— Ну, что скажешь? — спросил Трент, показывая Натану диктофон. — Будешь сознаваться?Сенатра зарычал, как зверь, и еще раз потряс решетчатую дверь.Тренту было приятно смотреть, как он корчится, до того приятно, что он позволил себе нанести ему еще один удар.— Помнишь ту дамочку из Калифорнии? — спросил Трент.Сенатра перестал трясти решетку и уставился на Трента с выражением загнанного зверя.Чтобы ранить Сенатру побольнее, Трент закрыл глаза и представил себе то, о чем так страстно мечтал в последнее время.— Она такая горячая. Я этого не ожидал. — “Чтобы добиться правды, иногда приходится лгать”, — подумал Трент.— О чем ты говоришь? Что ты с ней сделал? Если ты ее тронул хоть пальцем, я убью тебя! Убью, клянусь!— Увы, твое положение не предоставляет тебе больших возможностей в этом отношении. Но если ты признаешься добровольно…— Что ты с ней сделал?Тренту хотелось терзать Сенатру так долго, как только можно, но теперь, когда он был готов “повернуть в ране воткнутый нож”, у него вдруг мелькнула мысль, что в таком состоянии он не слишком отличается от них, то есть от тех человекоподобных нелюдей, которых он поклялся сажать за решетку.— Скажи мне правду, подонок, и я сделаю признание. Только скажи правду, и я признаюсь. Расскажу все, что было в ту ночь, когда убили Мэри-Джейн, — твердил Сенатра.Эти слова были для Трента слаще меда. * * * — Вам лучше уйти, — сказала Ларк, уперев руки в бока и глядя прямо на Брета.Он никак не отреагировал на ее заявление. Он открыл холодильник, порылся там, небрежно опрокидывая и разбрасывая что-то, и вытащил банку пива. Он вскрыл ее, а потом уселся на стул, положив ноги в мягких кожаных туфлях на кухонный стол. Ларк вырвала банку из его дряблых пальцев и сбросила его ноги на пол.— Немедленно уходите! — возмущенно воскликнула она.— Я думал, я вам нравлюсь, — произнес он тоном обидчивого маленького мальчика.— Не здесь и не сейчас.Она повернулась к раковине, чтобы вылить туда пиво, но прежде, чем она успела вылить хоть каплю, он внезапно схватил ее за руку. Ларк удивилась силе, которая на этот раз чувствовалась в его руках. Несколько мгновений она пыталась бороться, но почти сразу поняла, что победить ей не удастся. Она выпустила банку, тем более что ей казалось странным бороться из-за такого предмета.Брет с гордым видом выпил все до капли, потом бросил пустую банку на пол и, топнув ногой, раздавил ее, после чего снова повалился на стул.“Что за отвратительное представление!” — подумала Ларк.— Он вам нравится, — неожиданно сказал Брет.— Вы о ком? — нахмурилась она.— Да о Сенатре. Он всем нравится, я имею в виду женщин.— Что в этом плохого?Он убрал ноги со стола и наклонился вперед.— О, клянусь — это плохо! Для меня. “Он ревнует к Натану”, — подумала Ларк.— Вы с ним спали? — спросил он.Такой прямой вопрос придал ей решительности.— Это не ваше дело, — сказала она.— Вы с ним спали, я знаю.— Не думаю. Убирайтесь вон.Она подошла к двери и открыла ее, продолжая стоять возле нее и держаться за ручку, таким образом приглашая его покинуть помещение.— Ну вот, всегда так, — сказал он развязным тоном, не проявляя никакого намерения уходить, — в школе, например, если мне нравилась какая-нибудь девочка, ей обязательно нравился Сенатра. Девчонки просто вешались на него — все, кроме Нэнси. Нэнси Трент. Ей нравился я.Ларк отпустила дверную ручку.— Вы дружили с Нэнси Трент?Брет кивнул. Его взгляд снова затуманился, устремившись куда-то в пространство. Он вдруг затряс головой, словно увидел какое-то невероятное зрелище.— Потом оказалось, что она только использует меня, использует для того, чтобы заполучить Сенатру. И знаете еще что? Она была беременна, но это был не его, это был мой ребенок.У Ларк перехватило дыхание. Брет ударил себя в грудь.— Это был мой ребенок! Но она объявила всем, что это ребенок Сенатры. Она думала, что если поступит так, то он будет вынужден на ней жениться, но уловка не сработала. Сенатра только посмеялся над ней. Он смеялся!Ларк уже больше не могла его слушать, но он еще не кончил, он только-только вошел в раж.— Она совершила попытку самоубийства, вскрыла себе вены, но Трент вовремя нашел ее и отвез в больницу. Она выжила, но ребенка потеряла. Моего ребенка!“О боже, — подумала она, — какая ужасная, душераздирающая история! И этот человек был вынужден носить ее в себе столько лет! Неудивительно, что, когда он попытался уехать отсюда, у него ничего не вышло”.— Вы кому-нибудь это рассказывали? Делились с кем-то своей проблемой? — участливо спросила она,— Зачем? Мой ребенок-погиб, не родившись, а женщина, которую я любил, предала меня. Погубила меня. Зачем и кому я должен был об этом рассказывать? Или я должен был сам рассказать всем этим местным сплетникам и злопыхателям о том, как меня оставили в дураках?