– Кто вы? – спросила Лидия по-английски, потом повторила вопрос по-французски.
Та окинула ее оценивающим взглядом.
– Бикини не моего размера и не моего стиля, – заметила она. – Однако я обнаружила их в своей квартире и теперь вижу, кому они принадлежат.
– Вы, наверное, Нелсия?
– Да, подруга Бернара.
– Вас не было шесть месяцев. Много воды утекло за это время.
Нелсия закурила сигарету.
– Да, случается многое, но не меняется ничего. – Она презрительно бросила Лидии трусы. – Но с вами я не желаю это обсуждать. Скажите Бернару, что я вернулась. Он позвонит мне.
– Скажите сами. Он скоро придет. – Лидия направилась на кухню.
Через несколько минут, громко хлопнув дверью, ушла Нелсия.
Лидия поставила в духовку свинину и приготовила перечный соус. Часто принимая гостей Бернара, она научилась хорошо готовить, хотя и не достигла вершин кулинарного искусства.
В половине восьмого Лидия решила до возвращения Бернара принять ванну и хорошенько расслабиться.
В девять часов Бернара еще не было, и Лидия вынула из духовки жареную свинину.
В половине двенадцатого, когда ключ в замочной скважине повернулся, жаркое уже остыло, зато Лидия дошла до точки кипения.
– Где, черт возьми, ты был?
– Извини, дорогая. Я… случайно встретился с одним другом.
– Неужели? Клянусь, я могу угадать его имя.
– Ладно. Знаю, что она была здесь. Я столкнулся с ней у двери, и нам пришлось поговорить.
– А со мной ты не хочешь поговорить? Ужин был готов три часа назад. Я не кухарка и не намерена торчать здесь, пока ты развлекаешься с любовницей.
Она в ярости бросилась в спальню. Бернар последовал за ней.
– Лидия… поверь, между мною и Нелсией все кончено, но я должен был сказать ей об этом.
– И на это ушло четыре часа? Пожалуйста, избавь меня от объяснений.
– Мы с Нелсией долго были вместе. Нельзя же просто сказать: «Пока, бэби» – и уйти.
– Нельзя? Возьми пример с меня, хотя мы были вместе не так уж долго.
– Что ты хочешь сказать?
– Пока, бэби.
Собрав вещи, Лидия переехала в гостиницу «Эсмеральда», рекомендованную ей кем-то из коллег. Окна маленького и тесного номера выходили в сад, а из одного был виден Собор Парижской Богоматери.
Два последних съемочных дня Бернар обращался к Лидии только по делу, давая режиссерские указания. Они вели себя с такой подчеркнутой любезностью, что все поняли: их интрижке конец.
Завершение съемок отпраздновали тут же – вином и колбасными деликатесами. Двое рабочих играли на гитарах. Лидия там не задержалась. Поцеловав на прощание актеров и членов съемочной группы, она раздала всем маленькие подарки. В последнюю очередь – Бернару.
Он удивленно улыбнулся, взяв у нее из рук коробочку. В ней лежал ключ от его квартиры. Пластмассовый брелок изображал поросенка.
– Оставь ключ. – Бернар заглянул в глаза Лидии. – Вдруг он тебе понадобится? Стефан де ла Рош – человек не очень интересный, разве что богатый. Думаю, у нас еще не все кончено.
Роже Сен-Кир и другие актеры пригласили Лидию на ужин, но она отказалась, сославшись на усталость.
Доехав до гостиницы на такси и оказавшись в номере, девушка обнаружила, что все еще сжимает в руке ключ, и отбросила его.
– С тобой все кончено, Бернар! Навсегда!
Однако в тот же вечер она отыскала ключ и сунула его в шкатулочку для драгоценностей. Уверенная, что между ними все кончено, Лидия, однако, улеглась в постель с экземпляром «Иностранца», который дал ей Бернар, и подумала: интересно, где он сейчас и что делает?
