Крупные слезы лились по моим щекам и падали в искаженный страданием рот.Мистер Дидди бесстрастно следил за мной. Возможно, у него было много достоинств, но сострадание в их число не входило.— Моя секретарша проводит вас, мисс Макхью. Если появятся другие дела, в которых мы сможем оказать вам помощь, без промедления обращайтесь к нам. «Дидди, Дамфи и Биггс» всегда к вашим услугам.Выйдя из конторы мистера Дидди, я прямиком направилась к ближайшей телефонной будке. В справочнике нашелся нужный мне номер.— Джерри, пожалуйста.Джерри Даннинг был давним другом Сэма. Именно у него Сэм работал во время летних университетских каникул. У Джерри было маленькое сыскное агентство в деловом центре Дублина. Если верить рассказам Сэма, Джерри был чем-то средним между Шерлоком Холмсом и Натом Пинкертоном. Я представляла его себе облаченным в длинное твидовое пальто с огромным «магнумом» в кармане. Но у него не было ни пальто, ни пистолета.— Джерри зарабатывает на жизнь тем, что ловит климактеричек, подворовывающих в универмагах. И неверных мужей, — смеялась Фиона. — Впрочем, он довольно симпатичный.Именно так оно и было. Впервые увидев его на помолвке Фионы и Сэма, я подумала, что моя подруга наняла на вечеринку самого Джорджа Клуни.— Это Джерри! — крикнула она, перекрывая шум карибской музыки, которую обожал Сэм. — А вот эта особа, отклячившая челюсть до пола, Энни! Моя лучшая подруга!Потом мы танцевали, и я ломала себе голову, как такой умопомрачительно красивый мужчина не первой молодости может быть свободным. Тем более что у Джерри были смеющиеся голубые глаза, от которых захватывало дух, губы, созданные для поцелуев, и тонкое чувство юмора. Я хохотала без передышки, хотя грохот карибской музыки заглушал почти все, что он говорил.Я готова была расцеловать Фиону за то, что она познакомила нас, и даже забыть про «откляченную челюсть». Джерри должен был привыкнуть к ее шуткам. Судя по тому, как он смотрел на меня, я угадала.Мы заканчивали третий танец, и я уже думала над тем, что ему позволить, когда он отправится меня провожать, но тут заметила на его пальце обручальное кольцо и удрала в дамскую комнату.— Почему ты не сказала мне, что он женат? — спросила я Фиону, загнав ее в угол.— Мне казалось, что я это сделала. Но это не имеет значения. Они разъехались. — Она заторопилась к Сэму, оставив меня сражаться за место перед зеркалом с дюжиной девиц, у каждой из которых волосы были лучше моих. Я не могла поверить, что Фиона оказалась такой бестактной. Она прекрасно знала, как я отношусь к женатым мужчинам после кошмарной истории с Ноэлем.Когда я вернулась в гостиную, Джерри снова пригласил меня танцевать, но я сослалась на головную боль и улизнула. Впрочем, по возвращении домой моя мифическая головная боль стала настоящей.После той встречи мы раз за разом натыкались на Джерри в питейных заведениях южного Дублина, когда я была в компании Сэма и Фионы. Кроме того, мы виделись на их свадьбе. Точнее, сидели бок о бок.Конечно, он выглядел роскошно. Так думало большинство женщин, присутствовавших за столом. Особенно одна, с сосками, торчавшими сквозь прозрачный топ, который больше напоминал сеть для ловли акул.Но его обручальное кольцо по-прежнему было на месте, и это заставило меня обуздать свои гормоны.Увидев, что я не свожу глаз с Джерри, Сэм в конце концов сказал, что на развод подала его жена.— Делай что хочешь, но помалкивай об этом. Предмет деликатный, — добавил он.Я попыталась расспросить Фиону о нынешнем положении Джерри, но та разрезала свадебный торт, бросала букет новобрачной, играла с ширинкой Сэма на виду у собравшихся гостей, и ей было не до красивых молодых сыщиков, от которых уходят жены.Услышав мой голос, Джерри выразил удивление.— В чем дело? — спросила я.— Мне всегда казалось, что я тебе не нравлюсь. К счастью, он не видел, что я покраснела.— Не знаю, с чего ты это взял. — Мой натужный смех заслуживал «Оскара».— Ну, может быть, с того, что в вечер нашего знакомства ты просто улизнула. И с того, как ты отводила глаза, когда оказывалась в моей компании.— У меня умерли родители, — сказала я, надеясь, что это все объяснит.— Слышал. Мне очень жаль, Энни.Я рассказала ему про свою беседу с мистером Дидди. Про шок, который я испытала, узнав, что мои родители таковыми не являлись. Про то, что они подделали мою метрику. Будь на месте Джерри кто-то другой, он выразил бы мне банальное сочувствие. Но Джерри просто слушал.— Ты не смог бы найти мою мать? — наконец перешла я к делу. — Думаю, мне хотелось бы с ней увидеться.— Ты в этом не уверена?— Я… да нет, уверена.— Тогда предоставь это мне. Я наведу о миссис Кларе Бичем справки и сообщу тебе.— Буду очень признательна.