Расправился Кан Шэн и с членами «московской группы», то есть с теми, кто когда-то учился или находился в длительной командировке в Москве. Сам он себя к ним не причислял, хотя будучи в Москве, вёл себя очень подобострастно и на всех собраниях кричал «да здравствует!» («ваньсуй!»).
Всё это не могло не вызвать ненависти к нему со стороны китайских коммунистов. Его рейтинг в партии стал падать (кстати, его за глаза называли «осенним министром», то есть «вестником смерти»).
В 1945 году Кан Шэн выступил на VII съезде КПК. Судя по его докладу, в период существования Особого района в сферу его работы входили следующие вопросы: а) военно-разведывательная деятельность японцев против баз КПК; б) гоминьдановская разведка; в) сотрудничество гоминьдановцев с японцами в подготовке шпионских кадров; г) сотрудничество специальных служб США и гоминьдана.
О своём участии в «чжэнфыне», то есть широкомасштабной чистке партийных рядов и разоблачении «капитулянтских элементов, оппортунистов» и вообще всех «догматиков» (в их число входили и самые видные деятели КПК), он даже не упомянул.
Ничего не сказал он и о своей связи с тайными обществами и организациями, расплодившимися по всей территории Китая. Часть из них представляла интересы крестьянства, часть же выродилась в гангстерские шайки, торговавшие опиумом, промышлявшие контрабандой, разбоем, содержанием притонов и публичных домов. Кан Шэн получал от них информацию буквально обо всех интересовавших его людях и событиях.
Выступая на VII съезде КПК 31 мая 1945 года, Мао Цзэдун сказал о проверке кадров и борьбе со шпионажем: «В этой работе много достижений и много крупных ошибок…» Он призвал и впредь беспощадно карать несогласных, а для успокоения делегатов пообещал, что теперь в тюрьмах Кан Шэна будет «больше объективности и разборчивости».
Однако всеобщая ненависть партийных кадров к Кан Шэну угрожала, по существу, всей внутрипартийной политике Мао Цзэдуна. Поэтому в 1949 году Мао отстранил Кан Шэна от руководства службой безопасности. Он сохранил влияние только в Отделе по социальным вопросам (специальные расследования ЦК КПК и внешняя разведка).
Кан Шэн был вынужден уступить бразды правления военной разведкой (цинбаобу), но благодаря своим ставленникам находился в курсе всех её дел во время войны в Корее, в Индокитае, а также во время региональных конфликтов, к которым он приложил руку (партизанская война в Малайзии и на Филиппинах). Позже он способствовал приходу к власти палача камбоджийского народа Пол Пота и «красных кхмеров». Кан Шэну принадлежит идея широкомасштабного использования хуацяо, то есть членов китайской диаспоры в шпионских целях.
Одновременно он руководил группой контроля в Совете по ядерной энергии, отвечавшей за создание в Китае атомной бомбы.
В конце 1954 года Кан Шэн вновь появился на политической арене. Он вернулся в Политбюро, где курировал работу спецслужб и международные отношения. Именно тогда он вместе с Пэнь Чжэнем и Чжоу Эньлаем выступил инициатором разрыва с СССР.
С 1966 года Кан Шэн поддерживал Цзян Цин и всю «банду четырёх» в проведении китайской «культурной революции», заслужив негласное прозвище «пятый в банде четырёх».
Кан Шэн умер 16 декабря 1975 года. Один из руководителей КНР Ху Яобан отзывался о нём, как об «одном из преступников, которые на пятнадцать лет затормозили ход китайской революции» и который «по некоторым своим акциям превзошёл каждого из „банды четырёх“».
ФРАНТИШЕК МОРАВЕЦ (1895–1966)
После развала лоскутной Австро-Венгерской империи на карте Европы появилось новое государство — Чехословакия. Распалась имперская разведка Эвиденцбюро, и были созданы чехословацкие спецслужбы.
Молодой капитан Франтишек Моравец стал во главе разведслужбы Первой армии, дислоцированной в Праге. В то время приоритетным для него было контрразведывательное направление. Дело в том, что в конце 1920-х — начале 1930-х годов главная угроза для страны исходила от пронацистской агентуры, действовавшей в среде судетских немцев, населявших приграничные с Германией районы. В 1931–1932 годах контрразведка выявила подрывную организацию, действовавшую под видом спортивного клуба «Фольксшпорт» и объединявшую судетских немцев.
Моравец получил повышение. 25 марта 1934 года его назначили начальником Отдела расследований Генерального штаба. Этот отдел объединил разведывательную службу и контрразведку. По предложению Моравца создаются четыре разведывательных центра: в Праге, Брно, Братиславе и Кошице.
