Это, конечно, никак нельзя было назвать сокрушительным поражением «Хайленд» — чуть больше карманных расходов. Но это был первый случай, когда суд удовлетворил подобный иск, когда несокрушимая оборона «табачной оси» была пробита.
Как следовало из журнальной статьи, юристы «Хайленд» намеревались немедленно подать апелляцию. «Позвольте мне внести полную ясность, заявил их главный юрисконсульт. — Мы будем сражаться и выиграем любое и каждое дело, направленное против нас. Никакого внесудебного соглашения не будет. Не будет выплачено никаких денег, чтобы избавиться от раздражающих судебных процессов».
Защита «Хайленд» заявила, что судья в процессе Тройано был предубежден. В доказательство они приводили его собственные слова, когда он отклонил попытку «Хайленд» прекратить дело. «Я верю, — сказал он тогда, — что имеется достаточно оснований полагать наличие заговора в табачной индустрии, обширного по своим масштабам, дьявольского по своим целям и опустошительного по своим результатам».
Ники ликовала, что «Хайленд» была публично посрамлена. И пока еще не все шаги были предприняты, чтобы показать, что ее компания стоит в стороне от «заговора табачной индустрии» о котором говорил судья, она видела в этих словах зловещее предупреждение также и для «Ригал».
Ники едва сдерживала свой энтузиазм, когда излагала Рису свои планы проведения Каролинского праздника музыки «кантри» с Уиллом Риверсом в качестве первой звезды.
— Я пока еще не сделала все выкладки, — сказала она извиняющимся тоном, — но я уверена, что смогу заполучить по крайней мере с десяток участников. Мы можем превратить это в действительно значительное событие, мистер Рис. Более значительное, чем спортивные соревнования, спонсорами которых мы являемся. Полученный доход можно использовать для ликвидации последствий урагана, а также создать фонд, который поможет фермерам дотянуть до сбора урожая. Средства фонда помогут также восстановить почвы, так что можно будет выращивать и другие культуры. Мы можем даже создать программу переобучения… — Ники остановилась в ожидании благожелательной улыбки, которая раньше означала о принятии ее идеи.
— Ваша идея обладает достоинствами, мисс Сандеман, — сказал Рис. Очень значительными достоинствами. Да, я полагаю, что «Ригал» может взять на себя расходы по такому рискованному мероприятию. Мы могли бы даже сделать значительные пожертвования наличными…
— Это чудесно! — воскликнула Ники, глаза ее блестели от возбуждения. — Вы даже не представляете, что это будет значить для многих людей и…
— Однако, — он резко прервал ее, — это будет только благотворительным актом. Мы поможем фермерам восстановить их дома, мы поможем им ликвидировать разрушения, причиненные ураганом. Что же касается остального, — он покачал головой, — я думаю, нет, мисс Сандеман.
— Но почему? — настаивала она, придя в замешательство от такого оборота событий. — Вы говорили, что есть необходимость в переходной программе. Вы согласились, что «Ригал» будет частью такого перехода.
— Конечно, я говорил. Но сейчас неподходящее время для такого шага.
— Неподходящее? — словно эхо повторила она. — Если бы вы видели то, что видела я, мистер Рис… все фермы… все эти приходящие в упадок в одном только Виллоу Кросс… а таких но всем штате более ста…
— Я не сомневаюсь, что они терпят лишения, мисс Сандеман. Просто говорю, что в настоящее время «Ригал» не должен одобрять и, не говоря уже о том, чтобы финансировать, какой-либо проект, который может выглядеть как подрывающий индустрию.
— Но когда же? — потребовала она, разгневанная тем, что снова услышала те же ответы, — каковы же сроки «Ригал» для такого решения? Или любого решения, связанного с переориентацией?
— Я понимаю ваше разочарование, — сказал он с резкой ноткой в голосе, — и насколько я одобряю энтузиазм с которым вы исполняете вашу работу, настолько же я не могу терпеть в этом кабинете неучтивость.
Неожиданно все маленькие сигналы, которые она примечала, слились в ослепительную вспышку.
— Вы никогда не относились серьезно к высвобождению «Ригал» из табачного бизнеса, не так ли? — спросила она серьезно.
— Вы сомневаетесь в моей честности, мисс Сандеман. Она пристально смотрела на этого образованнейшего джентльмена, человека, которым она восхищалась. Неужели он такой же лжец, как все остальные?
— Я думаю, вы обманывали меня, — сказала она бесстрастно. — Может быть, обманывали и себя тоже.
— Что за слова вы подбираете, мисс Сандеман, осуждающе заметил он. — Я чувствую, как теряется взаимопонимание, когда слова приобретают оскорбительный характер.
— Почему вы наняли меня на такую должность? Просто для того, чтобы я заткнулась? Чтобы убрать меня с дороги? — От мысли, что ее всего лишь использовали для повышения и без того огромных доходов «Ригал», Ники стало дурно.
