У меня уже есть план. – Перед мысленным взором Ферн возник Лэйрд Фермонт, и она громко расхохоталась. – Когда увидишь, кого мне удалось заарканить, будешь гордиться мною. И насчет школы ты тоже права. Все рассосется само собою.
Глава 24
Выросшая в семье, где ее разве что терпели, Дженис постепенно начала бояться рождественских праздников. Под домашней елкой никогда не находилось подарка, которого она ждала (именно подарка, а не подарков – Дженис хватало ума на многое не рассчитывать).
Кэти, самая младшая среди детей, получала сверкающий лаком спортивный автомобильчик, в который умещалась ее любимая кукла Барби. Стиви, следующий по возрасту, обнаруживал какую-то особенную бейсбольную биту из березы и кожаную перчатку – предмет его давних вожделений, Марлин же, старшую, ждали выходное платье и туфли ему под цвет. Ну а в перевязанной яркими лентами подарочной коробке, на которой было написано имя Дженис, всегда содержалось лишь что-нибудь полезное: шелковая пижама, нижнее белье, а однажды – это Рождество было памятно тем, что Дженис только-только поступила в колледж, – она обнаружила под елкой дюжину коротких носков, которые в Калифорнии любая девушка ее возраста надела бы разве что под страхом смерти.
Для Дженис Рождество означало кучу дополнительных домашних дел: приходилось перевязывать лентами коробки с подарками для младших, а наутро выбрасывать целые тонны бумаги и всяких веревочек-бечевочек, помогать на кухне, лепить пирожки и так далее. Именно ее отправляли с младшими на свидание с Санта-Клаусом, потому что у мачехи никогда не было времени, именно она отыскивала на чердаке елочные украшения и наряжала елку вместе с другими детьми, в результате чего возникало ощущение, что над домом смерч пронесся, а винили во всем, конечно, ее.
Порой ее могли небрежно поблагодарить за все хлопоты, но этим, собственно, и исчерпывалась моральная компенсация за работу, по существу, домашней прислуги. Единственным светлым пятном на Рождество был неизменный подарок от Арнольда Уотерфорда, да и то она ловила на себе укоризненные взгляды, если подарок этот вызывал зависть других детей.
С таким детством Дженис примирилась давно, решив, что приемные родители и так делают все возможное для девочки, которая в этой семье в общем-то чужая. А то ведь могли в какой-нибудь приют отдать. К тому же никто в доме на нее руки не поднимал.
Да, умом Дженис все это понимала, и все же в рождественские праздники ее, случалось, охватывала тоска, даже после того, как она вышла замуж за Джейка.
Ну а он откровенно им радовался. Выработался целый ритуал: поездка на ферму за елкой, затем процедура украшения: Джейк отдавался ей самозабвенно и полностью. Наутро, после завтрака, неизменно состоявшего из яичницы с ветчиной и клубники со взбитыми сливками, любимого блюда Джейка, начиналась раздача подарков.
А вечером всегда приходили друзья, и всем очень нравилось в доме, где муж – прекрасный хозяин, а жена – кулинарка, каких поискать.
Собственно, это была одна из причин, почему Джейку так хотелось купить этот дом, здесь можно по-настоящему праздновать Рождество – радость, которой в детстве он был обделен. Перед входной дверью красовался огромный святочный венок, перила увешаны гирляндами из вечнозеленых растений, отовсюду тебе широко улыбается толстячок Санта-Клаус, елка под самый потолок, словом, весь дом выглядит так, будто сошел с обложки декабрьского выпуска журнала «Лучшие дома и сады».
Не стал исключением и нынешний год. Елка дышала первозданной свежестью и распространяла зимнее благоухание.
Так отчего же, спрашивала себя Дженис, делая последние приготовления к вечернему приему, возвращается эта старая печаль, что накатывала в детстве, когда она заранее знала, что ничего интересного Санта-Клаус ей не принесет?
Право, это непонятно. Джейк на подарки никогда не скупился, и уж точно дело не в том, что она чувствует себя одинокой и покинутой. Каково это бывает, ей известно, но за последний месяц они чуть не каждый день либо принимали гостей, либо ходили в гости.
Через пару часов дом наполнится друзьями. Все будут есть, пить, всем будет очень весело. Несколько неисправимо сентиментальных пар начнут распевать рождественские гимны в малой гостиной, где стоит пианино, а самые близкие, рассевшись вокруг камина, останутся до утра. Все будут милы и приветливы друг с другом – ведь это сочельник, – а словесная перепалка, если и возникнет, то только дружеская.
И Джейк, конечно, окажется на высоте, стараясь, чтобы всем было хорошо. Своим несильным тенорком он будет запевать гимны, безупречный хозяин, который никого не обойдет своим вниманием, расшевелит скучающих и утихомирит чрезмерно горячих. Он будет разносить тарелки и напитки, необидно подсмеиваться, заставит каждого почувствовать, что он здесь самый желанный гость, и, когда все кончится-, люди будут говорить, что рождественский праздник у Джейка и Дженис Мурхаус задался на славу – лучше не бывает.
