вздохом стянула бейсболку.
— А обязательно показывать ей фотографии? Неужели ей доставит удовольствие смотреть на все эти баночки с кремами, подвязки и накладные груди?
Именно в тот момент, когда Джейк достал фотоаппарат и принялся делать снимки, Афию и покинуло восхитительное чувство победы.
— Она просила достать доказательства. Конечно, это не совсем то, чего она ждала, но по крайней мере она успокоится. Ведь Анджела обручена с этим парнем. Ты полагаешь, у нее нет права знать, что он за человек?
— Но это очень личное, Джейк. — Афия осознала, что ее руки умоляюще сложены на груди, и опустила их на колени. — Признание должно исходить от самого Ривелли, а не от посторонних людей. Ведь он не преступник, не злодей. Он даже не гей, что могло бы помешать им пожениться. Эти двое могут пожениться, завести детей и прекрасно жить, если Анджела ничего не узнает. Ривелли — заботливый мужчина и прилежный работник. Чего ей еще желать?
— Да, но ведь он любит одеваться в женские тряпки. Афия взглянула на Джейка, но он не ответил на ее взгляд.
Она не смогла понять, осуждает ли Джейк Ривелли или просто констатирует факт.
— Просто он очень талантливый, артистичный человек. Он артист в душе, Джейк. Вспомни актеров времен Шекспира. Они переодевались в женскую одежду, играли женские роли порой даже лучше, чем это могли сделать женщины, и никто их не осуждал. Уверена, единственная причина того, что Ривелли скрытен, — это страх перед общественным осуждением. Думаешь, он добился бы должности вице-президента казино, если бы все знали, что он носит корсеты?
Джейк потер подбородок, затем затылок, словно не зная, что ответить.
— Афия, я вовсе не осуждаю Ривелли.
— Но ведь ты собираешься разрушить его жизнь!
— Христа ради…
— Давай дадим ему шанс самому признаться невесте в своей страсти к переодеванию. Может, поговорим сначала с ним? Поставим его перед фактом, что Анджела должна знать правду. Пусть узнает ее от него.
— Не забывай: клиентка сказала, что жених не должен знать о слежке. Мы подставим ее. А если пойдем к Ривелли, мы скомпрометируем нашу контору. Представь, Ривелли узнает, что Анджела передала нам ключ от его дома и позволила шарить в его вещах! — Джейк криво усмехнулся. — Уверен, это не пойдет на пользу их отношениям, которые ты так пытаешься сохранить.
Афия почувствовала себя глупо. Она откинулась на сиденье и задумалась.
— Подумай об этом с другой стороны, — сказал Джейк. — Анджела ужасно боится, что жених ей неверен. Возможно, любое другое объяснение помады и накладных ногтей покажется ей куда лучше, чем наличие соперницы. Может, ее не смутит страсть Ривелли к женской одежде. Может, она сама заведет разговор об этом, предложит ему открыть свое сердце, и Ривелли с облегчением выложит ей правду. Конечно, все может сложиться иначе, но чем черт не шутит?
— Да, для Ривелли возможность сознаться будет большим облегчением, — согласилась Афия. — Но мне очень неловко, что мы влезем в чужую жизнь на таком… личном уровне.
Джейк потрепал ее по коленке, не отрывая глаз от дороги.
— Послушай, пока об этом можно не думать. Анджела сама выйдет на связь, а это скорее всего будет не раньше понедельника. Мы успеем принять верное решение. Слава Богу, дело закрыто, так что можно уже никуда не спешить.
— Понятно, — кивнула Афия вяло. Скользкое, неприятное чувство надвигающейся беды не отпускало ее. — Я очень устала. А ты?
— Я безумно хочу есть. Давай поедем домой, я что-нибудь быстро приготовлю, мы развалимся на диване и посмотрим какой-нибудь старый фильм.
Афия согласилась, что это будет прекрасным окончанием субботнего дня.
— Может, сначала примем ванну вдвоем? Напустим пены и будем плескаться? — предложила она.
Джейк улыбнулся:
— Разве я рассказывал тебе о своей главной сексуальной фантазии?
