Эдди гостеприимно распахнул перед ней, совершенно чужой женщиной, двери своего дома, и она впервые за много лет почувствовала себя полноценным членом семьи. Такое не забывается. Ради этого человека она была готова на все!
— Эдди! — донесся из тумана голос Джона. — Где ты, отец?!
Земля была скользкой от дождя. И со всех сторон Александру плотной стеной обступал туман. Она не видела, куда ступает, и дважды чуть не упала.
— Джон! Ты где? — закричала Алекс, приложив ладони к губам.
— Иди домой, Алекс! Эдди вывел «Пустельгу» в море. Я поплыву за ним.
— Нет! — Она побежала. — Это очень опасно! Лучше я позвоню в полицию.
Алекс споткнулась о край причала и упала на одно колено. Резкая боль полоснула ногу до самого бедра, но страх оказался сильнее боли.
— Джон, пожалуйста, остановись! — Она кое-как поднялась на ноги и помчалась по причалу в направлении его голоса. — Пусть все уладит полиция.
Джон вынырнул из тумана и схватил ее за руки.
— Я должен это сделать, — сказал он, крепко сжимая ее запястья. — Я не хочу потерять его, как потерял Либби и детей…
— Но это совсем другое, — возразила Алекс. — У меня нехорошее предчувствие.
Джон отвязал от причала лодку Винса Тройси и запрыгнул в нее.
— Отведи Бейли в дом и позови подмогу. А я пока поищу отца.
Джон растворился в тумане, прежде чем она успела сказать хоть слово.
Глава 22
Дэн Корелли заканчивал составлять протокол, когда поступил вызов по рации.
— О черт, — проворчал Дэн, нахмурившись. — В порту неприятности.
— Опять хулиганы громят лодки? — поинтересовался лейтенант.
— Нет. На этот раз кое-что другое. — Дэн взглянул на Брайана. — Похоже, твой старик решил в такую непогоду вывести «Пустельгу» в море.
— О Боже, — пробормотала Ди. — С ним все в порядке?
— Не знаю, — отозвался Корелли. — Джон просит о помощи.
Брайан фыркнул:
— Удивительно, как он еще не пустился за лодкой вплавь!
— Брайан! — одернула его Ди. — Речь идет о твоем отце!
— Без тебя знаю, о ком вдет речь, — огрызнулся тот, ничуть не смутившись. — И вот что скажу: я один вижу ситуацию такой, какая она есть на самом деле.
— Что это значит? — нахмурилась Ди; она чувствовала на себе внимательный взгляд Дэна.
Похоже, к утру об этом разговоре будет знать весь городок, подумала Ди. Ну и пусть!
— Старик спятил, — напрямик заявил Брайан. — И мы имеем дело с сумасшедшим.
Он перечислил последние ночные похождения Эдди. О некоторых из них Ди не знала.
— Кто рассказал тебе о том, что он лунатик? — спросила она.
— Лунатик? — Брайан громко расхохотался. — Так вот, значит, как это называется?
— Так называет это доктор Бенинс.
— Бенинс — старый олух, который не отличит собственной задницы от земляной ямы. Может быть, пришло время отдать Эдди в приют для престарелых? Я предлагал Джонни деньги, но он, кажется, по-другому смотрит на вещи. Очень жаль. Дважды я не предлагаю.
Ди вскинула руку, собираясь влепить Брайану пощечину, но в последний момент передумала.
— Разумно, — усмехнулся он.
— Разумнее, чем ты думаешь, — бросила она в ответ.
— Простите, что перебил, — проговорил Корелли, едва заметно улыбаясь, — но придется отложить этот разговор до следующего раза. Сейчас мы едем в порт. — Он взглянул на Брайана и по выражению его лица понял, что тот явно не в восторге от предложения. — Ты что, не хочешь ехать с нами?
Прежде чем Брайан успел ответить, зазвонил телефон.
