И судья не на его стороне. Такое ощущение, что он виноват перед шерифом за освобождение Ирпов.
В зале поднялся шум, и девушки стали внимательно слушать Питерса Уоррена, который пытался опровергнуть свидетельские показания очевидцев ограбления экипажа шайкой Коула.
Голос адвоката гудел:
– Вы говорите, что все грабители были в масках?
– Да.
– Их волосы были закрыты платками, а лица – масками?
– Да.
– Ночь была лунной и достаточно ясной, чтобы хорошо видеть все это.
– Небо было затянуто облаками.
– Как тогда вы можете утверждать, что среди грабителей был и арестованный? Посмотрите на него.
Свидетель быстро взглянул на Коула.
– Глаза. Я никогда не забуду этого взгляда. Кроме того…
– Что «кроме того»?..
– Когда они уезжали, двое в экипаже говорили о Детке Могильщике и его шайке. Они знали, о чем говорят.
– Так почему их здесь нет?
– Что вы спрашиваете у меня? Может быть, их нет в Тумстоуне. Я знаю только то, что видел. И твердо заявляю, что человек, сидящий перед вами, ограбил меня той ночью.
Аманда удивилась, когда увидела, что следующим свидетелем был Линдер Уолтон. Городской судья и прокурор с пристрастием выясняли, на какие деньги была построена церковь, пытаясь связать это обстоятельство с Коулом и грабежами. Линдер стоял на своем, однако каждый раз, как он пытался сказать что-нибудь хорошее в адрес Коула, его обрывали. Только тогда, когда к нему обратился адвокат, Линдер смог сказать несколько слов в пользу Коула.
Все показания в пользу обвиняемого пресекались прокурором.
– Мистер Уолтон, – сказал судья подчеркнуто четко, голосом человека, уверенного в себе, – невзирая на ваши заявления, о том, что подсудимый помогал вам в строительстве церкви, ответьте: разве он не скрыл свое настоящее имя, не сыграл на доверии прихожан, не проводил службу, не имея на это никаких прав? Отвечайте, это – правда?
– Да, но…
– Вопросов больше нет.
Когда председатель суда объявил перерыв, Аманда поспешно подошла к Коулу. Она взяла его за руку, постаралась улыбнуться.
– Идет не так, как надо? – спросила она, зная о бесполезности утешительных слов.
– Идет так, как я и думал. Как ты?
Лицо Коула осунулось. Аманда понимала его состояние, хотя он предвидел подобное.
– Прекрасно. Я беспокоюсь за тебя.
– У них нет доказательств. Я делаю ставку на это. – Он наклонился и прижался к ней щекой. – Я рад, что ты здесь, – прошептал он ей на ухо.
– Коул, пожалуйста, разреши мне использовать письма. Если эти люди будут знать, что…
– Нет. Я хочу отдать их тому, кто использует их лучше, чем мы.
– Значит, письма нужно передать тому человеку.
– Я назову его имя, прежде чем меня вздернут. – Он обнял ее за плечи и посмотрел в глаза. – Это важно для меня, Аманда. Обещай, что сделаешь так, как я прошу.
Аманда прижалась к нему и ответила тоже шепотом:
– Ты знаешь, что я так и сделаю, только… как я… если… Если…
– Не думай сейчас об этом, – ответил он и улыбнулся беспечно.
Он увидел, как Сэлли подошла сзади и встала, чтобы обнять ее.
– Пошли, Коул, – сказал Питере и потянул его за руку.
Женщины смотрели ему вслед. Хотя перерыв затянулся до ленча, ни Аманда, ни Сэлли и думать не могли о еде. Они ждали на улице, прохаживаясь и разговаривая, пока не заметили, что перерыв закончился.
Судебное заседание продолжалось. Вызвали свидетельницу Тилли Лэсей. Она злобно посмотрела на Коула и, давая показания, объявила, что сразу же узнала Коула в экипаже, когда они вместе ехали в Тумстоун.
