— Ну, вы понимаете…
— Пожалуй, да. — Губы миз Робб дрогнули в еле заметной улыбке.
— Но у них нет будущего. — Облизнув губы, Фокс сложила руки на коленях. — Что лучше — взять то, что сделает тебя счастливой на короткое время, и при этом знать, что потом тебе будет больно, или отказаться от всего с самого начала?
— Если жизнь предлагает тебе что-то хорошее, надо его брать.
— Даже если знаешь, что это убьет тебя, когда все закончится?
— Даже тогда.
Ей будет больно, когда придется расстаться с Таннером. Но только до тех пор, пока она не убьет Хоббса Дженнингса и ее за это повесят.
— Спасибо. Это то, что я хотела услышать. — Она облегченно вздохнула. — А теперь предположим, что ты хочешь, чтобы этот человек никогда тебя не забыл. Чтобы вспоминал каждый раз, когда будет смотреть на другую женщину…
Барбара наклонилась к Фокс так, что их головы оказались совсем рядом, и начала шептать ей на ухо. Глаза Фокс раскрывались все больше и больше. Потом она откинулась на спинку стула и воскликнула:
— Я должна делать все это? — Миз Робб кивнула с серьезным видом, а Фокс расхохоталась. — Боже праведный!
Ближе к утру она разбудила Таннера, лизнув его в ухо. Потом провела рукой по его груди, потом ниже, пока не нашла то, что искала. Юркнув под одеяло, она соскользнула вниз, осыпая его тело быстрыми поцелуями и покусывая. А потом привела в действие совет миз Робб.
Когда два часа спустя они покинули бордель, у Таннера было такое ошеломленное выражение лица, что Фокс не могла удержаться от смеха.
Фокс прижала к себе его локоть и проговорила:
— Я никогда не подумала бы, что смогу сказать тебе такую вещь, но мне понравилось то, что я с тобой делала.
— Покинув Ноу-Нейм, они свернули на северо-восток и снова оказались в горах. После долгого пути Фокс нашла долину между двумя горными кряжами. Они остановились у построенного мормонами форта Баттермилк. Спасибо. — Фокс поблагодарила улыбавшуюся ей пожилую женщину. Она терпеть не могла пахту, но заставила себя выпить стакан и подумала о том, что все женщины, которых она здесь видела, были одного возраста. Потом она сообразила, что молодых женщин и девушек запирают по домам, когда в форте появляются незнакомые мужчины. То, как Ханратти и Браун прочесывали жадными взглядами территорию форта, свидетельствовало о том, что предосторожности избавили этих женщин от многих неприятностей.
— У них здесь столько женщин, что могли бы уступить парочку нам на ночь, — пробурчал Браун.
— Переживешь! — отрезала Фокс. — Между прочим, сегодня твоя очередь готовить ужин.
Лагерь они разбили за стенами многолюдного форта на большом зеленом лугу, где уже вовсю пробивалась весенняя трава.
— А где мистер Эрнандес? — спросил Таннер у Фокс, когда все спешились.
— Помнишь, мы проезжали мимо горячего источника? Я посоветовала ему остановиться и немного полежать в горячей воде. Его косточкам такая ванна не помешает. А может, и кашель пройдет и ему станет легче дышать.
Она заметила, что Таннер всю дорогу не спускал с нее глаз, да и сейчас смотрел с удивлением. Убедившись, что рядом не было Ханратти и Брауна, он погладил кончиками пальцев ее щеку.
— Ты вчера была просто великолепна. Я не перестаю думать об этом.
— Я хотела, чтобы ты меня запомнил, — робко призналась она и смутилась.
— Я никогда тебя не забуду, — пообещал Таннер.
Он ее не забудет. И в какой-то степени она благодарна за это Барбаре Робб. Но он только подтвердил то, что ничего не изменилось, хотя Фокс очень на это надеялась. Они распрощаются в Денвере. Она криво усмехнулась и отошла прочь.
Перед рассветом она проснулась от грохота выстрелов и, скинув спальный мешок, схватилась за ружье. Выстрелы доносились со стороны форта. В кромешной темноте они подбежали к воротам и заняли позицию у подножия стен, так чтобы пули пролетали у них над головами.
— Это юты, — определила Фокс, когда мимо нее на полном скаку промчался индеец. Но в темноте и в облаке пыли, взметнувшейся из-под копыт его мустанга, она не поняла, попал ли в цель ее выстрел.
— Почему ты в этом уверена? — перекрикивая грохот стрельбы, спросил Таннер.
— Видела мельком их волосы и одежду. И то, как раскрашены их лошади.
Час спустя, когда занялся рассвет, индейцы скрылись и пыль осела. Четверо ютов лежали распростертыми на земле. Фокс опустила ружье и потянулась.
Из ворот вышел какой-то человек.
— Спасибо за помощь. — Презрительная улыбка скривила его губы, когда он увидел результаты побоища. — Каждые две недели они пытаются угнать наш скот. Иногда им удается украсть несколько коров. — Он пнул носком сапога труп индейца. — Заходите к нам и позавтракайте.
Фокс подумала о предстоящем им длинном и трудном дне и отказалась.