И не спит ли с Нелсией?
В тот уик-энд Лидия проспала не менее сорока часов. Время от времени просыпаясь, она размышляла, не позвонить ли Стефану. Ведь съемки закончились, » отношения с Бернаром – тоже. Но теперь ей почему-то не хотелось звонить ему.
Лидию одолела тоска. Ей было нечем заполнить дни и не с кем коротать ночи. Бернар не давал о себе знать, хотя знал, где она. Зачем думать о нем? У них нет будущего. И Лидия снова забывалась тяжелым сном.
Ей приснился улыбающийся Стефан. Они плыли куда-то под парусом по теплому, сверкающему под солнцем морю. Стефан говорил, что любит ее» и во сне Лидия тоже любила его.
В понедельник вечером она заставила себя подняться. Поняв, что Бернар не позвонит, девушка призналась себе, что хотела бы этого. Тогда она вновь отвергла бы его или, напротив, согласилась бы встретиться с ним за чашечкой кофе. Принимая душ, Лидия услышала телефонный звонок. «Наконец-то, мерзавец, одумался», – с этой злорадной мыслью она помчалась в спальню.
Связь с Грецией была такая плохая, что Лидия едва узнала Алекса.
– Эй, что происходит? Это Бернар дал мне твой номер и сказал, что вы разошлись.
– Так и есть. О, Алекс… Как я рада слышать тебя! Я провела ужасный уик-энд… Его можно вычеркнуть из жизни.
– Что такое? Неужели заливала печали вином?
– Нет. Забылась сном… чтобы спастись.
– Жаль, что вы расстались с Бернаром.
– Не жалей. Дело совсем не в этом. Просто после окончания съемок я как-то…
– Не в ладу с собой?
Лидия вздохнула:
– Да. Будь ты здесь, Алекс, я выплакалась бы у тебя на плече.
– Мне бы хотелось быть рядом, – А что у тебя? Как продвигается пьеса?
– Вообще-то неплохо. На днях я совершил настоящий прорыв, уловив наконец характер одного из персонажей, который до сих пор ускользал от меня. Так что у меня все в порядке. А вот у тебя явно не так. Что же произошло? Мне показалось, что и Бернар расстроен.
– Нам с ним не поладить. У нас слишком разные темпераменты. Алекс… когда мы увидимся?
– Как только закончу пьесу. А может, приедешь в Грецию?
Лидия чуть не поддалась искушению, но вовремя одумалась. А вдруг повторится то, что было перед его отъездом? К тому же Алекса нельзя отрывать от работы.
Нет, они с ним снова стали друзьями, и пусть все так и останется.
– Я бы с удовольствием, Алекс, но не смогу. У меня другие планы.
– И какие же?
– Узнаешь потом… когда я окончательно все обдумаю.
– О'кей, я позвоню на следующей неделе узнать, как твои дела.
– Спасибо, Алекс, я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя. Выше носик!
– Мне стало гораздо лучше после разговора с тобой.
Лидия вернулась в ванную, вымыла голову и, вытирая волосы, посмотрела в зеркало. Глаза заспанные, припухшие, лицо бледное. Чувствовала она себя неважно, но решила выйти из замкнутого пространства маленького номера.
Надев джинсы и свитер, Лидия направилась в кафе и заказала чашку кофе. Осушив ее, попросила вторую и после этого немного приободрилась. Затем заказала бокал красного вина, чтобы обрести уверенность в себе.
И выпив, вынула из бумажника визитную карточку Стефана.
Стефан был не в Париже, а в своем поместье возле Тура, в долине Луары. Звонку Лидии он как будто обрадовался и предложил прислать за ней утром машину. Крайне возбужденная, девушка провела день в салоне Ива Сен-Лорена. Предъявляя клерку карточку «Америкен экспресс», она улыбалась и представляла себе, как приедет сюда за покупками в следующий раз, когда на карточке, возможно, будет написано: «Графиня де ла Рош».
