Она не слишком часто готовила для других, но, когда такое случалось, ей всегда делали комплименты по поводу ее кулинарных способностей.
Спустя две недели после появления в ее доме Кэсси, когда та нехотя одолевала роскошный обед, приготовить который стоило большого труда, Зоя наконец не выдержала и нарушила молчание:
– Ты уверена, что у тебя все в порядке со здоровьем, Кэсси? Мой длиннохвостый попугай и то ест больше, чем ты.
– Я в порядке, мама, – отозвалась Кэсси равнодушно. – Просто меня не тянет на еду и никогда не тянуло.
Позже Зоя поняла, что эти слова должны были сразу дать ей ключ к разгадке. Возможно, подсознательно она восприняла их как сигнал бедствия, хотя тогда и не отдавала себе в том отчета.
Еще неделю спустя Зоя вернулась домой на рассвете и обнаружила, что дверь не заперта, а в гостиной горит свет. Собираясь пожурить Кэсси за то, что та по небрежности оставила дверь открытой, Зоя направилась в гостиную.
Телевизор работал, звук был слишком громким, а Кэсси полулежала на кушетке, уставившись невидящими глазами на экран. Она повернула вялое, апатичное лицо к матери. С краешка ее приоткрытого рта сочилась слюна, взгляд был рассеянным.
– Какого дьявола! – воскликнула Зоя.
Кэсси моргнула и уронила подбородок на грудь. Охваченная гневом, Зоя решительно подошла к телевизору, выключила его и вернулась к кушетке. Замахнувшись, она ударила дочь по щеке.
Кэсси подняла голову и посмотрела на мать.
– Привет, мама, – произнесла она словно в полусне.
– Что с тобой?
– Со мной? – Кэсси развела руками. – О, я просто плыву где-то в вышине, свободная, как птица.
На ней был один из купальных халатов матери. Охваченная внезапной догадкой, Зоя закатала рукав на правой руке Кэсси и увидела крохотные следы от иглы.
– О Господи! – произнесла Зоя чуть слышно. – Что ты принимаешь?
Не добившись вразумительного ответа, она грубо встряхнула Кэсси за плечи.
– Это героин? Ты колешь себе героин?
– Не имеет значения, мама, – невнятно пробормотала Кэсси. – Я могу с этим справиться.
– Разумеется, можешь. Так же, как и другие наркоманы, которых я знаю, – с горечью сказала Зоя. – И давно ты принимаешь героин?
– Ох, время от времени. Я могу остановиться, когда… – На половине фразы Кэсси потеряла сознание.
Зоя смотрела на нее, поддавшись приливу отчаяния. Ее дочь – наркоманка! Она не знала, как быть. Ей уже приходилось видеть, что делают наркотики с ее девушками, и в подобных случаях она просто вышвыривала их из своего заведения. Но она не могла поступить так с собственным ребенком! Зоя стояла возле кушетки, задумчиво глядя сверху вниз на Кэсси, как будто пытаясь что-то припомнить. Пару месяцев назад один из ее самых выгодных клиентов поведал ей во всех подробностях, как он в свое время пристрастился к кокаину и в конце концов сумел избавиться от этой привычки. По ходу рассказа он упоминал о медицинском центре для лечения наркомании… Зоя напрягла память и вспомнила его название.
Она взяла справочник и нашла там адрес и телефон центра. Было еще рано, только-только рассвело. Сомневаясь, что в такой час ей кто-нибудь ответит, она все-таки набрала номер. Вопреки ожиданиям на другом конце провода сняли трубку, и Зоя, вкратце обрисовав суть дела, заручилась обещанием, что Кэсси примут туда на лечение. Затем она вызвала машину частной санитарной службы.
Покончив с этим, Зоя направилась в спальню, которую занимала Кэсси, упаковала в дорожную сумку смену белья и самые необходимые личные вещи. Вернувшись с сумкой в гостиную, она взглянула на свою дочь, по-прежнему лежавшую неподвижно на кушетке, и ею снова овладели сомнения. Правильно ли она поступает?
За свою полную превратностей жизнь Зоя успела убедиться в том, что всегда добивалась лучших результатов, следуя своим первым побуждениям. Раз решение принято, его надо придерживаться. Кроме того, она достаточно знала о наркотической зависимости, чтобы понять: если дожидаться, пока Кэсси придет в себя, потом ее дочь ни за что не согласится отправиться на лечение в медицинский центр.
Дочь все еще была без сознания, когда прибыла машина «скорой помощи». Два дюжих санитара подняли Кэсси на ноги, более-менее привели ее в чувство, чтобы можно было не прибегать к помощи носилок, и повлекли ее к двери.
Кэсси, сопротивляясь изо всех оставшихся сил, обернулась и посмотрела на Зою:
– Мама, что тут, черт побери, происходит?
– Это ради твоего же блага, Кэсси, поверь мне.
Глаза девушки горели нескрываемой ненавистью, однако она перестала вырываться и покорно последовала за санитарами.
