— Вы несправедливы к себе, Фокс. — Его взгляд остановился на ее губах. — Я считаю, что вы красивая и необычная женщина, достойная восхищения.
Как и раньше, услышав комплимент, она нахмурилась и почувствовала себя неловко. Она отвернулась к огню, и разговор между ними как-то сам собой кончился.
Частично он был прав, но в остальном его мнение было неверным. Возможно, где-то и существует мужчина, который женился бы на такой женщине, как она. Но это будет отщепенец, такой, например, как Каттер Ханратти. Он не будет образованным и честным человеком, как Мэтью Таннер. А главная проблема заключалась в том, что ее никогда не притягивали мужчины, которые принимали ее такой, какая она есть. А те, что вызывали в ней внутренний трепет, те, которые обратили бы на нее внимание, если бы она жила той жизнью, которую украл у нее Дженнингс, были вне ее досягаемости, и ей было больно даже думать о них.
Они выпили кофе, и настало время принимать решение: сварить еще один кофейник или залезть снова в тесную палатку?
— Еще кофе? — спросила Фокс. Пусть Таннер принимает решение.
Таннер замялся, но потом кивнул.
Что бы это значило? — подумала Фокс. Он не желает вернуться в палатку из-за того, что она его возбуждает? И это ему не нравится? Или палатка слишком мала и он не может в ней удобно устроиться? Может быть, ее шея пахнет чем-то неприятным? Или она слишком много болтает и не дает ему заснуть? Все же она надеялась, что причина в первом.
С другой стороны, она почувствовала огромное облегчение. Зачем себя мучить, если в этом нет необходимости?
— Ночь будет длинной, — заметила она, подкидывая в костер сухие ветки. — И холодной. Поэтому, — добавила она, усаживаясь обратно на ствол дерева и слегка прислоняясь к его плечу, — покажите мне созвездия. Пич сказал, что вы знаете названия созвездий, о которых он никогда не слыхал.
— Простите? — с коротким смешком отозвался он. — В случае, если вы не заметили, снег все еще идет.
— Он уже не такой густой. К тому же Пич уверял, что вы настолько хорошо все знаете, что можете показать созвездия, даже если небо в облаках.
Таннер рассмеялся и, вытянув руку, ткнул пальцем в небо.
— Большая Медведица должна быть где-то здесь. Фокс откинулась, положив голову ему на плечо.
— Про Большую Медведицу я все знаю. Покажите мне созвездие, о котором я не знаю.
— Как насчет Кассиопеи?
— Название вроде знакомое, но я не знаю, где оно. Покажите мне его и расскажите все, что знаете.
Перед самым рассветом снег прекратился и Фокс уснула у костра, положив голову на плечо Таннеру. Ей снились звезды и мужчина, который обнимал ее за талию.
Даже если бы Таннер нашел лопату среди вещей бандитов, выкопать две могилы в промерзшей за ночь земле было бы трудно, да и отняло бы слишком много времени. Поэтому они с Фокс набрали камней и завалили ими тела преступников.
— Вы не будете возражать, если мы отпустим на свободу их лошадей? — спросила Фокс. — Или вы хотите отвести их в поселок?
Животные были молодые и в отличном состоянии. За них, возможно, дадут неплохую цену. Но Таннер знал, что в Неваде дикие лошади ходят табунами.
— Отпустите их.
Фокс шлепнула лошадей по крупу, и они побежали рысцой по рыхлому снегу.
— Вам здесь что-нибудь нужно?
Таннер оглядел палатку, седла и седельные сумки, принадлежавшие бандитам.
— Нет. Только мое золото.
Он погрузил золото на мула и вскочил в седло. Фокс уже была на своем мустанге и ждала его, отчаянно зевая.
Они поехали размеренным шагом, радуясь тому, что солнце появилось из-за гор, а небо было ясным. Еще до полудня они приехали в поселок, где их встретили Ханратти и Браун, явно обрадованные тем, что увидели Джекки, груженного мешками с золотом.
Улыбающийся во весь рот Пич принял у них лошадей.
— Я знал, что вы найдете этих негодяев. — Но тут он увидел кровь на куртке Фокс и перестал улыбаться. — Я займусь лошадьми, а ты, Мисси, найди мою аптечку.
— Все, что мне нужно, — это поспать.
Отдав Пичу поводья, Таннер грозно взглянул на своих охранников. Оба выглядели такими же помятыми, как после драки в Форт-Черчилле. Порезы, разбитые кулаки, а у Джубала Брауна заплыл один глаз. Похоже, ему досталось больше.
— Мы вернули золото, но, как видите, без вашей помощи. — Ханратти и Браун разом заговорили, но Таннер поднял руку. — С этого момента вы оба будете постоянно находиться рядом с грузом. Никаких отлучек в город, рядом с которым мы разобьем лагерь, и никакого поочередного дежурства. Вас наняли как охранников, и это ваша единственная забота. Пока что я не вижу, чтобы кто-нибудь из вас отнесся к своему делу настолько серьезно, чтобы оправдать деньги, которые я вам плачу.
