А вспомните Элвиса! Так или иначе, рок-певцам в этом отношении приходится всего тяжелее. Все, кого я знаю, хоть что-нибудь, да принимают. Травку, пилюли, спиртное, кокаин или даже зелье покрепче – кому что нравится.
– Но ведь это вовсе не обязательно, Билли, – произнес Ноа мягко. – Как правило, употребление наркотиков обусловлено чувством собственной неполноценности, страхом оказаться не на высоте, сознанием того, что ты обязан всем простой удаче, которая может тебе изменить в любой момент.
– Нечего потчевать меня всей этой чушью, – с жаром возразил Билли. – Я отнюдь не чувствую себя приниженным. Уже много раз мои песни занимали первые места в хит-параде. Какое уж там чувство собственной неполноценности?
Ноа вдруг охватила досада. Одной из первых его заповедей было: если пациент не желает лечиться, дело его практически безнадежно. Однако он должен сделать все от него зависящее. Подавив вздох, он продолжал:
– Итак, ты здесь, Билли, и твой организм чист от наркотиков. Пока. И тебе придется провести у нас еще по меньшей мере месяц. Так что следующим шагом должна стать групповая терапия.
– Групповая терапия? – Билли не проявил особого интереса. – Это когда все наркоманы собираются в круг и делятся друг с другом своими секретами?
Ноа пожал плечами:
– Твое описание довольно примитивно, но по сути верно.
– Что ж, я не против. Почему бы и нет? По крайней мере будет чем убить время. Может быть, там найдется пара-другая цыпочек, готовых рассказать, как им не хватало классного секса без нескольких затяжек кокаином, и мне представится случай доказать им, что с Билли Рипером в кокаине нет необходимости.
Его губы искривила нагловатая ухмылка. Потом выражение его лица стало серьезным.
– Но не ждите, что я стану изливать перед вами душу. Буду сидеть и слушать, но это все.
Джеффри Лоуренс оказался в тупике. До встречи с Лейси Хьюстон он думал, что актриса окажется такой же тщеславной и испорченной, как и другие кинозвезды, с которыми ему приходилось встречаться. Однако очень скоро ему пришлось убедиться в противоположном. Лейси нимало не гордилась своей внешностью, хотя, бесспорно, имела на это право; похоже, она воспринимала свою красоту просто как житейский факт. Слава и лесть, которыми она была окружена, отнюдь не испортили ее. От нее не было слышно ни нытья, ни жалоб, которых следовало бы ожидать от богатой и избалованной женщины.
Встречи в солярии вошли у них в привычку, и они стали приходить туда так часто, как только позволяли обстоятельства. Обычно во второй половине дня в солярии никого не было, поскольку лучи солнца, палившего в это время суток в полную силу, били прямо в окна из цветного стекла, а большинство пациентов Клиники с трудом переносили зной.
– Мне нравится жара, – призналась Лейси.
В шортах и тенниске, растянувшаяся в шезлонге и словно окутанная лучами рассеянного света, она выглядела потрясающе красивой.
– Я переношу ее не хуже ящерицы. – Лейси обернулась к Лоуренсу, в ее огромных глазах застыло любопытство. – Вы до сих пор не спрашивали меня, как я здесь оказалась, Джеффри.
Он пожал плечами:
– Я решил, что это меня не касается. Разумеется, на самом деле мне кое-что известно, – признался он смущенно. – Я прочел о том, как вы сюда попали, в колонке Синди Ходжез – если только она изложила все верно.
– О, я не сомневаюсь, что она все изложила верно. Я здесь для того, чтобы избавиться от пристрастия к кокаину. – Взгляд ее был прямым. – Она ведь об этом писала в своей колонке?
Лоуренс кивнул.
– А прежде чем стать наркоманкой, я лечилась в одном медицинском центре от алкоголизма. Надеюсь, что доктор Брекинридж на этот раз сумеет мне помочь.
Джеффри произнес не без внутренней неловкости:
– Лейси, вовсе не обязательно рассказывать мне все это.
– Нет, я хочу, чтобы вы больше знали обо мне. – Она слегка нахмурилась. – Мне почему-то кажется, что вы должны об этом знать.
– Ну, я, само собой, польщен тем, что вы решили довериться мне.
– Хотя я знаю вас всего лишь несколько дней, Джеффри, рядом с вами я чувствую себя спокойно, а я крайне редко испытываю подобное ощущение в присутствии мужчины. – Ее губы изогнулись в горькой усмешке. – Видимо, одна из причин, по которой я стала наркоманкой, как выразился бы доктор Брекинридж, – мужчины в моей жизни. – Лейси заметно оживилась. – Знаете, я думаю, что он на самом деле способен мне помочь. Благодаря ему я уже смогла глубже заглянуть в свою душу, а такого со мной никогда не случалось.
Она подробно пересказала Лоуренсу все, что уже говорила доктору Брекинриджу о своей жизни, не забыв при этом изложить точку зрения Ноа на наркотическую зависимость.
