— Вот что я ненавижу больше всего, так это нахальную женщину, — заявил Ханратти. В подкрепление своих слов он смачно сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.
Браун отпил из своей фляжки.
— Тебе не нравится, что женщина может справиться с делом лучше тебя. Я что-то не видел, чтобы ты поймал пять мулов. С одним-то мы еле справились.
— Заткни пасть! Мне надоели твои замечания! — прорычал Ханратти, соскакивая с лошади и направляясь к Брауну.
Таннер загородил ему дорогу:
— Пока я тебе плачу, ты будешь посдержаннее. — Глаза Ханратти опасно блеснули, но он все же отступил. — Если уж вам непременно хочется подраться, то придется подождать, пока мы довезем деньги до Денвера.
Они молча дождались Фокс, которая раздала им кастрюли. Таннер снял куртку, закатал рукава и принялся собирать монеты. Через двадцать минут он взмок, мечтая о прохладном утреннем ветерке. Но тени в долине не было нигде.
Один раз за два часа изнурительного труда он взглянул на Фокс. Она сняла тяжелое пончо и расстегнула ворот. Сев на корточки, он снял с шеи свою фляжку и, не спуская глаз с Фокс, отпил большой глоток теплой воды.
Надетая под пончо рубашка была ей явно не по размеру. Но она, вероятно, не знала, что материал был таким тонким, что солнце за ее спиной обрисовывало силуэт ее тела.
Таннер не сводил с нее глаз. Она наклонилась и протянула руку за монетой, и он увидел смутные очертания полной груди и тонкой талии. У него перехватило дыхание, и ему пришлось напомнить себе, что следует выдохнуть.
С его стороны было непорядочно воспользоваться ситуацией, о которой она не подозревала. Отвернувшись, он невидящими глазами уставился на монету, блестевшую в зарослях полыни. По какой-то причине он ожидал, что у Фокс маленькая грудь. А то, что он увидел, было для него как удар током.
Он поднял монету и бросил ее в металлический лоток. Целых пять минут ему удавалось не смотреть на Фокс, но потом, тихо чертыхнувшись, он повернул голову.
На сей раз она стояла на коленях и вытирала потное лицо и шею полой рубашки. Увидев, что он за ней наблюдает, она удивленно подняла бровь, потом улыбнулась и снова стала собирать монеты.
Улыбка преобразила ее лицо. Таннер, к своему удивлению, вдруг понял, что она могла бы быть красавицей, если бы судьба подарила ей более легкую жизнь. Вместо этого она пряталась под бесформенной одеждой, а ее суровое выражение лица скорее отпугивало, чем привлекало.
И она не делала никаких попыток быть приятной. Она не разговаривала с Ханратти или Брауном, если только они не заговаривали с ней первыми. И два раза она вставала и отходила, если оказывалась рядом с Таннером. Единственным ее компаньоном был Пич. Каждую ночь, прежде чем лечь спать, она в течение нескольких минут обсуждала с ним прошедший день. Иногда Таннер слышал, как она смеется, один раз ее голос был резким и раздраженным.
Собирая монеты, Таннер поймал себя на том, что слишком много думает о своем проводнике.
Расстояния здесь были обманчивы, но Фокс определила, что долина простирается на двенадцать или чуть больше миль. Если они тронутся в путь сейчас — а было уже далеко за полдень, — им либо придется заночевать под открытым небом, либо ехать в темноте до подножия следующей горной цепи.
Рассматривая стоявшие на земле кастрюли с монетами, она спросила Таннера:
— Вам нужно их пересчитать?
Если в мешках было по одинаковому количеству монет, в каждом из них должно было быть по шестьсот двадцать пять штук. Но единственный способ узнать, были ли монеты распределены поровну, — это пересчитать их в каждом мешке. — Приложив руку колбу козырьком, он глянул на горы на другом конце долины. — Пересчет монет во всех мешках займет слишком много времени, но мне необходимо пересчитать те, что высыпались из рваного мешка.
Смысл всей экспедиции был в этих монетах.
— Хорошо. — Фокс приняла решение. — Мы разобьем лагерь здесь. Животным будет полезно попастись, а у вас будет время до темноты на пересчет. Обернувшись к Джубалу Брауну, она показала на землю. — Здесь слишком много сухостоя, и поэтому рискованно разжигать костер. Одному из вас придется вырыть яму, а другому — помочь Пичу разгрузить мулов.
— Я буду рыть яму, — согласился Браун, — но я не нанимался перетаскивать с места на место грузы.
— Вы нанялись доставить деньги в Денвер. Это означает, что вы должны делать все, что нужно. А в данный момент нужно разгружать мулов.
— Тогда делайте это сами. — Глаза Брауна злобно блеснули. — Я не желаю, чтобы мне приказывала женщина, и я не буду выполнять работу за негра.
Фокс пристально смотрела на Брауна, но сказала Таннеру:
— Похоже, у нас назревают неприятности. — Краем глаза она увидела, что Таннер рванулся к ним, но она его остановила. — Это моя проблема, и я ее решу. — Так вы собираетесь выполнять то, на что подписывались?
