Настроение у него было отличное. Даже слишком.
Мейсон уже взялся за дверную ручку и… замер на пороге. Взгляд его скользнул по аккуратно сложенным на подносе салфеткам, по кофейным чашечкам и пирожным, задержался на желтом нарциссе, гордо торчащем из бокала, и… Мейсон оторопел. Что он затеял? Это же чистое безумие!
Он покосился на дверь. Что там, за ней? И… неужели его и вправду тянет туда?
«Не смей! Тебе что, мало того, что уже случилось в твоей жизни?! Защити себя, пока не поздно!»
Но… от кого себя защищать? От Крис? Что за нелепость! Ему просто перед ней неудобно, и потом… потом он ей благодарен за Кевина. И ничего больше!
«Хорошо, тогда что тебя останавливает, почему ты так волнуешься?» — ехидно спросил голос.
«А потому, что она может меня неправильно понять! — мгновенно нашелся Мейсон. — И что тогда?»
Он повернулся и, стараясь не шуметь, вернулся в кухню. Расставить все по местам и сложить пирожные обратно в розовую коробочку было минутным делом. Джанет, конечно, удивится, когда он попросит ее отнести пирожные сотрудникам, но слава Богу, она не задает лишних вопросов.
В машине Мейсон с облегчением вздохнул, наконец почувствовав себя в безопасности. Хотя при этом настроение почему-то было безнадежно испорчено. Ощущение было такое, словно он что-то потерял.
А через несколько минут мысли его вновь унеслись в спальню Кристины.
Интересно, как бы она отнеслась к его появлению на пороге с подносом в руках?..
Наверное, запустила бы в него чем-нибудь тяжелым. Или нет?
«Хватит заниматься ерундой! — сердито одернул себя Мейсон. — Лучше думай о работе».
Но, как выяснилось, это было легче приказать себе, чем выполнить.
Услышав шум отъезжавшей машины, Крис повернулась на бок и посмотрела на часы. Что-то Мейсон сегодня припозднился.
«Видно, вернулся очень поздно. Еще бы — не мог оторваться от этой красотки!» — подумала Крис и тут же разозлилась на себя за свои дурацкие мысли.
Какое ей дело до того, где Мейсон провел ночь?
«Но ведь у него сын! — возразил внутренний голос. — Мейсон должен поддерживать свой авторитет, а не вести себя как какой-нибудь плейбой».
Она пошла в ванную и, подняв глаза на свое отражение в зеркале, потрясенно застыла.
Господи, да при чем тут Кевин? Она ведь не из-за него переживает… Только сейчас с пугающей ясностью Крис это осознала.
У нее подкосились ноги; она, наверное, упала бы, если бы не схватилась за раковину.
Как же теперь быть? Ну, почему, почему она влюбилась в человека, который ее терпеть не может? Мало ей в жизни горя, что ли?
В каких потаенных закоулках ее души родилось это безумное чувство? Ей ведь никогда не нравились самовлюбленные эгоисты вроде Мейсона Уинтера!
Когда она угодила в эту ловушку?
И снова внутренний голос подсказал Крис:
«С тех пор, как ты заподозрила, что существует другой, настоящий Мейсон. С того самого злополучного дня…»
Да, действительно… Крис вынуждена была со вздохом признать, что это правда.
Ведь то, что Мейсон богат, влиятелен и красив, как киноактер, на Кристину не действовало. И даже его равнодушие к своей внешности ее не трогало. Равно как и то, что он, казалось, не замечал восхищенных женских взглядов и не реагировал на женское кокетство.
На все это Крис было глубоко наплевать. Если б не Кевин, она бы вообще не обратила внимания на Мейсона Уинтера. Но, наблюдая, как он возится с сыном, Крис открыла для себя удивительную истину: оказывается, в мужчине, который способен так самозабвенно любить ребенка, есть что-то необычайно притягательное. И это что-то перевешивает все остальное!
