Локкарт не поддержал его и больше с Рейли не встречался.
Утром 30 августа 1918 года глава петроградской ЧК Урицкий был убит эсером-террористом Леонидом Каннегисером. Вечером того же дня эсерка Фани Каплан совершила покушение на Ленина.
В ту же ночь Локкарт и его помощник Хикс были арестованы и доставлены в ЧК. Муру, которая ночевала у Локкарта, тоже увезли в ЧК.
После долгого ожидания Локкарта привели на допрос к заместителю председателя ВЧК Петерсу. Тот задал всего три вопроса: «Знаете ли вы эту женщину, Каплан?», «Где Рейли?» и «Это ваше письмо?» — показывая ему его записку Пулю.
Локкарт отвечать отказался. Ему было ясно, что его пытаются связать с покушением на Ленина. Его вернули в камеру. Отпросившись в уборную, он избавился от листков с шифрами, находившимися в записной книжке.
Утром Локкарта и Хикса отпустили. Он направился в голландское посольство, где узнал, что капитан Кроми во время налёта на здание консульства в Петрограде начал перестрелку, убил комиссара, но и сам был застрелен.
Во всех газетах появились кричащие заголовки о «заговоре Локкарта». Союзников обвиняли в попытке свержения правительства путём подкупа латышского гарнизона. Несмотря на это Локкарт оставался на свободе и даже ездил в Наркоминдел ходатайствовать об освобождении Муры. Там ему не помогли, и он отправился к самому Петерсу. Тот сказал, что рассмотрит просьбу Локкарта, но самого его вынужден арестовать.
Заключение Локкарта длилось ровно месяц. Первые шесть дней он содержался на Лубянке, затем его перевели в Кремль, где условия содержания были почти комфортными. Была даже ванная комната, правда, без ванны. Локкарту давали газеты, из которых он узнал, что в Лондоне в ответ на его арест посажен в тюрьму Литвинов. Петерс освободил Муру и даже разрешил ей принести Локкарту передачу.
В эти же дни в «Известиях» было опубликовано письмо члена французской миссии Рене Маршана, он писал о встрече в американском генеральном консульстве, на которой обсуждались такие меры, как взрыв железнодорожных мостов, чтобы отрезать Москву и Петроград от снабжения. К счастью для Локкарта, он на этой встрече не присутствовал.
В конце сентября Локкарта освободили. При этом Петерс предложил ему остаться в Советской России. Локкарт задумался над этим предложением. Ему не хотелось бросать Муру, но не хотелось и стать причиной новых международных осложнений. Не мог он и стать большевиком.
Через два дня после освобождения, 2 октября 1918 года, Локкарт вместе с другими освобождёнными из-под ареста англичанами и французами выехал из Москвы.
Такова версия «заговора Локкарта», изложенная им самим в книге «История изнутри», согласно которой он стал почти невинной жертвой чекистской провокации. Но есть и другая, официальная версия этого же заговора, подтверждённая свидетельскими показаниями, другими доказательствами и приговором суда. «Заговор трёх послов» действительно существовал. В истории он известен как «заговор Локкарта». Сам он, пожалуй, не был в нём главным действующим лицом, скорее «нервным узлом», через который основные заговорщики — послы Англии, Франции и США, находившиеся в Вологде, поддерживали связь со своими коллегами в Петрограде — капитаном Кроми и другими, и пытались установить связь с «мятежными» латышскими стрелками в Москве, с единомышленниками в других городах и с генералом Пулем в Архангельске. Заговорщики ставили своей целью свержение советского правительства, арест и убийство Ленина. Шмидхен и его товарищ Спрогис специально выезжали в Петроград, откуда поступали сведения о существовании там контрреволюционного подполья. Они сумели войти в доверие к его руководителям, а те вывели их на главное действующее лицо, капитана Кроми, который был занят отнюдь не «спасением Балтийского флота», как пишет Локкарт, а заговором по свержению советского правительства. Он действительно дал Шмидхену рекомендательное письмо на имя Локкарта, а тот, в свою очередь, письмо на имя генерала Пуля. Шмидхен (Буйкис) провёл, по его словам, не одну, а несколько встреч с Локкартом, на которых тот его инструктировал: «Ваша главная и самая первая задача арестовать и убить Ленина». По просьбе Локкарта, Шмидхен привёл к нему командира полка латышских стрелков Э. П. Берзиня, который обещал Локкарту открыть ворота Кремля, куда должны были ворваться заговорщики из числа контрреволюционных офицеров. А письмо на имя генерала Пуля «и всех британских военных представителей в России» Локкарт дал Шмидхену по своей инициативе, указав в нём его настоящую фамилию: Я. Я. Буйкис.
