— Улыбаетесь, делаете комплименты, — она подняла брови, — это совсем на вас не похоже.
Лахлан взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты подарила мне вечер, который я никогда не забуду. Я уже не помню, когда был так счастлив. Благодарю.
— Мне тоже было очень приятно. — Улыбка не сходила с ее лица. — Но вы сказали, что хотите потребовать с меня какой-то должок.
— Запомни на будущее, такой красавице не следует спрашивать у мужчины, чего он от нее хочет. Но раз уж ты спросила, то я хочу песню. — Лахлан смотрел, как рыжевато-коричневые тени от огня играют на ее округлых формах, придавая коже янтарный оттенок.
— Песню? — Регана посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
— Да. — Именно песню, думал Лахлан, и только для него. Никто никогда не пел для него одного.
«Ты прекрасно знаешь, что из этого может получиться».
Чертовы стены опять заговорили. Разумеется, он знал. Чертовски хорошо знал. И все-таки хотел услышать песню. Разве это так много? Всего одну песню за жизнь, проведенную взаперти в этом замке. Одну чертову песню!
— Что бы вы хотели услышать? — Регана затаила дыхание, когда он теребил пальцами ее локон.
— Что угодно. — Он видел свое отражение в ее чистых голубых глазах, он тонул в них. — Просто спой для меня. — Лахлан не узнал собственного голоса, полного страсти и желания.
Регана села за фортепьяно и приготовилась играть. Лахлан стоял рядом, когда она начала первый куплет «Мэри Моррисон».
Ее нежный голос тронул Лахлана до глубины души. Он пробежал пальцами по рукаву ее платья, коснулся обнаженных плеч. Пальцы словно обожгло, рука скользнула к ее шее. Он гладил ее волосы, шпильки упали на скамейку рядом. Светлые локоны рассыпались по спине.
Регана замолчала.
— Не останавливайся.
Она снова запела, голос слегка дрожал. Лахлан прикоснулся губами к ее обнаженным плечам, все ниже опуская рукава.
Регана снова умолкла.
— Я не знаю…
— Продолжай, пожалуйста. — Лахлан чувствовал, как участилось ее дыхание, напряглась спина.
Она снова заиграла и запела, хотя пальцы не слушались. Лахлан поцеловал ее шею, спустив рукава до локтей. Регана судорожно дышала, грудь ее вздымалась.
Лахлан легонько укусил мочку ее уха, наслаждаясь исходившим от нее ароматом сирени, трав и ее собственным запахом. Он добрался до ее груди и стал ее ласкать.
Регана умолкла.
— Не останавливайся, — потребовал Лахлан, держа в ладонях упругие груди. Регана не успела понять, что он собирается делать, когда Лахлан повернул ее к себе лицом.
— Лахлан… — пробормотала Регана, глаза ее горели желанием.
— Пой, не останавливайся.
Регана снова запела. Несколькими умелыми движениями Лахлан развязал ее корсет.
— Это больше чем-просто песня, — сказала Регана.
— Но эту песню я буду помнить до конца дней своих. — Он притронулся губами к ее груди, нежно водя языком вокруг упругого соска прямо через тоненькую рубашку. — Пой же, дорогая.
Тело Реганы вздрогнуло, когда она начала третий куплет. Она обвила руками его шею и погрузила пальцы в густые волосы.
Лахлан стянул с нее платье, и оно упало к ее ногам.
— Ты просто красавица. — Лахлан потянулся к корсету.
— Лахлан…
— Все хорошо, — произнес он.
Регана осталась в одних чулках и туфлях. Лахлан смотрел на ее золотые волосы, полные груди с острыми сосками, тонкую талию, едва сдерживая желание.
Щеки Реганы зарделись, и она рукой закрыла грудь.
— Позволь полюбоваться тобой. — Лахлан осторожно убрал ее руку с груди. — Ты такая красивая!