— Я собираюсь лечь спать.
— Сомневаюсь. — Сжав кулак, Фокс так сильно ударила его в живот, что у него наверняка образовался на этом месте синяк. Она отступила на шаг и, прищурившись, смотрела, как Браун согнулся пополам. — Когда у тебя пройдет боль в животе, помоги Пичу. Иначе… я выбью тебе зубы. — Обернувшись к Таннеру, она чуть было не рассмеялась, увидев изумленное выражение его лица. — Вам нужна помощь для пересчета монет?
Таннер бросил взгляд на своих охранников. Браун все еще корчился, к великому удовольствию Ханратти.
— Да, пожалуй.
Она перевернула вверх дном ведро и уселась, сверкая глазами.
— Я думаю, дело пойдет быстрее, если один из нас будет считать, а другой — подводить итог. Вы что предпочитаете делать?
Прежде чем он успел ответить, Браун подскочил к Таннеру.
— Вы видели, что она сделала? — Он бросил на Фокс кровожадный взгляд. — Вы не собираетесь что-нибудь предпринять?
— А что бы ты хотел, чтобы я предпринял? — холодно осведомился Таннер.
Незачем Таннеру вмешиваться. Это ее дело, подумала Фокс и встала между мужчинами.
— Вы и я, Ханратти и Пич — все мы наемные работники. Все мы. Вы не исключение. Это означает, что вся работа распределена между нами.
— Это означает, Браун, что ты выполняешь приказы леди, — ухмыльнулся Ханратти. — Когда она щелкнет хлыстом, тебе надо подпрыгнуть, приятель.
— Помолчи, Ханратти. — Фокс была мрачнее тучи. — Вам придется выполнять мои приказы. Вы знали об этом с самого начала. Вы также знаете, что надо делать, чтобы разбить лагерь. К сегодняшнему дню я могла бы уже не говорить каждому, что надо делать. Вы должны были немедленно браться за дело без моих напоминаний. А теперь либо принимайтесь за работу, либо выходите из дела и убирайтесь. — И добавила, обращаясь к Таннеру: — У меня в сумке есть бумага. Вы считайте, а я буду суммировать.
Прежде чем вернуться к Таннеру, она убедилась в том, что Ханратти и Браун помогают Пичу. Оба они работали с прохладцей, но все же работали. С минуту она выдержала хмурый взгляд Брауна, а потом пошла к Таннеру.
— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он. Косые лучи солнца освещали долину, и его глаза приобрели янтарный оттенок, напомнивший Фокс цвет хорошего виски. Ей теперь не помешал бы глоток этого напитка!
— Давайте сначала пересчитаем монеты, а потом можем и поговорить.
Всего они насчитали шестьсот двадцать две монеты.
— Если вы правы и знаете, сколько должно быть в каждом мешке, мы не досчитались трех монет, — заявила Фокс, разглядывая зашитую прореху. Если бы она чинила мешок, она бы не стала зашивать дыру через край, а поставила бы заплату. — Можно всем вместе пойти и поискать их.
Таннер оглядел широкую долину, снял шляпу и провел рукой по волосам.
— Три монеты — это шестьдесят долларов. Я доложу три монеты перед тем, как отдать мешки похитителям.
Фокс считала, что шестьдесят долларов — целое богатство.
— Если мы найдем монеты до наступления темноты, наши усилия будут оправданы.
— Я готов заплатить шестьдесят долларов, чтобы не рыться в грязи еще два часа.
— Это ваши деньги, — пожала она плечами.
Монеты были пересчитаны, лагерь разбит, возле него мирно паслись животные. Можно было расслабиться. Достав из кармана рубашки сигару, она раскурила ее и вздохнула от удовольствия.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Вы напали с ножом на одного из моих охранников и избили другого. — Таннер тоже курил сигару, но она пахла значительно лучше, чем сигара Фокс. Интересно, сколько он за нее заплатил, подумала Фокс. — Вы не особенно стараетесь подружиться с моими людьми.
— У меня уже есть друг. Других мне не надо. — Она посмотрела на Пича, упаковывавшего вещи, которые сегодня им уже не понадобятся. — Кроме того, я всего лишь уколола Ханратти, а не напала на него с ножом, а Брауна только ударила, а не избила.
Таннер выпустил дым и смотрел, как он растворяется в воздухе.
— Эти люди опасны, Фокс. Извините меня, но это не очень умно — ссориться с ними.
— Если я потеряю контроль над нашей экспедицией, мы с таким же успехом можем сейчас же повернуть обратно, и дело с концом. Я должна завоевать их уважение, даже если это означает, что я должна дать им отпор. Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт общения с такими людьми, как Ханратти и Браун.
Наступило молчание. Потом Таннер заговорил:
— Вы удивительная женщина.
— Почему? — Она искренне недоумевала. — Потому что курю, умею ругаться, как мужик, и знаю, где находится восток?
— И это тоже.
Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока у нее не начали гореть щеки. Она погасила сигару, встала и отряхнула руки.
— До темноты у нас есть еще пара часов. Я последую вашему совету и попытаюсь завоевать их уважение.
