Наконец брат и сестра попрощались с последним гостем.
Но еще прежде, чем последние отзвуки топота копыт и поскрипывания колес замерли вдали во мраке, Шторм встала перед Кейном и уперла руки в бока.
– Что это тебе вздумалось посылать за мной Уэйда, – спросила она, – приказав ему вернуть меня к гостям, как будто я – маленькая девочка и мне десять лет?
– Не пойму, о чем ты говоришь, – Кейн взглянул на нее как на сумасшедшую. – Я вовсе не посылал его за тобой. Мы едва ли вообще перемолвились хотя бы единым словом за целый вечер, я ведь был страшно занят! Хотя, постой, я видел, когда он уезжал, на нем лица не было, он походил на раненого медведя гризли. А ты с ним успела поговорить?
– Кто вообще смог бы поговорить с подобным типом? – фыркнула Шторм. – Он только отдает приказы, а потом затыкает уши, чтобы не слышать никаких возражений и доводов.
– Да, Уэйд именно такой человек, – Кейн отвернулся, чтобы спрятать от сестры довольное выражение лица. Он думал в эту минуту о том дне, когда его упрямый друг сдастся, наконец признается Шторм в любви и сделает ей предложение. Если этого не случится, этот придурок просто, в конце концов, свихнется.
Громко, сладко зевнув, Кейн произнес:
– Я смертельно устал. Пойдем-ка спать. Мы разберемся в этом запутанном деле завтра. – Он взглянул на свое окно и добавил: – Я вижу, Рейф уже лег спать.
Следуя за братом в дом и поднимаясь по ступенькам лестницы к себе в спальную комнату, Шторм напряженно думала, глубокая складка озабоченности залегла на ее лбу. Что за игру ведет Уэйд? С одной стороны, он разыгрывает из себя старшего заботливого брата, а с другой стороны, бешено ревнивого любовника.
Уже засыпая, Шторм окончательно решила, что его сегодняшний поцелуй совсем не был братским. Значит…
Смеет ли она надеяться?
Глава 11
Было прекрасное утро. Шторм вышла на кухню, наслаждаясь утренней свежестью и прохладой, и села за стол, где уже завтракали Кейн и Рейф. В эти октябрьские дни солнечные лучи не били уже с такой силой в окна, как месяц назад.
Наступила осень.
– Кто хочет покататься со мной верхом сегодня утром? – спросила Шторм, беря в руки блюдо с яичницей.
– Было б здорово, если бы мы оба могли сопровождать тебя, дорогая, – сказал Кейн, – но, к сожалению, мы будем весь день заняты, нам предстоит согнать в одно стадо тот скот, который мы с Уэйдом скоро погоним в форт.
Шторм пожала плечами.
– Тогда я поеду одна, – отозвалась она и добавила обиженным тоном: – В конце концов, мне придется полюбить свое собственное общество.
Рейф усмехнулся, а Кейн дотянулся до нее и дернул за прядку волос.
– Никто и никогда не сомневался, что ты очень любишь себя.
Когда оба мужчины поели и вышли из-за стола, Рейф наклонился к Шторм и прошептала ей на ухо:
– Если ты увидишь Бекки, передай ей привет от меня.
– Я не увижу ее сегодня, – прошептала Шторм в ответ. – А почему бы тебе лично не передать свой привет?
Шторм уже поставила ногу в стремя и собиралась подняться в седло, когда внезапно услышала стук копыт приближающейся лошади. Ее сердце упало, когда она узнала жеребца Уэйда, скачущего по дороге к их ранчо. Но у нее все похолодело внутри, когда она увидела, что Уэйд не один. Позади него на крупе лошади, обхватив руками талию всадника, сидела Джози; ее подбрасывало и трясло при каждом ударе копыт о землю.