Лахлан опустил ее на ковер. Регана не сопротивлялась. Он быстро разделся.
Когда на Лахлане остались одни штаны, он поймал на себе взгляд Реганы. Она с любопытством рассматривала его.
— Ты такой необычный, — с восхищением сказала она.
— Я просто мужчина, — ответил он, продолжая раздеваться.
Глаза Реганы округлились.
— Я, конечно, знаю анатомию мужчин, но… такой большой…
— Шотландская кровь, что поделаешь. — Он улыбнулся и склонился над ней.
В тот момент, когда их обнаженные тела соприкоснулись, улыбка исчезла с его лица и он застонал, предчувствуя, какое наслаждение принесет ему эта прекрасная девушка.
«Она девственница», — донесся до Лахлана голос замка.
Он обнял девушку и, запечатлев поцелуй на ее губах, увел в мир любви и наслаждения.
Поцеловав Регану в лоб, Лахлан заметил на ее глазах слезы.
— Что с тобой?
— Я никогда не думала, что так будет. Мне казалось, что мы с тобой одно целое и я могу доверить тебе всю свою жизнь.
— Можешь, даже не сомневайся, — ответил Лахлан.
— Я хочу рассказать тебе что-то очень-очень важное. Поклянись, что никому не скажешь.
— Я сохраню твой секрет. — Лахлан посмотрел в ее искренние глаза и увидел те чувства, каких явно был недостоин.
— В ту ночь, когда мы встретились, я искала Авалон.
— И ты веришь, что кромлех поможет тебе найти его?
— Да. Одна песня привела нас к этому месту. Я уверена, что там спрятан ключ, который может привести нас к Авалону. Все это я делаю ради отца — ты же видел, каким счастливым он был сегодня.
— Я рад, что ты рассказала мне. — Лахлан поцеловал ее глаза.
— Ему наверняка станет лучше, если мы найдем Авалон. — Регана прильнула к его груди.
— Ты в этом уверена?
— Конечно. Я потеряла маму. Отец каким-то образом выжил, и я знаю, что он поправится.
Лахлан мог быть откровенным с ней, сказать, что очень опасно ходить к этому месту, но не хотел разбивать ее сердце. Ведь она искренне верит, что это поможет отцу.
Регана привстала и увидела шрам на бедре Лахлана, идущий до самого колена.
— Как это случилось? Расскажи, — попросила она. Лахлану не хотелось вспоминать об этом. Но он выполнил просьбу Реганы.
— Мой отец был уверен, что Куин обязательно должен научиться ездить верхом, хотя брат всегда боялся лошадей. Однажды вечером в припадке сумасшествия отец заставил его оседлать коня. Куин всеми силами пытался слезть. — Лахлан помолчал и продолжил: — Я умолял отца отпустить его. Куин орал во все горло. Но вместо этого отец стегнул коня хлыстом. Конь встал на дыбы, а Куин полетел вниз. Я держал поводья, поэтому конь обеими подковами опустился прямо на меня. Через несколько недель отца заперли.
— Мне так жаль, — произнесла Регана и поцеловала шрам.
Сердце сжалось в груди Лахлана. Никто никогда не проявлял к нему такого сочувствия.
— Иди ко мне. — Он прижал Регану к груди и вдохнул аромат ее волос.
Когда он держал ее в объятиях, все плохое уходило прочь. Но он знал, что в конце концов ему придется разбить ей сердце. Он не допустит ее к кромлеху и не позволит остаться с ним в замке. Он не может допустить, чтобы она видела, как он сходит с ума. Она слишком ему дорога.
Лахлан взял ее за подбородок и поцеловал. И тут же перестал думать о грустном.
Глава 32
На следующее утро Регана ощущала ноющую боль во всем теле. Она, словно ленивая кошечка, потянулась в надежде ощутить тепло Лахлана, но обнаружила лишь холодную простыню. Она приоткрыла один глаз и увидела квадратные стены, зеленую драпировку: ее комната. Одежда была аккуратно сложена на краю кровати.