Джейк откинул голову на край ванны и принялся неспешно намыливать Афии волосы. Она сидела перед ним в кольце его ног и делала пальцем дырочки в густой белой пене.
— Мне нравится, как пахнет твой шампунь, — сказал Джейк.
— А мне нравится вкус твоего шампанского, — со смехом откликнулась девушка, коснувшись стоящего на краю ванны хрустального бокала.
Они не стали зажигать верхний свет, воспользовавшись парой дюжин ароматических свечей из арсенала Джони. Из приемника звучала сальса, ступня Джейка покачивалась в такт музыке. Он начал лить воду из ковшика Афии на голову, массируя кожу пальцами.
— Думаю, это была и моя любимая фантазия, — прошептала девушка.
Джейк притянул Афию к себе, уложил ее голову себе на грудь и осторожно куснул мочку уха. Мягкая губка прогулялась по плечам и ключицам девушки, спустилась на полную грудь. Джейк представлял, что будет делать с любимой женщиной потом, на кровати. На душе у него царил полный покой.
Джейк до сих пор удивлялся, как Афии удалось разгадать загадку Ривелли. У нее явно обнаружился талант сыщика, она легко сопоставляла факты, отыскивая в совершенно бессвязных событиях рациональное зерно. Похоже, главное, чего не хватало Афии в ее прошлой жизни, — это то, чтобы в нее верили. Потребовалось немного такта и внимания, чтобы ее способности раскрылись и заиграли.
Джейк ожидал, что от его ленивых движений Афия впадет в дрему, тогда как он все больше возбуждался, касаясь ее мокрого, гладкого тела. Но она удивила его тем, что вдруг села и повернулась к нему вполоборота.
«Неплохо, так я могу видеть ее обнаженную грудь».
Джейк поиграл бровями.
— Чего ты хочешь?
— Помнишь ту игру, в которой ты задавал мне вопросы?
— Конечно.
— А ведь я так и не задала тебе ни одного.
Джейк нахмурился. Он не мог предугадать, какие именно вопросы заинтересуют Афию.
— Да не бойся, я не стану тебя донимать, — улыбнулась девушка. — Вопросов всего два. По крайней мере пока.
Джейк взял с тумбочки свой бокал и сделал глоток шампанского.
— Задавай.
Афия коснулась указательным пальцем тонкого шрама на лице Джейка.
— Откуда он?
Джейк лениво закрыл глаза.
— Это не слишком благородная история. Я подрался в баре с одним парнем. Я был молод, пьян и…
— Влюблен, да? — Глаза Афии расширились от восторга. — Ты защищал свою девушку от хулиганов?
Джейк засмеялся:
— Я не был влюблен. Я хотел сказать, что был слишком вспыльчив. Честно говоря, я никогда не был влюблен.
Уголки губ Афии грустно опустились. Черт!
— Я имел в виду, что не был влюблен до этого момен…
— Ничего не говори! — Афия закрыла ему рот ладонью. «Почему она продолжает затыкать меня, если речь идет о любви?»
Джейк вопросительно смотрел на девушку.
— Вопрос номер два, — провозгласила Афия как ни в чем не бывало. Она отпила шампанского. — Почему ты ушел из полиции?
Джейк не хотел вдаваться в детали. Ему было лень объяснять Афии, что полицейские слишком ограничены буквой закона, что огромное количество негодяев находится на свободе только потому, что полиция не может дотащить их до суда. Адвокаты, продажные судьи, недостаточность улик, бюрократия…
— Скажем так, мне не слишком нравилось играть по правилам.
Афия подтянула к груди ноги и обняла себя за колени.
— Хочешь сказать, что ты часто не мог наказать преступника из-за несправедливости нашей судебной системы?
Умница.
— Что-то вроде того. — Джейк заметил, что Афия замерзла, и сделал воду погорячее.
Афия кивнула:
— Понятно. Я слышала такие ужасные истории о нашем правосудии! У меня полно знакомых адвокатов и судей. Даже мой крестный — адвокат.
Проклятие!
Джейк обреченно вздохнул.
— Хармон Рис.
Глаза Афии округлились.
— Ты его знаешь? — Она схватила бокал и сделала глоток. — Но откуда?