— Это мистер Карлинг, наставник Марка. Простите, что побеспокоил вас так поздно, мисс Мюррей, но Марк оставил у меня в машине свой бумажник. Мне не хочется, чтобы он волновался.
— Мистер Карлинг? — У Ди под левым глазом задергался нерв. — Вы же с ребятами должны находиться в Сосновой Пустоши…
Мистер Карлинг молчал добрых десять секунд.
— К сожалению, экскурсия не состоялась, мисс Мюррей. Я лично отвез Марка домой.
— О Господи… — Ди опустилась в кресло у телефона.
— Вы хотите сказать, что он не пришел домой? — ужаснулся мистер Карлинг.
— Когда вы с ним расстались?
— Часа полтора-два назад.
Как раз в это время кто-то разбил «порше» Брайана.
Марк не знал, сколько времени пробыл в воде, но эти минуты показались ему вечностью. Он оставил попытки доплыть до берега. Каждый раз, когда он начинал грести в нужную, по его мнению, сторону, течение сносило его еще дальше в океан. Было темно как в склепе и чертовски холодно. Марк гнал прочь мысли о раскинувшейся вокруг него жуткой водной пучине. Он пытался думать лишь об одном: надо выжить… выжить самому и спасти Эдди.
Должно быть, Эдди ударился головой при падении в воду. Марк нашел его лежащим лицом вниз у самой кормы «Пустельги». Первым делом он проверил у Эдди пульс, хотя это было не так-то просто — плыть и при этом держать старика за запястье. Нащупав наконец пульс, он чуть не закричал от радости.
Эдди не может умереть! Он самый важный человек в его жизни, не считая мамы. Именно Эдди научил его, как должен вести себя настоящий мужчина, научил любить море и все, что в нем живет.
И Марк любил море и признавал его власть. Он знал: водная стихия почти всегда побеждает, если же хочешь выжить — шевели мозгами. А еще береги силы — не кричи и не барахтайся понапрасну.
Марк надежно держал Эдди на поверхности воды. Одно время он пытался плыть, но очень скоро выдохся: мышцы стало сводить от усталости. Перевернувшись на спину, Марк уложил Эдди себе на грудь. Продержаться бы до рассвета, а там, может быть, удастся выплыть к берегу.
Если бросить Эдди и не тащить на себе сто шестьдесят фунтов груза, то, наверное, можно уже сейчас добраться до берега и спастись. Марк подумал о маме и о том, как много она делала для него все эти годы. Ему захотелось плакать. Если он умрет, то с ним умрет часть ее души, как умерла часть души Джона, когда погибли в аварии его дети.
Когда на похоронах к алтарю поднесли два маленьких белых гробика и поставили их по бокам большого гроба Либби, вытесанного из красного дерева, Джон постарел на глазах: лицо его осунулось, посерело и сморщилось, а во взгляде была вся скорбь мира.
Марк не хотел, чтобы такое случилось с его мамой. После его смерти она останется совсем одна, а то еще, чего доброго, свяжется с этим подонком Брайаном Галлахером — кто, если не Марк, удержит ее от столь опрометчивого шага? И подобный брак не так уж трудно представить! Ведь сегодня вечером он собственными глазами видел их вдвоем в окне гостиной.
Чтобы уцелеть, нужно совсем немного: просто оставить Эдди на произвол судьбы. Они перед волнорезами. Старик, пожалуй, еще с полчаса продержится на спине. За это время Марк доберется до берега и найдет подмогу, пока не случилось самое страшное.
Разве можно назвать это эгоизмом? Ведь ему всего шестнадцать. Он еще даже не спал с девочками и не ездил на собственной машине. Он слишком молод, чтобы умереть. А Эдди… Эдди уже пожил свое и наверняка не захочет, чтобы Марк жертвовал собой ради старика.
Да, но каким он будет мужчиной, если спасет собственную шкуру, оставив умирать другого человека?