А когда уйдет последний гость, Джейк, все еще не остыв после праздника, увлечет ее в постель. А она бросит невымытые тарелки, грязные салфетки и недопитые бокалы с вином – все это подождет до утра, – пойдет за ним в спальню, и он будет любить ее нежно и долго, пока наконец не заснут они в объятиях друг друга.
Так что же ей, черт побери, неймется? Почему хочется все бросить и заползти в какую-нибудь нору? Положим, все последние дни она засиживалась за полночь, но ведь усталой себя вовсе не чувствует. А сегодня утром, между прочим, спала до девяти часов. Так что же с ней происходит? Может, просто надоело все, ведь из года в год одно и то же, и так целых двадцать лет.
– Дженис, это я. – На пороге появился Джейк. Сегодня он надел свой любимый костюм в голубую клетку, который так шел к его матовой коже и темным глазам. – Так и не нашел того сорта каберне, о котором говорил Эрл Уиллис, так что пришлось купить другого. Надеюсь, сойдет.
– Да не думай ты об этом. – Дженис положила последнюю дольку ананаса на вырезку, капнула растворенным в апельсиновом соке жженым сахаром и сунула противень в духовку. – Просто поставь на стол попозже, Эрл и не заметит.
К десяти он уже обычно изрядно набирается.
– Да чем он хуже других?
– Ничем, только, когда выпьет, начинает слишком громко говорить.
– Ну и что? Чего это ты к нему прицепилась?
– Кто, я? – Что она такого особенного сказала? А то никому не известно, что Эрл Уиллис стремительно превращается в самого настоящего алкоголика? Может, лучше постараться помочь ему, чем делать вид, будто ничего не происходит? Или Джейк считает, что это было бы вмешательством в личную жизнь?
– Оставим это, я вовсе не хочу нападать на тебя. – Джейк поставил сумку с покупками на пол и погладил жену по плечу. – Что, я не знаю, что ли, каково тебе пришлось со всеми этими приготовлениями к вечеру? Может, поднимешься наверх принять душ и переодеться? А то я столкнулся в винной лавке с Арлин Тернер и пригласил их с Клайдом прийти немного пораньше…
– Что, что? Да ведь мне еще кучу дел переделать надо, – в ужасе воскликнула Дженис. При мысли об Арлин с ее спокойной улыбкой и проницательным взглядом, которым она окинет весь этот беспорядок на кухне, Дженис сделалось нехорошо. С тех пор как Джейк начал вести эти занятия по телевидению, Арлин с мужем буквально превратились в членов их семьи, что Дженис вовсе не приводило в восторг.
– Не беспокойся, дорогая, положись на старого Джейка.
Иди к себе, одевайся, а я тем временем все здесь закончу.
И сделай прическу, как я люблю, – вид у тебя с ней сногсшибательный. Я хочу, чтобы моя жена была сегодня самой красивой девушкой.
– Я давно уже не девушка.
– А кто нам мешает сделать вид? Человеку всегда столько лет, на сколько он себя чувствует.
«Ну так сегодня я чувствую себя на все сто лет», – подумала Дженис, а вслух перечислила, что еще надо сделать, и пошла наверх.
Одевалась она дольше обычного. Как правило, Дженис просто старалась выглядеть прилично, но сегодня занималась косметикой с особым тщанием и не успокоилась до тех пор, пока на лице не разгладилась последняя морщинка. Скользнув в платье, специально купленное к Рождеству, и повертевшись перед зеркалом, Дженис довольно улыбнулась. Сегодня она, при мягком освещении, конечно, могла сойти не просто за девушку, но за девушку весьма привлекательную.
Вообще пора, наверное, заняться внешностью. За последний месяц Джейк дважды прошелся насчет матрон. Может, он ее имел в виду? Ей намекал на что-то? Дженис действительно прибавила несколько фунтов в весе, так что не повредит сесть на диету. Шанель рекомендовала йогурт, овощи, фрукты. Что ж, звучит заманчиво, хотя, наверное, эффекта придется подождать. Удивительно, что Джейк, который за столом удержу не знает, совершенно не толстеет. Нет в этом мире справедливости…
Спустившись вниз, Дженис обнаружила, что вечеринка уже началась. То ли гости спутали время, то ли Джейк пригласил прийти пораньше не только Арлин с мужем. Обойдя гостей, Дженис удалилась на кухню и увидела, что в раковине и на тележках полно всяческой посуды. Вошел Джейк.
– Вот и понадейся на тебя, ничего не убрано, – проворчала Дженис.
– Ну не могу же я раздвоиться, – беспечно бросил он. – Извини, забыл, что и Уилсонов, и еще кое-кого пригласил прийти пораньше. Они появились сразу, как ты ушла. А за ними – Арлин с Клайдом, так что только сейчас и вырвался. – Джейк внимательно посмотрел на жену. – Выглядишь потрясающе, дорогая, – сказал он, но особого энтузиазма в его голосе Дженис что-то не почувствовала.
