Как и в пьесе прошлого сезона «Путешествие на воздушном шаре», Сейдж заставляет нас смеяться, хотя здесь он использует иронию как подстраховку, такую же иллюзорную, как героизм Гарви.
Кристофер Маклелланд весьма убедителен в роли Гарви. Дональд Стэндинг, воплощающий образ инвалида-идеалиста, слишком патетичен. Мисс Брилл, исполняя роль Кейт, в основном ограничивается рамками пьесы, но порой выходит за их пределы. Весьма впечатляет талантливая режиссура Майкла Джерарда, хотя темп действия иногда замедлен. Оформление сцены выполнено Миоши, а он, как обычно, отдает предпочтение темным тонам. Складывается впечатление, что на сцене появился скрытый потенциал всей труппы, о котором мы и не догадывались.
В конечном счете «Смерть героя» срывает маску с тех, кто привык жить, пользуясь стереотипами. Сейджу, несомненно, есть что сказать, и, возможно, со временем мы услышим от него нечто действительно важное.
Стоя в глубине зрительного зала, Алекс подсчитывал зрителей. Их оказалось тридцать семь. Когда опустился занавес, все аплодировали с энтузиазмом, но звук был жидковат – иного и не следовало ожидать.
Взяв пальто, Алекс направился за кулисы, где Крис Маклелланд беседовал с друзьями, и тотчас узнал в них зрителей, сидевших в секторе «С». «Друзья, – подумал он, – даже не обычная публика. Сколько еще нам удастся продержаться с их помощью?»
– Алекс, – окликнул его Дональд Стэндинг, – как это смотрелось из зала?
– Потрясающе! Сегодня ты был в ударе.
– И публики собралось побольше? – с тревогой спросил актер.
– Пожалуй… полагаю, популярность растет. Слухами, как говорится, земля полнится.
Элен Брилл оттянула воротник свитера. Играя роль.
Кейт, она собирала свои каштановые волосы в «конский хвост». Темноглазая, миловидная, с матовой кожей, она вне сцены не пользовалась косметикой. Элен поцеловала Алекса.
– Ты готов?
– Конечно. Хочешь зайти куда-нибудь выпить?
Она покачала головой.
– Я слишком устала. Пойдем лучше сразу ко мне. – Элен взяла его под руку. – Желаю всем доброй ночи.
Элен поставила на стереопроигрыватель пластинку Билли Холидея, Алекс налил себе пива.
– Хочешь стаканчик?
– Пожалуй. Ты голоден? У меня есть холодный цыпленок и половина рулета.
– А где вторая половина?
– Скормила Тайгеру. – Она взяла на руки кота и села на диван. Алекс протянул ей стакан пива.
– Ты все время был в зрительном зале? – спросила Элен.
– Да. Сегодня превосходно играли. А тебе особенно удалась сцена с телефоном.
– Сколько было зрителей?
– О, не знаю. Но явно больше, чем вчера.
– Перестань, Алекс. Сколько?
– Тридцать семь.
– Что ж, действительно больше. Правда, основная часть зрителей – друзья двоюродной сестры Криса из «Фэрли-Дикенсон». Алекс, скажи откровенно, какие у нас перспективы?
– Постепенно о нас узнают. Ведь мы открылись всего три недели назад. Нужно время.
– И деньги. Продано всего тридцать семь билетов.
Этого не хватит даже на то, чтобы расплатиться ;с уборщицей.
– Ради Бога, оставь меня в покое! Или у тебя есть на примете работа получше?
– Возможно. Извини, но мне необходимо знать.
Ирвинг хочет, чтобы я поехала в Голливуд. Там набирают актеров на новый сериал, и он считает, что я им подойду. Нет, я вовсе не предпочитаю телевидение театру, но в Голливуде платят баснословные деньги.
– Значит, ты бросишь пьесу?
Она присела на подлокотнике его кресла.
– Вовсе нет. Пьеса мне нравится, и ты это знаешь.