Окруженный плотным туманом, Джон греб, вслепую прокладывая путь по темным водам. Плоскодонка двигалась бесшумно. Единственным звуком был гулкий стук сердца у него о груди. Джон чувствовал, как бешено пульсирует кровь у него в висках.
Ему пытались доказать, что с Эдди происходит нечто ужасное, но он никого не слушал, придерживаясь диагноза доктора Бенино, как утопающий держится за соломинку, и соломинка эта в конце концов превратилась в петлю висельника.
Туман лип к телу точно мокрая паутина. Джон отплыл от причала лишь на несколько сот футов, а портовые сооружения уже потонули во мгле. Он перестал грести и закрыл глаза, пытаясь собраться с духом. Над ним нависло беззвездное и безлунное небо; на берегу тоже не было ни огонька. Его вела одна лишь мысль: он должен спасти отца.
Интересно, когда Эдди вышел в море? Если сразу после того, как Джон поехал на собрание коалиции «Спасем Си-Гейт», то сейчас он, возможно, уже намного южнее Кейп-Мея, на пути к Чесапикскому заливу. В такую непогоду на плоскодонке туда не доплыть.
Джон велел Александре вернугься домой и вызвать подмогу. Надо было сказать, чтобы она позвонила в береговую охрану. От полиции в море мало проку. Черт возьми, почему он не подумал об этом раньше, прежде чем прыгнуть в лодку? Все его мысли были заняты Александрой и предстоящим разговором с ней. Интересно, что же она хотела ему сказать? У нее было такое серьезное, такое печальное лицо…
Джон упорно гнал из головы этот образ. Ради спасения Эдди надо сосредоточиться. Надо попытаться думать так, как думал старик, и понять, куда он мог направиться. Когда бьша жива мать Джона, отец любил плавать с ней на север, в маленькую бухточку рядом с маяком Олд-Барни, что на острове Барнегат. Это было их укромное местечко — один из тех секретов, которыми не любят делиться приморские старожилы.
В последние дни Эдди часто вспоминал Рози, особенно первые дни после свадьбы. Что ж, с чего-то надо начать. Пусть это будет бухточка возле маяка Олд-Барни. Осталась самая малость: определить, где север. Сориентировавшись по направлению течения, Джон проплыл футов тридцать и вдруг услышал какой-то звук.
Он перестал грести и прислушался.
Тишина.
Вновь подняв весла, он поплыл дальше.
— На помощь! — Приглушенный голос доносился откуда-то из тумана. Этот голос мог принадлежать кому угодно. — Помогите! — снова раздался крик.
Джон опустил весла и приложил ладони к губам.
— Я Джон Галлахер. Где вы?
Он не разобрал слов, но кричали откуда-то слева. По спине Джона пробежали мурашки. Он опять схватился за весла. Господи, только бы успеть!
Алекс заперла Бейли у себя дома и поспешила в порт. Она пыталась не обращать внимания на острую боль в бедре, но хромота и большой живот не позволяли бежать так быстро, как хотелось бы.
— Слава Богу, — прошептала она, когда туман прорезали фары полицейского автомобиля.
Взвизгнув тормозами, машина остановилась у дверей портовой конторы. Тут же открылась передняя дверца, и появились Дэн Корелли и лейтенант, а затем, к удивлению Александры, из машины выбрались Ди и Брайан Галлахер.
Наверное, ее удивление было слишком очевидным, потому что Ди тут же подошла к ней.
— Мне кажется, Марк тоже там, в море, вместе с Эдди, — тотчас же сказала она.
Алекс схватила подругу за руку:
— Я думала, он на экскурсии.
У Ди задрожали губы.
— Да, он поехал на экскурсию, — проговорила она, стараясь держать себя в руках. — Но экскурсию отменили… Я думаю, он увидел перед нашим домом машину Брайана и сделал неправильные выводы… — Ди умолкла и опустила глаза.
Алекс взглянула на Брайана Галлахера, который шагал рядом с полицейскими к дальнему концу причала.