Лидия подготовилась к отъезду за несколько часов до прибытия шофера и грациозно уселась на обтянутое бархатом заднее сиденье жемчужно-серого «бентли».
Пока машина мчалась по пригородам к югу на скоростную автостраду, Лидия читала «Геральд трибюн», специально положенный для нее.
Миновав Орлеан, они поехали вдоль Луары, и девушка стала смотреть в окно. То тут, то там на высоких берегах реки возникали сказочные замки. Она вспомнила, что один из здешних замков описан в «Спящей красавице». В другом провел последние дни Леонардо да Винчи. С этим краем было связано много легенд и исторических событий.
Возле Блуа они свернули с автострады на живописную дорогу, проложенную вдоль реки. На склонах появились первые виноградники. Через Тур направились на запад, к Лангони. На виноградниках, разбитых на склонах холмов, работали люди. Кое-кто провожал взглядом «бентли». Лидия воображала себя графиней, возвращающейся домой.
Интересно, как выглядит Мурдуа? Стефан говорил, что это небольшой замок. Что значит «небольшой»?
Сколько в нем комнат? Двадцать? Сто?
Из переговорного устройства донесся голос шофера:
– А вот и замок Мурдуа, мадемуазель.
Величественное каменное здание возвышалось на склоне холма, покрытом пышной растительностью. Машина въехала в ворота и поднялась выше, минуя яблоневый сад.
За аркой в греко-романском стиле начинался мощенный брусчаткой двор с круглыми клумбами, засаженными тюльпанами.
Лидия ожидала, что ее встретит Стефан, но из массивных дверей вышел дворецкий и обратился к девушке на безупречном английском:
– Граф задержался, мисс Форест. Он присоединится к вам за коктейлем в пять часов. Мне поручено сервировать для вас легкий обед на восточной террасе. Анье проводит вас в вашу комнату.
Пока цветущая краснощекая молодая служанка распаковывала чемоданы, Лидия стояла у окна, любуясь видом на сады, лужайки и пруд, посередине которого на островке стояла белая башня, казалось, плывущая по воде. За прудом склоны холма, покрытые виноградниками, спускались к реке.
Приняв душ и переодевшись, Лидия спустилась к обеду. Ей подали свежую рыбу из Луары, салат с грибами и легкий освежающий мускадет. После обеда она осмотрела поместье и обнаружила плавательный бассейн с раздевальней, сооруженной в виде китайской пагоды из крашеного и позолоченного дерева. За бассейном находился теннисный корт, окруженный пальмами, где прогуливалась пара павлинов.
Вернувшись, Лидия села в уютной гостиной. На стенах, обитых холстом, висели полотна модернистов:
Фреснея, Пикассо, Дерена, Брака, Матисса. Лидия расположилась в кресле у окна с книгой об этой местности, которую обнаружила на столике возле кровати.
Без четверти пять появился Стефан де ла Рош в кожаной куртке, твидовых брюках и светло-голубой водолазке. Он раскраснелся и держался гораздо проще, чем в своей парижской резиденции.
– Лидия! Простите, что не встретил вас. Неожиданные дела нарушили все мои планы… – Он улыбнулся и расцеловал ее. – Надеюсь, вы не слишком скучали.
– Напротив, я с удовольствием побродила вокруг.
Здесь восхитительно!
Стефан подошел к китайскому ларцу со спиртным.
– Шерри? – спросил он. – Я привык к нему в Оксфорде. Прекрасно снимает напряжение в конце дня и доставляет большое удовольствие.
Они выпили по рюмочке амонтильядо – крепкого напитка с ореховым привкусом, после чего Стефан рассказал историю замка.
