— А это еще что означает? — выдохнула мать Джефа.
— Вы, конечно, читали о Шелби Мэттьюз в газетах? Она выступает вместо Анни Оукли в роли девушки-меткого стрелка в шоу «Дикий Запад». Мы с Джеффри были на ее выступлении вместе с королевской семьей.
— Но я понятия не имел о том, что Шелби будет там, — поспешил он поправить ее, — ни даже о том, что она вообще уехала из Вайоминга.
Эдит Уэстон, сидела прижав руку к сердцу; губы ее были так крепко сжаты, что даже побелели.
— Это самый ужасный скандал, какой только можно себе представить.
— О, Бога ради!
Клементина, ощущая в себе новую, непривычную легкость, начала теперь даже сочувствовать Джефу.
— Быть может, — предложила она, — я лучше оставлю вас побеседовать наедине.
Джеф пошел провожать ее. Они остановились на верхней площадке лестницы, и он наклонился, слегка коснувшись губами ее щеки.
— Ты молодчина, Клем! Просто не могу выразить, как я благодарен тебе.
— Скажи мне, что мы оба станем теперь счастливее и все, в конце концов, будет хорошо.
— Да, это правда… я думаю, что и ты мечтаешь об этом, а?
— Не знаю, как получится, но теперь мне будет на что надеяться.
— Времена изменились, Клем. Мир наших предков, в котором люди женились по каким угодно причинам, только не по любви, а потом заводили романы для души на стороне, уходит в прошлое, по крайней мере, для меня. Это новый век. — Он усмехнулся: — Я бы лучше стал зарабатывать себе на пропитание, чем женился из-за денег.
— Хотелось бы мне увидеть выражение лица ее светлости, когда ты говоришь это!
— Что ты будешь делать теперь? Я чем-нибудь могу помочь тебе? — Он помолчал. — Ты ведь не собираешься сбежать с Беном Эйвери, а?
Она улыбнулась ему, сверкнув всеми своими зубами.
— Нет, но роман этот многому научил меня. Бенджамин сказал кое-что, что заставило меня задуматься о браках без любви, а его внимание ко мне позволило понять — другой мужчина может дать мне гораздо больше, чем ты. Надежда и сожаление смешались в ее глазах.
— Ты совершенно права! Ты заслуживаешь гораздо лучшего мужа, чем я!
— Я подумываю, поехать в Италию на несколько месяцев, пока скандал не утихнет и твоя свадьба не станет более приемлемой. Я надеюсь хотя бы на один восхитительный роман за границей, а потом вернусь домой «на коне» — новой женщиной, уверенной в своих силах, жизнелюбивой, улыбчивой!
Джеф засмеялся:
— Браво! Знаешь, этот костюм для верховой езды тебе необыкновенно к лицу. Ты выглядишь в нем такой кокетливой.
— Мне пора идти. У меня свидание с твоим будущим шурином сегодня вечером!
Они расстались друзьями, но улыбка Джефа растаяла, к тому времени как он вернулся в гостиную. Это была чертовски трудная роль — любящий единственный сын недавно овдовевшей матери. Никто никогда не учил его быть сыном, если не считать ласковых наставлений няни, что он должен пойти к родителям, которых видел так редко, и сказать им то или другое. Потом Джеф уехал в школу, и воспоминания его об общении с родителями по большей части сводились к бессмысленным и пространным нотациям отца во время его редких каникул, тогда как мать неустанно и раздраженно пеняла ему на его поведение за столом, внешний вид и лексикон. Что же тут удивительного, если он отошел от них почти полностью, как только получил самостоятельность? И родители его, по всей видимости, даже не заметили этого, так как они или жили в отдельных особняках, или путешествовали по Европе, или вообще занимались чем угодно, только не созданием семьи.
Шелби была для Джефа открытием, которое все еще ошеломляло его. Жизнь с нею была как комната, залитая теплым светом, и ему вовсе не улыбалось вернуться обратно в потемки.
— Я должна встретиться с этой циркачкой, — объявила вдовствующая герцогиня, когда ее сын уселся на свое место. В его отсутствие она налила себе небольшой бокал хереса, который был теперь почти пуст.
Он всматривался в ее строгое, красивое лицо, напрасно пытаясь отыскать ключи к ее чувствам.
— Я еще не делал ей предложения, мама. Она может не согласиться.
— Надеюсь, ты не сомневаешься ни одной секунды, что эта вульгарная девица просто ухватится за возможность погубить чистоту нашего титула, заняв положение… — Эдит трагически прикрыла глаза и со стоном выдохнула: — Герцогини Эйлсбери! О, мой милый, мой единственный сын, это и в самом деле слишком, слишком ужасно, это невыносимо!
— А ты не думаешь, что сгущаешь краски? Ее изящные ноздри дрогнули.
— Это едва ли возможно, принимая во внимание все, что нас ожидает. Нам не только придется вытерпеть унижение и скандал из-за твоей разорванной помолвки с нашей милой Клементиной, но и ты не мог выбрать более неподходящую девушку ей взамен.
— Шелби — сокровище. И она из хорошей семьи.