— Спасибо за приглашение, но мы что-нибудь быстро перекусим у костра и тронемся в путь.
Тот подъем, который она испытала в начале битвы с индейцами, очень скоро прошел. Она еле волочила ноги, пока они шли к своему лагерю.
— Ах ты, сукин сын!
Один индеец отвязывал их мулов, а другой, развязав банковский мешок, загребал ладонью монеты и пропускал их сквозь пальцы. Ханратти вскинул ружье, и даже прежде, чем Фокс услышала звук выстрела, индеец, который хотел украсть их мулов, рухнул на землю. Таннер и Браун одновременно выстрелили в другого индейца. Тот упал, но не это привлекло внимание Фокс. Когда индеец упал, золото посыпалось из развязанного мешка. К тому же их лошади от испуга умчались неизвестно куда.
Фокс тихо застонала и закрыла глаза. Сколько времени они потеряют, чтобы вернуть обратно лошадей! Неужели Таннер будет снова настаивать на том, чтобы пересчитывать монеты? Во всяком случае, рано, как она надеялась, они отсюда не уедут.
— Я уже начинаю тихо ненавидеть это золото, — сказала она. — Ханратти! Вы с Брауном отправляйтесь искать лошадей. — Она была так зла, что могла бы свернуть горы. Схватив за ноги убитого индейца, она поволокла его прочь из лагеря.
— Мисси? — Что!
— Тебе лучше подойти сюда. — Пич стоял возле Таннера и хмуро смотрел на стрелу, торчавшую из его руки.
— О Господи! — Фокс стала разглядывать рану. — Когда это случилось? Почему ты ничего не сказал?
— Это произошло у стен форта, когда индейцы уже отступали. Черт возьми, как больно!
Фокс оглянулась и увидела, что Ханратти и Браун еще не ушли искать лошадей.
— Кто-нибудь должен вытащить эту стрелу. — Она помолчала, но желающих не нашлось. Все только смотрели то на стрелу, то на нее. Фокс выругалась и провела ладонью по лицу. — Ладно, лошади могут подождать. Браун, сходи в форт и узнай, не найдется ли у них что-нибудь покрепче Пахты. Ханратти, приготовь бинты и повязку, чтобы поддержать руку. Пич, дай взглянуть, что у тебя есть в аптечке.
— Есть немного опиума. Это поможет при боли, которая наступит потом. А еще есть средства от жара и инфекции.
Мужчины ушли, а Фокс, решительно расправив плечи, подошла к Таннеру.
— Будет больно, — предупредила она и одним резким движением разорвала окровавленную рубашку, чтобы получше рассмотреть рану. Таннер вздрогнул и стиснул зубы, но не издал ни единого звука. — А это — еще больней. — Она немного сдвинула стрелу, чтобы посмотреть, не залетали кость, и потрогала руку.
На сей раз он чертыхнулся и на лбу у него выступили капельки пота.
— Сядь.
Он сел, положив руку на колени.
— Есть два способа. Мы выдернем стрелу, но при этом зазубрины наконечника разорвут тебе мышцы. Этот способ почти всегда приводит к заражению крови, длительной боли и медленному заживлению — при условии, что ты не умрешь. Но при этом способе ты немедленно избавишься от стрелы. А при другом — мы протыкаем стрелу насквозь. Тоже будет больно, но не так сильно, потому что рана останется чистой. Я рекомендую второй способ, хотя и более медленный.
Таннер что-то долго бормотал, но наконец процедил сквозь зубы:
— Пропихивайте, к черту, эту проклятую стрелу.
— Сделать это до того, как мы начнем собирать монеты? — спросила она, чтобы отвлечь его. Казалось, что он раздумывает. Во всяком случае, он не видел, что Фокс уже наполовину вытащила стрелу с другой стороны руки.
— Черт!
Пич опустился рядом с Фокс, открыл свою аптечку и достал то, что им было нужно.
— Мне понадобятся мои перчатки и еще что-нибудь, из чего можно сделать тампон.
Браун возвратился из форта, когда солнце уже показалось из-за гор.
— У них нет ничего, кроме молока, пахты и воды, — с презрением ответил он на вопрос Фокс о виски.
Глотни как следует этой настойки опиума, — сказала она Таннеру. Она, конечно, подействует не так быстро, как виски, но все же поможет хотя бы немного унять боль. Достав из аптечки ножницы, она отрезала рукав рубашки. В это время подоспел Ханратти с бинтами. — Хотелось бы, чтобы это сделал кто-нибудь из вас, — тихо сказала она, но так как никто не ответил, она снова чертыхнулась. Потом обратилась к Таннеру: — Мы задержимся здесь надень. Тебе сейчас нужен отдых.
— Нет. — Он так стиснул зубы, что у него заходили желваки. — Мы и так потеряли слишком много времени. Если понадобится, привяжите меня к лошади, но мы должны ехать дальше.
Фокс никогда не пугал вид крови, и она не считала себя слабее мужчин, попавших в подобную ситуацию. Но кровь, пропитавшая рубашку, была кровью Таннера, и это Таннер просил привязать его к лошади. Было невыносимо думать, что это ей придется сделать ему больно, чтобы помочь. Облизав губы, она заставила себя выпрямиться.