– Как тебе мое новое платье? – спросила она, явно напрашиваясь на комплимент.
– Платье классное, разве что красное слишком броско для тебя, ты же сама говорила…
– Броско? Да это платье в сравнении с костюмом Арлин, сквозь который все видно, просто монашеская ряса, – колко заметила Дженис.
– Она – дело другое, ученая дама и все такое прочее.
– Ну, спасибо тебе большое. Ты тоже выглядишь что надо.
Джейк явно обиделся, но и слова не успел сказать, как в кухню вошла высокая брюнетка, жена одного из его коллег.
– Помочь чем-нибудь, Дженис? – спросила она, не сводя глаз с Джейка.
– Почему бы нет? – откликнулась Дженис – Можешь нарезать мясо. Эй, осторожнее, оно только что из духовки!
И хорошо бы кто-нибудь расставил тарелки. Джейк, может, наколешь льда для пунша?
Час спустя Джейк куда-то исчез. Буквально только что он оживленно толковал о чем-то с профессором Йолански, а сейчас Дженис нигде не могла его отыскать. Это плохо, потому что она хотела попросить его заняться напитками. Он, собственно, и сам обещал выступить в роли бармена, чтобы никто не оказался обойденным, а теперь у стойки вместо него орудовал Крис Барнз, большой любитель этого дела. Коктейль «коллинз», который он протянул ей, был, собственно, не коктейль, а чистая водка, так что Дженис, сделав глоток, даже закашлялась.
– Чудесный вечер, миссис Мурхаус, – лучезарно улыбаясь, обратился к ней Йолански. Он несколько напоминал птичку, хотя благородная седина отчасти компенсировала крохотный рост. – Присаживайтесь, – он указал место рядом с собой на диване, – я как раз хотел с вами поговорить.
Дженис заколебалась было, оглянувшись на стойку, но махнула рукой и последовала приглашению.
– Очень рада, что вам с женой удалось вырваться, – сказала она.
– Да, последнее время мы нечасто выходим в свет. Возраст, наверное. Но у вас на Рождество всегда так хорошо.
А сейчас я хотел бы поговорить о диссертации. Как у вас с материалом, накапливается?
– Конечно.
– Вот как? А со слов Джейка я понял, что вы несколько потеряли интерес к этому делу.
– Да нет, вы его просто не так поняли, – нахмурилась Дженис. – Уж кто-кто, а он знает, что я работаю как ломовая лошадь. Конечно, праздники немного выбили меня из колеи, однако…
– Ну что ж, наверное, действительно какое-то недоразумение. Что меня, должен признаться, весьма радует. С нетерпением жду результатов. Черновик уже готов?
– Пока нет. Время нужно, я ведь хочу понять, как ведут себя женщины – выбранные, заметьте, наугад, – на протяжении целого года после развода.
– В таком случае желаю удачи, – сказал Йолански, однако в голосе его прозвучала задевшая Дженис нотка сомнения.
Она собралась было что-то сказать, но тут подошел приятель профессора, и Дженис уступила ему место В поисках Джейка она наткнулась на свою старую приятельницу Кейси.
– Джейка нигде не видела? – спросила Дженис, обмениваясь с подругой поцелуем – Джейка? – На мгновение Кейси заколебалась. – Видела. Он вроде сказал, что ему нужно выйти подышать свежим воздухом. Наверное, прошел через кухню. – Голос Кейси прозвучал несколько напряженно.
– Ах, вот как? Странно. Что это он вдруг… – Дженис запнулась. – Прости меня, ладно? Надо бы разыскать его, пусть займется своим делом у стойки.
На кухне собралось несколько обменивавшихся солеными шутками мужчин, но Джейка среди них не было. Дженис прошла в кладовку. Дверь на улицу оказалась чуть приоткрыта, и когда Дженис вышла, ночной воздух так мягко коснулся ее разгоревшихся щек, что она на несколько минут задержалась, вдыхая полной грудью и мечтая, чтобы гости поскорее ушли.
Впрочем, они веселятся вовсю. А ей по-прежнему тоскливо – почему? Может, она вроде профессора Йолански становится слишком стара для таких сборищ? А может, просто устала?
Да, скорее всего так. Ладно, завтра даст себе поблажку, выспится как следует. С уборкой можно подождать.
Послышался звук шагов, зашуршали опавшие листья.
Дженис пристально вгляделась в темноту.
– Джейк, это ты? – настороженно спросила она.
Он появился в прямоугольнике света, падавшего из открытого окна.
– Привет, малышка. Вышел подышать немного. В доме страшно душно.
– Можно открыть окна, – понимающе улыбнулась Дженис. – Слушай, пора бы тебе сменить Криса у стойки.
По-моему, он уже набрался.
– Ну так что из этого? Сегодня сочельник, пусть все развлекаются, как хочется.
– Кроме тех, кто за рулем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73