Общаясь с Кевином, Мейсон становился другим человеком. Он оживал, становился естественным и искренним. Только в присутствии Кевина лицо Мейсона озарялось такой доверчивой детской улыбкой. А порой, когда он думал, что их никто не видит, в глазах его появлялась отчаянная жажда счастья, и у Крис сжималось сердце от необъяснимой жалости к этому зрелому и уверенному в себе мужчине.
Потом еще эта история с домом… О людях надо судить не по словам, а по делам, считала Крис. И когда Мейсон купил дом, не посоветовавшись с ней, она, конечно, разобиделась. И, как выяснилось, зря.
А вчера… вчера он помог ей с честью выйти из положения, хотя вообще-то мог и не делать этого. Они же договорились, что каждый будет жить сам по себе, а она эту договоренность нарушила.
Да… она долго отказывала Мейсону в каких бы то ни было положительных качествах. Наверное, из чувства самосохранения. А впрочем, какая разница почему? Гораздо важнее решить, что ей теперь делать…
Положив зубную щетку обратно в стакан, Крис ополоснула раковину и пошла в кухню. На кухне пахло кофе. Крис заглянула в кофейник.
Пусто.
Она посмотрела по сторонам. Все вещи лежали там, где она их оставила с вечера, но ее не покидало ощущение, что Мейсон был здесь буквально несколько минут назад.
Крис пожала плечами и включила кран, чтобы налить в кофейник воды. Из мусорного ведра что-то торчало. Крис наклонилась. Свежий нарцисс? Господи, откуда он тут взялся? Недоумевая, Крис застыла на месте с цветком в руках.
Во время обеденного перерыва Мейсон вышел из кабинета и, направляясь к лифту, увидел Ребекку, которая тоже собиралась спуститься вниз. Он придержал лифт рукой и подождал ее.
— А почему тебя утром не было на совещании? Мы по тебе скучали…
Она бросила на него косой взгляд.
— Я решила, что раз я вам не очень нужна, то и приходить незачем.
Мейсон поднял брови. Ребекка никогда не пренебрегала своими обязанностями.
Она почувствовала его недоумение и сухо признесла:
— Я решила, что нам с тобой сегодня лучше поменьше пересекаться.
«Ах, вот оно что! — понял Мейсон. — Она боится, что я буду ругать ее из-за бала!»
И поспешил ее успокоить:
— Ладно! Я уже не злюсь!
— Очень мило с твоей стороны, — ледяным тоном сказала Ребекка.
Мейсон удивленно смотрел на Ребекку.
— Да что случилось, в конце концов?
— Ничего особенного, — по-прежнему холодно ответила она. — По крайней мере, я надеюсь, что, если вовремя извиниться, все будет нормально.
— Можешь не извиняться. Я тебя и так уже простил, — великодушно заявил Мейсон.
Ребекка сверкнула глазами.
— Ты тут ни при чем! Перед тобой я извиняться не собираюсь.
— Тогда, может, ты соизволишь мне объяснить, о чем вообще речь? — потерял терпение Мейсон.
— Не о чем, а о ком. Я иду встречаться с Крис, — многозначительно заявила Ребекка.
— З-зачем? — опешил Мейсон.
— Хочу убедить ее, что я к вчерашнему свинству отношения не имею!
Мейсон засунул руки в карманы и сосредоточенно уставился на табло, где загорались номера этажей. Лифт стремительно несся вниз.
— Крис тебя ни в чем не обвиняет. — Пауза получилась довольно долгой.
— Она что, прямо так и сказала?
— Нет, но с какой стати ей тебя обвинять?
— Ты сам знаешь.
— Послушай, ты можешь мне не верить, но даже я тебя не обвиняю. Я сам во всем виноват, — выпалил Мейсон.
Ребекка хотела ответить, но в лифт зашли люди, и разговор прекратился.
Однако когда они доехали до первого этажа, Ребекка отвела Мейсона в сторону.
— Послушай… конечно, это не мое дело, но… почему ты так ведешь себя с Крис?