Только бы не совершить при этом еще большую ошибку, подумала она.
— По-моему, затея дурацкая, — заявил Таннер, предлагая Пичу сигару.
Пич понюхал сигару, откусил конец и закурил.
— Спасибо, капитан. И не волнуйтесь. Мисси знает, что делает. Она не предложила бы это соревнование, если бы не была уверена, что победит.
А в это время между Фокс, Ханратти и Брауном разгорелся жаркий спор о том, на каком расстоянии должны быть расположены мишени. Интуиция подсказывала Таннеру, что ему следует вмешаться и запретить соревнование по стрельбе. Он был уверен, что ничего хорошего из этого выйти не может.
Когда расстояние было определено, Ханратти шагами отмерил место, где должны стоять стрелки.
— Вы уверены, что не хотите принять участие? — Фокс подошла к Пичу и Таннеру и, взяв у Пича сигару, сделала затяжку.
Пич поднял руки.
— Ты же знаешь, что я не попал бы даже в эту гору, если бы ты дала мне десять попыток.
Таннер покачал головой.
— То, что происходит, касается только вас и их.
— Тогда вы можете быть судьей. — Она опустила руки и потрясла кистями, чтобы расслабиться. — Определите лучший выстрел из двух попыток. Если стрелок промахнется дважды, он выбывает. Мы начнем через десять минут.
Ханратти и Браун использовали это время на то, чтобы покурить. Фокс ходила взад-вперед, бормоча себе что-то под нос.
— Что это она делает? — спросил Таннер у Пича.
— Заводит себя. Хочет разозлиться.
— Зачем?
Пич недоуменно пожал плечами, словно ответ был очевиден.
— Если она себя не заведет, капитан, она испугается.
То, что Фокс не такая уж бесстрашная, поразило Таннера. Но и тронуло, хотя он не смог бы объяснить почему.
— Ладно, пошли. И вы с нами, Таннер. — С пылающими щеками и холодным взглядом Фокс подошла к черте, которую Браун провел на земле каблуком сапога. — Отойдите в сторону и не мешайте. Я буду стрелять первой.
— Черта с два! — запротестовал Ханратти. — Подбросим монету. — Он обернулся к Таннеру: — Есть монета?
Никто не засмеялся, когда Таннер достал из кармана двадцатидолларовую золотую монету.
— Разыграем между тобой и Брауном.
Им это явно не понравилось, но оба кивнули. Таннер подбросил монету, поймал ее и шлепнул на тыльную сторону ладони.
— Решка, — сказал Ханратти.
— Да, правильно. Теперь ты и Фокс.
На сей раз монета упала вверх орлом. Ханратти глянул на Фокс с ухмылкой. Он получил шанс запугать ее и Брауна.
Ханратти поднял ружье и был готов нажать на курок, когда Фокс вдруг сказала:
— Подождите.
— Что вы, черт побери, задумали?
— Просто я подумала, не захотите ли вы, парни, чтобы было поинтересней. Ставлю десять долларов на то, что я выиграю.
— Черт!..
«Парни» посмотрели друг на друга и полезли в карманы. Потом все трое отдали свои монеты Таннеру на хранение.
— А теперь заткнитесь. — Ханратти зло посмотрел на Фокс, прежде чем приложить к плечу ружье. Пожертвованная Пичем старая сковородка упала с пня. — Попал с первого выстрела.
— Может, она упала сама по себе, — возразил Браун. — Кто-то должен проверить. — Он не смотрел на Пича, но было очевидно, кого он имел в виду.
— Я это сделаю. — Пич подошел к мишени, поднял сковородку и, прокричав: — Попал! — поставил ее на место.
На линию вышла Фокс.
— Я попал с первого выстрела, — похвастался Ханратти. Фокс выстрелила прежде, чем Ханратти закончил фразу.
Мишень упала. Фокс отошла, не дожидаясь, пока Пич подтвердит попадание, и бросила:
— Ваша очередь, Браун.
Браун тоже попал в цель с первого выстрела.
— Отодвинь мишень подальше, — крикнула Фокс Пичу, а потом снова стала ходить и бормотать, очевидно, приводя себя в боевое состояние. .
На этот раз Ханратти пришлось выстрелить дважды, чтобы попасть в мишень. Фокс и Браун попали с первого раза, после чего Пич отодвинул мишень еще дальше. На Таннера все это произвело большое впечатление, но он был рад, что у него хватило ума отказаться от участия в соревновании.
Все замолкли, когда Ханратти вышел на линию. Он посмотрел на Фокс, прицелился и выстрелил. Сковородка взлетела на воздух, и Пич поспешил водрузить ее на место.
Фокс выстрелила и промазала. Чертыхнувшись, она ударила по ноге шляпой, а потом второй пулей попала в цель. Таннер облегченно вздохнул. Браун тоже попал в цель со второго раза.
Пич снова отодвинул мишень, да так далеко, что Таннер усомнился, что в нее вообще можно было попасть.
Ханратти попал со второго раза, Фокс — с первого, Джубал Браун дважды промазал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39