Когда я спрашиваю, кто это, он отвечает, что это с работы. Вначале я ни о чем не задумывалась, но на этой неделе два раза кто-то звонил и бросал трубку, и я знаю, что там кто-то был, потому что слышалась музыка. А вчера он сказал, что съездит в магазин за батарейкой для часов, а когда вернулся, то я посмотрела на спидометр в машине. Он проехал двадцать пять миль и отсутствовал полтора часа.
— Но ты спросила его, где он был?
— Нет.
— Ты не считаешь, что надо было спросить, прежде чем делать какие-либо выводы?
— Я не делаю никаких выводов. Это началось не вчера, это длится все лето. Он изменился.
— Ну, Руфь, перестань, какие-то обстоятельства, просто совпадение. Думаю, тебе стоило спросить его о вчерашнем вечере.
— А вдруг он действительно с кем-то был?
Клэр, которая за всю свою семейную жизнь ни на секунду не сомневалась в верности мужа, почувствовала огромную жалость к подруге.
— То есть ты хочешь сказать, что не желала бы об этом знать?
— А как бы поступила ты?
Как бы поступила? Вопрос, если вдуматься, очень серьезный. Руфь и Дин поженились еще раньше, чем Клэр с Томом. Двое их детей учились в колледже, деньги за дом были уже почти выплачены, в недалеком будущем ожидался выход на пенсию. В их семейной жизни, насколько знала Клэр, не было никаких серьезных проблем, и замужество подруги как две капли воды походило на ее собственное. Одна только мысль о том, что такой устойчивый брак может рухнуть, взволновала Клэр. Она прекрасно себе представляла, как эта ситуация пугает Руфь и почему та любой ценой намерена избежать дальнейшего расследования. И все же Клэр всю жизнь проработала с людьми, более всего ценила общение и верила в возможность обсудить любую проблему.
— Думаю, что я, — ответила она, — захотела бы узнать правду, чтобы мы вместе потом смогли все решить.
— Нет, не захотела бы. — Твердая уверенность подруги смутила Клэр. — Тебе кажется, что захотела бы, потому что это происходит не с тобой. Но если с тобой когда-нибудь такое случится, ты почувствуешь себя совсем по-другому. Ты станешь надеяться, что, даже если у него кто-то есть, он образумится и порвет с ней сам, чтобы не пришлось обсуждать это все.
— Значит, именно так ты и намерена поступить? Притвориться, что вовсе не обеспокоена, и ничего не говорить?
— О Господи, Клэр, я не знаю. — Руфь оперлась лбом о ладони, запустив пальцы в свою взлохмаченную гриву. — Он покрасил волосы. Ты понимаешь? — Подняв голову, она с негодованием повторила: — Он покрасился, и мы все подшучивали над ним, но что его заставило сделать это? Я была совсем не против седины, и так ему и сказала. Тебе не кажется, что это совсем не похоже на него?
Клэр действительно так казалось, но она ничего не сказала, чтобы не расстраивать Руфь еще больше.
— Я думаю, что просто этот год был тяжелым для вас обоих. Чэд уехал учиться, дом опустел без детей, вы не становитесь моложе — наступил такой сложный переходный период.
— Но другие мужчины переживают его, не заводя при этом любовниц.
— Ну, Руфь, не говори так, ты же ни в чем не уверена.
— На прошлой неделе он однажды не приехал к ужину.
— Ну и что здесь особенного? Если бы я обвиняла Тома в измене каждый раз, когда ему не удавалось вернуться к ужину, то наш брак распался бы много лет назад.
— Тут совсем другое. Он задерживается в школе из-за работы, и ты знаешь, что это уважительная причина.
— Но все же я должна доверять ему, не правда ли?
— Ну, значит, я больше не могу доверять Дину. Слишком многое не сходится.
— Ты уже с кем-нибудь говорила обо всем этом? С Сарой или с твоей матерью?