Уэйд проснулся на рассвете с той же мыслью, с которой и заснул: он ужасно вел себя на вечеринке у Шторм, он совершенно забылся. Его ревность к объездчику лошадей просто ослепила его, лишила разума. Но он забыл все на свете, когда увидел, как близко этот малый стоит рядом со Шторм в лунном свете, и его руки касаются ее волос. Уэйд хотел только одного: чтобы они отошли друг от друга на значительное расстояние, и поэтому ложь сама собой слетела с его уст.
Громко, протяжно вздохнув, он уселся на кровати. Более того – он полностью потерял контроль над собой, он поцеловал Шторм и позволил себе вольные ласки. Что она подумала обо всем этом? Она или почувствовала себя страшно оскорбленной или все поняла – поняла, что это была реакция мужской ревности.
Уэйд потянулся за брюками. Ему не надо было долго гадать, какое значение придала Шторм такому поведению, его вспышке ревности. Он отлично знал, что она любит его, что их любовь взаимная. О ее чувствах свидетельствовала масса признаков: ее глаза начинали сиять и лучиться, как только она встречала его, а какой оскорбленный и обиженный вид был у нее, когда она видела его с Джози, или когда он намеренно не замечал ее.
Застегивая рубашку, Уэйд думал о роли Рейфа Джеффри в жизни Шторм. Он давно заметил, что Рейф много значил для девушки, что обаятельный зрелый мужчина вполне мог заставить Шторм влюбиться в себя. Как вынесет это в таком случае Уэйд, он сам не знал. Если он увидит ее замужем за Рейфом или за любым другим мужчиной, это разорвет ему сердце.
Но это же глупо, это слишком эгоистично! Его золотоволосая девочка вполне достойна хорошего мужа, достойна иметь детей, собственный дом. Ему следовало бы радоваться, если все это случится в ее жизни.
Однако именно сейчас он должен снова уязвить Шторм в самое сердце, заставить ее думать, что его поцелуй ничего в сущности не значил.
Он должен сейчас заехать за Джози и вместе с ней отправиться на ранчо к Рёмерам под предлогом, что хочет одолжить у них лошадь для Джози, чтобы отправиться вместе с ней на конную прогулку. Шторм обязательно должна увидеть их вместе.
Шторм крепко сжала побледневшие губы, когда увидела, что Уэйд и Джози спешиваются и направляются к ней. Она вспомнила о разговоре, услышанном на вечеринке – будто Уэйд ничего общего не имеет больше с этой женщиной, надолго заарканившей себе Мэгэллена. Однако, как оказывается, на деле все было иначе.
Он приехал сюда с этой действующей на нервы Джози Сейлз! Шторм пришла в бешенство, но старалась не выдать себя. «Он прекрасно знает, что я в этот час должна быть еще дома, и вот он нарочно подсовывает мне под нос эту отвратительную Джози!» Шторм решила ни в коем случае не поддаваться на провокацию и не скандалить с соперницей.
Она уже была в седле, когда Уэйд окликнул ее подчеркнуто нетерпеливым, сердитым тоном. Она снова спрыгнула на землю и, взглянув на него через плечо, процедила сквозь зубы:
– Кейна нет дома. Он будет занят весь день.
– Мне и не надо Кейн, маленькая злючка-колючка, – Уэйд высвободил свою руку из рук Джози и большими шагами подошел к Шторм. Окинув ее с головы до ног своим жестким взглядом, он произнес: – Просто я надеялся взять у вас на время верховую лошадь для Джози. Ты едешь одна на прогулку?
Шторм бросила на него взгляд, полный откровенного недовольства.
– Да, одна.
Уэйд помолчал немного. Его глаза были устремлены прямо на пышную грудь Шторм под мягкой хлопчатобумажной блузкой. Шторм заморгала от смущения, готовая провалиться сквозь землю – так недвусмысленно он разглядывал ее. Наконец, он поднял взгляд и предложил:
– Мы с Джози тоже едем на прогулку. Значит, поедем вместе.