Никто лучше нее не знал, что груз прошлого может быть так тяжел, что способен однажды раздавить тебя. Это груз, который ты обречен всегда тащить с собой, но надо пытаться от него избавиться. Есть способы от него избавиться.— Брет, я вам очень сочувствую. — Она дотронулась до его плеча.Он резким движением отбросил ее руку. Он посмотрел на нее глазами, полными слез и обиды.Пораженная, она отступила на шаг.С видимым удовлетворением от того, что близкий физический контакт ему больше не грозит, Брет возобновил свой монолог, словно нуждался в том, чтобы очистить свою душу от того, что столько лет вынужден был в ней скрывать.Ларк не обрывала его, в надежде, что это ему как-то поможет.— Потом в моей жизни появилась Мэри-Джейн. Она очень мне подходила, она увидела во мне человека. Она искренне была ко мне привязана.“Вот те на, — подумала Ларк, — и Мэри-Джейн тоже здесь!”— С ней мне было хорошо, с ней я снова почувствовал себя мужчиной. — Он вдруг потер глаза и пустил слезу. — Я предложил ей выйти за меня замуж.— Что?! — воскликнула Ларк.Чтобы удержаться на ногах, она ощупью нашла спинку стула и ухватилась за нее.— Я сделал предложение как положено, принес цветы, двенадцать красных роз! — Он снова уставился в потолок со страдальческим выражением. — И спросил, не хочет ли она ребенка от меня.Он зажмурился, словно это воспоминание доставляло ему нестерпимую боль.— Она засмеялась! — закричал он. — Она смеялась надо мной! * * * “Надо вызвать стенографистку и найти двух понятых, — подумал Трент, — все должно быть по закону, и так, чтобы не дать парню никакой возможности вывернуться”.Он успел уже отдать соответствующие распоряжения Харрису, как вдруг стоящий в углу факс загудел, и из него полезла бумага. Из лаборатории пришли результаты анализа ДНК. * * * Ларк попыталась заткнуть уши, но и это не помогало.— Я просил ее перестать смеяться надо мной, но она не послушалась. Она заявила, что я маленький мальчик в теле мужчины и что я нужен был ей только для секса, для развлечения. Она сказала, что спала с летчиком и с водопроводчиком, с адвокатом и дворником, но с мальчишкой на посылках еще не спала. Мальчишка на посылках — так она меня назвала! А еще она сказала, что ей так и не удалось захомутать Сенатру. Можете вы этому поверить? Снова этот проклятый Сенатра. Он всегда появлялся, когда не ждешь, и портил мне жизнь. Случайно заглянув ему в глаза, Ларк заметила в них какой-то неестественный блеск, как при высокой температуре.— Мне снова хочется спросить вас, — сказал он медленно и спокойно. — Вы с ним спали?“Брет, — поняла вдруг она, — это все Брет”. Как это она раньше не заметила?— Это вы вытащили провода из моей машины, — уверенно сказала она.Он и не пытался этого отрицать.— Я так не хотел, чтобы вы уехали, мне нужно было еще несколько дней, чтобы показать себя, доказать вам, что между нами что-то может быть. Но Трент появился так некстати!— И вам пришлось самому ставить на место провода, которые вы только что украли!— Именно. Ну не насмешка ли это?— Я бы сказала — это справедливость.— А вы были так прекрасны, когда спали в машине там, на обочине! Такой глубокий, безмятежный сон! Совсем как смерть!Он улыбнулся ей улыбкой, которая была одновременно сладкой и зловещей, отчего волосы у нее на затылке начали шевелиться. Она в ужасе посмотрела на него. Кажется, она попала в беду.— Я уже видел на твоем лице это выражение, Мэри-Джейн! — воскликнул он.Казалось, он уже не различал прошлого и настоящего.— Я не Мэри-Джейн, — еле произнесла она онемевшими губами, чувствуя, каким холодным стал дом, в котором ей только что было нестерпимо жарко.Она буквально чувствовала холод пальцами, губами и щеками.— Я не насильник, — вдруг заявил он, качая головой из стороны в сторону. — Я даже боролся за права животных. Я участвовал в демонстрациях против абортов. Я люблю жизнь. Но можешь ли ты понять, что я чувствую, когда ты смеешься надо мной. Это меня обижает!— Я не смеюсь, — пробормотала Ларк. — Я не Мэри-Джейн.— Я не могу все время стоять рядом и следить, как ты обманываешь сама себя, следить со стороны, как ты снова волочишься за этим Сенатрой. Как ты не можешь понять, что я не желаю видеть, как ты перед ним пресмыкаешься!— Я не Мэри-Джейн! Я Ларк! Ларк! — закричала она.— Ларк? — недоуменно переспросил Брет и опустил руки.Его лоб сморщился в гримасе удивления и снова разгладился.— Ларк, когда ты только появилась здесь, ты была другой. Ты не была похожа на них. У них обеих темные волосы и загорелая кожа. Но, в конце концов, вся разница между вами только в цвете волос и кожи.