— Где они живут?
— В Дэдвуде, в Южной Дакоте.
— Нет, в самом деле, Джеффри, за кого ты меня принимаешь? В Южной Дакоте? Вряд ли это оплот благовоспитанности!
— Ты ведь совершенно ничего не знаешь о Южной Дакоте, мама. И Шелби училась в колледже Смита в Массачусетсе. Это один из лучших колледжей в мире, и она получила там первоклассное образование. Уверяю тебя, она может пекрасно держаться и вести себя в любом лондонском обществе.
— Боюсь, что ни ты, ни она ничего не сможете сделать, чтобы стереть клеймо позора ее теперешних занятий. Все это представляется мне каким-то жестоким розыгрышем, придуманным, чтобы проверить, выдержит ли несчастная, сломленная горем женщина, утратившая своего спутника жизни…
Эдит допила свой бокал.
— Есть только один вид деятельности, пожалуй, еще более унизительный.
— Послушай, у меня назначены еще и другие встречи. — Джеф встал, лицо его потемнело от гнева. — Я пытался оказать тебе должное уважение, чтобы ты тоже могла участвовать в этом обсуждении и решении. Однако, если ты не можешь вести себя достойно…
— Постой!
Она схватила его за рукав, заставляя снова опуститься в кресло, ее глаза выражали отчаяние, она сбросила маску.
— Без состояния Бичей, как ты собираешься выплатить наследственные пошлины… и другие налоги? В последнее время это все больше тревожило твоего отца. Иногда я даже думаю, что это-то и убило его. Слуги требуют прибавки к жалованью, и все вокруг так дорожает! Плата за проведение электричества и современного водопровода оказалась непомерной. Мы даже подумывали, не продать ли нам этот дом, ради того чтобы сохранить замок Эйлсбери. И именно потому, что кредиторы все сильнее наседали на твоего отца, он настаивал, чтобы ты оправдал наши ожидания и женился на Клементине. Неужели ты не понимаешь, Джеффри, от этого зависит вся наша жизнь, наше будущее!
— Но есть же, в конце концов, и такое понятие, как честь! Он пододвинул свое кресло поближе к ней и взял ее за руку:
— Мама, я не желаю продавать свою душу в обмен на богатство леди Клементины. Мы как-нибудь справимся и без него, даже если налоги и дальше будут расти и нам придется продать один из домов в Лондоне, чтобы покрыть расходы. Нам нужно приспосабливаться к переменам. Если мы не сделаем этого, то просто погибнем окончательно.
— Но ты ведь герцог Эйлсбери! За тобою — столетние традиции чести, и ты должен хранить их и нести дальше!
— Возможно, но я, прежде всего — человек и не собираюсь влачить жалкое существование, заявляя, что высокое положение не позволяет мне честно трудиться. Я уже не раз обдумывал все это. Как я сказал тебе в прошлом месяце, я буду сам управлять имением Сандхэрст, и, боюсь, мне придется также сократить число наших служащих… не сразу, заблаговременно уведомляя, каждого из них разумеется. Усовершенствования, которые так дорого обошлись вам с отцом, уменьшат наши расходы в будущем, поскольку нам не понадобится столько слуг.
Рука ее дрожала в его руке, и Джеф крепко сжал ее.
— Я не позволю, чтобы с нами что-нибудь случилось, мама. Мы будем прямо смотреть в лицо действительности, вместо того чтобы важничать, задирая нос, и ничего не видя перед собой.
— Но, Джеффри… циркачка? Девушка — ковбой?
— Шелби внесет столь необходимую жизненную силу и мужество в нашу семью. — Он посмотрел, на свой перстень с печаткой и добавил: — В том случае, конечно, если она захочет быть с нами.
Глава двадцатая
— Я решила, что в те дни, когда я нервничаю и боюсь исполнять этот трюк на велосипеде, я буду вместо этого выезжать на Бродяжке, — сказала Шелби полковнику Коди. Они вместе стояли на арене, и она ласково похлопывала пятнистого пони по его гладкому, лоснящемуся боку. — Она так хорошо меня знает, что все должно получиться.
Он ободряюще кивнул ей, хотя стрельба по стеклянным шарикам на скаку, из седла, входила в собственное выступление Коди.
— Прекрасная мысль, малышка. Тебе просто нужно немного попривыкнуть к тому, чтобы крутить педали и целиться и стрелять одновременно. Ты ведь, кажется, говорила мне, что только прошлым летом научилась кататься на велосипеде?
— Да, так оно и есть, но мне это далось без труда…
— Однако совсем другое дело, когда стреляешь в цель из винтовки и в то же время жмешь на педали! Может быть, Картер сможет тебе что-нибудь посоветовать.
Коди говорил о ковбое-велосипедисте, знаменитом своим «прыжком на велосипеде через пропасть шириною в пятьдесят шесть футов!».
— Я спрошу у него, сэр, — пообещала Шелби. Баффэло Билл, собрался было уходить, потом вернулся, поглаживая свою острую бородку.