– Это – неправда, – прошептала Аманда Сэлли. – Я тоже там ехала и могу поклясться, она понятия не имела, кто он.
Когда у Тилли спросили, почему же она до сих пор молчала, она заявила, что не была до конца уверена в своих предположениях. Но, дескать, поделилась ими с шерифом и нашла у него поддержку.
– Еще бы, – прошептала Аманда.
Хотя Питерс делал все, от него зависящее, чтобы представить ее слова, как нападки отвергнутой женщины, чья репутация оставляет желать лучшего, она упрямо повторяла, что знала, кто такой Коул. Тилли ушла, победно взглянув из-под шляпки. У Аманды сжалось сердце.
Наконец появился последний свидетель.
Аманда поняла, что дела совсем плохи, увидев, как изменилось лицо Коула. Она никогда раньше не видела этого человека, но его холодный взгляд и лицо, покрытое шрамами, заставили Аманду содрогнуться. Его звали Джим Рейли, но он был известен как «Скорпион», да и вел он себя под стать своей кличке.
Рейли сел на стул и, указывая пальцем на Коула, перечислил все грабежи и убийства, свидетелем которых он был, находясь в банде Коула.
Питере сделал все, чтобы опровергнуть утверждения Рейли. В конце концов «Скорпион» тоже не был сторонним наблюдателем при ограблении экипажа Кортеза. А сидел он так свободно, потому что его пообещали не трогать, если он покажет на Коула. Поведение его было непредсказуемым, а мотивы подозрительными. Рейли даже стал вспоминать о перестрелке, в которой погиб кузен шерифа, но Питере прервал его, напоминая суду, что это дело давно закрыто, а подсудимый уже понес наказание.
Выслушав только троих свидетелей, судьи уже суммировали услышанное. Затем председательствующий обратился к присяжным, прежде чем они удалятся для вынесения приговора. Он сказал, что, имея в виду только ограбление экипажа и хладнокровное убийство пассажира, даже не рассматривая случай с Джэми, можно вполне судить о характере Коула. Этим он поставил последнюю точку в деле. Когда присяжные возвратились после получасового совещания, Аманда не удивилась вынесенному приговору.
Как из тумана, доносился до нее голос судьи, объявлявшего решение суда. Коул должен быть повешен.
Поскольку было уже поздно, исполнение приговора перенесли на утро следующего дня. Аманда стояла мраморной статуей и смотрела на кривую усмешку Коула. Когда до нее дошло, что Сэлли толкает ее к выходу, она вдруг бросилась, раздвигая толпу.
– Уйдем отсюда, – крикнула Аманда Сэлли. – Здесь нечем дышать!
К тому моменту, как они выбрались на улицу, Аманда была полна ярости на несправедливость суда. И это помогло прийти в себя. Она стояла на ступеньках здания суда и видела, как глаза подруги наполняются слезами.
– О, Аманда, – едва произнесла Сэлли. – Мой бедный кузен! Что нам делать?! Надо как-то спасать его.
– Пошли, Сэлли. – На этот раз Аманда была полна решимости. – Мы должны успеть до утра. Что-нибудь придумаем.
Глава 28
Аманда и Сэлли пошли в гостиницу, заставили себя немного поесть, затем сели в гостиной на бархатный диванчик и в отчаянии думали, что им предпринять. В гостинице вскоре появился Кэбот Стори. Его худощавое лицо порозовело от холода, на ходу он расстегивал пальто-. Кэбот взял для себя стул и наклонился к подругам, поставив локти на колени.
– Я пробовал поймать вас еще в суде, но вы слишком быстро ушли. Потом мне нужно было навестить больного прихожанина, поэтому смог прийти только сейчас. Я решил, что вам надо с кем-то поделиться.
– Вы так добры, преподобный Стори, – сказала Аманда, борясь со слезами. – Мы хотим помочь Коулу, но ничего не можем придумать.
Сэлли вытерла слезы платком.
– Надо полагать, что тюрьма очень крепкая, чтобы что-то предпринять.