В коридоре послышался топот кованых форменных ботинок по плитке, которую положили более пятидесяти лет назад. “Это Трент идет принимать мое признание”, — подумал Натан, не желая даже поднимать на него глаза.— У нас проблемы, — сказал Трент.На этот раз его голос звучал не высокомерно, как обычно, а так, словно кто-то ему только что хорошенько наподдал.— Мы только что получили из лаборатории результаты анализов ДНК, — начал Трент, и Натан выпрямился, медленно поднимаясь на ноги. — ДНК частиц кожи и крови, которые мы извлекли из-под ногтей у Мэри-Джейн. Они не твои.Сначала Натану показалось, что он плохо расслышал, но вдруг неожиданно для самого себя он закричал:— Я же говорю, что не убивал ее! — И вдруг, словно спохватившись, спросил: — А если не я, то кто?— Я сам бы хотел знать, — покачал головой Трент. — Они определили еще одну вещь.— Какую?— Мэри-Джейн была беременна. Глава 24 Брет стоял посреди кухни, слегка расставив ноги, и раскачивался из стороны в сторону.— Ты использовала меня, чтобы заставить Сенатру ревновать! — закричал он.— Это не так.“Он хочет убить меня”, — подумала она. Xoтя он не говорил ей этого, но она ясно видела и чувствовала его намерение. Он собирался убить ее, как убил Мэри-Джейн.Хотя ей надо было в первую очередь подумать о том, как унести ноги, она почему-то подумала Натане: как он выглядел, когда она первый раз увидела его, идя к нему через поле. Он сидел н тракторе. Полуголый. В брезентовом комбинезоне и кепке. Потом она вспомнила его окровавленного и в наручниках, а потом — в тюрьме, за решеткой.Почувствовав на себе взгляд Брета, Ларк подняла лицо и увидела его сверкающие лихорадочным блеском глаза. Держа голову набок, он шагнул к ней, протянул руку и провел кончиками пальцев по ее шее. Выражение его лица было тоскующим и одновременно каким-то хитрым, отчего ей стало еще страшнее.— Ларк, — произнес он, неестественно выворачивая голову.“Тебе нужна помощь? Ты не одна, и все не так безнадежно, как кажется на первый взгляд”. — Это ей вспомнились слова из какого-то забытого телевизионного триллера.— Вы убили ее. Вы убили Мэри-Джейн, — произнесла она вслух.— Я оказал ей услугу, — ответил он, не моргнув глазом.— Вы отняли у человека жизнь. Несколько секунд он обдумывал эту мысль.— Мне нравится быть похожим на бога, — устрашающе бесстрастно ответил он после недолгого размышления. — Это очень приятное дело.Он был явно болен, но до сих пор ухитрялся хорошо прятать свою болезнь. Несмотря на то что она была в курсе местных слухов, ей не хотелось верить в то, что про него говорили. “Он тихий, хотя и ненормальный”, — говорили про него. “Этот парень помешанный”, — сказал Натан. Где же были ее собственные глаза?— Пока не сделаешь этого сам, никогда не сможешь оценить, насколько хрупка человеческая жизнь, — спокойно сказал Брет.Он больше не казался пьяным, наоборот, он выглядел пугающе трезвым.— Это намного проще, чем думают, — добавил он и шагнул еще ближе.Теперь он был всего в нескольких дюймах от нее. Ларк отступила на шаг и прижалась к кухонному шкафу. Все, она была в ловушке.Он сладко улыбнулся ей, глядя на нее глазами, подернувшимися гипнотической дымкой.— Это так просто, — сказал он и обхватил ее шею так, чтобы большие пальцы легли на дыхательное горло. — Это будет поцелуй смерти.Он склонился к ней, словно действительно собирался поцеловать ее, и сжал пальцы, воздух перестал поступать в ее легкие. Ее реакция была абсолютно инстинктивной: схватив его за плечи, она ударила его коленом в пах так, как ее учили на курсах самообороны для женщин. Брет сразу отпустил ее.Хватая ртом воздух, она сквозь темный дом побежала к лестнице, ведущей наверх, и одним махом взлетела по ней. На двери в комнату, где у Натана был парник, с которым она так варварски расправилась, был тяжелый металлический замок. Она захлопнула дверь, нащупывая ключ в темноте. Но ключ был какой-то странный, он болтался в скважине, и когда она поднесла его к глазам, чтобы лучше понять, в чем дело, то поняла, что это отмычка, согнутая из толстой железной проволоки. Видно, Натан потерял нормальный ключ и взамен сделал отмычку из проволоки. Отмычка вместо ключа! Она не сможет закрыть этот замок!Она все-таки сунула отмычку в скважину, пытаясь зацепить механизм замка. Снизу послышались шаги, и деревянные ступени лестницы заскрипели.“Торопись, торопись, — сказала она себе. — Ну пожалуйста, поворачивайся”, — умоляюще попросила она ключ.Но, может быть, отмычка вовсе и не должна была поворачиваться, может быть, она была там только для вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26