В 1933 году к власти в Германии приходит Гитлер. Он не скрывает своих устремлений. Моравец, понимая, откуда исходит главная угроза для целостности и независимости Чехословакии, начинает искать союзников за рубежом. В начале он отправляется в Париж, где устанавливает контакт с подполковником Луи Риве, шефом французской разведки. Этот человек заслуживает того, чтобы сказать здесь о нём несколько слов. После окончания Первой мировой войны, вернувшись из немецкого плена, Риве поступил в разведку. Вскоре он в составе группы генерала Вейгана выехал в Польшу, где стал советником маршала Пилсудского. Перед французской разведкой была поставлена задача «защитить Запад от большевиков». (Кстати, в свите Вейгана в Польше в то время находился и Шарль де Голль.) Затем Риве делал карьеру в разведке, специализируясь по Германии. Он собрал огромное количество данных о военных приготовлениях и агрессивных планах немцев, но, к сожалению, эти материалы остались невостребованными. Даладье впоследствии писал о Риве: «…я свидетельствую, что эти люди были первыми, кто поднял оружие против Германии, и то, что Франция была разгромлена в 1940 году, это не их вина. Франция должна была их услышать».
Возвращаясь из Франции, Моравец заехал в Швейцарию, где нашёл взаимопонимание с шефом швейцарской военной разведки Роже Масоном. Они заключили тайное соглашение о том, что швейцарцы позволят резидентуре чехословацкой разведки работать в Цюрихе. Надо сказать, что сама военная разведка Швейцарии в этот период (1930–1935 годы) состояла всего из двух офицеров, одним из которых был сам Масон.
В 1936 году Моравец посетил Москву, где встретился с начальником ГРУ Урицким: СССР и Чехословакия подписали договор о взаимопомощи, предусматривавший и взаимодействие секретных служб.
Семён Петрович Урицкий пришёл на смену опытному разведчику Я. К. Берзину. Старый член партии, участник Гражданской войны и подавления Кронштадтского мятежа, он был кавалером двух орденов Боевого Красного Знамени, что в то время имело большое значение. Он окончил Военную академию, в 1922–1924 годах побывал в нелегальной разведывательной командировке в Германии и Чехословакии, затем ещё год учился в Германии. Урицкий был достойным собеседником Моравца, и из Советского Союза тот уезжал другом нашей страны.
Дружба разведок принесла неожиданные плоды. В апреле 1937 года президент Чехословакии Бенеш предоставил советскому послу в Праге информацию, полученную чешским представителем в Берлине доктором Манном. По другим данным, эту информацию Бенеш получил из Швейцарии от сотрудника чехословацкой разведки Карела Седлачека.
Информация касалась «заговора военных» в СССР, организованного маршалом Тухачевским, и сыграла трагическую роль в его судьбе. Обо всей этой истории существует множество версий, но мы не будем касаться их, заметив лишь, что вряд ли Моравец сознательно участвовал в какой-либо провокации.
Вернувшись в Прагу, Моравец занялся реорганизацией своей службы. Начальником контрразведки он назначил майора Бартика, с именем которого связана удивительная история вербовки агента А-54.
10 февраля 1936 года Бартик получил по почте послание, автор которого предложил чехам свои услуги. Кроме того, что он немец, других данных о себе автор не сообщил. Моравец дал указание согласиться на предложение анонима. Ему дали адрес почтового ящика, и он тут же стал наполняться интересными сообщениями. В одном из писем автор предложил Бартику встретиться с ним.
Встреча состоялась 6 апреля 1936 года в самом центре приграничной зоны, почти полностью контролируемой немецким меньшинством. Опасность провокации была вполне реальной, но, как говорится, Бог миловал.
Агенту присвоили имя А-54, и он стал лучшим осведомителем обо всех секретных планах гитлеровской Германии. Чехи так и не узнали его настоящего имени.
Но теперь нам оно известно. Это был Поль Тюммель, личный друг рейхсфюрера Гиммлера, с 1928 года состоявший в рядах НСДАП. С 1933 года он работал в штабе абвера. В 1934 году по личному указанию Гиммлера был переведён в отдел абвера в Дрездене, как раз в тот, который занимался Чехословакией. Под именем доктора Хольма он руководил особо агрессивными разведсетями Нетц 1 и Нетц 2.
Никто никогда так и не узнал, что заставило его по своей инициативе решиться стать осведомителем чешской разведки: личные причины, политические убеждения или разногласия? Ясно было одно: деньги и материальные блага его не интересовали.
А-54 стал уникальным источником разведывательных данных о планах и действиях нацистов в отношении Чехословакии. Моравец, поддерживавший дружеские отношения с английским резидентом в Праге Гибсоном, поделился с ним информацией, полученной от А-54. В ответ Гибсон заверил его в том, что в случае гитлеровской оккупации Моравец будет хорошо принят в Лондоне. И сдержал своё обещание.