— Это не то, что ты думаешь… — снова заговорила Ди. — Я хотела поговорить с Брайаном насчет Марка. Мой сын имеет право знать, что Эдди — его дед, а Джон — дядя. Я только хотела, чтобы Брайан приобщился к жизни моего сына. Но ты, наверное, и сама догадываешься, как он воспринял эту идею.
Ди рассказала Александре про свои слезы и про ловкую попытку Брайана ее утешить.
— Этот негодяй заявил, что не желает иметь ничего общего с моим сыном, и тут же начал ко мне приставать. Я была так потрясена, что не сразу опомнилась. А потом мы услышали шорох за окном, в кустах рододендрона. Я думаю, это был Марк. Он, наверное, увидел меня в объятиях Брайана и обезумел. — Ди криво усмехнулась. — Кто-то покорежил новенький «порше» Брайана.
— Ты шутишь?! — воскликнула Алекс.
Ди покачала головой:
— Разбили лобовое стекло и помяли камнем капот.
Алекс невольно расхохоталась:
— Он что же, подписался под своей работой?
— Ну нет, мой сын не так глуп, — фыркнула Ди. — Надо отдать ему должное: он знает тактику боя.
Конечно, Марку следовало задать хорошую взбучку, и все же в глубине души Ди восхищалась вызывающим поступком сына.
Они направились к концу причала — туда, где стояли полицейские и Брайан.
— Джон сейчас в море, — сообщила Алекс, намеренно не замечая присутствия Брайана. — Он взял маленькую лодку с плоским днищем.
— На плоскодонке там нечего делать, — махнул рукой лейтенант. — Лучше позвонить в береговую охрану и попросить у них помощи.
— Вот и позвони, — распорядился Дэн Корелли. — И узнай, не направят ли к нам сюда патрульный катер.
«Господи, как же все ужасно!» — думала Алекс. Где-то там, в черном жестоком море, погибали двое мужчин и мальчик, и никто не мог их спасти.
— Дело плохо, да? — спросила Ди у Корелли. — Только скажите мне правду.
— Да, хорошего мало, — признался полицейский. — В трехстах ярдах от берега идет приливная волна. Куда бы они ни поплыли — на север или на юг, — беды им не миновать. Хотя в прежние времена я бы даже не стал волноваться. Раньше Эдди мог провести «Пустельгу» сквозь любой шторм.
Услышав эти слова, Алекс встрепенулась:
— Вы хотите сказать, что «Пустельга» — достаточно крепкое судно и может выдержать приливную волну?
— «Пустельга» еще всех нас переживет, — подтвердил Корелли. — Больше всего я беспокоюсь за Джона. Даже ему не выбраться из такого прилива.
Точно чья-то невидимая рука ударила Александре в живот. Она согнулась пополам.
— Вам лучше вернуться домой, — заметил Корелли. — Здесь, в порту, предстоит нелегкая ночка.
— Нет, — упрямо заявила Алекс и с усилием выпрямилась. — Я останусь.
Дэн внимательно посмотрел на нее:
— Вам еще не пора рожать?
— Нет, роды еще не скоро.
— Что-то вы неважно выглядите.
— Я ушибла ногу, — объяснила Алекс. — А так со мной все в порядке.
Стоявшая рядом Ди закурила. Красный огонек сигареты плясал в ее дрожащей руке точно сигнал бедствия. «Как же это, наверное, тяжело, — думала Алекс. — Знать, что твой сын в опасности и что никто не может ему помочь». Ей хотелось утешить подругу, но она не находила нужных слов.
Похоже, один лишь Брайан пребывал в безмятежности. Он стоял у края причала, курил и смотрел на море.
Ди проследила за взглядом Александры.
— Если кто-то скажет тебе, что кровь гуще воды, плюнь тому в лицо. Там, в море, сейчас борются со смертью отец, брат и сын этого человека, а он думает только о своем вонючем «порше»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32