— Нет, только с тобой. Я не хочу, чтобы в семье знали об этом. Ты же в курсе, как они любят Дина.
— У меня есть предложение.
— Какое?
— Уезжайте куда-нибудь на выходные. Увези его в какое-нибудь романтическое место, где вы будете только вдвоем и сможете… ну, начать все сначала.
— Мы, бывало, часто так уезжали, но и поездки как-то сами собой прекратились.
— Потому что он всегда устраивал их для тебя, сюрпризом. Может быть, ему надоело, и теперь твоя очередь придумать что-нибудь.
— Ты что, обвиняешь меня…
— Нет-нет. Я просто говорю, что надо приложить усилия. Чем дольше вы женаты, тем больше усилий требуется, чтобы сохранить брак, и так у всех. То же самое лицо на подушке рядом с тобой по утрам, те же самые тела, начинающие стареть, та же рутина, когда занимаются любовью — или, хуже, не занимаются. Как у вас с этим обстоят дела?
— Паршиво, особенно с тех пор, как дети разъехались.
— Вот видишь?
— Не из-за меня, из-за него.
— Ты уверена? — Клэр успокаивающе подняла руки, увидев, как ощетинилась Руфь. — Ну-ну, не обижайся.
Просто подумай обо всем, вот мой совет, и Бога ради, поговори с Дином. Где он сейчас?
— Вступил в какой-то спортивный клуб — еще одно новшество! Ни с того ни с сего он вдруг заявляет, что потерял форму, и добивается, чтобы его приняли в этот клуб. Теперь будет посещать спортзал несколько раз в неделю, по вечерам. По крайней мере, он так говорит.
— Почему бы тебе не заняться спортом вместе с ним?
— Потому что я не хочу. Я прихожу с работы уставшая и не собираюсь потом еще отправляться в какой-то дурацкий спортзал и крутить педали тренажера после того, как весь день провела на ногах.
Хотя Руфь и Клэр дружили давно, Клэр прекрасно видела недостатки подруги. Та была упрямой и часто отказывалась признавать факты. Что касается их брака с Дином, то она самодовольно принимала верность мужа как нечто само собой разумеющееся. По мнению Клэр, временами Руфи надо было бы поменьше спорить и побольше слушать, как сейчас.
— Руфь, послушай меня. Пришло время бороться вместе с Дином, а не против него. Будь с ним так часто, как только сможешь, и — кто знает? — может, посещение спортклуба внесет какую-то свежую струю в ваши отношения, не говоря уже об очевидной пользе для здоровья.
Руфь вздохнула и снова ссутулилась.
— Ой, даже и не знаю…
— Просто подумай об этом. — Клэр поднялась, чтобы уйти, и Руфь проводила подругу до двора, где они обнялись. — Кто знает? Может, ты ошибаешься насчет Дина. Он тебя любит, ты же это понимаешь.
Клэр не была настолько бессердечна, чтобы в такой ситуации обсуждать вопрос, с которым пришла. Как можно было спрашивать Руфь о каком-нибудь местечке для отдыха, когда семейная жизнь подруги на грани развала? Клэр решила посоветоваться с кем-нибудь из коллег.
Когда она вернулась домой, Тома не было — он снова поехал в школу, чтобы вместе с сотрудниками попытаться раскрыть тайну исчезновения учебников по английскому языку.
После десяти вечера, когда Клэр раздевалась, чтобы принять душ, Том появился в спальне, закрыл дверь и, привалившись к косяку, принялся разглядывать жену.
— Привет… Ты вернулся, — не оборачиваясь, произнесла она. — Нашлись книги?
— Не-а. Мы решили, что их выбросили, как только они поступили на склад.
— Не может быть. Что ты собираешься делать? — Когда ответа не последовало, она остановилась, держась за брючный пояс, и оглянулась. Том стоял все там же, привалившись к двери. Клэр снова спросила: — Что ты собираешься делать?