Зоя должна была поехать с ними, чтобы оформить в регистратуре документы на Кэсси. Пока она поспешно натягивала на себя пальто, ее снова начали одолевать сомнения. Не совершает ли она ошибку? А что еще остается делать? Насколько ей было известно, лечебные учреждения, пользовавшиеся хорошей репутацией, успешно справлялись со своей работой, а сама она, разумеется, не в состоянии избавить дочь от наркотической зависимости.
Зоя ехала в санитарной машине вместе с Кэсси, однако дочь лежала, отвернувшись, и наотрез отказывалась с ней разговаривать.
Когда они добрались до центра, Кэсси тотчас увели, а Зоя заполнила бланки необходимых документов и заплатила требуемую сумму за лечение. Ей посоветовали вернуться домой и не пытаться увидеть свою дочь до тех пор, пока ее организм не очистится от наркотиков.
– Поверьте мне, миссис Фремонт, – объяснял лечащий врач Кэсси с сочувственной улыбкой, – процесс отвыкания от наркотиков – настоящий ад как для пациента, так и для его родственников. Если даже ваша дочь узнает вас, скорее всего она станет осыпать вас оскорблениями за то, что вы поместили ее сюда. Повремените несколько дней.
Спустя три дня доктор разрешил Зое повидаться с дочерью. Она нашла Кэсси на удивление присмиревшей. Хотя та приветствовала мать без особой теплоты, злобы она тоже не проявляла.
– Тебе уже случалось проходить через это, Кэсси? – спросила Зоя.
Дочь с безразличным видом пожала плечами:
– Да, пару раз.
– И тебе это не пошло впрок? – произнесла Зоя резко, но тут же пожалела о своих словах. – Прости меня, Кэсси. Я не вправе тебя укорять. Но зачем, зачем тебе вообще понадобилось прибегать к наркотикам?
Кэсси снова пожала плечами:
– Зачем? Во-первых, этот мир – дерьмо, как тебе самой хорошо известно. А во-вторых, их принимают все.
Двумя днями позже Зое позвонил лечащий врач Кэсси:
– Миссис Фремонт, ваша дочь исчезла.
– То есть как это – исчезла?
– Она просто взяла и ушла.
– Но как ей это удалось?
– У нас тут не тюрьма, миссис Фремонт. Мы не можем лечить людей, которые не хотят лечиться.
Повесив трубку, Зоя вся кипела от ярости. Какая польза от подобных заведений, если пациентам позволяют уходить по собственному желанию? Вероятно, она была не совсем справедлива, но в тот момент ей так не казалось.
Она прождала Кэсси весь день, но дочь так и не появилась. Зоя надеялась, что Кэсси придет за своими вещами. Правда, гардероб Кэсси был небогат и состоял главным образом из того, что купила для дочери Зоя, но вряд ли она могла скрыться, не имея при себе ничего, кроме смены белья в сумке.
На следующее утро Зоя пришла к выводу, что Кэсси именно так и поступила. Она уже подумывала сообщить о ее исчезновении в полицию и нанять для ее розыска частного детектива, однако не сделала ни того, ни другого. Кэсси была взрослой женщиной и имела право устраивать свою жизнь, как сочтет нужным. Позже, когда Зоя больше узнала о наркоманах и наркотической зависимости, она поняла, что ее решение было ошибочным. Наркоманы почти никогда не соглашались на лечение по собственной воле; обычно такую ответственность приходилось брать на себя кому-либо из родных.
Зоя могла сослаться на свое невежество – невежество во всем, что касалось обязанностей матери, а также в том, что имело отношение к наркотической зависимости. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы избавиться от чувства вины.
Она не получала известий от дочери в течение почти двух лет. Но однажды Кэсси неожиданно объявилась, истощенная, взвинченная и умоляющая о помощи.
Она снова оказалась в центре для лечения наркоманов, на этот раз в другом. По окончании месячного курса лечения Кэсси вернулась домой. В течение двух месяцев она проводила время за чтением, телевизором и сном, почти никуда не выходя.
Однажды утром Зоя, вернувшись домой, обнаружила, что Кэсси опять исчезла. На этот раз она оставила записку:
Извини, мама. Я не в силах с этим справиться. Я готова лезть на стену, сидя тут взаперти.
Зоя и раньше подумывала о том, чтобы отойти от дел. У нее накопилось больше денег, чем она в состоянии была потратить до конца своих дней, однако она еще никогда не рассматривала всерьез возможность уйти на покой. Теперь она приняла решение. Безусловно, это было связано с появлением в ее жизни дочери и с наркотической зависимостью Кэсси, однако Зоя никогда не брала на себя труд более глубоко проанализировать причины своего шага.
Она тщательно все продумала. Продала свою долю в публичном доме, приобрела дом в Оазисе и навсегда покинула Голливуд, снова вернувшись к своему девичьему имени – Зоя Тремэйн.
Она полностью доверяла женщине, которой передала заведение, и оставила ей номер своего телефона в Оазисе на тот случай, если Кэсси попытается с ней связаться. Прошло три года, и однажды ночью ей позвонили из Лос-Анджелеса. Кэсси была арестована за хранение наркотиков и отчаянно нуждалась в помощи.