— Мисс Сандеман, хотя моя главная линия состоит в том, чтобы превращать врагов в друзей, это вовсе не значит нанимать тех, кто не может выполнить какие-либо функции. Нет, продолжал он, — вы более чем оправдывали мое доверие. Я полагал, что со временем вы преодолеете ваши, я бы сказал, донкихотские тенденции. Я надеялся, что вы достигнете очень высокого положения.
Ники смотрела на своего нанимателя, преисполненного надменного самомнения и не ожидающего услышать то, что она собиралась сказать:
— Неужели вы не понимаете, что я пришла сюда не для того, чтобы добиться высокого положения? Неужели вы не сознаете, что я пришла сюда, потому что поверила в вас? Потому что думала, что вы хотите свершить много хорошего — и я хотела стать частью этого.
— А мы и делали много хорошего в «Ригал»… Ники покачала головой. Какой же дурочкой она была, что поверила в хорошие манеры и напыщенные речи.
— Освободите меня, сказала она, — освободите меня от служения партии табачной индустрии! Если бы вы не были окутаны завесой табачного дыма, то могли бы увидеть картину в целом, сделать все то, что обещали, и выйти победителем. Не только потому, что это было бы хорошим делом, но и потому, что для этого сейчас наступило подходящее время.
Рис взглянул на часы.
— А теперь, пожалуйста, извините меня…
— Я ухожу, сказала она угрюмо, больше не могу злоупотреблять вашим драгоценным сто-тысяч-долларов-за-час временем. Но я не снимаю с вас обвинения. Вы ничем не лучше торговцев наркотиками, которые продают свою отраву на улицах. Ваши друзья в Вашингтоне не смогут слишком долго защищать вас, чтобы покрывать бессердечность и жадность «Ригал»…
Рис грустно улыбнулся, словно его лучшая ученица только что провалилась на важном экзамене:
— То, что вы назвали жадностью, мисс Сандеман, это основа любого успешного бизнеса. Если вы этому не научились здесь, то, я уверен, научитесь атому на вашем другом месте работы. Подождите и увидите.
— Нет! возразила она. — Я уже прошла тот период, когда думала, что научусь чему-нибудь от таких людей, как вы. Теперь мне следует учить других, мистер Рис. Я еще не знаю как, но даю вам обещание, которое намерена выполнить: показать вам, что вы отбросили шанс, который вам больше никогда не выпадет. Я намерена доказать, как ничтожна и продажна ваша так называемая «философия бизнеса». Учтите это!
Глава 33
— К черту «Ригал»! — взорвался Уилл. — И к черту этою сукина сына Десмонда Риса!
Ники следила, как Уилл расхаживал по подъездной дороге к ее дому. От гнева он был словно натянутая струна, не обращал внимания на дождь, от которого намокли и его одежда, и темно-каштановые волосы. Вдруг он остановился и повернулся к ней.
— Подожди, Ники. Почему мы предоставляем «Ригал» решать, что нам следует делать, а чего не следует? Фестиваль это чертовски хорошая идея. Почему мы не можем провести его старым добрым деревенским способом? Поможем сами себе, как мы это всегда делали, вместо того, чтобы ждать, когда кто-нибудь придет на помощь.
Отбросив с лица намокшие волосы, Ники улыбнулась, несмотря на свои собственные гнев и разочарование. На сей раз она и Уилл были настроены на одну волну.
— Честно говоря, я думала, что мы в любом случае должны пробить это дело. У меня нет работы. И у меня полно времени, чтобы организовать и координировать фестиваль. Это хорошая цель, и я уверена, что мы сумеем получить помощь из других источников.
— Для начала я внесу свои деньги, — предложил Уилл, лукаво взглянув на Ники. — А почему ты сразу не сказала, что пойдешь напролом?
— Я полагала, что должна дождаться, пока ты скажешь:
«Ведь я тебе говорил…»
— Если ты этого ожидала, то ошиблась. Черт побери, Ники, люди, подобные Рису, лгали и мошенничали еще до того, как ты на свет родилась. Ты не можешь выиграть, когда играешь в их карты. Если бы ты усвоила это, то ушла бы сразу.
— О, я усвоила это, — сказала она, просто пока еще не решила, как поступать дальше.
— Забудь об этом, — решительно заявил Уилл, — ты вернулась туда, откуда ты родом, и это главное.
«Так ли это?» размышляла Ники. Она потеряла больше чем работу, когда рассталась с «Ригал». Цели, которые она перед собой ставила, самоутверждение, которого она добилась, все это теперь пропало, и приходится вес начинать с самого начала.
Она сказала Уиллу, что должна продумать некоторые предварительные наметки насчет фестиваля, и условилась встретиться с ним на днях.
В этот вечер ей позвонил Алексей.