— Будут заниматься по прошлогодним. Он, казалось, потерял всякий интерес к этой проблеме. Их взгляды встретились, и Клэр через всю комнату ощутила волнение, охватившее мужа.
— Что? — с улыбкой, игравшей в углах рта, спросила она. — Ты так наблюдаешь за мной с тех пор, как пришел.
— Как наблюдаю?
— Так, как раньше, когда мы только начали встречаться.
Он усмехнулся, отошел от двери и начал вытаскивать рубашку из брюк.
— Ты собираешься в душ? — спросил он, вылезая из пуловера.
— Мне просто необходимо, — продолжая раздеваться, ответила Клэр. — В моем кабинете было так жарко сегодня. И я ненавижу разбирать учебные пособия — такая грязная работа.
Том распахнул рубашку, расстегнул пояс, неотрывно глядя, как она наклонилась, обнаженная, подхватила одежду и направилась к корзине с грязным бельем в ванной. Он медленно двинулся за ней, расстегивая пуговицы и молнии, глядя сквозь волнистое стекло двери на потерявшие четкость очертания фигуры жены, прислушиваясь к плеску воды. Гарднер смотрел, как Клэр подняла лицо, руки, медленно повернулась, подставила под струю воды грудь.
Он совсем разделся и присоединился к ней.
Почувствовав его прикосновение, Клэр открыла глаза.
— О-о… здравствуй, мой милый, — страстно произнесла она.
Тому всегда нравилось, как быстро жена могла уловить его настроение.
— Здравствуй. — Они прижались животами, и теперь вода тонкой струйкой стекала по их ногам. — Мы раньше нигде не встречались?
— Мм… Этим утром, в школе Хамфри, в кабинете 232?
— А, да, именно там.
— И еще у кухонной раковины сегодня вечером, что-то около половины седьмого.
— Так это была ты! — Его бедра прижались к телу жены.
— Да, я… та самая, которую ты сегодня два раза поцеловал по-французски при весьма необычных обстоятельствах.
— Необычных?
— Ну, может быть, при необычных — один раз. Согласись, приставать к женщине в середине рабочего дня, прямо на рабочем месте — довольно необычный поступок для такого серьезного господина, как ты.
— Просто готовился к выходным, вот и все.
Не глядя, он потянулся за мылом и принялся намыливать ее спину и ягодицы. Клэр замерла, закрыв глаза и постанывая от удовольствия.
Затем Том провел мылом по ее груди и притянул жену к себе, целуя вкрадчиво, продолжая игру тел. Сейчас его рука была там, где он касался ее тысячу раз до этого, и знал все тончайшие, интимнейшие оттенки наслаждения, которое испытывала Клэр.
— Ты узнала, куда можно отправиться на выходные? — пробормотал Том.
— Да, а ты позвонил отцу?
— Да. Он приедет.
Гарднер убрал с лица жены мокрые волосы, слегка куснул ее нос, потом верхнюю и нижнюю губу. Одной рукой поддерживая ее шею, он надолго приник поцелуем к ее губам. Горячая вода ласкала их кожу.
Прервав поцелуй, он спросил:
— Ну и куда же мы отправляемся?
Клэр отклонилась, закинула руки ему за шею и прижалась живом к его животу.
— Я звонила Линде Уонамейкер, и она посоветовала съездить в Дулут. Ты не хочешь в Дулут?
— Черт, сейчас я бы поехал хоть на Гавайи, если бы ты попросила. Они рассмеялись, с удовольствием ощущая, что и этот тоже связывает их, как и многое другое после прожитых вместе лет.
— Давай выйдем отсюда и вытремся, — сказал Том. Выбравшись из-под душа, они торопливо высушивали полотенцами спины, животы и ноги, сдерживая нетерпение, глядя друг на друга. И снова оба засмеялись, очень хорошо понимая, что эта известная обоим любовная прелюдия получит продолжение, которое сегодня доставит им особое наслаждение.