Зоя сразу же отправилась в Лос-Анджелес. При посредстве дорогого адвоката и благодаря вмешательству влиятельного друга в самых высоких кругах она добилась условного приговора для Кэсси и взяла ее на поруки.
– Итак, Сьюзен, я привезла дочь сюда, в Оазис, – продолжала свой рассказ Зоя. – Клиника была открыта примерно за год до этого. Я слышала только хорошее об их работе и потому поместила туда Кэсси под вымышленным именем. Никто не знал о наших родственных отношениях – я представилась просто знакомой. Спустя десять дней мне позвонили среди ночи. Кэсси каким-то образом удалось ускользнуть из Клиники. В деловой части города, на Бродвее, она попала под машину, водитель которой скрылся с места аварии, и погибла.
– О, Зоя, как это ужасно! – воскликнула Сьюзен в порыве сострадания. – Значит, та погибшая женщина была твоей дочерью? Я и не предполагала!
– У тебя не было на то оснований. Об этом никто не знал, – отозвалась Зоя печально. – Я даже похоронила ее под вымышленным именем. Но тяжелее всего для меня то, что я до сих пор не знаю наверняка, было ли это несчастным случаем, или Кэсси намеренно бросилась под машину.
– Боже мой, Зоя, что тебе пришлось пережить! – Сьюзен протянула руку через стол и сжала ее ладонь. – Так вот почему ты настроена против Клиники – из-за смерти дочери.
– Да, я обвиняю в ее гибели Клинику, так же как и другие медицинские центры, в которые я ее помещала. Они не принесли ей ровным счетом никакой пользы, – произнесла Зоя с раздиравшей душу горечью. – О да, я понимаю, это против логики. Можно сказать, и вполне справедливо, что я оказалась плохой матерью для Кэсси. Можно сказать, что и сама она была слабым человеком. Но именно это чувство владеет мною сейчас, чувство настолько глубокое, что меня пробирает мороз до самых костей.
Сьюзен нерешительно взглянула на нее, и Зоя тотчас пожалела о том, что рассказала девушке всю правду. Разве может другой человек понять, какие переживания пробудила в ее душе гибель Кэсси?
– Как ты относишься к тому, что я была проституткой, содержательницей публичного дома, Сьюзен?
– Что тут можно сказать? Должна признаться, я немного потрясена, но, впрочем, я всегда догадывалась, что ты скрываешь что-то из своего прошлого. И в конце концов, это ведь твоя жизнь, Зоя. – Она неожиданно улыбнулась. – Речь могла идти и о куда более страшных вещах, например, об убийстве. Я никогда не уделяла особого внимания проблеме проституции. Многие считают это не таким уж большим преступлением.
– Ты очень славный человек, моя дорогая. – Зоя потрепала Сьюзен по руке. – А теперь тебе лучше поторопиться, иначе опоздаешь на свидание, слушая болтовню старой карги.
– Ты уверена, что можешь сейчас остаться одна? Все будет в порядке?
В ответ раздался резкий смех Зои.
– До сих пор со мной все было в порядке. Вряд ли после всего пережитого я могу тронуться умом из-за своей откровенности.
– Ладно, я… – Сьюзен бросила беглый взгляд на часы и вздрогнула. – Боже мой, я уже опоздала! Ноа будет просто… – Она поднялась с места. – Мы еще поговорим позже.
– Разумеется, у нас для этого есть много времени.
Сьюзен прикоснулась губами к ее щеке и вышла. Зоя зажгла новую сигару, взяла стакан и долго сидела, рассеянно поглаживая Мадам, между тем как птица с довольным видом чистила себе перышки.
– Не беспокойся, Кэсси, – сказала Зоя. – Возможно, я и подводила тебя раньше, но больше этого не случится. Что бы ни случилось, я не оставлю свою борьбу против Клиники.
Глава 13
Когда Тодда Ремингтона перевели из отделения детоксикации в реабилитационное, его поместили в палату на двоих, где он увидел высокого стройного человека, нервно расхаживающего из угла в угол. Он остановился и с любопытством уставился на Рема.
– Привет, – сказал актер. – Я – Тодд Ремингтон. – И протянул незнакомцу руку, которая все еще слегка дрожала.
– Джеффри Лоуренс. – Длинные пальцы этого человека обладали на удивление крепкой хваткой. – Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы не встречались с вами раньше?
– Насколько я могу припомнить, нет. Впрочем, когда я напиваюсь до потери сознания, память мне изменяет. – Рем ухмыльнулся с глуповатым видом. – Вы когда-нибудь ходили в кино на ковбойские фильмы?
– Ах да! – Джеффри прищелкнул пальцами. – Когда я был подростком, прямо-таки обожал вестерны. Помнится, вас ставили вровень с Гари Купером. Вы даже немного похожи на него.
– Верно. Меня часто путали со стариной Гари. Такое случается даже теперь, хотя Купер уже давно отправился к праотцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47