Но… если ее снимут с репертуара… А Голливуд набирает актеров на этот сериал именно сейчас. Мне придется быть там на следующей неделе.
– А как же я? Мы?
– Почему бы и тебе не поехать? Ты найдешь там сколько угодно работы…
– Да пропади пропадом это телевидение! – Он поднялся и взял пальто.
– Ох, Алекс, только не злись. Ты должен понять меня.
Я не собираюсь бросать пьесу… но если ее все равно снимут, мне надо знать заранее.
– О'кей. Через пару дней я скажу тебе точно.
– Спасибо. Это все, о чем я прошу. – Она прижалась к нему и обхватила руками за шею. – Пойдем в постельку, почему ты не хочешь? Я бы как следует помассировала тебе спинку…
Алекс рассеянно поцеловал ее.
– Нет, не сегодня. Сейчас мне лучше пойти домой. – Выскользнув из ее объятий, он исчез за дверью.
Джон Кинсолвинг налил кофе в фаянсовую кружку и поставил ее на стол перед Алексом, который просматривал столбцы цифр в смете.
– Послушай, старина, – сказал Джон, – сколько ни смотри на эти цифры, они не уменьшатся. – Джон, ровесник Алекса, поджарый, атлетического телосложения кареглазый блондин, был инвестиционным банкиром. Отец его нажил состояние на производстве промышленных вентиляторов. Молодые люди познакомились в Нью-Йоркском спортивном клубе, где оба играли в скуош. Джон вложил половину необходимых средств в постановку пьесы «Смерть героя». Другую часть внес Алекс.
– Сколько нужно денег, чтобы пьеса продержалась на сцене, скажем, еще две недели? – Алекс перебросил бухгалтерский отчет на стол Джона. – Тогда мы успеем привлечь зрителей.
– Такой суммы у тебя нет, Алекс. Она больше, чем даже я могу позволить себе. На финансовом рынке для таких ситуаций есть ходовая фраза: «Пускаться в плавание без весел». – Он положил руку на плечо Алекса. – Извини. Пьеса замечательная. И появились положительные отзывы.
– Да, в «Сохо ньюс» и «Берген дейли рекорд».
– А также в «Войс» и «Дейли ньюс»… черт побери, даже в «Тайме» ее похвалили!
– Видел. «Сейджу есть, что сказать, и, возможно, со временем мы услышим от него нечто действительно важное».
– Почитал бы ты, что писали о начинающем Юджине О'Ниле. Видишь ли, я ничуть не жалею о том, что вложил деньги. Всем известно, что вкладывать их в театр весьма рискованно. Пожелав получить гарантированную прибыль, я поддержал бы Нила Саймона. Но я поверил в успех твоей пьесы и верю до сих пор, поэтому считаю, что вложил деньги не зря.
– Спасибо, Джон. Я ценю твою дружбу.
– Эй, встряхнись, это еще не конец света, а лишь окончание проката пьесы на сцене… Помни, будут и другие пьесы. Как там в «Войс» тебя назвали? Один из наших самых перспективных молодых драматургов? Следующая пьеса принесет тебе успех.
– Следующей не будет. Я исписался.
– Бред собачий! Ты говорил то же самое после предыдущей пьесы.
– Да, однако на сей раз я потерял все деньги. Мне придется искать работу. Я сыт по горло всем этим.
– Не принимай все так близко к сердцу. Ты напишешь новую пьесу, а я вложу в нее деньги. Только не заканчивай ее до следующего финансового года. – Джон налил себе кофе. – Кстати, Розмари просила пригласить тебя и Элен на поздний завтрак в воскресенье.
– Передай Розмари, что приду с удовольствием, но пусть пригласит для меня одну из своих красивых подружек. Элен уедет на побережье, как только снимут пьесу.
– Да ну? Решила отдохнуть?
– Возможно, навсегда. – Алекс встал и улыбнулся. – Бывают недели, когда неприятности буквально сыплются на голову.
– Прости, я думал, у вас все в порядке.
