— И куда мы поедем? — спросила она, выгадывая время.
— По-моему, было бы здорово съездить на океан. Народу сейчас нет, весь пляж будет к нашим услугам.
— Удивительно… Прямо телепатия какая-то… Я тоже собиралась на океан, — изумилась Крис. — Как вы считаете, мы вдвоем сможем уговорить Кевина?
— Сможем, если я пообещаю ему, что мы оставим ненавистную курицу дома и купим по дороге сандвичей, — весело подхватил Мейсон.
Крис невольно улыбнулась.
— Честно говоря, мне и самой надоела жареная курица.
— Тогда дело в шляпе! — улыбнулся Мейсон и отправился к Кевину. Но вдруг остановился в дверях и оглянулся. — Знаете, Крис…
— Что?
Видно было, что ему нелегко было решиться на откровенность.
— Я… я хотел вас поблагодарить.
— За что?
— За то, что вы постарались облегчить мне задачу.
Крис смущенно пожала плечами.
— Но ведь я первая заговорила о пикнике…
— Нет, я о другом, — покачал головой Мейсон. — О том, что вы не пытались настроить против меня Кевина, хотя могли бы. Я долго не понимал, почему вы этого не делали… Почему никогда не ругали меня за глаза, хотя в глаза говорили мне много неприятного.
Крис не знала, что ему ответить, и растерянно спросила:
— А чего вы ожидали, Мейсон?
— Вначале я серьезно боялся, что вы будете восстанавливать против меня сына. Но потом убедился, что вы никогда не отзывались обо мне плохо. Хотя были уверены, что я принес ему одни несчастья.
— Но зачем Кевину плохо думать об отце? — изумилась Крис, искренне смущенная его благодарностью, ведь для нее то, о чем он говорил, было совершенно естественным; мать, любящая своего ребенка, не может вести себя иначе. — Кому от этого было бы лучше?
— Тогда бы мальчик снова принадлежал только вам, — сказал Мейсон, глядя ей прямо в глаза.
Так вот в чем дело! Ну, конечно! И как это она раньше не догадалась? Мейсон так много занимался Кевином еще и потому, что хотел исправить дурное впечатление, сложившееся о нем у Крис.
— Нет, пусть Кевин сам делает выводы, — покачала головой Кристина. — Я не собираюсь навязывать ему свое мнение. Тем более что… — она смущенно улыбнулась, — я теперь знаю, что вы совсем не такое чудовище, каким я вас себе представляла.
— Интересно, и когда вы это поняли?
— Трудно сказать… Но окончательное впечатление сложилось у меня недели две назад.
— Но что вас натолкнуло на эту мысль? Ведь не свадьба же, правда?
— Правда. Не свадьба, а дом. Я не говорила вам этого раньше, Мейсон, но…
— Дом? — удивленно перебил ее Мейсон.
— Ну да! Мало ли в городе мест, где продаются дома?
— Но с какой стати было вырывать вас и Кевина из привычной обстановки? — искренне недоумевал Мейсон.
— О том и речь! — улыбнулась Кристина. — Не отдавая себе в этом отчета, вы поставили нас на первый план. И это говорит о многом.
— Не понимаю… Разве можно было поступить иначе? По-моему, это просто разумный подход, — развел руками Мейсон и с усмешкой добавил: — Господи! Я рассуждаю совсем как доктор Спок. Вот что значит начитаться умных книжек по педагогике.
— Нам надо поторапливаться, — спохватилась Крис, осознав, что хотела бы проговорить с ним, наверное, целую вечность, — а то пока мы доедем до океана, уже стемнеет.
— А на какой пляж мы поедем?
— Давайте на Стинсон. Хорошо?
— Конечно! Я его обожаю! — с энтузиазмом воскликнул Мейсон.
Крис рассмеялась.
— Обманщик! Да вы там ни разу не были. И вообще, держу пари, что у вас и выходных-то не бывает, одна сплошная работа.
— Ну, насчет пляжа вы угадали, — признал Мейсон. — А насчет выходных — ничего подобного. Выходные у меня бывают. И даже короткий отпуск. Может, я зря вам напоминаю, но я вообще-то любитель лыж.
— Верно. А я уже забыла об этом!
Крис не верила своим ушам. Что с ними происходит? Неужели это они вот так спокойно разговаривают?! Со стороны может даже показаться, что они получают от этого разговора удовольствие.
— Видите, какая я незлопамятная? — весело добавила Крис и, толком не успев сообразить, что она делает, схватила Мейсона за руку и потащила его за собой из комнаты.
В следующую секунду она сама испугалась своего неожиданного порыва и была готова к тому, что Мейсон отшатнется или хотя бы — как уже не раз случалось — поспешит воздвигнуть психологический барьер. Но ничего подобного не произошло.
— Вы хотели сходить за Кевином, — напомнила Мейсону Крис.
— Схожу, схожу… вы за нас не волнуйтесь, — усмехнулся он. — Мы-то минут через пятнадцать будем готовы, а вот вы…
— А я соберусь за десять! — с вызовом выпалила Крис.
— Спорим на десерт, что не соберетесь?