Регана вздрогнула, вспомнив, как они вчера вечером занимались любовью второй раз, а потом Лахлан не покинул ее, пробравшись вместе с ней в ее комнату, и они уснули в объятиях друг друга.
Вчера Лахлан был таким нежным и внимательным. Часть Лахлана, которая так нуждалась в любви и нежности, вышла на первый план, именно она привлекала Регану.
Однако Регана не услышала слов, которых так ждала: «Я люблю тебя». Хотя в каждой его ласке она ощущала любовь. А что, если он никогда не признается ей в любви? Если ей придется довольствоваться лишь короткими свиданиями?
В дверь постучали. Она накинула халат, открыла дверь и увидела Джил-лиса.
— Хозяин желает прогуляться с вами, — в замешательстве произнес дворецкий. Джиллис наверняка знал, что вчера они занимались любовью. А если знал он, значит, знали все слуги и, конечно же, леди Маргарет.
Джиллис еще довольно долго стоял, смотрел на Регану и улыбался, что было совсем на него не похоже. Не вытерпев, Регана спросила:
— Что-нибудь еще?
— Ничего, мисс. Просто я хотел сказать, что никогда не видел хозяина таким счастливым. Спасибо вам, мисс.
— Да, было очень приятно видеть, как он улыбается. — Регана вспомнила улыбку Лахлана, когда они лежали в кровати.
— Хозяин сказал, что будет ждать вас внизу, во дворе. Я должен вас проводить.
— Я буду готова через минуту.
Неужели Лахлан хочет признаться ей в любви? Неужели поэтому захотел прогуляться с ней? Регана молилась, чтобы это было именно так.
По пути во двор Лахлан зашел в гостиную. В руках он держал кролика и ласково поглаживал его. Его мягкая шелковая шерстка напомнила ему о волосах Реганы. Да, прошлой ночью он попробовал вкус настоящего счастья. До этого он был вынужден вести унылую одинокую жизнь. Ему совсем не хотелось думать о неизбежности ее ухода. Мгновения безмерного счастья с Реганой бежали с неимоверной скоростью. Но он на всю свою жизнь запомнит эти моменты и радость, которой Регана одарила его.
Лахлан услышал приближающиеся шаги, и его сердце учащенно забилось. Но вместо нее в комнату вошла леди Маргарет, одетая в черное.
Так они и стояли в противоположных концах комнаты, как два дуэлянта. По ее надменному взгляду Лахлан догадался, что она все знает о прошедшей ночи.
— И что ты собираешься теперь делать с ней?
— Я не намерен это с тобой обсуждать, — ответил Лахлан, поглаживая кролика.
— Мне нравится эта девушка. И мне будет очень обидно, если ты сделаешь ее своей любовницей.
— Тебе и правда она нравится? Удивительно.
— И все же послушай, что я скажу. Саутуорт мне сказал, что ее дедушка — лорд Кларингтон, барон. Происхождение позволяет ей сделать хорошую партию, если ты прекратишь таскать ее к себе в постель. Дай ей хорошее приданое и отправь в Лондон, чтобы она нашла себе достойного мужа.
Лахлану не хотелось отпускать Регану, но еще меньше ему хотелось, чтобы она видела, как он сходит с ума.
— Ты должен ее отпустить. — Леди Маргарет круто повернулась и вышла.
Лахлан, мрачнее мрачного, пошел вниз по коридору, сердце его болезненно сжималось.
Регана увидела Лахлана в килте и белой рубашке под тисом, к груди он прижимал кролика. Ветер трепал его волосы, выражение лица было суровым.
— Что случилось? — спросила Регана с тревогой в голосе.
— Ничего, милая. Пойдем выпустим кролика на свободу.
Девушка взяла Лахлана под руку:
— Я вижу, что-то случилось.
— Не задавай вопросов, милая, просто иди рядом.