– Да, – ответила Аманда, – тут ничего не получится. У Коула были друзья в городе, но я не думаю, что они захотят помочь ему сейчас. Тем более, люди из его отряда. Возьмите, к примеру, «Скорпиона», вы видели, как он «помогал».
Кэбот улыбнулся:
– Я помню Джима Рей ли по лагерю. Я не удивился, что он спасал свою шкуру за счет Коула.
Сэлли повернулась к священнику:
– Он многое делал неправильно, но у него – доброе сердце.
Кэбот взял ее руку с свои ладони.
– Я наблюдал за ним, когда был у него в лагере: он многих ограбил, но никому не причинил большего зла. Мне рассказывали, что его часто провоцировали на стрельбу, но этот номер с ним не проходил.
– К несчастью, – сказала Аманда, – такое однажды случилось, теперь шериф Бихэн мстит Коулу за смерть своего кузена. Что же касается гибели пассажира в экипаже, то Коул клянется, что не стрелял в него. Я ему верю.
Кэбот неохотно отпустил руку Сэлли и повернулся к Аманде.
– Может быть, все так, но я не вижу никакого законного способа спасти Коула от виселицы.
– Законного! – воскликнула Аманда. – Кто говорит о законе? Пригодится любой способ, лишь бы осуществить это.
Кэбот внимательно посмотрел на нее.
– Ах, вы об этом…
– Конечно.
– В таком случае… у меня есть идея…
Поздно вечером Аманда и Сэлли, сопровождаемые преподобным Стори, появились в тюрьме. Священник был в своей лучшей одежде, с Библией в руке. Коул ходил взад-вперед по камере и с нетерпением ждал, когда Аманда навестит его. Он увидел Сэлли, затем священника, но это не вызвало особой радости: ему нужно было поговорить с Амандой насчет документов из железного ящика. Когда он услышал ее разговор с Ланджером в коридоре, то понял, чего ему действительно хотелось. Он мечтал целовать ее сладкие губы и гладить чудесные волосы, последний раз побыть наедине с ней. Господи, он хотел любить в последний раз, ведь он еще живой как-никак.
И уж совсем не нужен был этот чертов священник с его молитвами.
К его удивлению, Ланджер снял ключ и открыл дверь камеры, впуская троих посетителей. Коул подошел к Аманде и обнял ее. Она прижалась к нему так крепко, словно и не собиралась выпускать.
– Я был в отчаянии, где ты, – прошептал он ей в ухо. – Мы сможем немного побыть одни?
– Здесь твоя кузина Сэлли, – сказала Аманда громко, чтобы мог услышать Ланджер. – Преподобный Стори решил, что ты захочешь поговорить с представителем Бога. Коул открыл рот, чтобы возразить, но Аманда прижала к губам палец. Он повернулся к кузине.
– Очень жаль, что ты все это увидишь, Сэлли. Тебе не надо было уезжать с ранчо.
Сэлли бросилась к нему на шею.
– Разве мы не помогали раньше друг другу в беде?
Коул подумал, что это было не совсем так, но не стал возражать. Он протянул руку к Кэботу и сказал:
– Я молился, когда занимал ваше место в церкви. Кажется, сейчас это покажется смешным.
Кэбот не обратил на него никакого внимания. Он поставил на кровать большую сумку Сэлли и мягко подтолкнул к ней Коула. Аманда и Сэлли загородили их. Коул удивленно смотрел, как Сэлли достала из сумки бритву и маленький кувшинчик. Пока Кэбот Стори монотонно читал молитву, Аманда налила в кувшин немного воды и подала Коулу бритву.
– Быстро сбривай усы, – прошептала она.
– Но…
– Не задавай вопросов, делай, что говорю.
Вода была холодной, и мыла было мало. Коул вздрогнул от боли, отдирая фальшивые усы. Аманда быстро завернула все в полотенце и спрятала в сумку. Кэбот продолжал тянуть молитву, затем, не изменяя интонации и не прекращая молиться, снял с себя сутану. Наконец Коул понял их замысел. Он пробовал возражать, но Аманда остановила его.