— Бандиты могут напасть на любого, — с жаром запротестовал Ханратти. Он злобно посмотрел на Брауна. — Если бы ты вернулся тогда, когда должен был, все могло обернуться по-другому.
— Вот как? — ухмыльнулся Браун. — Ты хочешь сказать, что ты остался бы в лагере и отказался от своей очереди пойти в салун?
— Хочешь, чтобы я задал тебе еще одну трепку? — угрожающе зарычал Ханратти. — Я готов!
Таннер посмотрел на них с отвращением.
— Если вы передумали заниматься моим делом, или для вас это слишком трудно, можете оба убираться прямо сейчас. А если останетесь, придется заработать то, что я обещал заплатить. — Глаза Таннера сверкнули. — Это означает, что груз ни на минуту не остается без вашей охраны. Понятно?
Они смотрели на него в замешательстве.
— Мне надо помыться, — сказал Джубал Браун. — И что мне делать? Взять груз с собой?
Таннер стиснул зубы.
— Можешь пойти помыться. — Он увидел, что Ханратти все еще не спускает с него глаз, и понял, что условия, которые он выдвинул, были слишком жесткими. — Вам обоим надо помыться. Первым пойдет Ханратти. Если по какой-либо причине вам надо будет покинуть лагерь, вам разрешается это сделать, только если Фокс или я займем ваше место. Груз должны все время охранять два человека. Мистер Эрнандес не охранник.
Позже, после того как они перекусили, Таннер, наблюдая, как Пич обрабатывает простреленное ухо Фокс, чтобы она могла лечь спать, вдруг сообразил, что он определил Фокс как одного из двух «мужчин», которые должны охранять золото.
Отхлебывая кофе, он мрачно смотрел на ее маленькую палатку. Логика подсказывала ему, что это было плодом его воображения, но он мог бы поклясться, что прошлой ночью в палатке он чувствовал мягкую округлость ее полной груди даже через грубую ткань куртки. И толстые одеяла не предотвратили болезненные ощущения у него в паху при малейшем ее движении. Он не знал, понимала ли она ситуацию, или решила вежливо проигнорировать явные признаки его возбуждения.
Одно ему было ясно: под этой суровой внешностью скрывалась настоящая женщина, и она завладела его воображением. Джубал Браун подсел к нему и протянул сигару.
— Человек, у которого я выиграл эти сигары, сказал, что их привезли из Нью-Йорка.
— Спасибо. — Таннер раскурил сигару и стал ждать, что еще скажет ему Браун.
— У нее отстрелено ухо. — Браун кивнул в сторону палатки Фокс. — В нее стреляли?
Таннер кивнул.
— Этого не случилось бы, если бы ты и Ханратти выполнили свою работу.
— Вы поддерживаете янки?
— Я не участвую в твоей войне, Браун. Мне она даже не интересна. Вся эта война происходит за тысячу миль отсюда.
— Но вы симпатизируете северянам.
— Мне будет больно, если эта страна будет разорвана на две половины. Если это произойдет, на западе, возможно, появится новая страна. Я считаю, это неправильно. Америка будет сильнее, если останется единой.
— Но вы все-таки до конца в это не верите, иначе надели бы форму и пошли воевать.
Таннер сжал губы. Его глаза блеснули.
— Для этой войны Союзу нужны золото и серебро. Я слежу затем, чтобы шахты работали, — вот мой вклад.
Браун пустил кольцо дыма в сторону его седла, под которым были спрятаны монеты.
— Похоже, этот ваш вклад неплохо оплачивается.
— Если ты хочешь что-то сказать — выкладывай.
— Я хочу знать правду об этом золоте, — тихо сказал Браун вдруг охрипшим голосом. — Вы сказали, что для войны нужны деньги. Верно. Обе воюющие стороны хотят получить все до последнего цента. Сдается мне, что на пятьдесят тысяч долларов можно купить очень много лошадей и амуниции для армии Союза.
— Ты думаешь, что я везу это золото в Денвер для того, чтобы отдать его Союзу? — Таннер улыбнулся одними губами. Взгляд оставался серьезным. — Мне бы почти хотелось, чтобы это было так. Но эти деньги — выкуп.
— Нуда, это вы так говорите…
Таннер встал и, отшвырнув в сторону сигару, холодно посмотрел на Джубала.
— Если ты не веришь моему слову, можешь сейчас же убираться отсюда. — Не глядя на Брауна, он подошел ближе к огню и сел на пень напротив Пича. — Рана не слишком серьезная?
— Не очень. Мочки ушей вообще не нужны людям. Не могу себе представить, для чего они. — Пич принялся чинить попону, лежавшую у него на коленях. — Полагаю, те двое бандитов уже больше ни у кого ничего не украдут?
— Правильно полагаете. — Таннер налил себе кофе, надеясь, что это поможет ему продержаться до темноты. — Расскажите, что произошло между Ханратти и Брауном.