— Как дела? — спросил он. Его голос предательски выдавал беспокойство. — Я пытался дозвониться тебе нисколько дней. В отеле мне сказали, что выехала, чиновник в «Ригал» вел себя так, словно никогда не слышал о тебе.
— Этого я от него и ожидала, — с горечью сказала она. — Забудь об этом. Я должна была это предвидеть.
— Ты уволена? И поэтому исчезла так внезапно? Поэтому вернулась в Виллоу Кросс?
— Я уволилась, — сказала она равнодушно.
— Но почему? Я думал, что ты решила остаться, по крайней мере до тех пор, пока «Ригал» закончит свою программу сокращения, пока…
— Не было никакой такой программы, — прервала она, — все это была ложь. Большая ложь. Вот что такое «Ригал» — такая же, как все остальные.
— Мне очень жаль, Ники. — Алексей сделал паузу. — Но почему ты не позвонила мне? — спросил он с упреком.
— Полагаю, мне просто не хотелось говорить об этом. Может быть, мне не хотелось признаться, что я была дурой. Снова. — Но еще раньше, чем Ники высказала это объяснение, она поняла, что это лишь половина правды. Было так много предательств, так много лжи! Она ничего не могла поделать, кроме как размышлять. Неужели таков ее удел? Снова и снова получать подобный урок от жизни? Одержимая сомнениями, она должна была кинуться назад в Виллоу Кросс и зализывать раны. И превратить в реальность Каролинский фестиваль музыки «кантри».
После того как она убедила его, что с ней все в порядке, Алексей, казалось, испытал облегчение от того, что Ники больше не была вышколенной подчиненной Десмонда Риса.
— Мы можем легко решить проблему твоей безработицы, — предложил он полушутя.
— Я могу лишаться работы, но я не совсем уж безработная, ответила она с некоторым раздражением. — Я в самом разгаре работы над очень важным проектом. Тружусь здесь в пользу фермеров, — сказала она, собираясь рассказать о фестивале.
— Ты нашла другое дело? Так быстро? Что-то в том, как он произнес слово «дело», заставило Ники занять оборонительную позицию.
— А что в этом плохого? Фермеры нуждаются в помощи. Черт побери, нигде в другом месте получить ее они не могут…
Наступила пауза.
— Я не это имел в виду, Ники. Я ничего не говорил о фермерах.
— О чем же тогда? — поспешила спросить Ники, желая, чтобы он ответил на ее последнее заявление.
— Я говорил о тебе. Ты такая опытная, такая предусмотрительная в личных отношениях…
— Продолжай, — сказала она.
— Ты не отдаешь себя полностью — душой и сердцем — кому-то, только чему-то… Делу, спорту, работе. Это когда-нибудь изменится? — У нее не было ответа. Она не могла не согласиться с тем, что сказал Алексей. Она знала, что это правда, так же как знала, почему это правда. И хотела это изменить.
Но у нее не было ответа на его вопросы, как и твердой уверенности, что он когда-нибудь найдется.
Через две недели подготовка к Каролинскому фестивалю музыки «кантри» шла полным ходом. А вскоре казалось, что все население Виллоу Кросс поголовно вовлечено в эту работу. Редактор «Дейли сигнал» предоставил в распоряжение Ники кабинет в редакции и возможность пользоваться копировальной техникой и факсом, так что она могла бесплатно выпускать пресс-релизы. Президент Первого фермерского банка лично позаботился, чтобы Ники могла открыть специальный операционный счет, и предоставил общую кредитную линию, приняв во внимание известность Уилла. Местная телевизионная станция начала передавать отрывки выступлений Уилла и распространять их через другие филиалы по всей стране. Ники убедила Уилла позвонить каждому члену сообщества исполнителей музыки «кантри» и пригласить их бесплатно выступить в пользу фермеров.
Владелец ярмарочной площади согласился бесплатно предоставить ее на этот день. Старшеклассники местной школы записались в добровольцы, чтобы после праздника навести на площади порядок. Кейт и Тим возглавили группу добровольцев, чьей обязанностью было приготовить сувениры для тех, кто внесет свой вклад в виде товаров, услуг или денег.
Благодарная полученному в «Ригал» опыту, Ники лично руководила всеми делами. Она зарегистрировала мероприятие как официальный акт благотворительности, с тем, чтобы доход не был обложен налогом, а те, кто внесет деньги на его проведение, смогли бы исключить их из налогового обложения. Как официальный представитель фестиваля она начала обзванивать компании звукозаписи в Нэшвилле и Нью-Йорке, стимулируя интерес к выпуску сувенирного альбома и создавая атмосферу аукциона, чтобы получить лучшие возможные условия. Она убедила фабриканта хлопковых изделий Рэлея выпустить по самой низкой цене партию сувенирных маек.
Работа рядом с Уиллом проходила совсем как в добрые старые времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62