— Мы знаем про дополнительное условие завещания.— Ах, вот оно что! — Наконец я поняла, в чем дело. Джерри просветил меня на этот счет, когда контора «Уиллиби и сыновья» прислала копию завещания. Конечно, мистер Уиллиби читал его мне, но я перестала слушать, когда поверенный сказал: «Она оставила вам дом». Джерри спросил, понимаю ли я, что означает это условие. Оно означало, что если я вступлю в права владения, то смогу продать дом лишь кому-то из родственников покойной.Иными словами, если бы я была корыстной тварью, надеявшейся продать дом с молотка и нажить состояние, то меня бы ожидало разочарование. К счастью, корыстной тварью я не была. И разочарование меня не ожидало. Так что на дополнительное условие мне было наплевать.— Могу себе представить, что условие продать дом только кому-то из Бичемов вызывает у вас досаду. — Пенелопа не сводила глаз с моего лица. — Вы не можете продать его никому другому, а для вас одной дом слишком велик.— Вы хотите сказать, что мой предел — это двухкомнатная квартира?— Конечно, нет. Я хочу сказать, что дом такого размера может оказаться жерновом на вашей шее. Вы молоды и одиноки. У вас все впереди. Зачем вам брать на себя такое бремя, как забота о собственности? В то время как мы готовы мириться с подобными неудобствами, поскольку нас с этим домом связывают теплые чувства. Вы имеете представление, сколько стоит содержать такой дом? Вы можете этого не знать, но ему настоятельно требуется ремонт. Мама не обращала на это внимания, однако ремонт нельзя откладывать надолго. Чтобы держать такой дом в порядке, требуются большие капиталовложения. Вы умная девушка и должны понимать это…— О, ради бога, перестань ее умасливать, иначе меня стошнит! — прервала ее Франческа. — Почему мы вообще должны говорить с ней? Только посмотрите на нее! Сидит тут, довольная собой и тем, что сумела перехитрить маму. Ну ничего, посмотрим, что она запоет в суде. Ни один судья в этой стране не отдаст ей дом, который из поколения в поколение принадлежал семье Бичем!— Франческа! — предупредил Джейми.— Что «Франческа»? Эта тварь обманула маму! И, может быть, убила ее!Все ахнули. Включая меня.— Ну да! Мама хорошо себя чувствовала, пока она не бросила ее одну, позволив, чтобы на маму напали и ограбили. Это подорвало ее здоровье. Нужно было подать на эту… эту тварь в суд!— Франческа, мы все виноваты в том, что оставляли маму одну. Постоянно. Ты могла бы жить с ней. Но ты предпочла лошадей.— Они не могут позаботиться о себе. По-твоему, я должна была бросить их?— Бросить лошадей? Боже упаси.— Эй, вы, прекратите свою бесконечную свару! — сердито сказал Джейми. — Все мы знаем, что перед смертью мама долго болела. Франческа, едва ли можно обвинить Энни в том, что у мамы случился сердечный приступ.— Зато я могу ее обвинить в том, что она украла наш дом! — Франческа едва не кричала.Пенелопа поняла, что мы привлекаем к себе внимание, и попыталась урезонить сестру. Но доводы рассудка на Франческу не действовали. Она говорила все громче, пронзительнее и сыпала оскорблениями, вновь и вновь обвиняя меня в том, что я убила ее мать и присвоила их родовое гнездо.Когда Франческа сделала паузу, чтобы отдышаться, я вполголоса сказала:— Если вы сможете заставить ее замолчать хотя бы на секунду, я сообщу вам нечто важное. — Потом я откашлялась. — Ваша мать оставила мне фамильный особняк, потому что она была и моей матерью. Я ее дочь.Мне показалось, что гостиница внезапно замерла. Все звуки смолкли. На меня в ужасе смотрели три пары глаз.Впервые в жизни я пожалела, что не захватила с собой одну из маленьких скрытых камер Джерри. Реакция одной Франчески стоила пары «Полароидов». Ее лицо, покрытое слоем пудры, приобрело цвет овсянки.Челюсть Пенелопы отвисла так, что чуть не стукнулась о стол.Только Джейми не изменился в лице. Правда, у него всегда слегка ошеломленный вид, который казался мне поэтическим.И только потом, когда у меня появилось время все хорошенько обдумать, я вспомнила, что никто из них не обвинил меня во лжи.— У вас есть доказательства? — Первым оправился Джейми.— Она оставила мне дом, верно? Какие еще доказательства вам требуются? — Я сделала глоток виски, надеясь, что они не заметят мои дрожащие руки. Неужели я наконец сказала это? Сказала им в лицо? Каждый раз, когда я пыталась сказать это миссис Бичем, слова застревали у меня в горле. Конечно, кроме последнего. Но тогда мне помогла злоба.А сейчас не прошло и пяти минут беседы с Бичемами, как я все им выложила. Без всякой истерики. Без гнева. Без крика. Во всяком случае, с моей стороны. Джерри гордился бы мной.— Она могла оставить вам дом по разным причинам. — Пенелопа вернула челюсть на место, но ее голос дрожал.