Потом раскурила сигару и стала вышагивать взад-вперед, разжигая в себе злость, которая помогла бы пройти через это испытание. Все, что ей надо было сделать, чтобы привести себя в нужное состояние, — это вспомнить о Хоббсе Дженнингсе.
— Ладно, парни. Ты, Ханратти, держи руку. А Браун и Пич пусть держат его, чтобы он не дергался. — Она встретилась взглядом с Таннером и заранее попросила у него прощения за то, что она собиралась сделать. — Прости меня.
— Делай, что надо, и не извиняйся.
Как же это было трудно! Ее руки и рукава рубашки были в крови, пот градом катился по лицу, она не переставая ругалась, а Таннер потерял сознание. Но наконец все, благодарение Богу, было закончено.
Фокс взяла в руки окровавленную стрелу и, сплюнув, бросила ее как можно дальше. Она с минуту стояла, расправляя затекшие мышцы, а потом вымыла лицо и руки в тазу с водой, которую принес Пич. Вытерев лицо, она закрыла глаза и потерла виски.
— Мы дадим ему часок поспать, а потом привяжем к седлу. — Потом она вспомнила про золото. — Я соберу монеты, а кто-нибудь пусть приготовит завтрак и сварит кофе.
— Ну ты и сильная женщина, — восхитился Джубал Браун. — Мне иногда хочется послушать о твоих подвигах.
— А мне хочется выпить кофе. И надеть чистую рубашку.
— Такая повязка подойдет? — спросил Ханратти.
— По-моему, подойдет. Вам двоим нужна помощь, чтобы поймать лошадей?
— Да они недалеко разбежались. Ты уверена, что не хочешь вернуться в Карсон-Сити? Я бы не возражал составить тебе компанию на обратном пути.
— Уверена. Займись лошадьми.
На сей раз монеты не были разбросаны, а лежали кучкой возле мешка. Фокс высыпала их обратно в мешок. Она вдруг подумала об отце Таннера. Что-то в его истории не сходилось. Мэтью Таннер не был похож на человека, который не оправдывал ожиданий. Он был сильным, честным и благородным человеком, преданным делу, отдававшим людям больше, чем должен был. Если его отец в нем разочаровался, то в этом была его вина, а не Таннера. Если бы ей пришлось встретиться с отцом Таннера, она бы высказала ему все, что о нем думает.
Через час мужчины взгромоздили Таннера, пребывавшего в полубессознательном состоянии, на лошадь, привязали его к седлу и с помощью повязки укрепили его руку как можно плотнее к груди.
— Отлично. А теперь в путь.
Фокс взяла связку мулов и поехала на своем мустанге впереди процессии, направляясь к следующему ориентиру — долине, дорога к которой лежала мимо огромных глыб застывшей лавы, выброшенной некогда древним вулканом.
Только когда они остановились на полпути, чтобы поесть, она позволила себе подумать о том, насколько близко Таннер был от смерти, и тут ее пробила дрожь.
Несколько дней Таннер постоянно был под воздействием опиума и плохо соображал. К тому времени, когда Пич перестал насильно поить его опиумной настойкой, они пересекли трудный скалистый горный хребет и начали спускаться с высоты.
За ужином Таннеру удалось вспомнить, как днем им пришлось обойти два оползня и как недовольна была Фокс потерей времени. Предыдущие дни он вообще не помнил.
— Больше никакого опиума, — заявил он, отводя руку Пича. Все подняли головы от своих тарелок и посмотрели на него с интересом. — Золото цело?
— Оно в такой же безопасности, как младенец на груди матери, — уверил его Браун.
— Вы пропустили кое-что забавное, когда два дня назад мы остановились в одном поселке, — заметил Ханратти. — Задень до нашего приезда парочка индейцев-ютов сняла скальпы с нескольких жителей.
Пич недовольно нахмурился и сразу же переменил тему:
— К северу от поселка бил горячий ключ. В этих краях вообще много горячих ключей.
— Мы подумывали о том, не сбросить ли тебя в этот ключ, — улыбнулась Фокс.
Таннер понял, что все почувствовали облегчение от того, что он наконец пришел в себя. Он, несомненно, доставил им много хлопот, особенно Фокс.
Он внимательно на нее посмотрел. Даже в лучах заходящего солнца она выглядела усталой. Между бровей залегли складки, а глаза казались серыми. Но для него она все равно была красивее всех на свете.
— Ты спасла мне жизнь.
Его замечание смутило ее, и чтобы скрыть смущение, она сделала вид, что недовольна комплиментом. Он уже понял, что ей не так-то часто делали комплименты и она не знала, как на них реагировать.
— Тебя лихорадило несколько дней. Своим выздоровлением ты обязан Пичу. Он тебя выхаживал.
Спасибо. — Его благодарность была предназначена Пичу, но смотрел он на Фокс. Вечер был прохладным, и она, накинув пончо, сидела близко к огню. Он знал, какие сокровища скрываются под этим пончо. Знал о нежности, которую она стеснялась показывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39