Сердце у Реганы замерло от страха. Куда делся тот нежный мужчина, с которым она занималась любовью?
Который нашептывал ей ласковые слова? Тот, кого она любила?
Лахлан привел ее к перелеску, где, как ей показалось, она видела Куина вместе с Макаскилом. И девушка спросила:
— Где Куин?
— С Тайгом.
— Они, должно быть, проводят вместе много времени.
— Да.
В конце перелеска Лахлан остановился у толстого вяза.
— Здесь очень неплохо. — Он взглянул на кролика. — Рано или поздно всех приходится отпускать на волю.
Он прислонил трость к стволу, наклонился и разжал руки. Кролик несколько мгновений сидел не шелохнувшись в больших ладонях Лахлана, принюхиваясь к окружающим его запахам, затем выпрыгнул и скрылся в темноте.
— Думаете, на воле ему будет хорошо? — спросила Регана.
— По крайней мере лучше, чем сидеть в клетке, — ответил он, поднимаясь.
— Лахлан, что с вами? — Регана коснулась его плеча. — Вы меня пугаете. Ради всего святого, скажите, что случилось?
Лахлан с нежностью посмотрел на Регану и крепко сжал в объятиях.
Глава 33
— Доверься мне, Лахлан.
— Я не хочу, чтобы ты познала страдания и боль замка Друидхан.
— Мы вместе справимся с этим, — сказала Регана, прижимаясь к нему.
— Это тебе не под силу. — Лахлан поцеловал ее в губы.
Регана едва держалась на ногах.
— Я снова хочу тебя, — сказал Лахлан со страстью в голосе и стал ласкать ее грудь.
Волна желания захлестнула Регану.
— О, Лахлан! — прошептала она.
Регана чувствовала, что он хочет ее, и это возбуждало ее все больше и больше. Она стала расстегивать его рубашку, он потянулся к ее корсету. Несколько мгновений они срывали друг с друга одежду, пока не остались полностью обнаженными.
Регана с восхищением смотрела на его мускулистые ноги, на шрам, на широкую грудь, на мужское достоинство.
— Ты неотразим, — произнесла она.
— А ты соблазнительница.
Лахлан расстелил свой килт между двумя деревьями.
Регана легла на него и привлекла Лахлана к себе.
Охваченные страстью, они исступленно ласкали друг друга, пока не взлетели на вершину блаженства.
Два часа спустя Лахлан проводил Регану в ее комнату и велел Джиллису охранять ее. Регана чувствовала, что он удаляется в унылое, темное место, где чувствует себя уютно и комфортно. Могла ли она вернуть его обратно? Одно Регана знала наверняка: так просто она от Лахлана не откажется.
Прежде чем уйти, Лахлан поцеловал Регану. Ее не покидало чувство, что они никогда не будут вместе. Возможно, если ей удастся начать раскопки в кромлехе, он поймет, что никаких проклятий не существует и что сумасшествие ему не грозит. Ей придется снова лукавить и хитрить с Джиллисом, но Регана не откажется от своего намерения начать раскопки в кромлехе и доказать Лахлану, что его суеверия беспочвенны.
Она открыла сумку. Фонарик все еще лежал там. Но ей придется найти лопатку, которую она выронила, когда Тайг застал ее в кромлехе, если, конечно, он уже не нашел ее. Позже она попробует проскользнуть мимо Джиллиса. Регана достала кольцо, которое нашла, и надела на палец. Оно сверкнуло изумрудом и бриллиантами. До темноты было еще далеко, и девушка решила спросить о кольце леди Маргарет.
Когда Регана, сжимая в ладони кольцо, вошла в комнату леди Маргарет, та сидела, уютно устроившись на диванчике. Даже не взглянув на девушку, она указала на место рядом с собой:
— Садись сюда, дорогая.
Регана села.
— Несмотря на мои предостережения, ты все же влюбилась в моего внука.
Регана зарделась. Если бы только влюбилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26