— Идет! — воскликнула Крис и, схватив коробку крекеров, опустила ее на дно корзинки.
Через десять минут она уже загружала продукты для пикника в багажник машины.
— Ну? Я же говорила! Десерт за вами!
— Эх, опять я вас недооценил, — притворно вздохнул Мейсон.
И для Кристины это было самым большим комплиментом, который только можно себе представить.
В ту ночь Мейсон никак не мог уснуть — его обуревало беспокойство. День прошел прекрасно, но он не мог позволить себе насладиться воспоминаниями о том, как им было хорошо втроем. Мейсона не покидало тревожное ощущение, что они с Крис загоняют себя в тупик и что рано или поздно им придется за это расплачиваться.
Он не хотел, чтобы Крис строила иллюзии. Настоящей семьи у них не будет, хотя со стороны, наверное, кажется, что они вполне подходят друг другу. Нужно поскорее поставить точки над i. Крис должна его понять и не обижаться. Никто тут не виноват — такая уж у них судьба.
Наконец Мейсону надоело ворочаться с боку на бок, он встал с постели, надел халат и поплелся в кухню, надеясь, что бутылка пива поможет ему расслабиться. Но, заглянув в дверь, обнаружил, что Крис его опередила: стоя у плиты, она держала в руке пакет молока. Фланелевая ночная рубашка мягко облегала ее бедра и едва доходила до колен. Если разобраться, то ничего уж такого особенно соблазнительного в этом одеянии не было. Во всяком случае, платье, в котором Крис явилась на бал, подчеркивало ее прелести гораздо откровеннее, но в ночной сорочке была интимность, ведь в таком виде Крис ни перед кем не показывалась, и это подействовало на Мейсона возбуждающе.
В отличие от Сюзанны и Дианы Крис не была классической красавицей. И уж тем более хрупким, неземным созданием. В глазах Кристины то и дело зажигались лукавые, озорные искорки; она была натурой деятельной, гордой и даже дерзкой. Гибкая и спортивная, Крис, как он успел заметить, не уступала Мейсону в ловкости и выносливости. Он не сомневался, что и на велосипеде Кристина ездит ничуть не хуже его, и на лыжах катается превосходно, и в любви неутомима так же, как он.
Такие женщины хотят быть с мужчинами наравне, их не прельщает роль робкой принцессы, ожидающей, пока ее вызволит из беды прекрасный принц. Они рвутся сами сразиться с драконом, и потому им так трудно найти себе спутника жизни. Они связывают свою жизнь с мужчиной, только если влюбляются в него до беспамятства, или если он становится отцом их ребенка. Сам по себе муж вряд ли им нужен.
Наблюдая за Ребеккой, которая за годы ее знакомства с Мейсоном успела сменить несколько любовников, Мейсон пришел к выводу, что мужчины обычно тяготятся обществом столь независимых женщин. Ему, правда, их логика была непонятна, но он слишком часто это видел, так что не верить своим глазам было бы странно.
— И долго вы собираетесь так стоять? — неожиданно спросила Крис, по-прежнему стоя к нему спиной.
— А как вы узнали, что я здесь? — изумился Мейсон.
Крис повернула голову.
— Я слышала скрип вашей двери. Потом раздались шаги.
— Я не мог заснуть, — чистосердечно признался Мейсон.
— Я, как вы уже поняли, тоже. — Она поставила пакет молока на стол и, открыв банку какао, предложила его Мейсону.
— Нет, спасибо, — машинально отказался он, но тут же поправился: — Хотя… Почему бы и не выпить, черт возьми? Это ведь лучше, чем пиво. Да… давно я… — Он хотел сказать, что Диана любила какао и он тогда часто пил его с ней за компанию, однако в последний момент прикусил язык.
Крис хотела уменьшить пламя конфорки, но перестаралась, и огонь погас. Недовольно хмыкнув, она снова повернула ручку и наклонилась, чтобы посмотреть, не слишком ли слабенький огонек. Рубашка задралась, и Мейсон увидел ее шелковые трусики. Он попытался отвести взгляд, но глаза не подчинились. И Мейсону безумно захотелось подойти к ней, погладить ее по бедру, почувствовать под рукой нежную кожу. Захотелось, чтобы она вздохнула и повернулась к нему…
«Да что это со мной?» — мысленно оборвал себя он.
— Когда Диана не могла уснуть, она всегда пила горячее какао. — Мейсон специально упомянул про Кристинину сестру, надеясь, что это поможет отогнать наваждение.
— Я знаю, — спокойно кивнула Крис. — Это я ее приучила.
Она подлила в ковшик молока и добавила две ложки порошка.
— Вы с ней совсем непохожи, Крис, — выпалил Мейсон, которому никак не удавалось избавиться от навязчивых мыслей о Кристининых объятиях.
— Это вам так кажется.
— Вы… вы только не обижайтесь… я вас вовсе не сравниваю, — поспешно добавил Мейсон, испугавшись, что она может понять его превратно.
Крис достала из шкафа еще одну чашку.
— Не волнуйтесь. Вы не первый, кто это заметил. Я привыкла.