— Она была моей матерью, — спокойно повторила я.— Думаете, мы поверим вам на слово? — Праведный гнев, от которого дрожала Франческа, бесследно исчез.— Меня это не волнует. Я говорю вам правду. Теперь они смотрели друг на друга. Обменивались долгими испуганными взглядами.— У меня есть свидетельство о рождении с ее именем. Если хотите, можете проверить. Но подозреваю, что ваши поверенные уже знают об этом. Иначе они посоветовали бы вам опротестовать завещание. Вы ведь хотели его опротестовать, правда? Не сомневаюсь. Но ваши адвокаты отсоветовали. Сказали, чтобы вы не поднимали шума, иначе выйдет большой скандал. А скандала вы не хотите, верно? Зачем порочить доброе имя Бичемов?Франческа опустила глаза.Я им не сочувствовала. Сандра значила для меня больше, чем эта троица вместе взятая. Сандра верила в справедливость и стремилась защищать ее. А для них имело значение только одно: принадлежность к клану Бичемов. Но они упустили главное: я была таким же членом этого клана, как и они сами.Пенелопа отвернулась и уставилась в пространство; соусник на ее голове заметно дрожал.— Держу пари, вам хотелось бы, чтобы я исчезла в клубах дыма, — сказала я.— Нет. Я думаю, что все это очень печально.— Печально? — Я была искренне сбита с толку.— Я… мы понятия не имели, кто вы… Мама ни разу не намекнула на это. Мы знали только одно: перед смертью она заставила нас пообещать, что мы с уважением отнесемся к трудному решению, которое ей пришлось принять. Она так и не сказала, в чем заключалось это решение. Не упомянула про дом. Даже не намекнула, что оставила его… — Пенелопа не закончила фразу.— Своей другой дочери?Последовало неловкое молчание. Оно было очень долгим, и я засомневалась, что кто-нибудь из нас дерзнет открыть рот. Подумала, что я так и буду сидеть, как дура, в своем брючном костюме, который тут же начал жать в паху.Наконец Джейми обрел дар речи:— Как по-вашему, что нам делать?— Почему это должно меня волновать? Дом принадлежит мне. — Виски начало действовать, и я преисполнилась нахальства. Я сделала еще глоток, а потом одернула брюки.— Но мы родились в нем.— Однако пока я жила в нем, вы появлялись там не так уж часто. И, честно говоря, считали посещения матери делом обременительным.— Это неправда, — сказала Пенелопа. — Я навещала ее часто, как могла. Не так легко приезжать из Уиклоу, когда у тебя двое маленьких детей.— Но вы без труда делали это, когда хотели, чтобы я посидела с ними.— Энни, я была вам очень благодарна.— Вот и отлично. Мне бы не хотелось думать по-другому. Вы хотите мне сообщить что-нибудь еще? Я должна вернуться в офис.— Энни, что бы вы ни думали о нас, это дом нашей семьи. Его должны унаследовать мои дети. Его построил наш прадед. В нем не жил никто, кроме Бичемов.— В таком случае вы должны радоваться, что она оставила его мне. Традиция продолжается. — Я не смогла бороться с искушением. Встала и бросила на столик банкноту. — Это за мое виски. Пенелопа, передайте от меня привет детям. Ах, да… — Они напряженно ждали, что я скажу. — И Пеппе. Не забудьте про Пеппу.
— Так и ушла? И больше ничего не сказала? — Сандра смотрела на меня с обожанием.— А что еще я могла сказать? Кроме того, я боялась удариться в слезы. А мне хотелось уйти с гордо поднятой головой. Не потеряв достоинства.— А они тебя не окликнули? Я бы непременно сделала это, если бы узнала, что у меня есть сестра.Я покачала головой.— Им на меня наплевать. Их интересует только дом.— Жалко, что я не пошла с тобой. Я бы сказала им в лицо все, что думаю.— О, я уверена, что мы еще встретимся. Но их нужно слегка помариновать. Они действительно любят этот дом. Все, — задумчиво добавила я, вспомнив ошеломленный взгляд Джейми.— Ты что, хочешь отдать его им? — испугалась Сандра.До сих пор это не приходило мне в голову. Но чем больше я об этом думала, тем больше мне казалось, что в этом есть смысл. Пенелопа была права, когда говорила, что этот дом может стать жерновом на моей шее. Разве я могу позволить себе содержать такую громадину? Тем более что дом мне вовсе не нравился. От него у меня мурашки бежали по коже. По-настоящему я любила только свою комнату и сад. Но самым важным было то, что миссис Бичем завещала его именно мне.Забавно, что никто из них не назвал меня лгуньей. Даже Франческа, которая обвиняла меня во всех смертных грехах — от мошенничества до убийства. Может быть, они знали о прошлом матери больше, чем казалось на первый взгляд?Я не была уверена, что хочу это выяснить. Теперь я сильнее, чем прежде, ощущала себя Энни Макхью. Но не прежней Энни. Новой, улучшенной Энни. Той же самой, но другой. Более сильной. Более могущественной.