Мейсон вспыхнул, намереваясь ее оборвать, но вместо этого неожиданно честно признался:
— Не знаю.
На губах Ребекки заиграла озорная улыбка.
— Хочешь, я тебе подскажу?
— Ты так спрашиваешь, как будто у меня есть выбор, — усмехнулся Мейсон.
— Ты в нее влюбился.
— Нет! — воскликнул он, и обоим тут же стало понятно, что это ложь.
— Ладно, давай полгода подождем, а потом посмотрим, — засмеялась Ребекка.
— Да через полгода все это будет в далеком прошлом!
— Не будет, если ты сам не захочешь, — возразила она.
— Захочу! Именно этого я и захочу! — как капризный ребенок, повторил он и, не дав ей ответить, добавил: — Скажи Крис, чтобы не ждала меня к ужину. Я сегодня вообще не буду ночевать дома.
— Ну уж нет, дорогой! — разозлилась Ребекка. — Ты сам скажи, если хочешь, а я не собираюсь!
И ушла, даже не попрощавшись.
А Мейсон задумчиво посмотрел ей вслед и подумал:
«Сколько можно самому себе рыть яму? Ведь края скоро осыплются, и что тогда?»
Глава 31
В субботу утром Крис проснулась ни свет ни заря. В эту ночь она спала плохо. Она рвалась сама не зная куда, дома ей вдруг стало неуютно. После Валентинова дня прошло больше недели, и с каждым днем напряжение нарастало.
Через полчаса Кевин зашел на кухню и забрался на стул. Взглянув на него, Крис подумала:
«Господи! Как же легко и беззаботно мы жили совсем недавно…»
Она чмокнула его в щеку и предложила:
— Давай устроим себе сегодня какое-нибудь развлечение.
— А какое? — спросил Кевин без особого энтузиазма, но и не отвергая с порога эту идею.
— Не знаю… — пожала плечами Крис. — Хотя погоди… Поедем на пикник, а? Ты выберешь место, а я соберу поесть.
Малыш призадумался, в его глазенках промелькнули живые искорки интереса.
— Тогда… давай поедем на океан! — выпалил он, воодушевляясь. — Можем взять моего воздушного змея… И хлеб, будем кормить чаек! — С каждой фразой глаза мальчика светились все ярче. — А еще возьмем ведерко и лопатку. И пакет для ракушек.
Крис выглянула в окно и, убедившись, что небо чистое, провозгласила:
— По-моему, это прекрасная идея! Если мы выедем прямо сейчас, то в нашем распоряжении будет целый день.
— Я сбегаю за папой! — воскликнул Кевин и спрыгнул со стула.
— Нет, Кевин! Подожди! — вырвалось у Крис.
Кевин озадаченно наморщил лоб.
— Почему?
— Я… я подумала, может, мы сегодня повеселимся вдвоем? — с фальшивой улыбкой сказала Крис.
Причем ей тут же стало не по себе от такой откровенной неискренности, и, чтобы скрыть смущение, она схватила тряпку и принялась протирать давно уже чистый стол, бормоча:
— Помнишь, как это было когда-то? Давай дадим папе время заняться своими делами. Я уверена, у него много дел, а мы будем только путаться у него под ногами.
— Да нет у него никаких дел! — уверенно возразил Кевин. — Он мне сам вчера сказал.
Крис судорожно пыталась придумать еще какую-нибудь отговорку, но в голове, как назло, было пусто.
— Ну, хорошо. Тогда зови его, — помрачнев, уступила она.
Кевин ушел, а Крис достала из кухонного шкафчика корзинку, положила в нее кружки, тарелки и бумажные салфетки, завернула в полиэтиленовую пленку курицу, оставшуюся с вечера, и тоже собиралась уложить ее на дно, когда Кевин вернулся и заявил:
— Папа не хочет.
— Какая жалость! — протянула Крис, едва скрывая облегчение. — Он пропустит много интересного.
— Я тогда тоже не поеду, — набычился Кевин.
