Оглядевшись, она завела его за какое-то высокое растение в большом цветочном горшке. — Не очень-то умно показывать всем свои деньги, — тихо сказала она, вращая глазами, словно не веря, что он такой деревенщина.
— А вы считаете, что два человека, прячущиеся за фикусом, не выглядят подозрительно? — Она была самой странной женщиной, которую он когда-либо встречал. Прекрасно понимая, что все, кто находился в холле, видели, как она поволокла его за горшок с цветком, он быстро отсчитал ей в ладонь одиннадцать двадцатидолларовых золотых монет и одну десятидолларовую. — Это все ваше — аванс за три месяца, а это…
— Я не возьму деньги Пича. Можете отдать их ему, когда встретитесь с ним у Уитфилда. — Она зажала кулак, потом открыла ладонь. — Вы дали мне на пять долларов больше.
— Это за баню.
— Баня будет стоить намного меньше пяти долларов. Таннер чуть было не выругался. У нее на все был аргумент.
— Можете оставить сдачу себе. Увидимся завтра на рассвете. Она последовала за ним на улицу.
— Вы увидите меня раньше — в магазине. Надо будет проверить по списку, все ли продукты есть, а это займет время. К тому же я хочу убедить Макгерти позволить нам воспользоваться его задним двором, чтобы оставить там наши покупки до утра.
— У меня есть еще дела. Я уверен, что вы закончите работу в магазине до того, как я смогу туда прийти. — Он даже близко не подойдет к магазину, не убедившись, что ее там нет. С него было довольно раздражения на один день. — Прошу меня простить. Я пойду к Уитфилду, чтобы заплатить за животных.
Фокс стояла на деревянном тротуаре и смотрела ему вслед. Надо отдать ему должное, манеры у него хорошие, решила она. Но ей уже начало казаться, что у него слишком часто меняется настроение и, возможно, у него вообще скверный характер. В таком долгом путешествии, которое им предстояло, нет ничего хуже спутника, подверженного быстрой смене настроений. А она еще не познакомилась с другими двумя. Впрочем, если случится худшее, ей не обязательно проводить с ними время. У нее есть Пич. А с ним ей всегда хорошо.
Проверка провизии прошла гораздо более гладко, чем она предполагала, а новое снаряжение было в полном порядке. Вычеркивая один за другим пункты списка, она мысленно представляла себе, как лучше все это запаковать и как распределить груз между мулами. К тому времени как она встретилась с Пичем у бани, она уже все рассчитала.
— Мы хотим все, что полагается, — сказала она служащему при бане. — Бритье, стрижка и ванна для него, мытье головы шампунем и ванна для меня. И учтите, нам надо все самое лучшее и чтобы все хорошо пахло. Нам понадобится по отдельной кабине, сандвичи и виски. — Она торжественно отсчитала четыре доллара и отправилась в женское отделение.
Было приятно пройти мимо общественного бассейна, где на поверхности воды плавали хлопья не слишком чистой пены, и зайти в отдельную кабину. Фокс была в такой кабине всего один раз за всю свою жизнь.
Служащий вошел первым и разложил махровые полотенца, которыми явно до нее никто не пользовался, зажег лампы и расставил душистое мыло, баночку с кремом для лица и зубной порошок.
— Еда, напитки и горячая вода сейчас будут, — весело провозгласил служащий. — Здесь есть поднос, куда вы можете сложить шпильки. Одежду можно повесить вот на эти крючки. Я вернусь к тому моменту, когда вы закончите накладывать на лицо крем.
Никогда в жизни Фокс не мазала лицо кремом. Она сняла крышку с баночки и понюхала содержимое. Запах вызвал у нее воспоминание о горном можжевельнике. Почему бы и нет? — подумала она. Может быть, ее лицу очень нужен крем. Она ничего не знала о таких вещах.
Раздевшись, она завернулась в одно из великолепных полотенец и, прежде чем наносить крем, покрыла волосы. Крем слегка пощипывал лицо, особенно в тех местах, где кожа была сильно обветрена.
Когда она наконец устроилась в горячей душистой воде, со стаканом виски в одной руке и сигарой — в другой (а рядом на столике стояла тарелка с сандвичами), она закрыла глаза, вздохнула и погрузилась в блаженство настоящей роскоши.
И вдруг подумала, где сейчас может быть Мэтью Таннер. И что это за дела, которые ему надо сделать еще сегодня? Может быть, есть кто-то, с кем ему надо попрощаться? Или ему надо закончить какую-то работу, прежде чем уехать из Карсона?
Фокс нахмурила лоб. В баре она чуть было не подавилась виски, когда выяснилось, что Таннер работает на Хоббса Дженнингса. На какое-то мгновение у нее раздался такой шум в ушах, словно это был крик судьбы, которая хотела удостовериться, что она слушает внимательно. После того как Таннер упомянул Дженнингса, ей было все равно, что он ответил на ее вопрос. У нее уже не было ни малейшего сомнения, что это тот самый Дженнингс, который был ей нужен.