– Я не сделаю этого, – прошептал он. Аманда торопливо расстегивала его рубашку.
– Не задерживайся. Это пастор придумал, и не спорь.
Сэлли вдруг громко зарыдала:
– О, Коул, я не вынесу этого!
– Говори что-нибудь, – шепотом приказала Аманда.
– Ну, ну, Сэлли, – громко сказал Коул, – не плачь. Мы все когда-нибудь умрем.
Сэлли продолжала рыдать, пока Коул и Кэбот обменивались одеждой.
– Я как раз собирался оставить свое место, – сказал пастор, надевая рубашку.
Аманда схватила Библию и стала читать ровным голосом. Хотя переодевание заняло всего несколько минут, казалось, что прошло очень много времени. Коул смотрел, как Кэбот приклеил фальшивые усы, хотя священник был худее Коула, но они были почти одного роста, и подмена не бросилась в глаза. Когда Коул натянул на лоб шляпу Кэбота, Аманда сказала, что сама не отличила бы их на расстоянии. Сэлли опять заголосила, и Коул шепотом сказал Кэботу Стори:
– Вы с ума сошли. Я не позволю. Что произойдет, когда они обнаружат подмену?
Кэбот улыбнулся» в его бледно-голубых глазах прыгали чертики, и Коул понял, что ситуация доставляет ему удовольствие.
– Не думаю, что мне грозит что-либо большее, чем штраф. Они не повесят представителя Бога на земле. Кроме того, вы однажды заняли мое место, бросив вызов, я только возвращаю долг.
– Я не могу больше, – вопила Сэлли, – я не могу больше здесь оставаться! Выведите меня!
Аманда выглянула из камеры и позвала Ланджера.
– Пожалуйста, отоприте дверь. Мисс Мэхоун очень переживает.
Аманда сунула Библию Коулу в руки, когда услышала, как проворачивается ключ в замке: Ланджер открывал дверь приемной. Он подошел к двери камеры, и Аманда обняла Сэлли за плечи. Кэбот лежал на кровати в одной рубашке, отвернувшись к стене. Коул натянул пониже шляпу Кэбота и пошел за женщинами.
– Я приду рано утром, – сказала Аманда, проходя мимо Ланджера. – Мистер Картерет не хочет видеть ни священника, ни свою кузину. Он хочет спать. Не понимаю, стараешься утешить человека, а он ничего не желает слушать.
– Так ведут себя многие преступники, мисс Лэсситер. Это трудно понять приличным людям.
Аманда слышала, как Ланджер бросил ключи в стол и закрыл его. Они медленно шли к двери, Коул торжественно шествовал за ними, опустив голову и глядя себе по ноги. Аманда взялась за ручку двери, она уже видела, как в свете фонаря роятся мошки. Она почти открыла дверь…
– О, преподобный Стори… – позвал Ланджер.
Все трое застыли на месте. Аманда обернулась и увидела, что Бобби Ланджер вышел из-за стола. Коул слегка повернул голову, стараясь не попасть в полосу света.
– Я подумал, может, мне окрестить своего ребенка, – начал он.
Но Сэлли прервала его, дико вскрикнув, и широко распахнула руки.
– Мой бедный кузен… Я не перенесу! – Она кинулась к Ланджеру и схватила его за рубашку. – Вы не сделаете этого! Вы не можете его повесить!
Ланджер отступил, стараясь вырваться.
– Но, мисс… Это не моя вина.
Аманда схватила ее за руку. В это время входная дверь открылась, и на пороге появился какой-то человек.
– Не обращайте на нее внимания, Бобби, – крикнула Аманда, отрывая руку Сэлли от его рубашки, – она совсем обезумела от горя.
Аманда нервно оглянулась и увидела невысокого полного джентльмена с бородкой клинышком, одетого в старенькое опрятное пальто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38