– Это оказалось всего лишь контрактом на период проката пьесы. Ну да ладно, не хочу тебя больше задерживать, возвращайся к своим финансовым операциям.
Джон проводил его до лифта.
– Понимаю, что ты расстроен, но для этого нет оснований. С твоим талантом ты добьешься большого успеха. – Дверь лифта открылась. – До свидания.
Увидимся в воскресенье, ровно в полдень.
Алекс взял такси и отправился в другой конец города, чтобы встретиться и пообедать в «Орсини» с Брюсом Хопкинсом и еще двумя приятелями по Йельскому университету.
«Объявление о снятии с репертуара…» Звучит неплохо для заглавия следующей пьесы, для автобиографии или для записки, оставленной перед самоубийством.
Сегодня четверг. Они с Джоном договорились снять пьесу после субботнего спектакля. Алексу еще никогда не приходилось давать в газете подобного объявления, но ведь и продюсером он никогда раньше не был.
И банкротом тоже.
И вдруг он почувствовал, что ему не хочется идти на этот экстравагантный обед с удачливыми однокурсниками, ставшими преуспевающими чиновниками. Только он – незадачливый драматург.
– Высадите меня здесь, – сказал Алекс таксисту на Тридцать четвертой улице, направился по авеню Америк и вскоре растворился в толпе служащих, покинувших офисы на обеденный перерыв. Теперь ему, так же как им, придется бороться за существование. Купив хот-дог, он вошел в Брайант-парк. Человек пятьдесят смотрели выступление мима с белым лицом и в цилиндре, как у Марселя Марсо. «А зрителей-то больше, чем на спектакле в театре „Де Лиз“ вчера вечером», – подумалось Алексу. Откусив кусок хот-дога, он поморщился и выбросил все, что осталось, в урну.
– «Ситуация не так уж трагична, – размышлял Алекс. – У меня есть еще акции компании „Ай-Би-Эм“ на двадцать тысяч долларов». Их оставила ему бабушка. Весной он отдал их Даниэлу Мейзнеру, биржевому маклеру, знакомому ему со студенческих времен. Даниэл считал, что сумма удвоится, если продать акции «Ай-Би-Эм» и купить более «активные» ценные бумаги. Несколько недель назад он сообщил Алексу, что его акции держатся в цене, несмотря на общую вялость рынка ценных бумаг.
– Я купил для тебя акции компании автомобильных запчастей и компании жилых автофургонов. При нынешней инфляции люди не имеют возможности строить постоянное жилье. Никто не хочет пускать корни. Вся Америка пришла в движение.
Алекс позвонил Даниэлу из таксофона.
– Привет, Алекс! Как твоя пьеса? Я пока не успел ее посмотреть, но собираюсь на следующей неделе.
– Постарайся сделать это до субботы. Ее снимают.
– Какая жалость!
– А как обстоят дела с моими акциями? Я собираюсь их продать.
– На твоем месте я подождал бы месяца два. Они начинают подниматься в цене.
– Нет у меня двух месяцев. Наличные мне нужны сейчас.
– Н-да… неудачный момент, Алекс. Признаться, даже не знаю, что сейчас происходит на рынке жилых автофургонов. На следующей неделе совет управляющих компании отчитывается перед комиссией по ценным бумагам и биржам и…
Алекса охватил страх.
– Выкладывай, Даниэл. Насколько упали акции? Что у меня осталось?
– Если продать акции компании запчастей и если компании жилых автофургонов удастся избежать банкротства…
– Сколько? – заорал Алекс, уже не сдерживая гнев.
– Остынь, старина, – невозмутимо сказал Даниэл. – Подожди минутку, дай посчитать. – Он помолчал, потом снова послышался его голос:
– Ну… скажем, около трех тысяч, плюс-минус несколько сотен.
«Пропади все пропадом! Три тысячи! Этого не надолго хватит». Только за квартиру он платит пятьсот долларов в месяц.
– Алекс? Ты меня слушаешь?