В 1969 году престарелый Локкарт передал все документы своему сыну Брюсу Локкарту-младшему. Из этих документов явствует, что Локкарт всё же был участником заговора.
Как известно, Локкарт и некоторые другие лица были высланы из России, Вертимон и Рейли скрылись в неизвестном направлении. Заседавший после отъезда Локкарта верховный революционный трибунал приговорил Каламатиано и его помощника А. В. Фриде к расстрелу, восемь подсудимых к разным срокам заключения, а Локкарта, Гренара и бежавших от правосудия Рейли и Вертимона объявил вне закона. Это означало, что в случае задержания на территории России они будут расстреляны.
Вернувшись в Англию, Локкарт сменил немало профессий. Он занялся журналистским и литературным творчеством, банковским бизнесом, даже писал сценарии для Голливуда. Семь лет он провёл в Чехословакии, выучил чешский язык, был знаком со многими её лидерами.
В сентябре 1939 года «капитан Р. Г. Брюс Локкарт» был официально призван в Департамент политической разведки Форин Офиса. Он «вёл» такие страны, как Чехословакия, Венгрия, Югославия, Болгария, Румыния, Греция и Турция. В его задачу входило составление еженедельных политических обзоров по этим странам для министра. Несколько позже он был назначен представителем британского правительства при правительстве Чехословакии в изгнании. Его официальный титул был «Британский агент…» Но он протестовал против этого названия, так как оно напоминало те печальные времена, когда в Москве его называли «британским агентом» и обвиняли в развязывании интервенции, против которой он, по его признанию, всегда выступал.
Затем он получил повышение: в 1941–1945 годах был директором департамента МИДа, ведавшего пропагандой и разведкой.
Когда немцы напали на СССР, первое, что сделал Локкарт, так это добился, чтобы на официальных церемониях исполнялся советский гимн «Интернационал», который до этого был запрещён в Англии.
Несмотря на то что Локкарт в России был объявлен «вне закона», у него сложились прекрасные отношения с советским послом Майским. Локкарт активно выступал за скорейшее открытие второго фронта и усиление помощи Советскому Союзу. В своём меморандуме на имя правительства он потребовал, чтобы Россию признали равноправным партнёром при обсуждении стратегии войны, и в послевоенном урегулировании, и чтобы она рассматривалась как Великая держава. Его проект был поддержан Иденом и Рузвельтом и послужил основой для союзного договора между СССР, США и Великобританией.
Во время визита в Англию советской делегации во главе со Шверником Локкарт был его переводчиком. За обедом Иден шутливо сказал: «Брюс был причиной интервенции». Локкарт возразил: «Я был не причиной, а жертвой интервенции». Шверник воспринял разговор очень серьёзно и заключил: «Я знаю господина Локкарта. Я думаю, что сегодня мы согласимся с тем, что он был в центре событий, в которых всё ещё трудно разобраться». Иден поддержал серьёзный тон Шверника и сказал, что главное сейчас, чтобы не было никаких недомолвок между союзниками.
В своих мемуарах о военных годах, написанных в 1947 году, Локкарт с большой теплотой отзывается как о старой России, так и о современной, добившейся победы в тяжелейшей войне.
СИДНЕЙ РЕЙЛИ (1874–1925)
Энтузиаст шпионажа и авантюр. Пожалуй, именно такими тремя словами можно определить суть этого незаурядного человека. Говорят, что каждая эпоха рождает своих героев. Появись он на свет в другое время, может быть, он и не нашёл бы применения своим талантам.
Настоящее его имя Зигмунд Георгиевич Розенблюм, родился он на юге России, под Одессой. Достоверных сведений о первых годах его жизни нет, известно лишь, что неуёмная жажда приключений ещё в юности забросила его в Латинскую Америку. Его отчимом или приёмным отцом стал некий Сидней Рейли Каллаган. Отбросив фамилию отчима, юноша взял его имя и стал Сиднеем Рейли (это одна из версий, всей правды о его жизни никто не знает).
В Америке он познакомился с майором английской секретной службы Фочергилом и начал работать на британскую разведку. Ему каким-то образом удалось получить британское подданство.
Страсть к приключениям переросла в авантюризм, и он стал платным агентом нескольких разведок.
Во время русско-японской войны Рейли отправился на Дальний Восток, где сотрудничал с японской спецслужбой. Затем, перебравшись в Петербург, он, продолжая работать на англичан, предложил свои услуги и российской разведке. Крупные деньги он зарабатывал в качестве маклера по различным торговым делам, сочетая это занятие со шпионажем. Это дало ему возможность приобрести в 1906 году роскошную квартиру в Петербурге; более того, он собирал картины и создал неплохую коллекцию.