— Что-нибудь слышала о наших голубках? На этот раз мой смех был искренним.— О да. Фиона пишет регулярно. Точнее, присылает открытки. Сэм участвует в каком-то детском проекте неподалеку от Варадеро.— А что делает Фиона?— Должно быть, старается держаться как можно дальше от детей. Ты же знаешь, что она об этом думает. Дети — существа славные. Особенно жареные.— Узнаю Фиону! — рассмеялся он.— Впрочем, у нее тоже есть дела. Львиная доля времени уходит на солнечные ванны. На купание. И на поглощение несметных количеств тамошнего рома. В общем, полный местный набор.— Иными словами, Сэм трудится в поте лица. Возится с какими-то нуждающимися детьми и одновременно проектирует новую гостиницу. А Фиона день и ночь веселится.— Верно.— Значит, все по-прежнему. С таким же успехом они могли оставаться в Ирландии. — Джерри снова засмеялся и повесил трубку. 3. ДЖЕРРИ СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ Джерри был хозяином своему слову. Не прошло и недели, как мы встретились в обтянутом плюшем баре гостиницы «Уэсбери». Место выбирать не приходилось: он был здесь по обязанности, наблюдая за беглым мужем очередной клиентки.Как всегда, он был пугающе привлекателен — Джерри, а не беглый муж, — но я впервые начала понимать, почему Фиона называет Джерри трудоголиком.— Нет, Энни, не сюда. Сядь немного левее. Мне нужно как следует видеть стойку.Я сдвинулась на пару сантиметров, не в силах бороться с нетерпением.— Что ты узнал?— Похоже, что твоя миссис Бичем… — Он сделал паузу, обвел взглядом переполненный бар и продолжил: — Должно быть, это она, потому что, во-первых, фамилия Бичем в здешних местах редкость, а во-вторых, ее имя пишется именно так, как указано в твоей метрике. Клара, а не Клер. — На мгновение Джерри забыл о своей службе и всмотрелся в мое встревоженное лицо. — Думаю, это действительно твоя мать. На это указывает многое. В ту неделю, когда ты родилась, она лежала в частной лечебнице неподалеку от Блэкрока. Женщина, работавшая там, помнит ее. Миссис Бичем пыталась внушить, что у нее фиброма. — Он улыбнулся мне. — Ничего себе фиброма!Я боролась со слезами, которые в последние дни так и норовили вырваться на свободу.Если Джерри и заметил это, то не подал виду.— Я не смог заглянуть в ее медицинскую карту, но обнаружил, что вскоре после родов она отправилась на юг Франции. Как сообщила моя информаторша, чтобы «оправиться после хирургической операции».— Значит, ее поверенные лгали, утверждая, что в момент моего рождения она находилась за границей?— Да. Но позже она действительно отправилась во Францию. Точнее, в Антиб.Я кивнула.— Мистер Дидди говорил про Лазурный Берег.— Я могу назвать тебе гостиницу, в которой она останавливалась, но важно другое. Она покинула Ирландию, когда тебе было три дня от роду. Но в тот день произошло еще кое-что интересное. Согласно свидетельству, выданному церковью, именно в то утро тебя окрестили. Крещение трехдневного младенца — вещь очень необычная. Разве что ребенок слабенький и готов отдать богу душу. Но ты была настоящим крепышом и весила четыре с лишним килограмма.Я улыбнулась.— Мои родители всегда посмеивались над этим. Внезапно он сделал паузу и заерзал на месте.— Они никогда не намекали, что ты не их дочь?— Никогда.— Даже когда ты выросла? У тебя не было никаких подозрений? Ты не задумывалась, почему тебя так срочно окрестили?— Мне и в голову не приходило задавать вопросы.— Что ж, наверно, это естественно. Но я догадываюсь, что твои родители собирались воспользоваться свидетельством о крещении, чтобы получить метрику. Они с самого начала знали, что объявят тебя своей родной дочерью. Возможно, в силу каких-то неизвестных причин им хотелось избежать процесса официального усыновления. Впрочем, нет никаких указаний на то, что за этим крылось нечто зловещее. Просто они уже перешагнули возраст, предпочитаемый для приемных родителей. Я кивнула.— Но затем твои старики почему-то решили подделать свидетельство о твоем рождении. — Его проницательные голубые глаза смотрели на меня в упор. — Энни, хочешь выслушать мой совет?— Конечно. Именно за этим я и пришла.— Брось ты это дело. Оно того не стоит.— Ты серьезно?— Ты сама говорила, что у тебя были отличные родители. Добрые и любящие. Подделка свидетельства о рождении совершенно не в их духе. Тогда почему они пошли на это? Почему захотели, чтобы ты считалась их собственным ребенком?— А ты сам как думаешь?— Думаю, что они хотели защитить тебя от чего-то, — предположил Джерри. — Помешать кому-то впоследствии раскачивать лодку. Энни, может быть, тебе следует довериться им? Зачем ворошить пепел после стольких лет? У тебя налаженная жизнь. Стоит ли ее усложнять?