Шторм взглянула на Джози и по тревоге, ясно читавшейся в ее глазах, поняла, что такой план между ними не обсуждался.
Однако, самой Шторм тоже не нравилась подобная идея. Черт бы побрал этого проклятого Уэйда. Он даже не спросил её, подойдет ли ей их с Джози компания. Он просто объявил, что они все трое едут вместе на прогулку.
– Одну минутку, не спеши так, Уэйд Мэгэллен, – она торопливо пошла вслед за ним, уже исчезнувшим в воротах конюшни, поднимая облачко пыли своими каблучками. – Я не хочу сегодня ехать на прогулку с компанией. Я хочу побыть одна.
– Почему? – Уэйд резко повернулся на ходу, задав вопрос хриплым злым голосом. Шторм чуть не налетела на него. – У вас что, свидание с Джеффри на реке? У тебя ведь там есть любимое местечко, где ты обычно купаешься.
На секунду Шторм показалось, что она ослепла от гнева, она почти не различала лица Уэйда, ее глаза застлала белесая пелена. Но тут Джози, которая тоже поспешила за ним, вошла и громко захихикала. Шторм молниеносно взяла себя в руки и мило улыбнулась. Она подошла вплотную к Уэйду и произнесла самым дружеским тоном:
– Почему бы тебе не убраться к чертовой матери, Уэйд Мэгэллен?
Уэйд пристально взглянул на нее сверху вниз, но ничего не сказал, потому что видел, что она еще не израсходовала весь свой запас бешенства. Он стоял и ждал, что будет дальше. Это окончательно вывело Шторм из себя. Она размахнулась и ударила, что было силы, мысом своего сапожка прямо по голени наглеца. Он тут же вскрикнул от боли и, согнувшись, схватился за ушибленное место.
– Ах ты, маленькая сучка, – взвизгнула Джози, – ты же могла сломать ему кость!
Шторм уперла руки в бока и резко ответила: – Я могла нанести ему худшее увечье, чем перелом кости. Я могла ударить его повыше и надолго вывести из строя. Почему бы тебе не поблагодарить меня за небольшую услугу, оказанную тебе?
Пока Джози глотала ртом воздух, не зная, что ответить, Шторм повернулась в сторону Уэйда и заорала на него:
– Ну что стоишь? Давай пошевеливайся, выбирай лошадь для своей подруги и убирайтесь оба!
Несмотря на боль, пронзившую его голень, в глазах Уэйда играли озорные огоньки. Он, прихрамывая, ковылял вслед за Шторм. Джози, в свою очередь, радовалась, что сама легко отделалась сегодня.
Уэйд не отрывал взгляда от округлых форм Шторм, изящно колыхавшихся при ходьбе. Он шел сзади в трех шагах от нее и чувствовал нарастающее желание. Оно уже пламенело внутри него. Он бросил взгляд вниз на свои брюки и заметил, что возбуждение его видно невооруженным взглядом, еще немножко и лопнут пуговицы у него на ширинке. Он сунул руки в карманы и оттопырил их как раз в тот момент, когда Шторм остановилась у стойла в двух шагах от того места, где Кейн содержал своего любимого коня.
Поглаживая по носу кобылу с нежно-карими глазами, Шторм сказала:
– Думаю, что Мисси вполне подойдет Джози. Она очень спокойная, уравновешенная лошадка.
Когда Шторм повернулась, чтобы уйти, Уэйд остановил ее, положив ладонь на ее руку.
– Ты действительно собиралась нанести мне то увечье, о котором говорила? – спросил он, понизив голос.
Обескураженная его мягким тоном и жгучим взглядом пылающих страстью серых глаз, она ответила с легкой улыбкой:
– Ты это вполне заслужил, мне так и надо было сделать.
Уэйд поднял руку и нежно провел пальцем по щеке Шторм.
– А что, если бы однажды ты сама захотела стать моей женщиной? Не пожалела бы ты тогда о том, что я не способен дать тебе райское наслаждение?