— Я хотел бы обратить твое внимание на одну вещь, и желательно, чтобы ты подчеркивала это, когда будешь беседовать с репортерами. Мы должны приучить их, чтобы они писали в своих заметках «сцена», а не «цирковая арена». Нам нелегко завоевать надлежащее уважение и без подобной путаницы.
— Конечно, — согласилась она, не желая его больше задерживать.
— Ты собираешься тренироваться или как? — окликнул ее Бен. Теперь, когда он снова был ее тренером, он опять принялся гонять ее, не давая роздыху. Сегодня они намеревались отработать новый трюк, при котором Шелби должна была сама взять тарелочку, подбросить ее в воздух, а потом прицелиться и сбить ее своим выстрелом. Затем, чтобы еще больше поразить публику, она положит винтовку на землю, подбросит тарелочку, схватит винтовку и выстрелит. До сих пор Шелби не хватало сноровки, чтобы выполнить этот номер.
Красивый индейский вождь, Не Имеющий Лошади стоял вместе с Белым Пером, Элбертом Молниеносным Ястребом, двумя русскими казаками и арабом по имени Хаджи Шериф, известным также как Крутящийся Дервиш. Они собрались здесь, чтобы посмотреть, как тренируется Шелби, и подбодрить ее. Шелби была любимицей всех тех из труппы «Дикий Запад», кто знал ее, и она была благодарна им за дружбу. Эта новая семья всех оттенков кожи и национальностей тепло и приветливо улыбалась ей, словно говорила, что ей нечего бояться предстать сегодня перед зрителями.
— Я никогда не буду такой проворной, как Анни Оукли — пожаловалась Шелби дяде, когда они готовили мишени.
— Если только ты не собираешься превратить стрельбу в дело своей жизни, тебе и незачем добиваться такой ловкости, как у нее.
Он понизил голос, так чтобы Коди не мог услышать. Старый директор направлялся в другой конец арены, чтобы поработать с группой бизонов и их дрессировщиком.
— Пока что восемьдесят процентов твоего успеха — это твоя внешность, и обаяние и умение расшевелить и подзадорить публику, Шел. Я никогда еще не видел, чтобы зрители принимали кого-нибудь так, как они принимают тебя. Их лица сияют. Мужчины влюбляются, а женщины хотели бы, чтобы ты стала их сестрой. — Он почесал в затылке. — Я просто не устаю удивляться.
Шелби уже два часа тренировалась на весеннем солнышке, когда заметила, что Бродяжка вдруг потрусил туда, где стояли ее друзья. Впервые пегий пони отошел от нее, и Шелби тотчас же угадала причину. Прикрыв от солнца глаза, она увидела Джефа, тот стоял между Белым Пером и Хаджи Шерифом. Лошадка подошла прямо к нему, ласково потерлась о его лицо и золотистые волосы, потом повернулась к Чарли, дожидавшемуся в сторонке.
— Смотри, Бен, как это мило! Лошади снова вместе. Прямо как в старые времена.
В душе ее поднялась нежность. Прошло два дня после ее серьезного разговора с Джефом, и она начинала бояться, что он мог сдаться, попавшись в паутину аристократических предписаний.
— Пойди-ка ты лучше к нему, — проворчал Бен. — Отдохни. Если ты попробуешь продолжать, зная, что он стоит там то, пожалуй, отстрелишь мне ухо или еще что похуже!
На Шелби был перешитый велосипедный костюмчик: белая блузка с коротеньким клетчатым жилетиком и юбка-брюки до колен, а также серые гетры и белая соломенная шляпка с голубой лентой. Коса подпрыгивала и взлетала за ее спиной, когда она бежала к Джефу.
Он бы с радостью обнял ее, но, Не Имеющий Лошади и другие артисты поглядывали на чужака с подозрением. Шелби взяла его за руку и представила остальным, отчасти с помощью забавных ужимок и жестов — для тех, кто не знал английского. Все они вежливо закивали, но не двинулись с места, решив оберегать Шелби.
— Ты не против, если мы прокатимся вокруг Эрлс-Корта? — шепнул Джеф. — Они разрешат?
— Дурачок! — Она постаралась не рассмеяться. — Я же взрослая женщина.
Для Не Имеющего Лошади она добавила:
— Герцог — это, совсем особенный друг!
Тем не менее, ее добровольные няньки были, казалось, не очень-то довольны, когда Шелби и Джеф привязали Бродяжку и Чарли к коновязи и вместе отправились на велосипедную прогулку.
Когда они обрели равновесие — Джеф, вращая педали, а Шелби, примостившись на раме, — он удивленно воскликнул:
— Просто не верится, но, по-моему, это тот самый велосипед, а?
— «Наполеон» из магазинчика Джеки Швуба? Да.
Тоска кольнула его в сердце.
— Как там мой приятель Джеки?
— Прекрасно. Он хочет баллотироваться в сенат штата Вайоминг через годик-другой.
Они как раз огибали угол, и она ухватилась за руль.
— Я видела Джеки на вечере в честь открытия гостиницы «Ирма», он скучает по тебе, Джеф. Он убедил меня попытаться еще раз увидеться с тобой и вскоре после этого вечера приехал с роялем, который ты заказал для меня летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54