Джеффри внимательно слушал, и когда Лейси закончила, ему стало ясно, что перед ним совсем не тот человек, которого он ожидал встретить. Ее жизнь отнюдь нельзя было назвать легкой, и он сумел разглядеть в ней внутреннюю глубину, о существовании которой прежде даже не подозревал. В противном случае этой женщине едва ли удалось бы выжить после всего, через что ей пришлось пройти.
Погруженный в размышления, он не расслышал ее последней фразы.
– Прошу прощения?
– Я сказала, что теперь ваша очередь.
Это был вопрос, которого он ждал и боялся одновременно. Разумеется, у Джеффри имелась в запасе правдоподобная вымышленная история для прикрытия, которую он и поведал доктору Брекинриджу в тот день, когда его поместили в Клинику. Однако по какой-то непонятной причине ему не хотелось лгать Лейси.
– Откровенность за откровенность?
– По-моему, это будет справедливо. – Казалось, она защищается. – Обычно такие вещи меня не слишком волнуют, но с вами все обстоит совсем по-другому, хотя я и не знаю почему. Наверняка и вы испытываете то же самое чувство.
Джеффри посмотрел на нее в крайнем изумлении. Лейси была права. С каждым днем чувствуя к ней все более глубокую привязанность, он вполне отдавал себе отчет в собственных переживаниях. Однако ему даже в голову не приходило, что Лейси может ответить ему взаимностью. Более того, он не предполагал, насколько сильным было его влечение к ней, пока она не призналась открыто в своем чувстве к нему. Но как это повлияет на его планы? Неужели он способен ограбить женщину, в которую влюблен?
– Джеффри? – Она наклонилась к нему. – Разве вы не слышали то, что я вам только что сказала? Или вы шокированы моей откровенностью?
Он через силу усмехнулся:
– И то, и другое, надо полагать.
– У меня есть склонность порой выдавать такое, о чем следовало бы молчать. Так что если вам угодно, мы можем просто забыть об этом разговоре.
Протянув руку, Джеффри нежно коснулся ее щеки.
– Нет, я вовсе не собираюсь о нем забывать, однако мне нужно как-то с этим освоиться.
– Что ж, я переживу. – Лейси откинулась на спинку шезлонга, вытянув невероятно длинные стройные ноги. – А теперь расскажите мне, почему вы здесь. Если только воспоминания не кажутся вам слишком болезненными.
– Конечно, приятного тут мало, но я уже к этому привык. – Он на миг отвернулся. – Я был пилотом гоночного автомобиля. О, не слишком известным, так что вряд ли вам когда-нибудь приходилось обо мне слышать. Мое имя знают лишь немногие. Примерно год назад со мной произошел несчастный случай. К счастью, я пострадал не очень серьезно, просто сломал ногу, но после этого у меня сдали нервы.
В его словах присутствовала доля истины. Когда у него было много денег и свободного времени, Джеффри пробовал себя в качестве пилота на автогонках, однако никогда не выигрывал сколько-нибудь важных соревнований. Чтобы добиться настоящего успеха, нужно быть профессионалом в своем деле. А вот та часть его рассказа, которая касалась несчастного случая, была чистой воды вымыслом.
– Во всяком случае, именно тогда я запил. Какое-то время старался держать себя в руках, но день проходил за днем, а я так и не смог оправиться от потрясения. Примерно три недели назад я понял, что слишком налегал на спиртное и мне лучше поскорее с этим разобраться, иначе можно ставить на себе крест. Вот так я оказался здесь.
– Должно быть, вам пришлось нелегко. – В ее голосе звучало искреннее сочувствие. – Лишиться возможности заниматься любимым делом… Моя ситуация в чем-то сходна с вашей. Злоупотребление кокаином повлияло на мою работу. Единственная разница в том, что у меня не хватило здравого смысла самой это осознать. Только когда режиссер пригрозил свернуть съемки фильма, я нашла в себе силы взглянуть в лицо реальности.
Джеффри чувствовал себя настоящим подонком из-за того, что пришлось прибегнуть к столь низменным уловкам. Заглянув в глубину ее огромных глаз, он увидел там только доверие и надежду. Лейси протянула ему руку, и он ответил на ее молчаливый призыв.
Ноа вошел в солярий, но тут же остановился в смущении при виде Джеффри и Лейси, взявшихся за руки. Он уже заметил, что они проводят все больше времени вместе. Интимные отношения в Клинике находились под строжайшим запретом. Разве найдется другой такой сильный отвлекающий фактор, как эмоциональная привязанность между мужчиной и женщиной? Но если вмешаться прямо сейчас, это тоже почти наверняка приведет к осложнениям.