У Шторм перехватило дыхание. Неужели Уэйд намекал на то, что у них могло быть все же общее будущее. Она подняла на него взгляд, полный надежды, но тут же похолодела. В его глазах искрилась откровенная насмешка. Он просто потешался над ней, играл на ее чувствах.
Радуясь тому, что полусумрак конюшни скрыл от постороннего взгляда выражение обиды и униженности на ее лице, Шторм спрятала свою душевную боль, криво усмехнулась и промолвила:
– Я очень сомневаюсь, что такое когда-нибудь произойдет. Объедки со стола Джози Сейлз вряд ли вызовут у меня хоть какой-то интерес.
И она зашагала прочь. До нее донесся сердитый, подавленный вздох Уэйда, который послужил ей хоть каким-то утешением.
На улице в тени деревьев стояла Джози с хмурым, недовольным выражением лица. Шторм проигнорировала мрачный взгляд, устремленный на нее исподлобья, и постаралась скрыть усмешку, которая невольно кривила ее губы, когда она представляла себе, как Джози, сидя верхом на ретивой кобыле, будет пытаться сдерживать ее норов. Джози была далеко не наездница, она чуть держалась в седле, и поэтому было интересно, как она сумеет удержаться верхом, когда лошади перейдут на резвый галоп.
Шторм притворилась, что возится со своим седлом, поправляет стремена, а сама в это время спрашивала себя, где это запропастился Джеб. Ей было бесполезно даже пытаться заговаривать с Джози в обычной дружеской манере. Женщина была рассержена и не желала терпеть острый язычок Шторм.
Поэтому девушка даже вздрогнула от неожиданности, когда позади нее раздался голос Джози, в котором слышалось негодование:
– Шторм, ты давно уже не маленькая девочка. Неужели ты думаешь, что без лифчика твоя грудь будет выглядеть привлекательней?
Вздох раздражения вырвался из груди Шторм, и она резко повернулась на голос, чтобы стать лицом к лицу с женщиной, которую так не любила. Яркие лучи солнца беспощадно высвечивали все признаки старения на худощавом лице Джози – сеть морщинок вокруг губ и в уголках глаз, в зеленой глубине которых таился страх. Шторм начала, наконец, ясно понимать всю ситуацию: Джози скоро стукнет тридцать пять лет, и молодая двадцатидвухлетняя женщина представляла для нее несомненную угрозу.
Однако, сколько Шторм помнила себя, Джози никогда не упускала случая уколоть ее словом. Поэтому Шторм подавила в себе чувство жалости и, бросив презрительный взгляд на обвислую грудь Джози, заметила:
– Я ношу лифчик с тринадцати лет. Возможно, ты забыла то обстоятельство, что я очень рано сформировалась и созрела. Кстати, именно с тех пор ты и начала всячески третировать меня.
Джози задохнулась от злости, и тут же рядом с ними кто-то приглушенно кашлянул. Когда это Уэйд успел подойти к ним? Он, конечно, знал, что косвенно поводом для их стычки был он сам. И черт бы побрал этого самодовольного наглеца, ему, должно быть, доставляла удовольствие их ссора.
Но когда она взглянула через плечо на Уэйда, она увидела лишь выражение досады на его красивом лице.
– Ты опять нападаешь на Джози? – резко спросил он. – Я думал, ты уже достаточно взрослый человек, чтобы держать себя в руках, Шторм.
Шторм вся ощетинилась в ответ на такой несправедливый упрек.
– Не я начала первая, – возразила она с обидой в голосе. – Это Джози…
Но ее протест замер на губах, когда Джози вдруг тронула Уэйда за рукав и сказала сладким голосом:
– Не кричи на ребенка, Уэйд. Ты же ее знаешь. И потом, – она капризно надула губы, – я просто умираю от жары. Давай же, наконец, отправимся на прогулку и предадимся более приятным занятиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46