— Я хочу знать, кто я такая.— Энни Макхью, вот кто. Подруга Фионы. И, надеюсь, моя тоже.— Хочу знать, чья я дочь, — упрямо сказала я.— Энни, ради бога, ты осталась той же, какой была всегда. То, что какой-то дотошный клерк, копаясь в бумагах твоего отца, нашел ошибку, не означает…— Секретарша. — Что?— Это была секретарша, — мрачно уточнила я. — Та женщина, у которой возникли подозрения.— Ладно, пусть будет секретарша. Но обнаруженная ею ошибка не мешает тебе до конца жизни оставаться Энни Макхью. — Джерри нахмурился. — В тебе самой ничто не изменилось.— Нет, изменилось. Теперь я это знаю.— Что ты знаешь?— Что я не Энни Макхью. И что я понятия не имею, кто я такая.— О господи, ты опять за свое… Ты прекрасно знаешь, кто ты такая. Тот же самый человек, которым была месяц назад. Ты сама ничуть не изменилась.— Для толкового сыщика ты слишком плохо разбираешься в человеческой натуре.— Послушай, Энни, можешь обзывать меня как угодно, но это ничего не изменит. Берни и Фрэнк Макхью были твоими родителями по всем статьям. Если ты хочешь узнать свои биологические корни, это твое дело. Лично я не стал бы тратить на это время.Я похолодела.— Иными словами, ты не хочешь мне помогать?— Я этого не сказал. Просто не хочу, чтобы ты расстраивалась.— Меня расстраивает незнание. К тому же мой внутренний голос продолжает нашептывать, что все это может оказаться ошибкой, опиской какого-нибудь глупого клерка. Может быть, в конце концов Берни и Фрэнк действительно были моими настоящими родителями. Может быть, записи врут.— Энни, они не врут.— Почему ты так в этом уверен? Джерри вздохнул.— О боже, как мне не хочется говорить это… — Он шумно выдохнул. — Я… э-э… читал результаты посмертного вскрытия твоих родителей.— Нет! Я не хочу этого слышать!— Придется.Я закрыла лицо руками.— Все в порядке, — мягко сказал он. — В отчете написано, что Берни Макхью не могла родить тебя.Я опустила руки.— Как они это узнали?— У нее была матка пятилетней девочки. Совершенно не развившаяся, — грустно сказал он. — Мне очень жаль, Энни, но она знала об этом всю свою жизнь. Ты понимаешь, что я имею в виду?Нет, я не понимала. К тому моменту я вообще ничего не понимала.— У нее никогда не было менструаций. Никогда. Берни всегда знала, что детей у нее не будет. Извини.Большинство людей краснеет от смущения, но Джерри бледнел. Он даже забыл следить за баром. Почему-то мне захотелось его утешить, хотя подобная перемена ролей была настоящим абсурдом.— Джерри, это не твоя вина. Спасибо за то, что рассказал.Он взял меня за руку, но я резко вырвалась.Джерри не стал повторять попытку.Я долго рылась в сумочке, прежде чем нашла древний носовой платок, который сунула туда еще в каменном веке. Потом начала водить им то по носу, то по глазам, пока не оказалась похожей на панду. Я никогда не пользовалась водоустойчивой тушью, а в то утро наложила ее на ресницы слишком много. Этот фокус часто помогал мне восстановить уверенность в себе. Но поскольку ресницы у меня тоже довольно жидкие, это не слишком меняло дело.Последовало долгое молчание. Джерри потягивал свое пиво. Я обвивала пальцы платком, пока у меня не стало покалывать кончики от нарушения кровоснабжения. Еще немного, и у меня бы началась гангрена. Такое уж мое счастье.Джерри протянул руку, размотал платок и отложил его в сторону. Мы дружно следили за кончиками моих пальцев, пока они не приобрели естественный розовый цвет.— Твои старики переехали в дом на Фернхилл-Кресент вскоре после твоего рождения. Все соседи были убеждены, что ты их настоящая дочь. Никто их не разубеждал. Точнее, твои родители все это время морочили им голову. Говорили примерно следующее: «У нее характер бабушки». Или: «Когда эта девочка родилась, у нее были чудесные темные волосы». А одной соседке твоя мать рассказывала, какими трудными были ее беременность и роды.Я тяжело вздохнула.— А какими они были у моей настоящей матери?— Роды?— Почему она отдала меня?— Это и есть самое странное. Почему женщина, состоявшая в счастливом браке, отказалась от совершенно здорового ребенка? Бичемы — семья обеспеченная. Очень чванливая. Серебряные столовые приборы и все такое прочее. Почему она отдала тебя? Энни, пойми: Бичемы — не нам чета. Они живут в другом измерении. Такие люди считают, что не обязаны отвечать ни перед кем. Я бы не стал с ними тягаться. Где ты возьмешь деньги, чтобы судиться?— Кто говорит о суде? Я просто хочу знать, почему она от меня отказалась.— Это только пока. Но как только ты начнешь копаться в прошлом, все изменится. Вернее, ты сама можешь измениться.— Не говори глупостей.— Энни, пойми, такие вещи развиваются по инерции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39