Расслабившись, она стала пускать дым колечками и отпила глоток виски. Мэтью Таннер. Если бы Фокс жила той жизнью, которой предполагалось она будет жить, Мэтью Таннер был именно тем человеком, который мог бы вскружить ей голову.
Она позволила себе помечтать обо всем этом несбыточном, пока остывала вода в ванне. Потом тяжело вздохнула. Она ненавидела себя за то, что мечтает о том, что могло бы быть. Такие мечты заставляли ее чувствовать себя уязвимой и подавленной.
Фокс стерла с лица крем и взглянула на себя в зеркало. Ей показалось, что щеки стали менее красными и шершавыми. Впрочем, утверждать это она не могла.
Да и какая, к черту, разница? Мэтью Таннер никогда по-настоящему не обратит на нее внимания. Да она этого и не хотела. Нельзя смешивать дело и удовольствие.
Незадолго до рассвета Таннер появился на заднем дворе магазина, Фокс и Пич уже разложили провизию по корзинам и приторочили их к спинам мулов. Купленные Таннером накануне мустанги были оседланы. Фокс — с чашкой кофе в руке — стояла рядом с лошадьми и разглядывала Каттера Ханратти и Джубала Брауна, одновременно не упуская из виду мулов.
— Я вижу, вы уже познакомились с ребятами, — сказал Таннер и подвел к каравану мулов еще одного. Фокс уже связала трех мулов в одну связку и двух — в другую.
— А это что такое? — удивилась она. Не веря своим глазам, она подошла к мулу, которого привел Таннер. — У нас уже есть столько мулов, сколько необходимо. Кроме того, мы договорились, что животных буду отбирать я!
— Нам нужен еще один, — возразил Таннер и подвел своего мула к короткой связке. Он внимательно рассмотрел, каким образом животные были связаны между собой. Отлично. Если один из мулов заартачится, веревка разорвется и другие мулы не сорвутся вниз.
— Черта с два! — сердито бросила Фокс. Не спрашивая разрешения, она развязала один конец брезента, которым был накрыт груз, и уставилась на то, что было под ним. Целую минуту она хмуро разглядывала мешки, соображая, что она, собственно, хочет увидеть, и наконец сказала: — О Господи! Да это мешки с деньгами! Боже правый!
Ханратти двинулся с места, но Таннер его остановил. Он знал, что рано или поздно Фокс все равно узнает, какой груз он перевозит.
— Это золотые монеты, — тихо промолвил Таннер, привязывая мула к короткой связке.
Фокс оглянулась на остальных и подошла совсем близко к Таннеру.
— Вы что, их украли? — спросила она яростным шепотом. Вопрос его обидел.
— Это мои деньги.
— Ладно. Предположим, я этому поверю. Но это не имеет никакого значения, потому что я не позволю, чтобы вы перевозили золото. — Она отвернула брезент с другой стороны. — Всего четыре мешка. Черт возьми. О чем вы только думали? Это совершенно невозможно!
— Весь смысл нашего путешествия заключается в этих деньгах.
Она снова оглянулась, посмотрела на Ханратти, Брауна и Пича и наклонилась к Таннеру.
— Эти деньги будут отличной мишенью. Неужели вы этого не понимаете? Все преступники в этих местах будут нас искать. Это слишком опасно.
— Никто, кроме меня и этих двух людей, не знает о деньгах. И я принял меры предосторожности. Ханратти и Браун здесь с единственной целью — охранять деньги.
— Только не говорите мне, что никто не знает о вашем золоте. — Она уже стояла, подбоченясь и раскачиваясь с пяток на пальцы, и смотрела ему прямо в глаза. — Кассир банка знает. Возможно, и другие люди в банке. Банк Карсона слишком мал, чтобы иметь наличными столько денег, стало быть, о них знает телеграфист. Знают те, кто охранял золото, когда его переправляли в Карсон. Поскольку еще очень рано и банк не открылся, я думаю, что вы держали деньги в гостиничном сейфе. Значит, о них знает тот, кто открывал сейф. Если один из этих людей шепнет хотя бы еще одному человеку, сколько людей будут знать, что вы перевозите такую кучу денег? Какую точно сумму вы намеревались провезти через эти дикие места?
— Пятьдесят тысяч долларов. — Он достал из внутреннего кармана телеграмму.
— Боже милостивый! — Она покачала головой. — Так дело не пойдет, Таннер. Либо вы отвозите деньги обратно в банк, либо находите себе другого проводника. Я еще не настолько сошла с ума, чтобы навлечь на себя охотников за золотом.
— Деньги останутся с нами.
— В таком случае я отказываюсь.
— Сначала прочтите вот это. — Он протянул ей телеграмму и отвернулся, не зная, какой будет ее реакция.
Она прочла телеграмму вслух, сердито чеканя каждое слово:
— «Если вы хотите снова увидеть своего отца, привезите в Денвер пятьдесят тысяч в золотых монетах. Точка. Будьте в Денвере первого мая, или ваш старик умрет. Точка».