К тому же у него оставались сомнения касательно Джеффри Лоуренса. Брекинриджу самому нравился этот человек, и ему нетрудно было понять, что именно в Лоуренсе могло привлечь внимание женщины. Однако автогонщик почему-то не вполне соответствовал стереотипу алкоголика. Правда, когда его поместили в Клинику, он был до краев накачан спиртным, однако отвыкание далось ему и вполовину не так тяжело, как этого следовало ожидать. Ноа даже приходило в голову, что Лоуренс симулировал зависимость от алкоголя, чтобы оказаться в Клинике. Конечно, само по себе это предположение абсурдно. Какой человек в здравом уме и твердой памяти станет прикидываться алкоголиком, чтобы попасть в лечебницу?
Ноа привычным жестом провел рукой по волосам, громко откашлялся и пересек комнату.
Лейси, вздрогнув, оглянулась и поспешно вырвала ладонь из рук Джеффри. На ее лице появилась обворожительная улыбка.
– Здравствуйте, доктор Брекинридж!
– Привет вам обоим, – отозвался Ноа дружелюбно. – Вам пора на сеанс, Лейси.
– Ох, неужели уже так поздно? Я не знала. Как говорится… – она с нежной улыбкой взглянула на Джеффри, – в приятной компании время пролетает быстро.
Ноа поймал на себе пристальный взгляд автогонщика. Тот сразу отвел глаза, словно боясь себя выдать, и доктор снова задался вопросом, кто же такой этот Лоуренс.
– А с вами, Джеффри, мы встретимся сегодня днем на групповом сеансе.
Джеффри кивнул, по-прежнему глядя куда-то в сторону. Он принимал участие в трех групповых сеансах, во время которых почти ничего не говорил. Ноа решил, что настала пора поручить Джеффри роль ведущего; возможно, так ему удастся присмотреться к этому человеку поближе. Обычно Ноа так не поступал, предоставляя пациентам возможность самим выбрать время для того, чтобы открыть свою душу посторонним, но ему казалось, что Джеффри нуждается в небольшом толчке.
– О? Вы посещаете сеансы групповой терапии, Джеффри? – удивилась Лейси.
– Да, – отозвался он чуть слышно.
– У меня на это пока что не хватает храбрости. Впрочем, наверное, мне будет не так тяжело в обществе друга. – Она взглянула на Брекинриджа: – Как вы полагаете, доктор?
– Решение за вами, Лейси. Поступайте так, как считаете для себя удобным. Но вам хорошо известно, что я отдаю предпочтение групповой терапии.
– Думаю, мне стоит попробовать. – Ее губы дрогнули в улыбке. – Вы не против, Джеффри?
– Лучше доктора не скажешь: поступайте так, как считаете для себя удобным, – произнес Джеффри тусклым голосом и улыбнулся – принужденной улыбкой, как показалось Ноа. – Но если вы согласитесь присутствовать на сеансах, Лейси, я буду очень рад.
Пациенты, попавшие в лечебные центры для алкоголиков, обычно проявляют одну из двух совершенно противоположных реакций. Некоторые чувствуют себя потерянными в замкнутой, строго контролируемой обстановке, часто оказываясь при этом на грани истерики. Другие, напротив, бывают только рады оказаться в таком месте, где об их нуждах заботятся другие и все решения принимаются за них лечащими врачами. Лейси Хьюстон, насколько было известно Ноа, относилась к последней категории. Она казалась вполне довольной своим вынужденным заключением. Весь окружающий мир словно перестал существовать для нее, и она чувствовала себя в Клинике почти счастливой. Однако тут присутствовала определенная доля риска. Когда курс лечения будет завершен и настанет пора выписываться, она будет испытывать страх – ведь ей снова придется самой справляться со своими проблемами.
Губернатор Стоддард относился к первой категории. Поскольку он уже несколько дней обходился без капли спиртного, его организм был почти полностью очищен. Отвыкание далось ему тяжело, хотя лекарства несколько облегчили этот процесс, однако теперь он чувствовал себя зверем, загнанным в клетку.
Ноа с сочувствием наблюдал за Стоддардом, нервно расхаживавшим по палате из стороны в сторону. Он не брился с самого прибытия сюда, и на его щеках отчетливо проступала щетина.
– У меня так дрожат руки, что я боюсь порезать себе горло даже электробритвой, – пояснил губернатор.
Тут он остановился, оказавшись лицом к лицу с Ноа.
– Доктор, я вот-вот полезу на стену! У меня появилось сильное искушение присутствовать на одном из ваших сеансов групповой терапии, несмотря на опасность быть узнанным. Как вы полагаете, если я отпущу себе бороду и надену темные очки, я буду в безопасности?
– Думаю, некоторый риск тут есть, Джон, однако вряд ли вы пользуетесь широкой известностью в Калифорнии. В любом случае большинство участников этих сеансов слишком поглощены своими собственными проблемами, чтобы задаваться вопросом, кто есть кто.
Стоддард отвернулся, уставившись невидящим взором в окно и прикусив нижнюю губу. Он был погружен в невеселые размышления. Ноа понимал, что этот человек не хотел подвергать себя опасности быть узнанным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47