Что касается А-54 — Тюммеля, то после оккупации Чехословакии связь с ним поддерживалась через резидента чешской разведки в Гааге майора Алоиса Франка, а затем, после оккупации Голландии, через группу полковника Хуравы, связанную с Лондоном.
Именно Тюммель (новый псевдоним «Фанта») снабдил чешскую, а через неё английскую разведку точными данными о планах нападения на Великобританию («Морской лев»), на СССР («Барбаросса») и Грецию («Марита»).
Рискуя жизнью, Поль Тюммель работал на чешскую разведку до своего ареста 20 марта 1942 года. Поскольку Тюммель был личным приятелем Гиммлера, его делом занимался сам Рейнхард Гейдрих. Но он пережил Гейдриха — его поместили в концлагерь и расстреляли лишь за двенадцать дней до конца Второй мировой войны, 27 апреля 1945 года.
Но вернёмся к Моравцу. Он продолжал успешно работать: разоблачил агента абвера в чешском штабе майора Эмериха Кальмана, завербовал полковника венгерской армии Узази, который впоследствии стал шефом спецслужб Венгрии.
Но все эти успехи были сведены на нет притязаниями Гитлера и предательством западных держав.
19 мая 1938 года Моравец получил информацию о концентрации германских войск на границе. Правительство Чехословакии объявило мобилизацию граждан одного призывного возраста и сразу же проинформировало Францию и Англию о действиях немцев. Английский посол в Берлине предпринял демарш и потребовал у Риббентропа разъяснений, но тут же и англичане и французы забили отбой и заявили, что не намерены предпринимать военные действия в защиту Чехословакии.
А уже 29–30 сентября 1938 года лидерами Великобритании, Франции, Германии и Италии было подписано печально известное Мюнхенское соглашение, предусматривавшее отторжение от Чехословакии и передачу Германии Судетской области, а также удовлетворение территориальных притязаний к Чехословакии со стороны Венгрии и Польши. Это соглашение предопределило захват Германией всей Чехословакии в 1939 году и способствовало развязыванию Второй мировой войны.
Сразу после заключения Мюнхенского соглашения подал в отставку шеф чехословацкой разведки полковник Гаек. На его должность с поста руководителя военной разведки был переведён Франтишек Моравец.
Начальник абвера Канарис предложил Моравцу встретиться в Швейцарии, но под благовидным предлогом тот отклонил это предложение.
Абвер и СД нагнетали обстановку, подготавливая сепаратистскую акцию в Словакии. В окрестностях Братиславы действовала радиоточка резидентуры абвера и СД. 14 марта 1939 года была объявлена независимость Словакии, а на другой день войска вермахта вошли в Прагу. Специальное подразделение абвера попыталось захватить архивы чешской разведки. Но мелкий архивный служащий лишь разводил руками: они уже сожжены.
На самом же деле Моравец и десять офицеров его штаба успели погрузить ящики с самыми секретными досье в самолёт голландской авиакомпании КЛМ и вылетели на нём в Лондон. Среди спасённых досье было и «дело» агента А-54.
Моравец со своим штабом обосновался в отеле «Ван Дейк» и начал работать в тесном контакте с британской разведкой. Его основной задачей было обеспечение работы резидентур чешской разведки, находившихся в Цюрихе, Белграде, Гааге и в Стамбуле, а также поддержание контакта с движением Сопротивления в Чехословакии, которая теперь стала называться «протекторатом Богемия и Моравия». Там правили палачи чешского народа шеф СД Рейнхард Гейдрих и верховный судья оберфюрер СС Альфред Функ, которым чешское движение Сопротивления вынесло смертный приговор. Под руководством Моравца в его службе проходили подготовку три чешских патриота: Йозеф Габчик, Ян Кубиш и Йозеф Валчик. Они должны были убить Гейдриха.
Гейдрих прибыл в Прагу 28 сентября 1941 года и на следующий день объявил в стране чрезвычайное положение. В его указе, в частности, говорилось: «Решения военно-полевых судов обжалованию не подлежат. Смертные приговоры приводятся в исполнение немедленно, через расстрел или повешение». В ту же ночь он отправил донесение в Берлин Борману: «…сегодня в 22 часа радио огласит следующие смертные приговоры… они приведены в исполнение… Прошу вас сообщить об этом фюреру». И так продолжалось все восемь месяцев, отпущенных ему судьбой — до 27 мая 1942 года.
По мнению чешских историков, полковник Моравец, разведка которого к этому времени стала филиалом британской, руководствовался двумя соображениями. Первое: показать, что западные державы хотя и медлят с открытием второго фронта, всё же не сидят сложа руки. Второе, главное и совершенно секретное, связано с судьбой начальника абвера адмирала Канариса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107