– Да, – вздохнул тот. – Продавай. Продавай все.
– Ты совершаешь большую ошибку…
– Это я понял. Потом как-нибудь расскажешь подробнее. – Алекс с грохотом опустил трубку на рычаг.
Джон Кинсолвинг устроил вечеринку в ресторане «Коуч-Хаус» по случаю снятия пьесы. Царившее здесь вымученное веселье соответствовало традициям выживания, принятым в театральных кругах. Корабль идет ко дну с поднятым флагом. Его спасет другой корабль.
Шампанское лилось рекой, и Алекс, сидевший рядом с женой Джона, миловидной, несколько возбужденной блондинкой, не пропускал ни одного тоста. Розмари Кинсолвинг, младший редактор журнала «Мадемуазель», работала сейчас над романом. Подвыпив, она слегка кокетничала с Алексом:
– Вот я считаю пьесу замечательной, потому и уговорила Джона финансировать ее. Сам он в этом ничего не смыслит.
– Не смыслю? – Джон оторвался от беседы с Элен Брилл. – Что ты имеешь в виду?
– У тебя нет широты восприятия. Ты мыслишь аналитически, а не абстрактно…
– О Господи! – воскликнул Джон. – Ну теперь, кажется, я услышу традиционный вопрос: «И почему ты хоть немного не похож на Алекса?»
– Дорогой, посмотри, как он одевается! Сразу видно, что Алекс – творческая личность, а ты – инвестиционный банкир.
– Розмари, но он и есть инвестиционный банкир, – возразил Алекс.
– Именно это я и имею в виду.
Почувствовав, что немного опьянел, Алекс извинился и вышел. Сполоснув лицо холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало. Александр Сейдж – несостоявшийся драматург? Александр Сейдж – младший партнер компании «Уэлтон ойл»? Об этом мечтала его мать. Сегодня днем он разговаривал по телефону с Кэсси, не утаившей радости по поводу снятия пьесы.
Мать просила его на следующей неделе приехать домой, в Даллас, где собиралась устроить вечеринку и заколоть жирного тельца по случаю возвращения блудного сына.
«Там будет и Сид Уэлтон из „Уэлтон ойл“. Ты ему всегда нравился, Алекс, – сказала она. – К тому же ты выпускник Йеля. Пора извлечь пользу из образования». У Сида Уэлтона, вспомнил Алекс, была толстая, как корова, дочь на выданье.
Он снова вернулся в зал. Элен, беседовавшая с Дональдом Стэндингом, бросила на Алекса вопросительный взгляд. Они не были вместе после размолвки, а завтра утром она улетает в Калифорнию. Алекс понимал, что Элен интересует, намерен ли он провести с ней эту ночь, но ему не хотелось давать ей ответ.
Алекс налил себе еще бокал шампанского, но, сделав глоток, решительно поставил бокал на стол. «Не надо больше шампанского» – подумал он, вдруг почувствовав страшную усталость.
– Итак, друзья мои, благодарю вас всех, – Алекс повернулся к Джону, – и за финансовую поддержку пьесы, – он обвел взглядом Криса, Дональда, Элен и Майкла Джерарда, режиссера, – и за блестящее воплощение ее на сцене. Возможно, мы снова встретимся в том же составе при более благоприятных обстоятельствах.
Увы, я должен идти.
– Подожди, – сказала Розмари, – мы подвезем тебя.
Джон коснулся ее руки:
– Пусть идет. Думаю, ему сейчас нужно побыть одному.
Элен, увидев, как Алекс попрощался с метрдотелем, схватила пальто, махнула всем рукой, выбежала из ресторана и догнала Алекса на Шестой авеню, когда он садился в такси.
– Алекс, прошу тебя, подожди! Не надо так расстраиваться!
– А как же еще?
– Ты понимаешь, о чем я. Может, пойдем куда-нибудь и поговорим?
– Я еду домой.
– Тогда и я с тобой.
Дома Алекс налил ей и Себе бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52