— Он нанимал меня пару раз. — Только бы она не спросила о том, для каких заданий! Только не сегодня! Не в этой романтичной обстановке! Или это и есть самый удачный момент? Джейк почти решился признаться в том, что Хармон нанял его приглядывать за крестницей. — Знаешь, милая, я должен тебе кое-что сказать.
— Нет! Сначала я! Я хочу сказать это первой. Я ни разу в жизни не говорила этих слов и хочу сделать это раньше тебя. — Афия подалась вперед и обхватила ладонями лицо Джейка, настойчиво глядя ему в глаза. — Я люблю тебя.
Слава Иисусу!
Джейк тотчас позабыл о Хармоне. Афия неожиданно рассмеялась, словно почувствовала гигантское облегчение.
— Ты должен знать, что это мое первое признание в любви. То есть я говорила «люблю» своим мужьям, но это не было признанием. По сути, это была неправда. Просто я не знала, что это за чувство. Я люблю тебя, Джейк, так сильно, что до боли сжимается сердце. — Она принялась покрывать его лицо поцелуями. — Я ведь не напугала тебя своими словами?
— Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле, детка. — Джейк поднялся, взял махровое полотенце и завернул в него вставшую Афию. — И никакие трудности на свете этого не изменят.
С этими словами он подхватил девушку на руки и направился в спальню.
Глава 21
Воскресенье прошло словно в сладком сне. Сладком, романтичном, волшебном сне.
Афия проснулась от нежных прикосновений Джейка, и они сразу же занялись любовью. Они ласкали друг друга несколько часов, и, когда все закончилось, девушка с трудом могла двигаться. Джейк назвал ее ненасытной. А она, смеясь и пританцовывая, пошла на кухню готовить для него завтрак — как была голая.
Правда, позавтракали они не скоро, потому что Джейк не смог долго следить за ее манипуляциями и завалил ее на стол, сообщив, что не может удержаться.
Афии было хорошо почти до слез. И совершенно ни капельки не стыдно. Она была влюблена, и ей хотелось порхать по квартире, словно бабочка.
Она сознавала, что скоро все может очень круто перемениться. Ее мать, Гизелла Сент-Джон, возвращалась после медового месяца. Гизелла являла собой средоточие власти, денег и тщеславия. Афия знала, что мать возненавидит Джейка заочно, когда выяснит, что он молод и беден.
Девушка никогда не понимала, что движет ее матерью. Гизелла была уверена, что ее дочь, родившаяся в пятницу тринадцатого, несет на себе отпечаток некоего проклятия. Более того, она сумела убедить в этом Афию. Именно она настояла на двух браках дочери с богатыми мужчинами, полагая, что это заставит судьбу смягчиться и не наказывать несчастную. Гизелла считала, что деньги и власть — два самых сильных амулета от сглаза. Она была уверена, что обеспеченность и счастье — слова-синонимы.
Пока Афия помогала Джейку искать на интернет-аукционах старинную мебель, она продолжала размышлять о Гизелле Сент-Джон. Даже мысленно она называла ее по имени, впервые в жизни не желая признавать жесткую, властную женщину своей матерью.
Афия думала о том, что гадкий поступок Генри Глика оказал ей услугу. Украв ее состояние, он подарил ей взамен возможность пожить настоящей жизнью. Никогда до этого она не чувствовала себя такой свободной и независимой.
Оглядываясь назад, Афия не могла поверить, что именно она долгие годы жила за чьей-то спиной и не могла принять даже самое простое решение.
«Вся моя прошлая жизнь — странный, глупый и бессмысленный сон. Какая разница, в какой день я родилась? Разве судьба так слепа и неразумна, что выбирает жертву только по дню рождения?»
Афия снова вспомнила вечное неодобрение на лице матери и скривилась, почувствовав отвращение. Ей не хотелось иметь ничего общего с человеком, который сознательно отравлял ей существование, пытаясь залечить тем самым какие-то свои неизвестные раны. Гизелла превратила дочь в марионетку, дергая за ниточки и наслаждаясь своей властью.
Афии хотелось навсегда забыть о матери. Стереть все связанные с ней воспоминания из памяти и оставить только хорошие, добрые моменты новой жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35