Таннер услышал, как она вздохнула, а потом снова прочла телеграмму, но уже не таким сердитым голосом.
— Кто-то взял в заложники вашего отца. — Она взглянула на мешки с деньгами. — А вы проверили, правда ли это?
— Это правда. — Таннер обернулся и посмотрел на Фокс. Она уже не злилась, но и радости на ее лице он не заметил. Трудно было понять, о чем она думает. — Вы прочли телеграмму. Если я не привезу деньги в Денвер, мой отец умрет.
Не говоря больше ни слова, Фокс отошла в другой конец двора, сложила на груди руки и повернула лицо к восходящему солнцу. Потом она сняла шляпу и ее длинная коса вспыхнула на солнце, как столб пламени.
— Пич?
Пич подошел и встал рядом с ней, тоже скрестив на груди руки. Так они стояли несколько минут, глядя в небо. Таннер курил и ждал, наблюдая за ними и размышляя, сможет ли он добраться до Денвера один.
Наконец он услышал голос Фокс:
— Это его отец. На его месте я поступила бы так же. Потом он увидел, как Пич кивнул и пробормотал:
— Надо идти.
— Хорошо, — ответила Фокс и направилась к лошадям. — Поставьте мула с деньгами в середину связки. За деньги отвечаете вы, а не я. Вы меня слышите, ребята? Если из-за них возникнут неприятности, это ваша проблема, а не моя и не мистера Эрнандеса.
— Спасибо, — тихо произнес Таннер. Свернув телеграмму, он положил ее во внутренний карман. Хранить ее не было необходимости, но он все время ее перечитывал.
— Если повезет, мы сможем добраться до Денвера немного раньше, — заявила Фокс. — Это будет зависеть от того, как пойдут дела.
— А ваши родители живы? — спросил Таннер, удивившись, что она так легко сдалась.
— Они оба умерли. Очень давно. — Она глянула на Пича, который уже был в седле и ждал. — Первые несколько дней мы с Пичем поведем мулов, чтобы вы и ваши парни привыкли к седлам, а потом мы поменяемся. Сегодня наш путь будет недолгим. Мы дойдем только до Золотого каньона. Нам нужно время, чтобы понять, как мы будем разбивать лагерь и кто за что будет отвечать.
После того как Ханратти и Браун закончили перестановку мулов, Фокс остановилась возле мула, груженного золотом.
— Вы действительно думаете, что по нашему следу могут пойти преступники? — спросил Таннер, садясь на свою лошадь. А до этого он проверил, хорошо ли привязан его спальный мешок, на месте ли фляжка и зачехленное ружье.
— Ага. — Она внимательно наблюдала за тем, как Ханратти и Браун садились на лошадей. — Ваше золото будет большой проблемой, скажу я вам. Вы хорошо знаете свою охрану?
— Я им доверяю, — сухо отозвался он.
— Ладно. — Кивнув, она ловко вскочила на своего мустанга. Прикрепив веревку, на которой она будет вести за собой трех мулов, она тронула шпорами бока лошади. — Поехали.
Таннера не удивило ни то, что она сидела на лошади так, будто родилась в седле, ни то, как легко она повела за собой мулов. Что его действительно удивило, так это то, что он доверился этой маленькой сердитой женщине. Он посмотрел на золотисто-рыжую косу, спускавшуюся по спине вдоль бесформенного пончо. Он будет ехать за этой пламенеющей косой более тысячи миль.
Он лишь молил Бога о том, чтобы она была права, заявив, что они доберутся до Денвера до первого мая.
Глава 3
Фокс задала не очень быстрый, но ровный темп езды. Она пообещала Таннеру, что сначала, пока его охранники не привыкнут проводить целый день в седле, дни в пути будут короткими. Однако на самом деле и она, и Пич уже очень давно не проводили в седле восемь или десять часов подряд. Когда они остановятся на ночлег, она наверняка тоже почувствует последствия долгого пребывания верхом, но сейчас она была в восторге от того, что путешествие началось.
Начало обычно бывает самой лучшей частью всякого путешествия. Спутники кажутся приятными и дружелюбными, животные здоровы и еще не устали, в воздухе витает ожидание и оптимизм. Впереди их могло ждать что угодно — и хорошее, и плохое.
Плохим было уже то, что они везли золото, думала Фокс. Каждые несколько минут, она подавляла в себе желание обернуться, чтобы убедиться, что груженный деньгами мул не заартачился и что его не украли.
— Может случиться и так, что ничего плохого не произойдет, — предположил Пич, когда они остановились у реки, чтобы перекусить. Зажав ладонями кружку с кофе, он посмотрел в сторону тополей, в тени которых сидели Таннер и его люди, ели хлеб с сыром и разговаривали. — Ты опасаешься, что слишком многим известно про золото и что все они думают о том, как бы его украсть? — Фокс мрачно кивнула, а Пич улыбнулся: — Что до меня, я разделяю мнение мистера Таннера. Я уверен, что и кассир банка, и управляющий банком, и все прочие — честные и порядочные люди и уже забыли о золоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39