Над Европой сгущались тучи мировой войны. И для России, и для Англии главным противником была Германия. По заданию английской разведки Рейли устраивается… сварщиком на военный завод Круппа, там он убивает двух охранников и крадёт секретные документы. После этого у него хватает смелости никуда не бежать из Германии, а поступить на немецкую судоверфь, где он проворачивает хорошенькое дельце — похищает секретные чертежи новых кайзеровских дредноутов и продаёт их одновременно англичанам и русским. На этот раз из Германии ему приходится скрыться, но он не унывает, так как среди его «патронов» появляются и американцы, а следовательно, и новые источники дохода.
Но всё же главные его хозяева — англичане, и он по заданию британской разведки в 1918 году вновь появляется в России, где готовит военный переворот с целью свержения правительства большевиков. Он работает как совместно с Савинковым, так и с «тремя послами» (см. очерк о Б. Локкарте), иногда проявляя и собственную инициативу, неожиданную даже для такого заговорщика, как Б. Локкарт.
К Локкарту под видом участников заговора явились латыши-чекисты Шмидхен (Буйкис) и Берзинь, которые выразили желание перейти на сторону англичан.
Локкарт вспоминает: «Я написал на имя английского генерала Пуля (командующего интервенционистскими войсками в Архангельске. — И.Д. ) записку, которую вручил Шмидхену и Берзиню, и познакомил их с Рейли. Через два дня Рейли сообщил, что „переговоры шли гладко, и латыши не имели никакого намерения впутываться в неудачи большевиков“. Он выдвинул предложение поднять после нашего отъезда контрреволюционное восстание в Москве с помощью латышей. Проект этот был категорически отвергнут генералом Лаверном, Гренаром и мною самим, — утверждает Локкарт, — а Рейли было дано особое предупреждение никоим образом не участвовать в столь опасном и сомнительном деле».
Однако Рейли, как известно, не внял этому предупреждению. Он продолжал разыгрывать карты заговора, который окончился полным провалом, был раскрыт, и все главные заговорщики предстали перед судом. Рейли судили заочно, так как ему удалось бежать.
Приговором суда он был объявлен «вне закона», а это по понятиям того времени означало, что в случае обнаружения и задержания на территории России он должен быть расстрелян без следствия и суда.
Вот что пишет в своих мемуарах «История изнутри» Брюс Локкарт: «Рейли, имя которого главным образом фигурировало в заговоре, исчез… Оказалось, что Пуль, американский генконсул (не путать с английским генералом Пулем. — И.Д. )… склонен был считать Рейли провокатором, инсценировавшим заговор для выгоды большевиков. В одном из рассказов о заговоре упоминалось о проекте не убивать Ленина и Троцкого, а провести их по московским улицам в нижнем белье. Такое фантастическое предложение могло зародиться только в изобретательном уме Рейли. Я засмеялся над опасениями Пуля. Позднее я ближе узнал Рейли, чем в то время, но мнение о его характере не изменилось. Ему было тогда сорок шесть лет. Это был человек с громадной энергией, очаровательный, имевший большой успех у женщин, и честолюбивый. Я был не очень большого мнения о его уме. Знания его охватывали большую область от политики до искусства, но были поверхностны. С другой стороны, мужество его и презрение к опасности были выше всяких похвал. Капитан Хилл, его соратник… вряд ли мог бы не обнаружить, если бы со стороны Рейли велась двойная игра… Когда я приехал в Англию, то со всей убеждённостью поручился за Рейли перед министерством иностранных дел».
Далее Локкарт отмечает, что хотя он никогда не сомневался в верности Рейли союзникам, но никогда не был уверен, как далеко тот зашёл в своих переговорах с латышами.
«Это был человек наполеоновской складки. В жизни его героем был Наполеон… Он видел себя брошенным в Россию, и перспектива свободных действий внушила ему наполеоновские замыслы, — пишет Локкарт. — По его теории, Берзинь и другие латыши вначале искренне не хотели сражаться против союзников. Когда они поняли, что интервенция союзников не опасна, они отшатнулись от него и выдали, чтобы спасти свои шкуры.
По возвращении в Англию Рейли поспешно договорился с Черчиллем и сторонниками интервенции и уехал на юг России в качестве английского агента при армии Деникина. Когда эта авантюра окончилась крушением, Рейли объединился с Савинковым, осаждавшим в это время государственных деятелей Англии и Франции просьбами о поддержке его движения. Рейли, расходовавший деньги с расточительностью, исчерпал на Савинкове свои ресурсы.
Стеснённый в средствах, он предпринял последнюю отчаянную попытку спасти свои дела и отправился в Россию с контрреволюционным планом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107