– Он был построен Генрихом IV как охотничий домик, а позднее подарен Хлое да Маро, последней фаворитке короля. Замок назывался «Амур да руа», но с годами название, искаженное местным произношением, превратилось в «Мурдуа». Во времена Наполеона замок перешел к моей семье. В конце прошлого века мой прадед реконструировал его. Отец же им не занимался, поскольку не любил эти места и жил в основном в Лондоне или в Иоганнесбурге, где владел рудниками.
Я унаследовал это поместье в 1959 году, когда мне было двадцать семь лет, и относился к замку по-особому с тех пор, как начал проводить каникулы здесь, у деда и бабки. Я модернизировал интерьер, решив отдыхать в замке и без особых церемоний принимать гостей. В отличие от меня моя бывшая жена Мари-Лор любила роскошь. Из-за этого у нас постоянно возникали разногласия, но в конце концов мы пришли к компромиссу. Некоторые комнаты до сих пор отделаны и обставлены по ее вкусу. Пока я не успел переделать их. Эту комнату декорировали по моим указаниям, и мне приятно, что вы расположились в ней. Здесь мило, не правда ли?
– Чудесно. Однако признаюсь, я немного удивлена, ибо ожидала увидеть нечто похожее на ваши парижские апартаменты…
– В Париже мне нужна большая респектабельность, а здесь, в деревне, я могу быть самим собой.
За ужином Стефан снова извинился за то, что оставил ее в одиночестве.
– Но завтра я свободен и покажу вам поместье и всю округу. Вы ездите верхом?
– Да… но я не взяла костюма для верховой езды, – Увы, вы не можете скакать верхом, как леди Годива. – Он улыбнулся. – Однако не беспокойтесь и положитесь на меня. Я что-нибудь придумаю.
Лидия проснулась в самом скверном состоянии. Горло отекло и болело. Она ощущала резь в глазах, озноб и ломоту. Девушка нажала кнопку, и Анье тут же принесла завтрак и коробку с костюмом для верховой езды, доставленным из Тура. Услышав, что Лидия плохо себя чувствует, Анье вышла и вскоре вернулась вместе с графом.
Стефан присел на кровать и пощупал лоб Лидии.
– Боже, да у вас жар! – Он велел послать за доктором. – Ничего, несколько дней в деревне, и вы встанете на ноги.
– Простите. За целый год я ни разу не простудилась, а тут – на тебе! Ну и гостья!
Сказав, что у Лидии грипп, доктор посоветовал ей отдыхать и принимать антибиотики. Дав девушке успокоительное, он уехал, а Лидия погрузилась в сон.
Проснувшись через насколько часов, она с изумлением увидела великолепный рояль и позвонила. Однако появилась не Анье, а Стефан с бульоном и тостами.
Поставив поднос, он коснулся губами лба Лидии.
– Жар спал. Как вы себя чувствуете?
– Немного лучше. – Она указала глазами на рояль. – Неужели это не сон?
– Я подумал, что музыка доставит вам удовольствие.
Хотите, я вам что-нибудь сыграю?
– О, прошу вас! Очень хочу!
– Рад, что вы довольны. Мне хотелось сделать вам сюрприз.
Полчаса пролетели незаметно: Стефан сыграл двенадцать этюдов десятого опуса Шопена. Закончив, он повернулся к Лидии.
– Боюсь, мои пальцы утратили беглость. Последние несколько месяцев я не подходил к роялю.
– Где вы научились так превосходно играть?
– Моя мать, великолепная пианистка, с детства учила меня, желая привить мне вкус к музыке. Я играю еще на виоле и на теноровом джазовом саксофоне.
– Сыграйте, пожалуйста, что-нибудь еще… если вы не устали.
– Разве можно устать, развлекая такую красавицу? – Он улыбнулся. – И разве можно отказать столь благодарной слушательнице? А что вы хотели бы услышать?
– Полагаюсь на ваш выбор.
Он сыграл марш из «Аиды» Верди, польский танец Шарвенка, потом «Голубую рапсодию» Гершвина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52