Так и случилось.
Том и Клэр были удовлетворены полностью, и сексуально и эмоционально, благодаря тому, что в начале своего брака научились достигать такого удовольствия. Они обо всем говорили, читали, временами их ожидало разочарование, а иногда они ссорились. Но все же им удалось понять, что не каждая близость может быть настолько полной, как сегодня.
— Я словно бы взорвалась, — чуть позже призналась Клэр, вздыхая, переворачиваясь на спину и закрывая глаза.
— Я слышал. И дети, наверное, тоже. Вздрогнув, она открыла глаза.
— Неужели я была такой громкой.
— До тех пор, пока я не заткнул тебе рот подушкой. Оба хмыкнули, обнявшись. Клэр положила голову Тому на грудь, а он погрузил подбородок в ее волосы.
— Между прочим, ты и сам не молчал.
— Я знаю, но я по крайней мере старался попадать в такт музыке из комнаты Робби.
Из-за стены, разделявшей их спальни, доносились аккорды рок-музыки, каждую ночь звучавшей у постели Робби.
Клэр, вздохнув, погладила грудь Тома.
— Ты никогда не думал, как будет чудесно иметь весь дом в своем распоряжении, если дети уедут?
— Да… И чудесно, и ужасно.
— Представляю себе. — Они помолчали, задумавшись о том, как быстро приближается это время. — Через два года, — с внезапной грустью прошептала она, — меньше, чем через два года.
Том погладил ее руку, поцеловал в макушку. Прижатая к груди мужа, Клэр слышала успокаивающий стук его сердца.
— Но мы по крайней мере будем вдвоем. Не всем так везет.
— Да? — Он отодвинулся, чтобы взглянуть ей в лицо, слыша по голосу, что Клэр чем-то встревожена.
— Руфь считает, что Дин изменяет ей.
— Правда?
— И собирает улики. Похоже, что все это — случайные совпадения, но она не сомневается в своей правоте.
— Меня это не удивляет.
— Почему?
— Мы с Дином тоже давно дружим. Прямо он ничего не говорил, но по некоторым намекам я понял, что она потеряла ко всему интерес после того, как их сыновья уехали учиться в колледж.
Раздался стук в дверь, и Том накрыл себя и жену одеялом до подмышек.
— Заходи, — оставив руку лежать на плечах Клэр, сказал он.
— Привет. — Челси заглянула в комнату, по их позе сразу все поняла и смущенно повторила: — Ой, привет… Прошу прощения… за вторжение.
— Все в порядке. — Том поправил подушки. — Заходи, дорогая.
— Я только хотела сказать, что звонила миссис Берлатски, у них не хватает ребят, чтобы сопровождать завтра новичков, так что она пригласила меня. Но она забыла предупредить, во сколько.
— В 11.30 в библиотеке.
— Прекрасно. Ну… спокойной ночи.
Она улыбнулась родителям и направилась к дверям, когда Том окликнул дочь: — Эй, Челе!
Челси повернулась с вопросительным выражением лица. — Спасибо, что согласилась помочь, детка.
— Не за что. Спокойной ночи, папа, мама.
— Спокойной ночи, — хором ответили они, обменявшись одобрительными взглядами.
— Славный ребенок, верно? — спросил Том.
— Конечно. Других у нас и быть не могло.
В своей комнате Челси распустила волосы, вынув из хвостиков сборчатые колечки из тафты, причесалась, надела ночную рубашку и забралась в постель, улыбаясь в темноте и думая о родителях. Они все еще занимаются этим, она была уверена. О таком не станешь спрашивать, но ей и так все было ясно. С тех пор, как Челси пошла в первый класс, в семье существовало правило, запрещающее входить в комнату родителей без стука, а сегодня обнаженные плечи мамы и ее с папой объятия подсказали: это произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45