— Мистер Ханратти был недоволен ограблением и тем, что вы не взяли его с собой. Когда вернулся мистер Браун, они начали спорить, кто виноват в том, что случилось. — Пич поднял к лицу попону и откусил нитку. — После драки мистер Ханратти ушел в город — если можно его так назвать — и вернулся только сегодня утром. Вообще-то я рад, что они подрались. Этого давно следовало ожидать.
Таннер с этим согласился. Может, теперь они успокоятся и перестанут цепляться друг к другу. Если только они останутся.
— Как вы думаете, кто-нибудь из них останется? — спросил он у Пича.
— Мистер Браун останется, потому что он так и так направляется на восток. А мистер Ханратти не уйдет, потому что не позволит мистеру Брауну считать себя лучшим.
Таннер и сам так думал.
— Как вы себя чувствуете, мистер Эрнандес?
Старик довольно резко поднял голову, и Таннеру показалось, что он обиделся.
— Прекрасно. А почему вы спрашиваете?
— У вас усталый вид. И кашель, по-моему, все еще вас мучает. — До сегодняшнего дня Таннер старался не замечать преклонного возраста Пича, но сегодня старик выглядел менее бодрым, чем обычно.
— Ясно, я устал. Я всю ночь не сомкнул глаз от беспокойства за вас и Фокс.
— Вы зря беспокоились. У бандитов не было ни малейшего шанса. Один из них сумел сделать всего один выстрел, да и то наобум, но я тут же его уложил. Так что Фокс не подвергалась опасности. — Таннер специально для Пича немного упростил события прошлой ночи.
— Я беспокоился не из-за бандитов, мистер Таннер. — Пич посмотрел ему прямо в глаза.
— А из-за чего?
Пич молчал целую минуту.
— Когда вы смотрите на нее или слушаете, что она говорит, вам кажется, что ничто не может пробить эту броню. Вам кажется, что внутри у нее нет ничего такого, что может треснуть или сломаться. Но это заблуждение.
Таннер удивленно взглянул на Пича: подобного разговора он, признаться, не ожидал.
— Такой человек, как вы, наверное, привык к более искушенным леди, у которых достаточно опыта, чтобы понять разницу между лестью и ухаживанием. Думаю, что вы привыкли к тому, чтобы получить от женщины удовольствие и уйти от нее, даже не оглянувшись. Вы, верно, никогда не беспокоились о том, , что можете отравить сознание женщины. И это было бы нормально… если только вы ограничивались бы профессионалками или опытными женщинами вашего круга.
Таннер не верил своим ушам. Пич предупреждает его насчет Фокс, напоминая ему, что Фокс не такая, как те женщины, которых он знал, и просит, чтобы он не разбивал ей сердце.
— Успокойтесь, мистер Эрнандес, — мрачно сказал он. — Я восхищаюсь Фокс и уважаю ее. Только и всего. Ничего больше, уверяю вас.
— Я не за вас беспокоюсь, мистер Таннер.
На это ответить было нечего. Поэтому он встал и пошел проверять лошадей и мулов.
Что-то изменилось прошлой ночью. В результате отношения между ним и Фокс стали проще, они чувствовали себя более непринужденно в обществе друг друга. Да, был момент — там, в тесной палатке, — когда его вдруг охватило желание, но в ту ночь случилось нечто большее, чем сильное сексуальное влечение.
Все же он понял, о чем говорил Пич. Фокс действительно не была той женщиной, с которыми он привык иметь дело. Этого он не мог отрицать. Прислонившись к боку ее мустанга, он покачал головой и улыбнулся, представив себе, как он будет знакомить ее со своим отцом. Общество, к которому принадлежал его отец, никогда не примет Фокс. Ее появление вызвало бы страшный скандал.
Все, что Таннер мог себе представить, — это короткую интрижку. На время их экспедиции. Но это было бы нечестно по отношению к ней — это он понимал и без предупреждения Пича. К сожалению, Фокс не подходила для более длительных отношений.
Проблема, однако, была в том, что его еще никогда так сильно не влекло ни к одной женщине. Женщины, на которых он мог бы жениться, были бледными тенями, и он считал их таковыми еще до встречи с Фокс. Теперь, когда он узнал Фокс, он уже не мог себе представить, что способен провести вечер в пустой болтовне с кисейной барышней, которая готова упасть в обморок при виде капли крови или даже намека на обнаженное тело.
И какой же из этого следует вывод? Атакой: женщины его круга, как выразился Пич, ему наскучили, а необычные, интересные и смелые женщины совершенно не подходят мужчинам с положением в обществе.
Такой человек, как Мэтью Таннер, не может привести в свой дом женщину, которая смогла застрелить бандита, потом сесть и спокойно выпить сваренный этим бандитом кофе и лечь спать в его палатке.
Таннер покачал головой и со злостью пнул носком сапога замерзший ком грязи. Да, Фокс — необыкновенная женщина. Но, увы, они живут в разных мирах.
Глава 9
Никто не был счастлив.
Драка между Ханратти и Брауном не прекратила их соперничество, как надеялась Фокс. Более того, они продолжали подкалывать друг друга при малейшей возможности. Даже Пич, этот вечный оптимист, был чем-то явно обеспокоен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39