Я гордилась тем, что была Энни Макхью. Девочкой, которую беззаветно любили родители. Интересно, мог сказать то же самое кто-нибудь из Бичемов? Я знала, что их чуть ли не с младенчества отдавали в закрытые частные школы. А мои родители боялись отпускать меня даже в магазин на углу. О'кей, может быть, они чересчур опекали меня. Но это лучше, чем полное равнодушие.Я не рвалась снова увидеться с Бичемами. Пусть ради разнообразия не поспят несколько ночей. У меня было слишком много работы в офисе, чтобы тратить на них время. Теперь моей главной заботой было агентство и его сотрудники. Именно их можно было считать моей семьей.А Бичемы для меня ничего не значили. Я ничего не чувствовала даже тогда, когда Джейми смотрел на меня глазами печального оленя. Что касается Франчески, то я могла бы вызвать ее интерес только в том случае, если бы ела овес и ржала. Единственным более-менее нормальным человеком среди них была Пенелопа, несмотря на ее упорное стремление носить странные головные уборы. И жеманную манеру говорить.Я решила, что с домом можно подождать. Он никуда не убежит. Естественно, мне придется платить за него какие-то налоги, но какой смысл беспокоиться раньше времени? Еще успею принять решение. 29. ЗАБОТЫ, ЗАБОТЫ, ЗАБОТЫ… Отчет инспекторов о состоянии служебного здания напоминал сценарий Судного дня. Джерри и другие наниматели провели напряженное совещание с домовладельцем и тремя его адвокатами. После этого он ворвался в офис, как антихрист. Но Джерри не любил раскрывать карты и не торопился делиться услышанным со своими служащими.— Ну, что там? — тревожно спросила его Сандра.— Не спрашивай! — Он влетел в свой кабинет и тут же засел за компьютер, заставив нас задуматься, как скоро мы останемся без работы.— Должно быть, новости хуже некуда, — мрачно предрекла Сандра. — Он отказался от кофе. И вместо этого выдул стакан солодового виски. Плохой признак. Тем более для меня. Я уже выбрала свадебный торт. А в субботу присмотрела роскошную фату. Клянусь богом, если агентство закроется, я брошусь в Лиффи.Она понесла Джерри на подпись пару писем и через секунду вышла обратно. Лицо Сандры было пепельным, в руке дрожали неподписанные письма. Мы сбились в кучку вокруг нового охладителя воды и шепотом стали делиться своими опасениями.Барни был единственным, кому хватило смелости войти в кабинет.— Босс, ты должен все рассказать нам. Что, наша работа действительно висит на волоске?Джерри изумился.— Ваша работа?— Ну, если тебе придется закрыть агентство…— Я не закрываю агентство. Что это взбрело вам в голову?— А где мы будем работать? Ребята из Интернет-кафе говорят, что здание вот-вот обрушится. Нам волей-неволей придется переезжать. Можно, конечно, по-упираться, но чем это кончится? Стоит проехать мимо какой-нибудь колымаге, как нас засыплет кучей битого кирпича. Нед из Интернет-кафе говорит, что после отчета инспекторов ему стали сниться кошмарные сны. И что, если мы не уберемся отсюда как можно скорее, перекрытия рухнут нам на голову.— Никуда они не рухнут. Здание восстановят. Перестроят сверху донизу. Будет как новенькое.— А где в это время будем мы?— Переедем.— Надолго?— На шесть месяцев. Они предлагают нам временное помещение.— Класс! Так что, проблема решена? — с облегчением вздохнул Барни.— Нет. Разве что ты согласишься переехать в Суордс.— В Суордс? Но ведь это самый север. А вся наша работа на юге…— Вот именно. Поэтому я и отказался.— И что теперь будет? — спросила я, остановившись на пороге.— Будем продолжать работу. — Джерри ткнул в клавиатуру, вывел на экран досье борца за охрану окружающей среды и начал с лихорадочной скоростью вводить в него дополнительные данные.— Джерри… — попробовал окликнуть его Барни. Джерри не обратил на него внимания. Его пальцы летали по клавишам со скоростью света. Он освоил новый компьютер слишком быстро для луддита. Впрочем, Джерри никому не позволял обгонять себя. Оставалось надеяться, что это относится и к его процветающему бизнесу.Мы с Барни выбрались из кабинета на цыпочках. У дверей нас ждала озабоченная Сандра.— Расскажем позже. — Барни приложил палец к губам.Она повернулась ко мне:— Энни…— Я не знаю, что будет дальше, — честно созналась я.— Сандра! — крикнул Джерри. — Иди сюда и получи свое жалованье!— Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что босс рехнулся, — мрачно сказал Барни.Мы вчетвером сидели в баре гостиницы, пытаясь решить, можно ли что-то сделать самим или следует все предоставить Джерри. Каждый потягивал свой напиток.— Во всем виновата его жена, — внезапно сказала Сандра.— Бывшая жена, — напомнила я.— А она-то тут при чем? — удивился Барни.— Ну, она расстроила его этим переездом в Корк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39