— Вам ее очень не хватает? — тихо спросил Мейсон.
— Да. Тем более что Кевин — это живое напоминание. Но… теперь мне уже не так больно. А кое-что я даже вспоминаю с улыбкой.
Как только они заговорили о Диане, Мейсон безбоязненно приблизился к Крис — воспоминания о ней служили своеобразной преградой между ними.
Хотя… ему все равно было любопытно, как бы повела себя Крис, окажись она в его объятиях. Он прикоснулся к ней лишь один раз, и то во время танца, но впечатление было такое яркое и свежее, словно это случилось вчера.
— Когда я получил Дианино письмо, я вдруг заново испытал горечь утраты, — напряженно произнес Мейсон.
— Да, и к тому же вас замучила совесть, — проницательно заметила Крис. — Вы же считали, что она вас предала, а оказалось, что это не так… Представляю, как вам было нелегко.
— Откуда вы знаете?
Крис вздохнула.
— Тут не нужна какая-то особенная проницательность. Я сама бы отреагировала на это точно также.
— Вы думаете, мы с вами настолько похожи? — встрепенулся Мейсон.
Крис неотрывно смотрела на огонь.
— Думаю, больше, чем нам обоим кажется.
— Тогда, может, именно потому нам так трудно найти общий язык? Сходятся-то, как известно, противоположности… — предположил он.
Она попробовала, не слишком ли горячий получился напиток, и разлила какао по чашкам. Потом поднйла руку и потянулась к полке за пакетиком карамели.
Мейсон торопливо взял чашки и понес их к столу, но воображение все равно дорисовало ему то, от чего он пытался отгородиться. Дорисовало так же ярко, как если бы он стоял и смотрел на Кристинины оголившиеся бедра.
Мейсон пришел в смятение и от нахлынувших чувств, и от необъяснимой доброжелательности Крис. Ведь он не заслуживал ее симпатии! А уж то, что он вытворял в Валентинов день, вообще ни в какие ворота не лезло. Но отчего тогда она прониклась к нему доверием? Он ведь и шага ей навстречу не сделал?
И тут она окончательно сразила его вопросом:
— Почему вы так тревожитесь теперь, когда наши отношения начинают налаживаться?
Мейсон замер от изумления.
— Да вы что… Вам просто кажется…
— Нет, — спокойно отозвалась Крис. — Хотя, конечно, вам так удобнее думать. Впрочем, и мне, наверное, было бы легче верить, что это мои выдумки, но что поделаешь, если у меня дурная привычка избегать легких путей?
Выгадывая время, Мейсон сел за стол и неторопливо потянулся за кофейной чашкой. Потом обхватил ее обеими руками, словно согревая замерзшие пальцы. И только потом заговорил. Причем задал такой вопрос, на который она не могла не ответить. А он таким образом хитроумно отводил от себя удар и переключал разговор на другую тему.
— Так вы поэтому решили сами воспитать Кевина и отказались отдать его в чужую семью? Потому что избегаете легких путей?
Крис пристально посмотрела на него и, осторожно подбирая слова, ответила:
— Честно говоря, я сначала хотела отдать Кевина, но это оказалось совсем непросто.
Мейсон слышал об этом впервые и очень удивился.
— А что случилось?
— Люди, которые хотели усыновить Кевина, не захотели брать на себя ответственность за больного ребенка, — тихо сказала Крис и, помолчав, добавила: — Если бы не его болезнь, я бы его тогда отдала. И мне даже порой кажется, он это чувствовал…
— Боже мой! — потрясенно выдохнул Мейсон. — Как же мало я знаю про то, что тогда было!
— Почему мало? — пожала плечами Крис. — Все самое главное вам известно.
Она поднесла ко рту чашку и отпила глоток.
Мейсон впился взглядом в ее губы, борясь с желанием поцеловать их, почувствовать, какие они мягкие, податливые, теплые…
«Господи, да что же это мне в голову лезет?! Да просто с Келли у нас в тот раз сорвалось, вот мне и неймется», — поспешил убедить себя Мейсон, но сам не очень-то поверил в свое объяснение.
Особенно когда он отчётливо понял, что движет им отнюдь не похоть. Тяга, которую он испытывал к Крис, была гораздо сильнее. Мейсону вдруг захотелось того, чего он уже много лет был лишен — ощущения настоящей интимности, когда ты можешь запросто, в любой момент прикоснуться к женщине, зная, что это всегда принесет ей радость.
И стоило ему себе в этом признаться, как желание поцеловать Крис стало настолько сильным, что у Мейсона перехватило дыхание.
— Уже поздно, — проговорил он, изумляясь тому, что способен сказать хоть что-то, ведь в голове его царил полнейший сумбур. — Если вы не против, я, пожалуй, пойду… А какао выпью в комнате.
Крис была явно разочарована и не сумела этого скрыть.
— Да, конечно! Вы прочитали мои мысли, — торопливо закивала она. — Завтра рано вставать, поднимать Кевина. А я боюсь, что после такой внушительной порции свежего воздуха, которую мы получили сегодня, я просплю все на свете.
Она вскочила со стула и смущенно одернула ночную рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40