— Ну что ты! — принялась уговаривать его Кристина. — Мы же заедем в магазин и купим тебе новую игрушку.
Сказала — и сама удивилась своим словам. Боже, как низко она пала! Подкупать ребенка? Неужели она и вправду предлагает своему сыну взятку за то, чтобы он поехал с ней на пикник? Дожили…
— Не нужны мне никакие игрушки, — пробубнил Кевин.
— Как хочешь, — тусклым, безжизненным голосом сказала Крис, которой стоило больших усилий не сорваться на крик. — Поедем в другой раз. — Она снова выложила курицу в миску и убрала ее в холодильник. — Как насчет завтрака?
— Нет. Я лучше снова лягу и почитаю, — вяло откликнулся Кевин.
Крис взъерошила его волосы.
— Давай пойдем сегодня в парк. Покормим уток. Сейчас там людей мало; утки, наверное, голодают.
— Хорошо, — кивнул Кевин и, шаркая подошвами тапочек по полу, побрел к себе.
А Крис принялась разгружать корзинку, мысленно кляня Мейсона на чем свет стоит, но не решаясь произнести вслух ни одного слова: вдруг Кевин вернется и случайно что-то услышит?
— Что это вы делаете? — удивленно спросил возникший в дверях Мейсон.
— Что видите! — огрызнулась Крис.
— Но вы же собирались с Кевином на пикник.
— Он передумал.
— Из-за меня?
— А из-за кого же? Не из-за того ведь, что я хотела взять с собой вчерашнюю курицу.
— Простите… Я хотел как лучше… — заволновался Мейсон. — Чтобы вы могли побыть вдвоем, без меня.
— Но почему? — подозрительно прищурилась Крис.
Не отрывая глаз от Крис, Мейсон открыл холодильник, налил в стакан апельсинового сока и спросил напрямик:
— Вы по-прежнему меня терпеть не можете, да?
Крис смутилась.
— При чем здесь это? Мы не о том сейчас говорим.
— а о чем?
— О том, что я не знаю, как дальше жить, что делать! — не выдержала она. — Сколько бы я ни пыталась вернуть прошлое, ничего не получится. — «Даже если бы вы завтра вдруг взяли и исчезли, наши прежние отношения с Кевином не восстановятся. Вы стали членом нашей семьи, и ничего тут не попишешь».
Крис не сказала этого вслух, но про себя она давно признала, что с появлением Мейсона Кевин приобрел гораздо больше, чем потерял. Он обожал отца. Больше того, он любил именно Мейсона и никого другого!
— Можно подумать, вас загнали в ловушку, — огорченно произнес Мейсон.
— В каком-то смысле — да!
Обстановка накалялась с каждой минутой.
— А если я уйду? Вам будет легче?
Крис опешила, не ожидая, что Мейсон так легко сдастся. Но было видно, что он говорит серьезно. И что ему было трудно произнести эти слова, однако он их сказал, и теперь достаточно попросить Мейсона, чтобы он ушел, — он так и сделает.
— Нет, — прошептала Кристина.
— Что значит «нет»? Вам не станет легче или вы не хотите, чтобы я уходил? — тихо спросил Мейсон.
— Кевин мне никогда не простит…
— Забудьте о Кевине хоть на минуту. Подумайте о себе. Вам будет легче, если я уйду?
Господи, чего он добивается? Признания в любви? Да, только этого не хватало для полноты счастья! Он ее тогда совсем за человека считать не будет…
— Я обещала подождать месяц, — уклончиво ответила Крис, — и подожду. Я привыкла выполнять свои обещания.
Мейсон кивнул, как бы принимая, что большего от нее все равно не добьешься, и неожиданно достал из шкафа корзинку.
— А знаете, давайте все-таки поедем все вместе, — вдруг заявил он. — Что скажете, Крис?
Господи, что происходит? Какая муха его укусила? Неужели он хочет загладить свою вину и предлагает ей дружбу?
По телу Кристины разлилось приятное тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40